Кто это? спрашивает Кармела, наблюдая стремительное появление «ситроена» и нескольких человеческих фигурок, мечущихся между машиной и столом. Ответом служит ироничная улыбка Нико.
Еще одно нажатие кнопки, и теперь запись идет с нормальной скоростью. Изображение не совсем четкое, а из-за неподвижности камеры за кадром постоянно остается как минимум один из пяти персонажей. Рыжеволосая девочка подбирается к точке съемки ближе других, но, определенно, ничего не замечает. Ветки по бокам кадра колышутся от ветра.
Кармела неожиданно вылавливает информацию из хаоса цифр и букв в углу экрана.
Это сегодняшняя запись?
Да, снято через IP-камеру, подтверждает Нико. Они сами по себе как маленькие компьютеры и транслируют изображение в реальном времени
Профессор Мандель использовал такие, чтобы изучать поведение насекомых
Нико снова рычит, возможно, это все-таки его смех.
Точно. Поведение насекомых.
Художник больше не ускоряет запись, из этого Кармела заключает, что нужно смотреть внимательней.
Очевидно, это семья. Отец, полноватый и плешивый, с помощью сына выгружает из багажника велосипеды. Старшая дочь помогает матери накрывать на стол: вот она таскает пакеты. Малышка носится взад-вперед. Кармела как будто рассматривает еще одну картину, пахнущую так же, как и всё вокруг нее, но с движущимися фигурками. Звука нет, звучат только неживые приборы.
И тогда Кармела вспоминает. Последний кусочек встает на свое место.
Это ведь семья из сьерры те кто погиб сегодня?
Потом расскажешь. Стена по имени Нико Рейноса не поддается. Но теперь он начинает комментировать. Смотри Мальчик что-то говорит. Отец отвечает Мальчик попросился погулять в одиночку, это точно. Вот кто остался на поляне: родители, старшая сестра и малышка
Мать носит миски с едой. Старшая дочьпосуду. Отец согнулся, поправляя что-то в велосипеде
Картинка внезапно заслоняется большой темной тенью. Кармела вздрагивает от неожиданности.
Так, это, видимо, сорока, поясняет Нико. Она закрыла объектив. Но дело не в сороке Смотри внимательно Мужчина тычет в экран толстым перепачканным пальцем. Вот, начинается.
Кармела смотрит, но ей трудно сосредоточиться. Что-то переменилось.
Видела?
Не знаю
Погоди, я отмотаю назад. Обрати внимание на их позы.
Кармела подается вперед и щурит глаза. Нико останавливает запись, Кармела изучает каждую фигуру. Отец наклонился над велосипедом. Мать сняла куртку и вешает ее на стул. Старшая дочь держит вилку. Младшая замерла в прыжке.
Да, вижу. И что?
Теперь смотри.
Нико нажимает на Play. Отец отпускает велосипед и оборачивается. Мать отпускает куртку и оборачивается. Старшая дочь отпускает вилку и оборачивается. Малышка приземляется на землю и оборачивается. Они делают это одновременно, с идеальной хореографической слаженностью. А потом все они идут в одну сторону.
В сторону камеры.
Они ее заметили, догадывается Кармела.
Что заметили?
Камеру. Они заметили, что их снимают.
Нет. Дело не в этом. Там никого не было, только камера.
Тогда что с ними происходит?
Происходит, это уж точно, отвечает Нико.
Четыре фигурки приближаются, но теперь Кармела замечает, что они действительно не смотрят на камеру. Они просто движутся в этом направлении. Шаги у всех четверых ритмичны, так же ритмично они взмахивают руками. От такого единообразия затылок Кармелы покрывается мурашками.
Семья уже совсем рядом с местом, где закреплена камера, но она подвешена высоко, им придется пройти под ней. Первой идет младшая девочкаведь она находилась ближе всех. Следом идет ее сестра, дальшемать. Отец замыкает шествие. В строгом порядке. Теперь становится различимо лицо малышки. Кармела вздрагивает. Девочка ни на что не смотрит. Она смотрит перед собой, но зрачки ее разошлись по сторонам, как будто что-то выискивают. У ее лица нет выражения. Старшая
И тогда происходит что-то еще.
Подожди! Останови! Нико нажимает паузу. Кармела указывает на полосу неба над четырьмя фигурами. Это птицы?
Да, похоже.
Кармела подходит к экрану вплотную, едва не касаясь пальцем.
