По крайней мере, ее лицо было не единственным отрешенным в аудитории. Пятьдесят восемь человек слушали послеобеденнуювечернюю лекцию по психопатологии, и менее половины из них выглядели бодрыми, не говоря уже о том, чтобы быть внимательными.
Профессор Хендрикс выглядел все более расстроенным. Наконец, он отпустил их всех взмахом руки и вздохом.
Надеюсь, что вы получаете от этого больше, чем показываете,сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь шуршание бумаг и застегивание рюкзаков.Следите за своим ЭГО.
Солнце уже клонилось к закату, когда Вэл вышла на улицу. Небо мерцало золотом, напомнив ей о лампочке, которая вот-вот погаснет.
Мысли о письме пронеслись в ее голове.
Адрес принадлежал Лизе, и почерк принадлежал Лизе, но словавсе они были его.
Это он?
Та ночь запечатлелась в ее памяти, и как бы она ни старалась забытькак отчаянно ей хотелось бы забытьона не думала, что когда-нибудь сможет.
Если это был Гэвин, то он, должно быть, добрался до Лизы. Существовала только одна причина, по которой он мог это сделать.
Только по одной причине он пошел бы на такой риск. Он знал, что она все еще жива.
Ну, привет тебе, Вэл.
Вэл вцепилась в свою рубашку спереди.
Джейд. О боже, ты меня напугал.
Ты чуть не налетела прямо на меня. Ты меня не видела?
Он прав. Она почти врезалась лицом ему прямо в грудь. Вэл покраснела.
Извини, я просто кое-что вспомнила. Я сейчас немного не в себе.
Должно быть, твои мысли были довольно напряженными.
Наверно.
Его взгляд скользнул по ее запястьям.
У тебя там хорошая коллекция.
Она проследила за его взглядом и поняла, что он имел в виду браслеты.
Ах, это? Они от рейверов. Нашла в беспорядке в нашем общежитии.
«Ты такая идиотка».
Можно мне один?
Она пожала плечами и протянула руку, которая лишь слегка дрожала.
Выбирай.
Джейд легко взял ее за запястье и выбрал сине-зеленый браслет. Его пальцы были шершавыми на тонкой, как ткань, коже. Что-то загудело у нее в ушах, и она почувствовала, как участился ее пульс, когда он посмотрел ей в глаза.
«Он не хочет тебя».
Я хотел сказать тебеи Мэричто мне было очень весело прошлой ночью.Он со щелчком натянул браслет, чтобы тот обхватил его руку.Ваша комната определенно была лучшей из всех.
Спасибо,сказала Вэл,но Мэри занималась всеми украшениями и прочим. На самом деле я не так уж много сделала.
Ты была там,объяснил он.Ты танцевала со мной.
Жар пробежал по ее горлу.
Да.
Ты покраснела.
Она изучала свои кроссовки.
Знаю.
Слушай, это может показаться немного неожиданными если ты в шоке, я полностью понимаю, ноты не хочешь как-нибудь выпить чашечку кофе?
Ум?
Кофе. Ничего слишком шикарного, не волнуйся. Я подумал о кафетерии в Студенческом союзе. Там довольно хорошо.Вл вспомнила слова Мэри, сказанные ранее: «Эти вещи могут произойти довольно быстро, если ты позволишь».
Джейд говорил с ней? Говорила ли она с Джейдом? Имело ли это значение?
Вэл долгое время была одинока. Вполне возможно, что она забыла, как быстро все это происходило. Джеймс пригласил ее на свидание всего после нескольких разговоров, хотя она знала его много лет, так что, возможно, это не считалось. И Гэвин...
Гэвин разбил ей сердце.
Да,сказала она, медленно выдыхая.
Да?Джейд приподнял бровь.Что «Да»?
Да, я выпью с тобой кофе. Мне бы этого хотелось.
Отлично. Какой у тебя номер? Я позвоню тебе и сообщу дату и время.
Она отшатнулась, чувствуя головокружение. Было ли это увлечением? Или это был страх?
Была ли какая-то разница между ними?
***
Прошла неделя с тех пор, как Блейк получил письмо. Или Письмо, как он его себе представлял, написанное с большой буквы и имеющее самоназвание.
На конверте из манильской бумаги были имя и адрес Лизы, но, когда он открыл его, внутри оказался еще один конверт, совсем как у одной из тех русских матрешек. Бумага кремового цвета была мокрой от кирпично-красной краски, которая капала и пачкала светло-коричневый ковер на полу его комнаты в общежитии.
