Умерла моя бабкаумирала тяжело, медленно и мучительно, в пролежнях и в Зачем нужна такая смерть? Зачем нужна такая жизнь перед смертью, под занавес? За что это
(Наказание? Испытание?.. Экзамен?..)
мучение для нее и для нас, близких? И если Бог, и вправду, е с т ь, и если Бог есть любовь, то что же есть любовьпролежни, тяжелый запах нечистот, злоба на родного человека и тяжело дергающееся вместе с кровью в жилах желание, чтоб ты сдохла, которое невозможно упрятать, скрыть от себя? Может быть Кто знает
Помню, когда я от нечего делать по-детски жестоко издевался над ней в кухоньке, таскал со стола лучшие куски мяса для хозяйского Васьки, она, вконец выведенная из себя, кричала мне: «Шоб тебе повылазило!.. Идиота кусок!..» А я обижалсяне на «идиота», а именно на «кусок», злясь, что не тяну на целого идиота
Как-то я подслушал ее разговор со старухой-хозяйкойона рассказывала ей про дочку (то есть про мою мать), про то, как та вышла замуж (за моего отца), и на вежливо-равнодушный вопрос хозяйки: «А чего, вы против, что ли, были?», помолчала, пожевала губами и буркнула: «Могла бы и за полковника». «А почему не за генерала», с вялой подъебкой удивилась хозяйка. Помню, возникла долгая пауза, а потом бабка суховато, с некоторым сожалением, но твердо и беспристрастно бросила: «На генерала она не тянет», как окончательный и не подлежащий обсуждению приговор. Вердиктсуровый, но правильный
Об умерших полагается помнить что-то нежное и трогательное, что-то возвышенное и грустное. Так полагается. Об этом пишут в разных книжках. Где утирают «скупую мужскую слезу», а первая любовь «остается в сердце навсегда» (как всегда). Но видно, я до такого не дорос, и мне, как горьковским гагарам, недоступно, и потому помню этот «идиота кусок»ведь меня больше никто так не назовет. Идиотомсколько угодно, а вот кускомнет, потому что она умерла и никакая слезани скупая, ни пьянаяничего тут не изменит, да и Кому нужны эти слезы? Нет, может, кому-то и нужны, может, кому-то они приносят облегчение, снимают боль, но они не могут заполнить пустое
(пространство?.. уголок?.. отсек?..)
место, где раньше что-то было, а теперь ничего нет. Умерла. Абзац. Параграф.
Умерла, намного пережив одного из своих однофамильцев. А может, и Да нет, вряд ли.
Цыган отвозил нас в конце лета в город на своем УАЗике, по дороге в сотый раз терпеливо объясняя, что уличная кошка в городской квартире жить не станет. Он помог нам затащить вещи, прошелся по всем комнатам нашей, вполне скромной, но по тем временам просторной, квартиры и молча кивнул, когда мать стала упрашивать его остаться пообедать.
За обедом он упорно молчал, а доедая второе, глянул на сидящую на кухне кошку и буркнул:
А может, и уживется. В таких хоромах и я бы ужился
Каких, хоромах?!. - всплеснула руками мать. Да, нищие же
Он обратил на это не больше внимания, чем быкна бабочку (а в нем, правда, было что-то от флегматичного, пожилого, но еще грозного быка), пожевал и продолжил мысль так:
Это ж какой гвоздь надо в заднице иметь, чтобы из таких хоромовпереться летом в такую халупу
Но природа же как-то растерянно пробормотала мать. Лето дача Мальчишке ведь воздух нужен
Он глянул на нее, как на умалишенную, пожал здоровенными плечами и Вопрос был исчерпанк нескрываемому удовольствию моего отца, получившего вдруг такую мощную поддержку своему отвращению к холодной времянке, отсутствию горячей воды, комарам, сырости и всем прочим прелестям дачной жизни.
