Брат, не говори Адель, где я! кричит ему Чеховской из кухни. Вообще никому не говори. Пусть подергаются, а то расслабились.
Слышала? спрашивает у меня Камиль, пока я обуваюсь.
Я, конечно, могу порой тупить, но сейчас он явно обращался к тебе.
Тебя это тоже касается. Меньше мели языком.
Я фальшиво улыбаюсь ему, и мы выходим из дома под эту дурацкую улыбочку и молчание. Только в машине я позволяю себе всего один короткий вопрос:
Куда едем?
Однажды ты меня доконаешь и поедешь в лес.
Я тяжело вздыхаю, пристегиваясь ремнем безопасности.
Тебе надо лечиться, Камиль. А то быстро состаришься.
У меня хорошие гены. За меня не волнуйся. Лучше о себе подумай. Ведь можешь и не успеть состариться.
Ладно, сделаю вид, что он меня запугал. Так и быть, замолчу.
Следующие двадцать минут я туплю в окно, надеясь хоть на маленький лучик солнца этой суровой осенью. Но оно меня так и не радует. Отчего мысли снова смешиваются, сгущаются и превращаются в душащий ком.
Мама, наверное, с ума сходит. Меня ищут, опрашивая коллег и подруг. Волонтеры прочесывают лес, поля, берега реки. А я вот онаживая и здоровая пленница душевнобольного типа, разгуливающего по лезвию. Кажется, что находясь рядом с ним, я и сама начинаю терять рассудок.
Приехали! Камиль приводит меня в чувство, остановившись перед незнакомым мне довольно дорогим салоном красоты.
Клиентов здесь пока нет, а администратор встречает нас гостеприимной улыбкойкак раз то, что мне так необходимо.
Посмотрите на нее, Камиль кивает на меня, как на дешевый товар. Сообразите что-нибудь. Цена не вопрос.
Девушка хлопает наращенными ресницами, не понимая, чего именно хочет этот тюфяк.
Ты хоть пример приведи, кого хочешь увидеть во мне, фыркаю я ему.
Он приближается ко мне вплотную и шипит на ухо:
Суку.
Его парфюм горьковатыми нотками заползает в мой нос, заставляя задержать дыхание. Похоже, после предательства Олега мужчины для меня становятся чем-то отвратительным, второсортным. Ведь, как назло, круглосуточную компанию мне составляет не самый завидный представитель сильной половины человечества.
Суку? переспрашиваю я, снова взглянув ему в глаза. Будет тебе сука. Только смотри, Камиль, сам потом не пожалей!
Глава 9. Коготки и зубки
Камиль
Медсестричка совсем страх потеряла, решив грубить мне. Посмотрим, крошка, как ты скоро запоешь, прячась за мою спину. Ты же еще с Адель лично не знакома.
Пока жду ее, опустошаю вазочку конфет и выпиваю литра полтора кофе. Жутко от мысли, сколько времени в своей жизни женщины тратят на наведение красоты. Хотя не всем это необходимо. Медсестричка и без косметики хорошенькая, особенно с родным цветом волос. Как перекрасилась, так сразу лицо стало ярче. Реветь перестанет, начнет нормально естьи вовсе расцветет.
У девчонки вся жизнь впереди. Поможет мне с Глебомне обижу: бабки, новый паспорт, билет в любую страну, в любой город. Начнет там все сначала. Встретит кого-нибудь, кто осуществит ее розовые мечты.
В салоне уже не осталось журналов, какие бы я не пролистал. Столько нового узнал: например, что значит «красота требует жертв». Как прекрасно, что я родился мужиком. Ну нафиг все эти процедуры! Одуреть можно
Медсестричка выходит в зал ожидания часа через три. Не скажу, что ее совсем не узнать, но переоделась бы онаи запросто сумела бы проскочить мимо меня. Волосы укоротила, челку отпустила, брови нарисовала, глазища будто вдвое увеличила, маникюр какой-то бешеный сделала, словно работать своими когтями вместо скальпелей собирается. Побольше бы дерзости в глазах, да наглую улыбочкуготовая конкурентка Адель.
Ну? Разводит она руками. То, что ты хотел?
Я медленно поднимаюсь, прикидывая, сможем ли мы обмануть Адель.
Да, детка, это даже лучше того, что я хотел. Какие чудеса все-таки творит штукатурка. Приоденем тебя, научим в наших кругах уверенно держаться, придумаем тебе историю, и моя сестрица поведется.
Это что, не смывается? спрашиваю я, указывая на лицо.