Мне кажется, это сороки. Слетелись вместе и выстроились в одну линию Сороки на такое способны, они птицы ловкие, но это не перелетный вид Зачем такой строй?..
В ее голове вспыхивает воспоминание: университет, лекция по этологии. Мандель веселит студентов очередной историей: «Вы напоминаете мне одного фермера, владельца коровьего стада, который ни разу в жизни не видел жирафа. И вот однажды фермер его увидел: пятнистое тело жвачного животного, неестественно длинная шея, маленькие рожки на голове Фермер в испуге и смятении кричит: Не может быть! Но это может быть. Коровы и жирафы возможны. То, что ты никогда их не видел, не делает их несуществующими»
Этого не может быть. Но это происходит.
Члены семьи один за другим покидают видимую зону, проходя под камерой. Вереница сорок тоже пропадает из кадра.
Как голуби в небе над ее домом. Знакомое и незнакомое. Корова и жираф.
Этого не может быть. Но это есть.
И что Куда они все ушли?
Несомненно, об этом же сейчас спрашивает и несчастный паренек, сухо отвечает художник.
И действительно, спустя недолгое время возвращается мальчик, жертва жестокой игры в прятки: он ищет в машине, оглядывается по сторонам, бежит налево, бежит направо Кармела почти слышит его отчаянные крики: мальчик зовет своих.
Ты уже видела новости. Нико подводит мрачный итог. Его родителей и сестер обнаружили неподалеку. Убитыми. До сих пор неизвестно, кто это сделал
Кармела смотрит на него в недоумении:
Но почему Мандель Это была его идея устроить съемку? Он установил камеры, прежде чем
Бросив взгляд на помрачневшее лицо Рейносы, девушка пугается больше, чем во время просмотра видео. Хозяин дома смотрит на нее исподлобья, внезапно его черты искажаются яростью.
Ну хватит, студенточка! рычит Нико.
Движения его стремительны. Полсекундыи Нико уже тянет ее на себя. Тянет за свитер, тянет так, что платок на шее едва не рвется. Образок Богоматери, бабушкин подарок, царапает Кармеле кожу, а Нико напрягает руку, притягивая ее лицо к своему. Он говорит яростным шепотом, без пауз:
Хватит, красотуля. Не пытайся меня дурить. Мне насрать, была ли ты еще одной «Фатимой Кройер», еще одной смазливой девицей, которую он трахал, меня не колышут ваши перепихоныно только не надо! Не надо! Происходят странные вещи, мы все это видим. Много говорят о манифестантах, но я тебе скажу: я был полицейским, я могу отличить уличные беспорядки от хаоса. Так вот этохаос, ты слышишь? Его дыхание пахнет апельсином и горьким кофе. Не дури мне мозги, профессорша.
Она видит собственный испуг в его карих глазах.
Нет Не понимаю, о чем вы Отпустите меня.
Художник не отпускает. «Он весь на нервах, понимает Кармела. Дело не во мне, дело в нем».
Карлос просил, чтобы я тебя защитил, добавляет он шепотом. Что он имел в видуты знаешь?
Чтобы ты меня защитил? Клянусь, я тебя не понимаю! Все эти годы я ничего не знала о Манделе, до сегодняшнего дня, когда он прислал мне прислал нам заранее настроенное письмо с одним словом: «Кроатоан»!
Кроатоан шепчет Нико.
Да! Я не знаю, что это означает! Я знаю эту историю, дома почитала, но я не знаю, что он хотел нам сказать!..
Хватка ослабевает. Тиски превращаются в мягкую плоть. Мужчина опускает взгляд, он как будто теряет свою силу:
Я тебе верю. Прости.
Освобожденная Кармела порывисто поднимается, она хочет уйти. Безуспешно пытается привести в порядок свитер и платок. Почему ей взбрело в голову так нелепо вырядиться, отправляясь к этому безумцу? Девушка задыхается, пальцы ее дрожат, она ищет свою сумку.