Равнодушно пойдя на попятный в плане своих представлений о кошачьих повадках, Цыган оказался прав. Кошка прижилась в наших «хоромах», через пару месяцев набрала приличный вес (около шести кг), получила плебейскую кликухуМурка, стала полноправным членом семьи, стала есть почти все, что ели мы сами (кто тогда слышал у нас про вискасы-фрискасы), стала в четко заведенные ею самою часы проситься на балкон, где стоял ее ящик с песком (разве нужны были тогда нашей юной прекрасной стране кошачьи туалеты в домеей бы, понимаете, гроб с музыкой), стала терпеливо учить нас обращению с маленьким Зверем, стала сама охотно понимать своих больших (по размерам) партнеровчто-то принимать, с чем-то соглашаться, а с чем-тонет, на что-то не обращать внимания, а от чего-то отучать
Кто не знает, не понимает кошек, для того все эти «не соглашаться», и уж тем более, «отучать» звучат жалкой выдумкой Что ж, примите мои соболезнования
Когда я купался в ванной, она всегда заходила и наблюдала за этим. Не пустить ееобречь себя на выслушивание раздраженно-жалобных «Мя-я-у», как-то особенно неприятно дергающих нервные окончания (как они умеют один и тот же звук издавать по-разному? Дурацкий вопросумеют и все) и отбивающих всю охоту плескаться в ванной, все удовольствие от купания. Кошки вообще настороженно и без симпатии относятся к воде (хотя бывают исключения), и очень настороженнок льющейся воде.
Я не любил закрывать краны, когда наполнялась ваннатогда вода быстро остывалаи оставлял воду литься, время от времени вытаскивая затычку, чтобы вода не перелилась через край. Кошка твердо желала наблюдать, как я плещусь в этой чужеродной для нее среде, инаблюдала, иногда кладя передние лапы на бортик ванны и заглядывая внутрь, но в основном, просто сидя и смотря на кран, из которого лилась струя воды. Еще она не любила закрытых дверей, поэтому дверь в ванную приходилось закрывать неплотнооставлять щелку, чем всегда была недовольна мать, боявшаяся, что я простужусь. Мать ворчала, поначалу пыталась закрывать дверь как следует, оставляя кошку то внутри ванной, то снаружи, но С кем спорить вздумали, бояре? Кошка установила свой ритуал, и всем не оставалось ничего, кроме как подчиниться ему. Почему?.. Это уже не ко мне. С этимв другую инстанцию.
Короче, когда подошли осенние школьные каникулы, мать достала путевки в какой-то задрипанный дом отдыхагрязный клоповник с невыносимой жратвой, но затовоздух (см. выше), и мы с родителями убыли туда на девять дней, оставив Мурку с бабкой.
Прибыв обратно, мы встретили Мурку по собачьи, с восторгом, вскриками, визгами и вилянием хвостов, она наспо кошачьи сдержано и с затаенной обидой, но все, в общем, было в порядке. Правда, за время нашего отсутствия Мурка успела выбежать из квартиры, спуститься с седьмого этажа вниз, залезть в подвал и поранить там лапу о гвоздь. А моя бедная бабка успела побежать вслед за ней, спуститься за ней в подвал и подвернуть там ногу на скользкой ступеньке. Так что они обе встретили нас с перебинтованными конечностями, но Не в этом суть.
Когда я в тот же вечер залез в ванну, Мурка по обыкновению вошла туда и Повернулась ко мне спиной, села и пол часа просидела спиной ко мне, не оборачиваясь, невзирая на все мои попытки привлечь ее внимание и упросить развернуться ко мне хотя бы в профиль. Только когда я выключил воду, вытащил затычку и стал вытираться, а вода вся стекла в слив, кошка, подрагивая хвостом, вышла из ванной. Так и не обернувшись. Интересно, сколько бы времени и слов потратил человек на то, чтобы выразить недовольство, упрек, назидание и предупреждение на будущее, для выражения которых кошке вообще не понадобилось раскрывать рот и сотрясать воздух?..
Как ни пыталась мать вытащить меня куда-то на зимние каникулы, какие угрозы и уговоры ни пускала в ход, я никуда не поехал.
Потом была весна, и Мурку пришлось выпустить на улицуо стерилизации кошек тогда мало кто слыхивал, страна бодро строила развитой социализм, а не выпустить У кого хватит сил и нервов выслушивать такой вой?
Потом один раз, когда мы вошли с матерью в наш подъезд, она сидела тампохудевшая, но в общем, нормально выглядевшая, если бы только не странная, круглая, словно ровно выстриженная проплешина на боку. В квартиру она идти отказывалась, мы вынесли ей еду, она жадно все съела и мявом попросила нас выпустить ее на улицу. Я нехотя открыл дверь подъезда, и она тут же убежала, не простившись и не поблагодарив за кормежку.
