Как оказалось, опытный матрос просчитал все совершенно правильно и привел свою прекрасную спутницу в носовую часть корабля, в то время как основной бой происходил на вертолетной площадке, располагавшейся сзади, а также в верхней части командирского мостика. Озираясь по сторонам, беглецы выбрались на основную палубу через специальный люк, расположенный возле пушки, причем Валерия, пройдя через испытание приютом, чувствовала себя в этой ситуации намного увереннее, что странно разнилось с той нервной дрожью, какая ни на секунду не отпускала тело военного мореплавателя, в обычных условиях достаточно бравого. Вместе с тем не только свирепые выкрики, стрельба и рубящие звуки стального оружия могли повергнуть в ужас любого, кто невольно оказывался в этот миг среди бушующего страшной грозой океана, черные огромные волны попеременно накатывались на стальную броню, вокруг «гулял» сногсшибательный ветер, плотной стеной «стоял» тропический дождь и беспрестанно сверкали ярчайшие молнии; и вот, в один из таких жутких моментов, после того как схлынул очередной «набег» сногсшибательного черного вала, молодые люди, державшиеся за поручни, для того чтобы их не скинуло в море, прямо перед собой увидели, неведомо откуда взявшегося пирата, остервенелого, злого, своим страшным видом внушающего им обоим сверхъестественный ужас. И, правда, здесь было чего испугаться: бандит был просто огромен, имел оголенный торс, скрываемый лишь перехлестнутой перевязью, просто зверское выражение лица, где беззубый рот и свернутый на бок нос нагнетали еще только больше дополнительной жути а еще это непривычное современному человеку вооружение, представлявшееся в одной руке пистолетом, а в другойабордажной саблей Пары мгновений хватило на то, чтобы морской разбойник воспользовался замешательством своих противников и, выбрав наиболее боеспособную цель, воткнул свой меч прямиком в живот Билла Кедми; прозвучавшие вслед за этим, друг за другом, шесть выстрелов, возвестили о том, что старшина не совсем был застигнут врасплох и смог воспользоваться закрепленным за ним оружием, вогнав в отчаянного врага смертельные пули.
У-у-у! Я отправляюсь прямиком к Дэви Джонсу! прокричал пират и, перевалившись за поручни, стал медленно заваливаться в бушующую морскую пучину, так и оставив свое оружие вонзенным в тело только что раненого врага.
Не вынимай ее! пытаясь переорать грохочущий ветер, прокричала молодая путана, положив свою маленькую ладошку на запястье пораженного мореплавателя, за разукрашенную рукоятку пытавшегося вырвать из себя колюще-рубящее орудие. Давай переберемся на ту шхуну, обозвала она таким образом бриг, указывая рукой на перекинутые неподалеку деревянные лестницы, а там уже посмотрим, что со всем этим следует делать! Пошли! крикнула она для пущей убедительности и, подхватив товарища по неожиданному несчастью под левую подмышку, стала помогать ему продвигаться в сторону пиратского судна, пришвартовавшегося к ним столь необычным способом, крайне непривычным для американских военнослужащих, как, впрочем, и всех остальных современных покорителей морского пространства.
Словно бы по чьему-то неведомому желанию, Скупой и Бродяга перебрались на «Независимость2» (подобно своему предшественнику, почти такое же название носил и этот военный корабль) именно в носовой части и теперь скрылись в дверях, ведущих в том числе и в капитанскую рубку, оставив свою лестницу без присмотра; остальные абордажные принадлежности были переброшена на основную, заднюю, палубу, где располагалась вертолетная площадка и где сейчас происходили основные события. Будто бы вокруг не бушевала страшная буря, а внизу не было крайне неспокойного морядругого выхода просто не было, и задумываться особо о чем-то не приходилосьпоэтому беглецам снова пришлось рискнуть, но и на этот раз, как бы там ни было, они без большого труда (борта современного «плавсредства» были чуть выше), «проскользив» вниз по мокрому дереву, плотно прижимаясь к продольным слегам стопами и прочно схватившись за них ладонями, благополучно перебрались на атаковавшее судно, основная часть команды которого в настоящий момент без особых затруднений осуществляла захват экипированного по последнему слову техники боевого торпедо- ракетоносца. Однако не успели они перевалиться за деревянные поручни, как тут же осознали, что, выбравшись из удобной каютыхотя кто его знает, где она, удача и та самая истина? и избавившись от одной смертельной опасности, возможно, тем самым совершили свою самую роковую ошибку, ведь прямо перед их возбужденными лицами, один за одним, возникли пять человек, ожесточенных головорезов, оставшихся в этот страшный момент на охране пиратского брига; и они, можно верить, своим ужасным, разъяренным и вместе с тем, при созерцании очаровательной девушки, похотливым видом не предвещали молодым людям ничего мало-мальски хорошего.