Медсестричка усмехается, отводя взгляд в сторону.
Купишь мне тонну косметики, и я каждый день буду такая.
Тратя на это по полдня?
Да мне ногти и брови дольше делали! Я теперь как будто не своя. Вся какая-то искусственная! Ты видел эти ресницы? Видел? Как у коровы! А у меня и свои неплохие. Подруги всегда завидовали
О, походу, я крепко задел медсестричку, заставив преобразиться. Успокойся, милая, когда все закончится, делай с собой все, что пожелаешь.
Сколько с меня? спрашиваю я у администраторши, лишь бы отвлечься от этой истерички. Интересно, она подарки от Глеба принимала так же эмоционально? Если я куплю тебе цветы, ты заткнешься? интересуюсь у нее, когда мы выходим из салона.
Она замирает на месте, ежась в своей несчастной джинсовой курточке. Ее однозначно надо переодеть. Выглядит нелепо. От былой милашки внешне ни черта не осталось, а одежонка простенькая. Брендовые шмотки на ней будут подозрительно смотреться, но в каком-нибудь более-менее приличном магазине, надеюсь, обновим ее гардероб.
Везу ее в торговый центр. В бутике просто иду вдоль рядов и указываю консультантше на понравившиеся вещи. Подобрать размер и помочь примеритьуже ее забота.
Белье сама выберешь? Или мне продолжать? спрашиваю, остановившись перед кокетливыми комплектами.
Медсестричка краснеет, а консультантша привычно улыбается:
Вы очень заботливый мужчина. Чаще наши покупатели стесняются выбирать женское белье, дар речи теряют.
Я ничего не стесняюсь. Делаю шаг вперед и повторяю: Мне продолжать?
Она колет меня злым взглядом. Вот так, девочка! Именно так ты должна смотреть! Уничтожать, растаптывать, завоевывать свою территорию.
Продолжай, вдруг говорит она. Иначе умру от любопытства, по каким же трусам ты прешься!
Разворачивается, взмахнув волосами, и уходит в примерочную.
В другой раз догнал бы ее и за эти волосы оттаскал, а сейчас доволен, как кот, нажравшийся сметаны. Медсестричка превращается в атомную бомбу, которую я планирую сбросить на Глеба. Пусть тренируется на мне коготки выпускать и зубки показывать. А практиковаться на своем недоженихе будет.
Мы возвращаемся домой только вечером, затарившись под завязку. Брат еще жив, но от порошка нос воротит.
Адель звонила? спрашивает у меня, в обнимку с минералкой развалившись в кресле.
Я выключаю телевизор и киваю медсестричке, чтобы топала отсюда со своими шуршащими мешками. Ей есть чем заняться. Нехрен уши греть.
Какой орех, причмокивает брат, когда та разворачивается и уходит. Где ты ее нашел? Я б ей
Ты про Адель спрашивал, напоминаю я, закуривая. Нет, мне не звонила. А должна была? Она дала мне пару выходных.
И мне не звонила, вздыхает брат, протягивая руку и выклянчивая у меня подкуренную сигарету. Она опять притащила этого урода в мой дом. Хотя я дал ей понять, что видеть его не хочу после того случая. И ты тоже, брат, мля Даже не намекнул по телефону.
Хотел сделать сюрприз. А с Паолой из-за чего?
Она на сторону Адель встала. Начала втирать мне про семейные ценности. Мол, как бы я отреагировал, если бы ее отец был против меня? Короче, ты понял. Паола сегодня одно сообщение прислала. Ты где, спрашивает, усмехается он. А наша дорогая сестрица и не чешется. Вместо того чтобы руки мне целовать
На кухне, куда ушлепала медсестричка, что-то брякает, прерывая наш разговор. Я заглядываю в дверной проем. Моя подопечная стоит на четвереньках, собирая с пола осколки стакана. Согласен с братом, попа у нее что надо.
Красиво стоишь, Настенька.
Пошел в жопу, ворчит она.
О-о-о, девочка с клыками, ржет брат.
У нее просто трудности в жизни, отмахиваюсь я, возвращаясь к нему.
Как и у меня. Может, ну ее, эту Адель? Куда-нибудь сходим, развеемся, снимем девочек? Если, конечно, твоя невеста
Я мотаю головой. Тошно даже думать об этой стерве. А брат намеренно напоминает, зная, как я ее не перевариваю. В этом мы с ним похожи: любим чужие раны бередить.
В наш клуб? уточняю я.
Другой разговор! Там и опохмелюсь! Настю с собой возьмем?