Из влажных недр конверта он извлек единственную черную пешку. Верхняя половина ее была отрезана, катаясь внизу, как отрубленная голова. Был только один человек, знакомый Блейку, который мог прибегнуть к чему-то настолько больному.
Это плохо.
Он мерил шагами свою комнату в общежитии. Там было чистово всяком случае, чище, чем обычно,потому что его сосед по комнате отсутствовал. Вечера пятницы означали вечеринки, и Том принимал участие во всех мероприятиях, которые позволяло его расписание. Обычно Блейк приветствовал эти отлучки, поскольку они означали, что он мог позвонить Лизе, или спокойно учиться, или играть в «World of Warcraft», но сейчас... он чувствовал себя неуютно. Одиноко.
Напуганным.
Легкой добычей.
Уже несколько недель он чувствовал, что за ним наблюдают. Блейк сделал все возможное, чтобы взглянуть на ситуацию логически, чтобы компенсировать этот, казалось бы, иррациональный страх. После того, что произошло в прошлом году, некоторая паранойя вполне понятна. Между кошмарами и ухудшением здоровья его отца казалось удивительно, что его не заперли в какой-нибудь больнице.
Письмо все изменило. Оно было убедительным доказательством перед лицом ранее абстрактных страхов. Оно означало, что ему было чего бояться.
Блейк поднял трубку, чтобы позвонить Лизе. Одного звука ее голоса обычно хватало, чтобы поднять ему настроение, как бы банально это ни звучала. Однако в последнее время в разговорах она казалась подавленной. Он несколько раз спрашивал, не расстроена ли она или чем-то обеспокоена, но Лиза так быстро отвергла эту линию расспросов, что он начал задаваться вопросом, не в нем ли дело.
Он все еще не мог поверить, что они встречаются. Лиза что-то разглядела в нем той ночью, предположил он. Что-то, что придало ей смелости и заставило заглянуть за пределы поверхностного и всей внешней шелухи. То, что у них былоэто было реально.
Или ему нравилось так думать.
Блейк был на полпути к знакомой цепочке цифр, когда услышал скрип. Половицы в общежитии были поцарапаны и расшатаны за годы жестокого обращения. Его общежитие, Вордсворт-холл, должно было быть выведено из эксплуатации следующим летом, потому что фундамент просто становился слишком старым.
Они собирались снести его, отстроить заново с нуля и упаковать поступающих первокурсников в него, как сардины в жестянку. Дерево потрескалось, покоробилось и покрылось пятнами воды от постоянных зимних дождей, а на потолках все еще угрожающе виднелись следы асбеста.
Все волосы у него на затылке встали дыбом. Сегодня вечером немного сквозило, но неужели минуту назад было так холодно? Он подошел, чтобы проверить, осторожно пробираясь по полу, чтобы свести к минимуму шум, и вздохнул, когда обнаружил, что Том снова оставил наружную дверь приоткрытой.
Тихо выругавшись, все еще держа телефон в руке, Блейк закрыл и запер дверь, сделав мысленную заметку прочитать Тому лекцию о безопасности и взломах. Не то чтобы он стал слушать. О, он улыбался и кивал, но все это входило в одно ухо и выходило из другого. В этом смысле он был очень похож на Джеймса.
Теперь это была коробка, которую он не хотел открывать. Особенно сегодня вечером.
«Должно быть, это скрипнули петли». Он почувствовал себя почти больным от облегчения. Дверь развевается на ветру.
Его облегчение длилось до следующего вздоха, который резко оборвался, когда охлажденное ночью лезвие рассекло его яремную вену. Пришла боль, уступившая место испуганному удивлению, когда теплая жидкость брызнула, его ноги подкосились, а разум погрузился в теплую бархатистую темноту, которая, как ни странно, напомнила ему о сексе.
У него было достаточно времени, чтобы подумать: «Что...», прежде чем провалиться в пустоту.
***
Две недели прошли без вестей от Джейда.
Вэл продолжала жить обычной жизнью в колледже, посещая занятия и светские мероприятия, когда Мэри звала еечто становилось все реже и реже,но, кроме этого, Вэл обнаружила, что проводит ужасно много времени в одиночестве.
Когда из крошечных динамиков ее мобильного телефона зазвучала нежная мелодия, Вэл испытала волну дурного предчувствия и тоски. Это был звонок от ее родителей.
Но почему они звонили ей? Что-то случилось?