До этого на все мои вопросы о том, когда Мурка нагуляется и вернется (я боялся спрашивать, вернется ли вообщебоялся даже себе задать этот вопрос), родители довольно твердо отвечали, что да, скоро, вот весна пройдет, только куда котят деть После ее визита в подъезд, меня стала покалывать странная тревога, от почему-то отводящихся от меня глаз матери, когда я ныл: «Ну, скоро она уже нагуляется? Ну, скоро вернется?» Странная, потому что я тогда ведь не знал, что такое стригущий лишай и что кошек от него не лечат. Тогдане лечили, при развитом
Потом тревога стала расти, особенно когда я почувствовал, что отец старается как-то отвлечь меня от мыслей о Муркенапример, он купил мне целую пачку красивых цветных открыток с фотографиями кошек. Я не понял, зачем. Я спросил, зачем нам какие-то открытки, если у нас есть Мурка. Он как-то замялся, пробормотал что-то невразумительное и перевел разговор на другое
Потомпустырь и то, что я увидел на этом пустыре
Конечно, я в тот вечер долго не мог заснуть. С опухшим лицом, заплывшими, распухшими от слез глазами я глядел в потолок и боялся закрыть глаза, потому что стоило мне их закрыть, как перед ними появлялся пустырь, балки, ржавые железки и
Потом я все-таки заснул и мне стал сниться странный, непонятный сон. Странно было еще и то, что я часто просыпался, тут же снова засыпал и Снова оказывался в этом сне. У взрослых так бывает, но у детей Не знаю, я не спец в этом деле. Да я и не оказывался в том сне, меня, как такового, во сне не было, я в нем не участвовал, а лишь смотрелсмотрел на что-то, как в кино, где ты не присутствуешь на экране, где тебе просто что-то показывают. Во сне, в котором ты участвуешь, сам действуешь, ты можешь что-то изменить, сон может тебе подчиняться, но когда тебе что-то показывают, как на экране, ты ничего изменить не можешь. Впрочем, в том многократно повторявшемся сне вообще не было никакого действия. Там было
Внизу, под ногамикрасноватый песок и огромные валуны такого же цвета. Местами песок был почти бурый, местами посветлее, ближе к алому, но везде, повсюду, на сколько хватало глазпесок. Сколько ни крути головой, сколько ни старайся заглянуть за край, все равноодин песок и валуны. Впрочем, валунами я мог бы их назвать потом, позже, а тогда я, кажется, даже и не знал, что такоевалуны Словом, это были глыбы из того же песка, только как-то спрессованного, слипшегося что ли, ну, как из мокрого снега может получиться снежный ком. Только снегмокрый и липкий, а песок был мелкий и как будто совершенно сухой. Чтобы спрессовать его так, нужно было время. Долгое время, очень долгое, такое долгое, что само понятие о времени становилось другим.
Вверху, над головой было Нет, не серое небо. Вообще не небо. Вверху был серый
(туман?.. завеса? Пелена?)
цвет. И где-то в этом сером цвете, который не сливался вдалеке, на линии горизонта с красным песком, потому что там не было линии горизонта Где-то там, наверху, в сером цвете висел красный, горящий ровным, холодноватым светом
(диск? обруч? тарелка?)
круг.
Вот и вся картина. Большеничего. И я не мог ни уйти оттуда, ни очутиться там, потому что меня там не было. Потому что нельзя уйти оттуда, где тебя нет, и нельзя оказаться в том, что тебе только показывают, как на экране или на слайде. Но что-то спрашивало меня, хотел бы я там оказаться, или нет. Что-то предлагало мне выбор, что-то подталкивало в разные стороныв одной стороне было «да», а в другой стороне было «нет». Но оно подталкивало меня с одинаковой силой, и я никак не мог, никак не решался выбрать. И это что-то знало, что я не могу выбрать, но все равно не толкало сильнеени на чуть-чуть, ни на капелькув какую-то одну сторону, поскольку знало еще и Знало, что и не выбратья тоже не могу.
Странно, но на следующий день мне стало полегчегоре не прошло, первое детское горе от столкновения с недетской стороной жизни так быстро пройти не может и никогда не проходит. Но мне стало полегче, и это странно, потому что никакого отношения к моему горю, к первой утрате навсегда любимого существа, снившийся мне всю ночь сон не имел.
Да и вообще, сон был совсем не успокаивающий. Наоборот То, что я видел во сне вызывало Не знаю, что оно у меня вызывало, но только оно было большим. Оно было очень большим. Таким большим, что даже мое огромноедля меня тогда просто невыносимоегоре по сравнению с этим было меньше Объяснить, выразить это точнее, как-то иначе, будучи десятилетним мальчишкой, я не мог. И я не знал, мне не дано было знать, почему то, что я увидел всего лишь в каком-то сне, могло стать Могло не перевесить, конечно, никак не затмить настоящее, реальное горе, но подтолкнуть меня к какой-то неведомой, непонятной шкале, по которой это было Другого размера. Было Нет, не сильнее, не остреея не мог подставить сюда никакого другого словабыло Больше.