Как только мужчина и юная девушка спрыгнули на мокрую палубу, из окруживших их так называемых джентльменов удачи вперед выдвинулся незнакомец, отличавшийся до крайности неприятной наружностью; он давно уже достиг тридцатипятилетнего возраста, обладал отталкивающей внешностью и, как оказалось, исполнял в этом разбойничьем братстве обязанность квартирмейстера, или, проще говоря, второго человека в команде, заведующего всей хозяйственной частью, что на современном языке приравнивается к завхозу; соответствуя своей должности, бандит был одет лучше остальных, но вместе с тем выделялся зверским выражением морщинистой физиономии, всклоченной бородой, уродливыми, страшными шрамами, а также блестящими гневом голубыми глазами, не передающими собой ничего доброго и чуть прикрытыми надвинутой на них кожаной треуголкой.
Ага, добыча сама прибежала к нам в руки! воскликнул он под жуткий вой ветра, выставляя вперед свою прямую остроконечную шпагу, явно что захваченную в бою у какого-нибудь богатого офицера, и скривив в зловещей усмешке свое противное и пропито́е лицо. Сейчас мы с ней позабавимся!
Сие, не слишком наполненное смыслом, изречение бандит заканчивал, одновременно вонзая клинок в тело представителя сильного пола и нанося ему второе колото-резанное ранение, избрав для девушки не менее прискорбную участь, какую? стало ясно из его последующей команды:
А теперь давайте, джентльмены, натешимся с этой маленькой шлюшкой, пока она, «сучка», не сдохнет!
Тут же к ней потянулись грязные, обтекающие слюнями, довольные рожи, немытые руки, которые сначала опасливо ее поглаживали, а затем, переходя ко все более активным действиям, стали рвать на ней красивое одеяние, лишь в верхней части прикрывающее ее великолепно сложённое туловище; далее, когда задралась и без того короткая юбка, а грудь полностью оголилась, насильники, невероятно довольные доставшимся им сегодня «уловом», повалили орущую девушку, бьющуюся в страшной истерике, на мокрую, склизкую палубу, ну, а в дальнейшем, как и полагается, первым на нее навалился, конечно же, квартирмейстер, однозначно задавшийся конечной цельюв полной мере насладиться ее непревзойденно восхитительным телом.
На помощь! Спасите! Хоть кто-нибудь! до того момента, как грязная ладонь накрыла ее бесподобное личико, отчаянным криком успела воскликнуть Хуляева, в обычной жизни не считавшая секс с несколькими партнерами чем-то зазорным; однако, учитывая ужасный, отталкивающий вид доставшихся ей «клиентов» и готовящуюся над ней расправу, она непроизвольно пыталась искать подмоги самым простым и проверенным способомпутем пронзительного верещания и сумасшедшего, ни с чем не сравнимого, крика.
В следующую секунду на Лере были порваны непрочные кружевные трусики (сорванный бюстгальтер уже валялся неподалеку вместе со стянутой курткой и белоснежной сорочкой); сама же она, обливаясь слезами и извиваясь в истерике, готовилась сопротивляться до самого окончаниячего бы ей это не стоило! тем более что дальнейшая судьба была ей предопределена словами безжалостного пирата, основным смыслом которых предполагалось, что ей, пока она остается живой, до самой смерти предстоит ублажать всю эту многочисленную разбойничью братию, в лице пока всего лишь пяти подонков смердящую на нее своим отвратительным запахом, сравнимым разве что с вонью самых грязных, никогда не мытых, диких животных. В то же самое время ее невольный напарник, дважды пронзенный в области живота, был все еще жив, но уже медленно, пошатываясь, опустился на палубу, где теперь истекал своей кровью и, периодически закатывая кверху глаза, выставлял на обозрение безжизненные белки, лишь отчасти созерцая представшее его постепенно затухающему взору ужасное зрелище; старшина умирал, и, безвольно прислонившись спиной к борту, он был уже не в силах чем-то помочь своей юной спутнице, а, испуская свой дух, лишь ненавязчиво, непродолжительно и беспомощно ёкал.