«Нет,утешала она себя.Все в порядке. Они, наверное, просто хотят узнать, как я устроилась».
Но чувство страха не рассеялось, и на ум пришло любопытное письмо, которое она получила от Лизы. Вэл сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Алло? Мам?
Милая?Голос ее матери был тонким, напряженным. Услышав его, Вэл захотелось заплакать.Как ты? Как дела в колледже?
Я...Что-то удержало ее от упоминания о письме. В голосе ее матери уже звучала такая тревога. Сейчас было не время.Я в порядке. В школе все... хорошо. Мам, что-то не так?
«Скажи «нет»,умоляла она.Скажи «нет».
Ну...Пауза.Твоя подруга Лиза звонила нам. Мне это показалось странным.
Лиза?
Она спрашивала о тебе. Она сказала, что это срочно.
Вэл снова подумала о письме. Это начинало выглядеть так, как будто они двое связаны. Вэл проглотила нарастающую сухость в горле.
О чем? О чем она хотела поговорить?
Она не сказала. Все, что она сказала, что это срочно.
Опять это слово. Срочно.
О, нет.
Ты хочешь, чтобы я дала тебе ее номер?Голос миссис Кимбл звучал так, словно доносился из конца аэродинамической трубы.Я записала его, на всякий случай.
Часть ее хотела сказать «нет», и к черту Лизу. Другая хотела разразиться пронзительными криками, пока кто-нибудь не вызовет полицию или скорую помощь, или и то, и другое, и они не запрут еедалеко-далеков мягкой башне из слоновой кости, где ей больше не придется иметь дело с этим.
Да,прошептала она,продиктуй его мне. Пожалуйста.
Ее мать называла цифры, заставляя ее повторять их снова. В ее голосе слышалось беспокойство, но Вэл сомневалась, что мать стала бы настаивать на этом, если бы сама Вэл не заговорила о том, что ее беспокоило в первую очередь.
«И я не знаю. Я боюсь знать. Я боюсь, что это может быть хуже, чем я себе представляла».
Ты достаточно выспаешься, Вэл? Ты говоришь так словно у тебя насморк.
Забавно, как тоска по дому может заставить тебя тосковать по самым глупым вещам. Вещи, которые ты принимал как должное. Безопасность, защищенность и безусловная любовь.
Я в порядке. Я... я люблю тебя.
Я тоже люблю тебя, детка. Береги себя, хорошо? Выспись как следует, а если заболеешь, примите немного дополнительного витамина D.
Вэл мягко попрощалась с матерью. Она уставилась на цифры, написанные в блокноте красными чернилами. Казалось они всегда были там и всегда будут.
У Вэл возникло внезапное, неистовое желание разорвать бумагу в клочья, просто чтобы доказать себе, что она может.
Вместо этого она взяла трубку, осторожно держа ее в руках, как будто это что-то хрупкое, что можно разбить одним нажатием, как яйцо. Цифры номера были новыми, Вэл их не знала. Как и она, казалось, что Лиза тоже решила сменить свой номер.
Другая линия ответила на первом же гудке.
Алло?произнес женский голос.Кто это? Откуда у вас этот номер?
Ее охватил трепет. Голос Лизы звучал точно так же. Но подозрительно, настороженно. У нее, наверное, есть идентификатор вызывающего абонента. Вэл пришло в голову, что ей следовало бы набрать *67 и заблокировать свой номер, но сейчас это вряд ли имело значение.
Это я... Вэл. Моя мама сказала, что ты звонила.
Последовала долгая пауза. На мгновение Вэл подумала, не повесила ли она трубку, но потом Лиза тупо сказала:
О, Вэл. Я действительно не думала, что ты мне перезвонишь.
Ты сказала, что это срочно, чрезвычайная ситуация. Почему бы мне не перезвонить?Лиза не ответила, как будто причин, по которым Вэл могла не перезвонить, было так много, что у нее нет времени перечислить их все.Что случилось?
Еще одно молчание, еще более продолжительное.
Блейк мертв.
Он что?
Умер, Вэл. У-М-Е-Р. Мертв.
Как?
Сосед по комнате нашел его в душе. Убитым. Его горло было перерезано. Как будто он гребаное животное.Лиза безуспешно пыталась сдержать рыдания.
У самой Вэл от сочувствия сжалось горло. Бедный Блейк. Он этого не заслуживал. У нее вырвался истерический, горький смешок. Как будто кто-то это заслуживал!
Ты думаешь это смешно?
Нет, я просто... мне так жаль.