* * *
Мысли о том, как и почему моя Мурка лишилась передней лапы, а главное, лишилась она ееуже мертвая, или еще живая, пришли ко мне позже. Намного позже
4
От и кусок? услышал я откуда-то издалека, открыл один глаз (в теле была приятная легкость и пустота Как, извиняюсь, после клизмы) и с любопытством уставился на Рыжую.
А? с беспокойством спросила она и тряхнула (наверное, не в первый раз) меня за плечо.
Чегоа? спросил я.
Застрял в глотке кусок? Подавился?..
М-мм Не-а. Чего ты уставилась так на меня?
Ну У тебя такая она фыркнула, морда лица была.
Какая?
Как будто чем-то подавился. Или
Или?
Или дозу перебрал.
Кстати, о музыкеможет, выпьем чего-нибудь?
Я же сказала, у меня. Вечером.
А пива?
А? рассеянно переспросила она, рассматривая ноготь на мизинце.
Пива, говорю, выпьем?
Ч-черт! Опять лак слезает Давай свое пиво.
Всегда готова? По-солдатски?
Угу, она оторвалась от мизинца и вдруг спросила:Слушай, а ты служил в армии?
Нет.
Почему?
Решил, в красной армии штыки, чай, найдутся, и без меня большевики
Ну, правда, почему? Отмазался? Закосил чего-нибудь?
Не косилвсе по-честному.
А что у тебя болело?
Душа, однако
Ее кулак ткнулся мне в ребра.
Ну, расскажи, как отмазался
Да, не отмазывался я специально Ну, правда, не косил ничего. Просто был у меня мотоцикл.
Ну, и..?
* * *
Ну, и пролетев раз и другой на экзаменах в институт, по причине бурного увлечения купленным на нетрудовые доходы стареньким мотоциклом, а также бурного взлета и пышного расцвета половой жизни, в свою очередь, тоже по причине того же самого мотоцикла, я получил первую серьезную повесточку из райвоенкоматаповесточку под роспись и с требованием явиться во столько-то, к такому-то, да не одному, а в составе с одним из родителей, а при наличии отсутствия обоих таковых, с лицом Точно не помню, как было сказаночто-то вроде «Являющимся юридически ответственным до совершеннолетия»как-то так.
Ну, вот, вставая из-за стола и протягивая отцу руку, как почти равному, с усталой улыбкой (дескать, не меня благодарите, Родина всех помнит) сказал пожилой майор, пришло время вашему сынку послужить.
По возвращению из военкомата отец пребывал в некоторой как бы сказать, растерянности. Для него заявление майора было чем-то, стоящим в одном ряду с дачей, комарами, уличным сортиром, отсутствием горячей водычем-то неприятным, неудобным, раздражающим, но неизбежным и неотвратимым. Словом, судьба.
Мать то рычала: «И хорошо! Раз мы не можем с ним справитьсяпусть другие. У него на уме только мотоцикл, девки и пьянки Он так погибнет! Он уже гибнет! Армия его исправит», то заламывала руки и причитала: «Господи, как же он тамодин Там же все чужие Там же эта как ее дедовчина!..».
Дедовщина, равнодушно поправил ее я, с нетерпением ожидая, когда закончится семейный совет и уже можно будет потихоньку улизнуть к мотоциклу.
Семейный совет кончился ничем, а на следующий день в нашей квартире появился еще один член нашей семьи, моя вторая бабка, мать отца, живущая совершенно отдельно и самостоятельно на свои сорок шесть рублей пенсии, и известная в нашей семье под
(именем кличкой прозвищем)
названием «Герцогиня».
Бабка действительно держалась как герцогиня со всемисо своими сварливыми соседями по коммуналке, с уличными торговцами, с приемщицами стеклотары, куда иногда милостиво сопровождала свою соседку, собиравшую пустые бутылки на лестнице, с контролерами в метро, с работниками собеса, даже с хозяином нашей «дачи», полковником от авиации, перед которым заискивал не только комендант поселкагенерал-лейтенант от КГБно и его бандит-кот, Васька. Самое интересно, что все перечисленные и не перечисленные выше, все частные и юридические лица вели себя с ней, как с герцогиней. А как прикажете?..