« А пол?
Еще слишком рано, пупсик, хихикает Римма, прижимаясь к моей груди. Но я не сомневаюсь, что у тебя будет сын»
Какая же она мразь!
Я вытаскиваю голову из-под воды и, опершись руками о столешницу, наблюдаю, как она стекает в раковину.
Ты что, утопиться решил? спрашивает вошедшая на кухню медсестричка. Странно, вероятность оказаться беременной у меня, а в депрессию впадаешь ты. Она кладет передо мной тест с одной полоской и скрещивает руки. Успокойся, тебе не придется тратиться на нас двоих. Я не беременна.
Второй, шиплю я.
Что?
Делай второй тест.
Утром обязательно сделаю. Сейчас смысла нет.
У меня в мыслях все еще плавятся ее последние слова. Не дав ей уйти, бросаюсь и придавливаю к шкафу.
Никогда, слышишь, никогда не смей сомневаться во мне! рычу зверем, пугая ее. Если захочу, он и моим может оказаться. Только моим, поняла?!
Она приоткрывает рот, протяжно выдыхая и кивая. Такая тонкая, бледная, ранимая, но не беззащитная. Реакции девчонки можно позавидовать. Не теряется, не зацикливается и борется. Вот кто станет хорошей матерьюлюбящей и заботливой. Отдастся своему ребенку без остатка.
Как тебе то кружевное бельишко в красном пакете? Понравилось? меняю я тему.
Она шире распахивает глаза и замирает. В полумраке кухни становится похожа на манекен.
Я не обещал, что буду относиться к тебе, как к сестренке.
А я не обещала, что не буду пинать тебя между ног!
Глупая, совершает попытку осуществить задуманное, но я коленом успеваю отвести ее ногу в сторону.
Прибереги силы, кошечка, смеюсь, отпуская ее. Не забывай про «Олега».
Нахмурившись, она вылетает из кухни. Я срываю с себя куртку, пальцами зачесываю мокрые волосы назад и беру тест.
Одна полоска. Одна. И какого черта я так радуюсь? Смотрю на укладывающуюся в кресло медсестричку и улыбаюсь, как кретин. Тот случай, когда в кайф узнать, что человек недомогает из-за тебя. Что ж, надеюсь, к утру ничего не изменится.
Я насыпаю Маркизе корм и глажу ее загривок. Скоро узнаем, сколько в этой квартире будущих матерей.
Приняв холодный душ, кладу ствол под подушку и ложусь спать. Медсестричка уже сопит. Впервые не вздрагивая и не ворочаясь. Реально уснула. Может, на пользу пойдет. Пора бы уже собраться и подумать о себе, а то ветром сдувает.
Облегченно вздыхаю, опять подумав об одной полоске, и выключаю ночник. Утром брат будет ворчать, что я отвез его домой. Лучше выспаться.
Сон снится какой-то дурацкий, даже его сути не успеваю уловить, как просыпаюсь от телефонного звонка. Разлепив один глаз и морщась от света, нащупываю вибрирующий гаджет на тумбочке и подношу к уху, что-то невнятно промычав.
Доброе утро, Камиль! бодро приветствует меня Адель. Выходные закончились. Пора за работу.
Чего опять? бурчу, лицом уткнувшись в подушку.
Я в курсе, что вы с нашей новой докторшей встречаетесь. Вот так сюрприз! Когда собирался рассказать?
Гребаная Ермакова уже успела всем доложить!
Потирая лицо, сажусь в постели и замечаю, что медсестрички нет в кресле, а из ванной доносится шум воды.
А тебе есть дело до моей личной жизни?
Я должна знать о потенциальных членах нашей семьи, чтобы не получилось, как в случае с твоей бывшей. Не очень-то приятно делить с ней бизнес клуба.
Не скажу, что проникаюсь безграничной нежностью к твоей второй половинке. Так что, будь добра, не лезь ко мне, вздыхаю я под выход медсестрички с полотенцем на голове из ванной.
Я просто хотела пригласить вас на ужин. Отметим в тихом семейном кругу помолвку Романа и Паолы.
В мою ладонь ложится новый тест с неизменной одной полоской, и настроение сразу поднимается. Взглянув на медсестричку, отвечаю Адель предвещающим бурю тоном:
Мы обязательно придем
Глава 14. Кусочек прошлого
Ася
Куда? интересуюсь я, немея от угрожающего ответа Камиля.
Он откладывает телефон на тумбочку и, поднявшись с постели, возвращает мне тест.
Поздравляю!
Наши пальцы едва соприкасаются, и кончики моих укалывает мелким разрядом. Вздрогнув, забираю полоску и делаю шаг назад, позволив Камилю пройти к боксерскому мешку.
Пора бы представиться Адель, отвечает он, разминая шею. Она пригласила нас на ужин. Готовься.
Я хоть и знала, что этот день настанет, но не ожидала наше с Адель очное знакомство так скоро. Под биение моего сердца можно чечетку отбивать. Сжимаю тест в руке и с ужасом представляю, что будет, если она все же узнает меня. Глава крупной мафиозной группировки элементарно не может быть настолько тупой. Или я пересмотрела геройских боевиков.
Она узнает меня, произношу я, опускаясь в кресло.
Возможно, спокойно отвечает Камиль. Все от тебя зависит. Веди себя смело и раскованно, и у нас все получится.
У него были интрижки до меня?
Были. Первую любовницу Адель купила. Заплатила ей, и та исчезла. У второй выявили рак еще до того, как Адель собралась принять меры.
А меня решила убить.
Ну да. Ты здорова, а деньги бы не взяла, пожимает он плечами.