Это был он, Вэл. Твой чокнутый любовничек. Он убил Блейка. Он убил его.
Язвительность в голосе Лизы жгла так же сильно, как кислота.
Подожди... Он не...
Не смей его защищать!
Я не...
Он написал на чертовой стене кровью Блейка!
Вэл вздрогнула, когда голос Лизы, который начинался с обычной громкости, внезапно перешел в крик. Вся слюна у нее во рту испарилась.
Что он написал?
«Ты боишься?»
Вэл забыла, как дышать.
Перекрывая звук своих судорожных вздохов, Лиза сказала:
Что-нибудь напоминает? Так и должно быть. Это то же самое, что он заставил меня написать в том письме, которое я отправила тебе.
О, боже, это был он.
И Лиза...
Ты из-за этого позвонила, чтобы сказать мне?
Это, и... я... я думаю, что я следующая. Перед смертью Блейк получил письмо. В нем была пешкас отрубленной головой. Весь конверт был забрызган красной краской. Он позвонил, чтобы... рассказать мне об этом. Я была так напугана. Я сказала ему, чтобы он шел прямо в полицию...
Вэл услышала шепот.
На следующий день он был убит. И сейчас... я тоже его получила.
Ты получила?
Она вся перерезана.Голос Лизы сорвался.Пешка. С помощью ножа. Полностью изуродована. Он собирается порезать меня, Вэл. Он собирается, бл*ть, порезать меня.
«Он не в себе». Паника охватывала ее с пугающей скоростью. Она знала, что он вернется... но не так. Никогда она не могла предположить, что так.
У-успокойся. Все будет хорошо.
Только не говори мне, что все будет чертовски хорошо!
Я просто пытаюсь...
Нет, ты не пытаешься. Ты ни хрена не пытаешься. Пошла ты, Вэл. Пошла ты и твои попытки тоже! Мне не нравится быть пиньятой этого ублюдка!
Лиза, пожалуйста...
Я предупреждала тебя. Я предупреждала тебя держаться от него подальше. А теперь смотри. Посмотри, где мы сейчас оказались.
Просто дай мне одну секунду. Пожалуйста. Я могу объяснить...
Мы все мертвы.
Это не моя вина! Я не виновата, что он психопат. Что он убил тех людей. Я не заставляла его это делать. Я не хотела, чтобы он это делал.
Ты играла в его игру. Ты позволила ему устанавливать правила.
Как и ты! Мы все это сделали.Но, обвиняя друг друга, они ничего не добьются. Вэл ущипнула себя за переносицу.Что мне прикажешь делать, Лиза? Остановить его? Я пыталась это сделатьон чуть не убил меня.
А сейчас Блейк мертв. И Джеймс. Ты забыла о Джеймсе?
Никогда.
Вся эта игра всегда была только о тебе. Тыта, кого он хочет. Та, за кем он охотится. Мы всего лишь пешки. А ты тем временем прячешься, где бы ты, черт возьми, ни была, красиво сидя на обочине. Ты хочешь знать, что я хочу, чтобы ты сделала? Я хочу, чтобы ты перестала прятаться, как трус, пока все мои друзья умирают.
Так ты думаешь, я должна позволить ему убить меня? Ты это хочешь сказать? Что я должна предложить ему себя в качестве какой-то жертвы?Молчание Лизы сказало больше, чем могли бы сказать слова.Ты что, с ума сошла?пролепетала Вэл.Ты знаешь, что он сделает со мной, если поймает?
В любом случае, твои дни сочтены. Это просто вопрос того, скольких из нас ты собираешься взять с собой, прежде чем это станет слишком много.
Стена расплылась у нее перед глазами. Вэл опустила трубку, теплые слезы текли по влажным щекам.
Металлический голос Лизы, теперь уже далекий, произнес:
Сколько людей должно умереть, прежде чем ты возьмешь на себя ответственность?
«Это не моя вина».
И дело не только в нас. Посмотри про Убийства Рыжих, Вэл. Тогда ты увидишь. Если у тебя вообще осталась хоть капля совести, ты увидишь.
Телефон отключился. Так же, как и любые затаенные надежды на то, что ей не придется заново переживать этот кошмар.
Глава 7Адокса мускусная
Вэл ворочалась и крутилась до глубокой ночи. В какой-то момент она выскользнула из комнаты, чтобы прогуляться по двору под оранжевым светом фонарных столбов. Ветер был холодным и влажным. Капли пота, выступившие на ее коже, превратились в льдинки.