Ну пожалуйста, прости. Не уходи, просит Нико. Видишь ли я не мог тебе довериться. Я тоже получил это словопомимо всего прочего Я не понимал, почему Мандель это сделал, но подумал, что, раз уж он упомянул про тебя, ты должна что-то знать, а от меня скрываешь Нико прикрывает рукой рот, отчего отчетливее проступают круги под глазамизнаки возраста и усталости. Художник снова смотрит на экран, там продолжается трансляция. Подожди, я тебе потом объясню Сейчас я хочу посмотреть дальше До конца Я еще не смотрел
Кармела так и стоит, задыхаясь, борясь с желанием убежать, а Нико ставит запись на ускоренную перемотку. Солнце садится. Поляну заполняют «межгалактические корабли». Вокруг «ситроена» из ниоткуда возникают полицейские фургоны и кареты «скорой помощи». Привидения в форме, точно гонимые ветром, носятся из стороны в сторону, но в конце концов движутся в том направлении, где исчезла семья. К видеокамере поднимаются два лица, под лицами видны бронежилеты. Короткий обмен репликами. Пятипалый тарантул закрывает изображение. Картинка гаснет.
Вашу мать Они ее нашли! Я должен был раньше догадаться Мы не можем терять время. Нико склоняется над ноутбуком. Что-то быстро набирает, потом вытаскивает флешку и кидает Кармеле, так что девушка еле успевает ее поймать. Сохрани ее. Не отдавай им. Это очень важно. Если кто-то спросит, помни: никакой записи ты не видела А теперь пора уходить
Нико порывисто вскакивает, кидается к вешалке и надевает черную косуху. Кармела прячет флешку в карман брюк.
Кто это сделал? Кармела ничего не понимает. Кто сделал запись?
Нико только моргает в ответ. Они оба слышали шум лифта и шаги за дверью.
Ах, чтоб тебя шепчет Нико.
Он успевает выругаться за мгновение до того, как дверь начинает сотрясаться под мощными ударами.
Откройте! Полиция!
6. Допрос
В полицейском участке Мораталас почти пусто, оставшиеся сотрудники заняты беготней. Никто не отвечает на вопли телефонов.
Фургон высаживает Кармелу и Нико вместе с четырьмя вооруженными полицейскими, которые их арестовали; сразу при входе мужчину и девушку разделяют и помещают в разные комнаты. Кармеле достается маленькая, с одним столом и двумя стульями. Смуглая женщина с собранными в хвостик волосами конфискует ее сумку, заставляет снять пиджак, резинку для волос и туфли, ощупывает и проводит по телу металлоискателем. Уже через пару секунд она забирает и флешку.
Обыск еще не закончен. Кармела стоит, положив руки на голову, когда в комнату входит еще один полицейский. Мужчина без предисловий начинает задавать вопросы, все они связаны с Нико Рейносой. Когда познакомились. Почему Кармела находилась в его квартире. Кто такой Карлос Мандель. У Кармелы нет причин лгать и нет причин вдаваться в подробности. Она объясняет, что художник пригласил ее по телефону и дома передал ей флешку. Она не рассказывает о видеозаписи и считает, что таким образом никого не предает.
Кармела замечает: полицейского вовсе не интересуют ее ответы. Он с отсутствующим видом записывает их на планшетник. У мужчины такой же встревоженный взгляд, как и у его смуглокожей коллеги. «Им страшно», понимает Кармела.
Ей возвращают только пиджак и туфли. Ведут в другую комнату, побольше, со столом пропорционально бо́льших размеров, с включенным ноутбуком и с Нико Рейносой по другую сторону столахудожник почти не изменился за прошедшие минуты: джинсы, заляпанная красками футболка и черная косуха, добавился только кровоподтек на скуле. По бокам сидят двое полицейских в форме: один низенький и толстый, другой со светлыми усами и бледной кожей, теперь залившейся румянцем. Усатый смотрит на Нико так, точно хочет стереть его с лица земли.
Привет, Кармела! Нико ведет себя развязно. Ты тоже случайно приложилась к двери? Нет? Вот повезло-то. Художник потирает подбородок и косится на усатого полицейского.
Что с тобой случилось? спрашивает девушка, садясь на указанный ей стул.
Немножко разошлись во вкусах. Этот приятель держал меня за яйца, а я ответил, что стариками не интересуюсь
Ответная вспышка ярости затрагивает даже Кармелу: девушка испуганно отшатывается назад. Только Нико продолжает сидеть и улыбаться; усатый выпячивает мускулы и рвется вперед, толстяк вклинивается между ними как барьер.
Я тебя убью, пидор!
Прекрати, Херардо Оставь его! Он же нарочно!
Еще одно слово, и он получит второй фингал!
Тебя они не трогали? спрашивает Нико, словно не замечая стражей порядка.
Меня обыскали. Мужчина и девушка обмениваются понимающими взглядами. Но со мной все в порядке.