Но и это еще не все участники тех жутких и странных событий! На нижней палубе пиратского корабля, в трюме, предназначенном для содержания пленников, отгороженные от воли решеткой, томились два незадачливых человека. Касаясь первого, можно сказать, что это был мужчина, своим возрастом стремившийся к шестидесяти годам, но, в отличии от пиратского капитана, он еще поседел не полностью и сохранил в своей густой шевелюре черные локоны; Джек Колипотакое имя он либо унаследовал от рождения, либо сам же себе и выдумалвыделялся физически развитой и сильной фигурой, совсем не обросшей жирком и прикрытой простоватой, но добротной одеждой, своей сиростью и неприметностью выдающей обыкновенного обывателя только начинающего развиваться Нового времени; физиономия его хотя и была испещрена множеством неприятных морщин, но выглядела, не в пример пропиты́м разбойникам, довольно прилично и не носила на себе печати беспробудного пьянства, тем не менее она обозначалась уверенным кареглазым взглядом, внешне доброжелательным, однако в глубине скрывающим «буйственную» жестокость, всклоченной, никогда нечесаной, бородой и отсутствием правого глаза, прикрытого теперь черным, аккуратно обрезанным кожаным кругляшом, закрепленным неширокой перемычкой за голову. Второй откликался на имя Джонатан Рид, или попросту Джо, считался «неоперившимся» юнцом, едва достигшим девятнадцати лет, и, разнясь со своим сокамерником, был одет пускай и в однотонный, черный, камзол, но отличавшийся своей дороговизной и качеством исполнения; молодой человек обладал худощавой, но в то же время и жилистой фигурой, представлявшейся на удивление стройной, не лишенной физической силы и доходившей до самой последней отметки среднего роста; лицо его было смуглым, обветренным, для представителя сильного пола несоразмерно красивым, но и не лишенным мужского достоинства, где по уверенному взгляду каре-зеленых глаз можно было судить о непререкаемой воле, «стальном» характере, а где-то даже и безрассудной отваге, присущей, как известно, любому романтику; дальше внимание заострялось на прямом, явно аристократическом носе, широких и тонких губах, говорящих о хитрости, и роскошных, густых волосах, черными прядями спускающихся к плечам и слегка прикрывающих брови, которые в свою очередь скрывались за простой, но добротной кожаной шляпой. Из обуви на обоих были надеты доброкачественные длинные сапоги, по странному стечению обстоятельств не отобранные пиратами, хотя на это, возможно, пока еще просто не было назначено время.
Они слышали грозный клич капитана, призывающий команду наверх и требующий готовиться к абордажу, а затем, пускай и сквозь рев урагана, до них все же отчетливо стали доноситься звуки ведомого боя и, что интересно, непривычная для их уха устрашающая трескотня автоматов.
Что это, воспитатель? обратился молодой человек к своему спутнику, применив необычный термин; одновременно он поднялся со своего места (до этого они оба сидели на полу, спиной прижавшись к борту) и подошел к металлической решетке, надежно отгораживающей их маленький «закуточек». Вроде бы мы, имел он в виду корабль, на кого-то напали? Но что это за необычные выстрелы, будто единовременно, друг за другом, стреляют с полсотни ружей?
Да кто его «маму» знает? «матюкнулся» более старший мужчина, также поднимаясь со своего места и приближаясь к железной преграде. Вместе с тем для нас это неплохая возможность попытаться изменить свое положение, а главное, статус. Давай-ка, брат, как утверждают пираты, «поднимем Веселого Роджера», предположил Колипо, что пришла пора немного «повеселиться», и покинем уже наконец это крайне неприятное место.
«Покопошившись» пальцами в своей густой бороде, Джек извлек наружу небольшой острый предмет, похожий на гвоздь, но только слегка загнутый на своем окончании. Он подошел к решетчатой двери и неторопливо стал ковыряться в замке, висевшем снаружи, производя впечатление человека, не раз занимавшегося чем-то подобным. Воспитанник смотрел на него широко открытыми глазами и до крайности изумленным взглядом, явно увидев своего спутника с совсем неожиданной стороны, ранее ему явно неведомой.