Не думаю, что это удачная затея
Эй, Насть! окликает медсестричку брат, не дослушав меня. Пойдешь с нами в клуб? Выпьем, потанцуем, познакомимся поближе?
Она высовывается из кухни, растерянно глядя то на меня, то на брата.
Нет, я лучше тут
Чтотут?! всплескивает руками он, встав с кресла. Сюда только приползать умирать. Идем. Будет весело!
Брата не переубедить. А может, это к лучшему? Паолу я терпеть не могу. Если он западет на медсестричку, то быстро избавится от своей итальянской пассии. Да и самой медсестричке не помешает проветриться после «Олега».
Сдавшись, я киваю ей, а потом мы ждем, пока она переоденется в один из тех костюмов, что мы купили сегодня. Блузка, брюки, туфли, кое-какие аксессуарыи ее действительно трудно узнать.
Я вваливаюсь в ванную до того, как она заканчивает возню с сережками, и, прикрыв дверь, приближаюсь к ней.
Учти, Асенька, я поправляю прядь ее волос, ты сапер.
Я помню, отвечает она. Какие-то особенные пожелания будут?
Толкаю ее к стене и блокирую движения с обеих сторон:
Мне нравится твой язычок. Но не напрягай его без надобности. Мой брат падок на красивых женщин. Помни это, когда после пары коктейлей захочется надежного мужского плеча.
За кого ты меня принимаешь? шипит она.
Тебя предали, вонзили нож в спину, нанесли незаживающую рану.
Благодаря тебе я об этом долго не забуду. Медсестричка пытается оттолкнуть меня, но ее силенок не хватает сдвинуть меня даже на жалкий сантиметр. О моем поведении можешь не переживать. О своем думай. Вдруг потянет на какую-нибудь пьяненькую куклу. Она подтягивается на носках и улыбается: А у тебя, как-никак, невеста
Глава 10. Собственность, вещь, рабыня
Ася
Камиль звереет на глазах. Он и так круглосуточно в каком-то необъяснимом бешенстве, а после моих слов и вовсе глаза кровью наливаются. Сейчас со психа треснет меня головой о раковину, и дело с концом.
Нависает надо мной грозным торнадо, стискивая челюсти и сжимая кулаки, но молчит. Сильно его воспоминания о невесте задевают. Неужели разбитое сердце? Это не в ее честь он меня Настей, случайно, назвал? Интересоваться не решаюсь. Пожить еще хочется. Хотя бы ради того, чтобы увидеть поражение Олега.
Ты собралась? спрашивает Камиль, сдерживая дикаря внутри себя на невидимых, рвущихся на куски цепях.
Тебе виднее. Ты же сейчас все за меня решаешь.
Он хватает мою сумочку и выталкивает меня из ванной.
Чеховской, опершись о дверной косяк, скучающе бренчит ключами, а с моим появлением в его поле зрения обнажает свои белоснежные зубы в довольной улыбке.
Господи, его откровенно пошловатый взгляд начинает меня напрягать! Правда, в отличие от своего братца, он более обходителен и воспитан. Даже дверь машины для меня открывает, помогая сесть, а по дороге в клуб просит Камиля переключить радио на какую-нибудь более спокойную волну. Может, самому не нравится та жесть, что по ушам бьет, может, действительно из уважения ко мне. А ведь при нашей первой встрече Чеховской вызвал у меня лишь отвращение.
Я ни разу не была в клубе, куда привозят меня эти двое. Меня вообще нельзя назвать тусовщицей. Пижамные вечеринки с девочками у меня всегда были в приоритете любых развлечений. Это с Олегом я начала наведываться в бары и смотреть фильмы про зомби. Не понимаю толькозачем притворялась, что мне тоже это нравится? Как же влюбленность туманит разум!
Фейс-контроль мы проходим обычным рукопожатием. Громила с бейджем «секьюрити» даже спрашивает о делах и настроении Чеховского, по-братски хлопает по плечу Камиля и в трубку рации распоряжается, чтобы нам накрыли вип-столик.
Это ваш клуб? через плечо интересуюсь я у Камиля, плетясь за Чеховским.
Почти. Под ноги смотри, кивает он мне.
Тут не под ноги смотреть надо, а расталкивать танцующие в дыму пьяные тела. У меня это с трудом получается, поэтому я стараюсь не отставать от Чеховского, а Камиль оберегает меня с тыла. Кое-как продираемся к лестнице и поднимаемся на балкон. Не скажу, что на каблуках чувствую себя раскованно, виляя задом перед носом Камиля. Почему-то затылком чувствую, что он не прочь шлепнуть меня. К счастью, не позволяет себе такую вольность.