Полицейские наконец успокаиваются. Они как будто чего-то ждут. Нико потирает челюсть и улыбается:
Какие вы нервные, мужики. В мое время мы, черт подери, так себя не вели. Мы обладали демократическим самосознанием
Ты никогда не был полицейским, пидор, кричит усатый. Все, что ты сделал, это опозорил своего отца и запятнал честь мундира.
Но теперь, продолжает Нико, не обращая внимания на оскорбления, теперь вы вляпались, верно? Происходят некоторые события, а у вас, долбаков, нет никакого объяснения Вы только наблюдаете, как порядок сливается в унитаз. И нервишки начинают шалитьчто, не так?
Нико, дам тебе совет, вмешивается толстячок. Отвечай на вопросы, сам вопросов не задавай.
Для вас я «сеньор Рейноса», поправляет художник. Не забывай: я ведь не фараон и никогда им не был. Корпоративный духэто не про меня.
Корпоративный у тебя разве что зад, ухмыляется усатый: Кармела догадывается, что он предпочел путь насмешки, чтобы спрятать гнев, уродующий лицо.
Бездарно работаете, мужики, определяет Нико. Прямиком отсюда я отправлюсь к своему адвокату, чтобы заявить о пытках и гомофобии, имеющих место в вашем участке. Досадно лишь, что я не знаю, застану ли своего адвоката, когда выйду Откровенно говоря, я вообще не знаю, что застану, когда отсюда выйду. Вы уже позвонили семьям?
Заткнись, предупреждает толстяк.
Ладно, только оставьте в покое эту сеньориту. Это я ее впутал. Она тут вообще ни при чем и ничего не знает. Отпустите ее
А ты? Что ты знаешь? продолжает давить усатый.
Не знаю, что и сказать, приятель. Если я скажу, что ничего, вы мне не поверите.
Подтвердите ваши слова правдой. Эту фразу произносит мужчина, только что появившийся в комнате.
Вошедший невысок ростом, на нем темный костюм и коричневый галстук. Его лицо знакомо Кармеле, девушка видела его по телевизору, в подъезде радиостанции «Твоя музыка FM». А теперь она вспоминает, что видела его и раньше. Этот мужчина мелькал в новостях весь день, как анонимный участник трагических событий: сначала Ферруэла, потом радио Лицо как будто сплющено килограммами ответственности.
Добрый вечер. Простите за задержку.
Чтоб меня Что это за индюк? Ваш адвокат или мой адвокат? интересуется Нико.
Мужчина в костюме занимает место рядом с компьютером и сразу же начинает стучать по клавишам; слова Нико заставляют его прерваться.
Под умника косит, поясняет усатый.
Я кошу под умника всякий раз, когда полицейские незаконно врываются в мой дом, выволакивают меня вместе с моей гостьей и тащат в участок, чтобы сообщить мне, что я являюсь пидором, поясняет Нико.
Это вовсе оправдывается толстяк, но мужчина в штатском поднимает маленькую руку.
Сеньор Рейноса, вы правы. Честно говоря, эти двое дожидались меня, чтобы я все надлежащим образом разъяснил вам и сеньорите Гарсес. Меня зовут Хоакин Ларедо, я работаю в Европоле, отвечаю за Испанское отделение по кризисным ситуациям, и по указанию Министерства внутренних дел мне предписано сотрудничество с Гражданской гвардией.
«По кризисным ситуациям» Нико обдумывает услышанное. Вам поручено уладить проблему с недовольными, которые на площади Нептуно вступают в столкновение с отрядами по борьбе с беспорядками?
Вежливая понимающая улыбкаединственный признак, что Ларедо улавливает и разделяет (отчасти) иронию Нико.
И да и нет. Но, боюсь, у нас мало времени. Поэтому я сразу же перейду к сути проблемы.
Лучше сказать «возьму быка за рога». Более обиходное выражение.
Благодарю, сеньор Рейноса. Еще одна улыбка.
Кармела понимает, что Ларедо переживает куда более сильный стресс, чем все полицейские, вместе взятые, что он достиг той грани, за которой мелкие подколки его даже не задевают. Кармела воспитана в почтении к властям, в страхе перед теми, кто отдает приказы; теперь она охвачена липкой болезненной паникой.
Еще несколько ударов по клавиатуреи Ларедо поворачивает экран ноутбука. На экране фотография.
Карлос Мандель. Профессор зоологии и это это
Этологии, договаривает Кармела.