Но как?.. пролепетал он в качестве комментария либо неназойливого вопроса, изобразив на своем безусом лице крайнее удивление. Нас же вроде обыскивали?.. И еще почему Вы, Джо обращался к пожилому мужчине крайне почтительно, не воспользовались своей отмычкой раньше и что все это, вообще говоря, означает?
Ничего такого, что истолковывалось бы превратно, не оборачиваясь к юноше (тот в ходе процесса непреднамеренно оказался сзади), рассудительно ответил наставник, продолжая ковыряться в запорном устройстве и издавать при этом характерные звуки, передающие собой неприятный скрежет металла, ты же ведь, надеюсь, будешь не против, чтобы мы отсюда сейчас с тобой выбрались?
Откровенно сказать, нисколько! горячо воскликнул молодой человек, приподняв шляпу и вскинув кверху красивые, почти де́вичьи, брови. Я только не могу понять: как такое стало возможным и как все это прикажете понимать?
Ты имеешь в виду то обстоятельство, усмехнулся Колипо, ни на секунду не прекращая освободительное занятие, что я постоянно твердил тебе, что следует всегда поступать по совести и жить по закону?
Ответить Рид не успел, так как в этот момент раздался едва различимый щелчок, подтверждающий, что Джек успешно завершил взятую на себя задачу, а следом за ним призывающий о помощи крик, раздавшийся с верхней палубы и явно принадлежавший молодой и еще очень юной особе.
Поспешим? вопросительно уставился Джек на своего воспитанника, очевидно ища у него поддержки.
Поспешим! вторя ему, но только уже в утвердительном ключе ответствовал юноша, решительно распахивая решетчатую створку и устремляясь наружу.
Они успели как раз к тому моменту, когда старшина испускал свой дух, а сопротивление красавицы было полностью сломленоона в конечном итоге была прижата четырьмя морскими разбойниками за руки и за ноги к полу, а квартирмейстер готовился осуществить свое до последней гнусности отвратительное и «грязное» дело.
Делай, как я! стараясь заглушить ревы ветра, прокричал пожилой мужчина, уверенной походкой приблизившись к крайним бандитам и в одно мгновение выхватив у них из-за поясо́в пистолеты.
Молодой человек в точности исполнил рекомендацию, но только подбежав к более отдаленным противникам, удерживающим у девушки конечности слева. Никто из пиратов так ничего и не успел осмыслить, как выстрел, произведенный в ухо, выбил дух из их предводителя, заставив того своим неприятным и грузным телом непредумышленно навалиться на молодую путану, также ничего пока еще не понявшую и в своем отчаянии тут же вцепившуюся в отвратительное лицо остервенелого врага своими белоснежными и, как оказалось, крайне остренькими зубами.
Корабль наш, джентльмены! приняв горделивую осанку, провозгласил седовласый мужчина и следующим окриком развеял вдруг способные возникнуть сомнения, назвав свое пиратское прозвище, отлично известное среди подобного общества. Я, Джек Мортишен, на русском наречии выглядит, как Умертвитель, новый капитан этого судна, предлагаю вам, «грязным» подонкам, поступить под мое командованиев противном случае? в противном случае несогласных ждет аналогичная участь! тут он указал вторым, еще неразряженным, пистолетом на уже поверженного им в ходе первоначальной стычки отвратительного пирата.
Очевидно, произнесенное имя, потом жуткий облик недавнего пленника, представшего искателям приключений теперь в совсем ином свете, и, наверное, что, конечно, еще важнее! вид бездыханного тела их предводителя произвели должное впечатление, и они, поднимаясь и выстраиваясь в одну линию с понурыми головами, любезно согласились с озвученным им предложением, покорно ожидая дальнейших распоряжений.
Тогда свистать всех наверх: мы отправляемся в плавание! победоносно главенствовал самопровозгласивший себя капитан, размахивая перед собою огнестрельным оружием. Отдать концы! Отставших, разумеется, он имел в виду тех, кто захватывал сейчас «Независимость2», дожидаться не будем.
В то же самое время, когда новоиспеченный главарь произносил свой торжественный монолог, его воспитанник энергичным, по большей части пренебрежительным, движением сбрасывал с полураздетой красавицы мертвое тело бывшего квартирмейстера и помогал ей подняться; она, откусив с омерзительной щеки солидный кусок человеческой плоти, выплюнула его на своего хозяина и, оставаясь с окровавленным ртом, приобрела в этот момент вид древней фурии, отчаянной и кровожадной, не знающей чувства жалости.