У столика в окружении удобных диванчиков нас уже ждет официантка с меню. Чеховской заказывает бутылку виски для них с братом и самый лучший коктейль для меня. Я не успеваю отказаться от алкоголя в пользу сока, как официантка уходит. Ну ладно, выпить и расслабиться мне не помешает.
Расскажешь о себе? Рука подсевшего ко мне поближе Чеховского располагается на спинке дивана, пальцами коснувшись моего плеча.
Внутри все сжимается от его взгляда, тона, парфюма. Мачо во всех смыслах: и внешне симпатичен, и фигурой аполлон, и умеет подать себя. Варька уже бы на колени к нему забралась, но во мне нет столько уверенности.
Я смотрю на развалившегося напротив Камиля, а он и бровью не ведет, пялясь по сторонам и подергивая ногой в такт музыки. Явно выискивает себе подружку на ночь, бросив меня в жерло вулкана.
Если вы не против, я не хотела бы сейчас говорить о себе, отвечаю я.
Чеховской смеется, запрокинув голову.
Вы? Ты серьезно? Вы? Я так стар? Может, все же на «ты»? Это сближает.
Я сглатываю, отсаживаясь от Чеховского и напрасно надеясь, что Камиль вмешается, выставив какой-то барьер между мной и его братцем. Но спасает вернувшаяся официантка. Принесенный алкоголь отвлекает Чеховского от меня. Он разливает виски и подает мне коктейль.
Ну что, за нас? За кого нам еще пить? усмехается он, поднимая тост.
Я стукаюсь с ними своим бокалом и присасываюсь к соломинке, поглядывая, как проглатывают свои порции мои новые друзья.
Знаешь, брат, у Адель же есть причины конфликтовать со мной. Чеховской снова откидывается на спинку дивана. В Палермо не довольны ее работой. Говорят, Адельпрошлый век.
Они предложили тебе встать во главе компании? спрашивает Камиль, закуривая.
Чеховской кивает, улыбаясь уголком губ.
Они видят во мне будущее.
А ты?
Мы с тобой были готовы к этому. Как только Адель схлестнулась с Глебом, все полетело псу под хвост.
Упоминание Глеба взрывает во мне очередную бомбу. В горле свербит, глаза начинает щипать. Я выбрасываю соломинку из коктейля и пью его прямо с бокала, ловя на себе озадаченный взгляд Камиля.
Не спорю, отвечает он. Но ты сам-то что решил?
Итальянцам нужна дурь из Средней Азии. Если мы с тобой уладим этот вопрос, то вырвемся из-под крыла Адель. У нас наладится собственный независимый бизнес.
Нахрена им это?
Дешевизна, брат, дешевизна. Чеховской наливает им еще. Ты же понимаешь, что Адель на дно нас тащит. Однажды она облажаетсяи нас всех повяжут. Я не собираюсь гнить за решеткой.
Ты поэтому сделал предложение Паоле? Чтобы подлизать зад ее папаше?
Взгляды братьев встречаются. Улыбка сходит с лица Чеховского. Он уже не произносит тост, молча выпивает виски и стискивает зубы.
Похоже, у Камиля отвратительные отношения не только с сестрой. Он и с братом не всегда общий язык находит. Впрочем, ничего удивительного. Нужны стальные нервы, чтобы жить с ним в ладу.
Конфетка! вдруг обращается Чеховской ко мне, и я едва не захлебываюсь остатками коктейля, уже ударившего в голову. Потанцуем?
Я? Эм-м-м
Едва я успеваю поставить бокал на столик, как Чеховской хватает меня за руку и, подняв с дивана, тянет к лестнице. Но подорвавшийся с места Камиль задерживает меня на полпути, горой появившись передо мной. Мои пальцы выскальзывают из руки Чеховского и интуитивно упираются в твердую грудь его брата. Голова приятно кружится, и хочется выпить еще.
Бухая уже? рычит он, сверля меня черными глазищами.
Была бы бухая, ты стал бы казаться симпатичнее.
Тебя вроде только что предали? А уже тянет на танцы?
Тебе-то что?! развожу я руками. Какое тебе дело до меня?!
Он делает шаг вперед, обвивает мою талию рукой и притягивает к себе.
Если ты забыла, я напомню: я тебя купил, напоминает гневным шепотом мне на ухо. Ты принадлежишь мне. Моя собственность, моя вещь, моя рабыня.