Да я бы бросила его, как только узнала бы правду! вскрикиваю я. Почему она так жестока именно ко мне?
Думаю, Адель увидела в тебе серьезную конкурентку. Побоялась, что Глеб выберет тебя, ты его простишь, и вы будете жить долго и счастливо.
Такое нельзя прощать.
Это ты так считаешь. Адель готова простить ему все. Она навела о тебе справки. Выяснила, что из родственников только милая мамочка, никаких крупных связей нигде нет, вот и отдала команду избавиться от тебя наверняка.
Да уж, этой дамочке не помешало бы поднять самооценку!
Похоже, у нее была скучная личная жизнь до знакомства с Глебом, раз она вцепилась в него.
Нас это не касается, коротко отвечает Камиль и начинает колотить мешок, играя каждой мышцей своего натренированного тела.
Я стараюсь не смотреть на него, но взгляд так и липнет к крепкому смуглому телу, постепенно покрывающемуся блестящей пленкой. С ним опасно иметь дело. Он всегда наготове.
Дыру прожжешь, фыркает он мне через плечо, и я отвожу взгляд в сторону.
Глупо вышло. Надо следить за собой, а то выгляжу дешево.
Ухожу на кухню, чтобы приготовить завтрак, но не знаю, за что хвататься. Это же настоящая помойка! В шкафах ни одной чистой тарелки, холодильник забит просроченными полуфабрикатами, плита заляпана, а по всему полу кошачий корм. Тут уборки на неделю, но если сейчас наведу порядок, то Камиль совсем оборзеет. Закончится все тем, что я даже туфли ему чистить буду. Ну на фиг! Сам свинячит, пусть сам и убирает!
Я голодная, заявляю я, вернувшись в комнату. Пошли четвертые сутки, как я в твоем рабстве, а я до сих пор нормально не ела.
Камиль оставляет мешок в покое и разматывает с кистей бинты.
Что ты предлагаешь?
Давай хотя бы пиццу закажем, развожу я руками.
Как к татарской кухне относишься?
Это типа «чак-чак» и все такое? Мне без разницы, лишь бы поесть.
Кивнув, Камиль велит:
Собирайся, а сам уходит в ванную.
Как всегда! Относится ко мне, как к собачке дрессированной.
Пока он принимает душ, я сушу волосы купленным вчера феном, одеваюсь в укороченные брюки и рубашку и рисую свое новое лицо. Отражение даже чуточку пугает. Поставь рядом меня прошлую и сегодняшнююродная мать не узнает. Камиль прав, мне надо быть уверенней. Мы с Адель никогда не встречались лично. Она знает меня по одной фотографии, сделанной в обычный день, и вряд ли сильно всматривалась. Ревность и без того сводит ее с ума. Любоваться любовницей мужаверный шаг к безумству.
Подай мне вещи! приказывает Камиль, приоткрыв дверь. В комоде.
Конечно, господин. Сию минуту, господин, ворчу я, выдвигая ящик, в котором аккуратно сложены чистые футболки и джинсы. Этот комод будто попал сюда из другого мира. От одежды пахнет свежестью и новизной. Что именно?
Без разницы.
А зачем я вообще спрашиваю? Тут все футболки черные и серые, а джинсы и вовсе только черные. Беру первое, что под руку попалось, и просовываю в щель.
Дверь захлопывается без слов благодарности. Вздохнув, возвращаюсь к комоду и замечаю что-то яркое в углу ящика. Отодвигаю одежду, под которой оказывается детская погремушка. Одна-единственная мелкая деталь, но сколько мыслей сбивает в кучу! Я не решаюсь притрагиваться к игрушке, задвигаю ящик и оставшееся время стою, опершись о комод.
Сколько мужчин подозревает у девушки беременность, едва у нее случается тошнота? До Камиля я таких не встречала. У одной подруги парень даже не верил в ее беременность, пока у нее не начал расти живот.
Скольких бездетных холостяков задевает женское сомнение в их отцовских способностях? Да нынешние папаши рады бы повернуть время вспять и вновь стать одинокими и свободными.
Что-то в Камиле не так. Есть у него тайна, которая, возможно, и превратила его в камень. И я очень надеюсь, что ему не пришлось пережить смерть своего ребенка. Такое врагу не пожелаешь.
Он щелкает пальцами у меня над ухом.
Ты привидение увидела? Идем!
По пути к машине Камиль созванивается с каким-то знакомым и просит, чтобы для нас накрыли стол по высшему разряду. А потом всю дорогу бросает на меня беглый взгляд. Ему непривычно мое молчание, а мне нечего сказать. В голове каша. Вдруг Камиль вовсе не такой, каким хочет казаться? Он же не убил меня. Про горничную мог солгать, чтобы запугать. А пистолет для самозащиты носит. И он вовсе не жадный, не знаю, с чего Римма обвинила его в мелочности. Он уже потратил на меня три моих месячных заработка. Сейчас в ресторане еще один оставит, судя по тому, как ломится стол.
Здравствуй, сынок! Низкого роста полноватый мужчина обнимает Камиля, хлопая по спине. Как я рад тебя видеть! Азу только приготовили. Горячее, как солнце! Он всплескивает руками, приглашая нас за стол.
Дядя Наиль, это Настя, представляет меня Камиль, и я растерянно улыбаюсь мужчине.
Худенькая какая! Приходи, дочка, к нам каждый день. Станешь румяная, как кубите!
Без понятия, с чем он меня сравнил, но звучит аппетитно. Дядя Наиль выдвигает для меня стул и гостеприимно берет мой плащ.
Ну, не буду вам мешать. Приятного аппетита.
Офигеть! Это все нам? Я обвожу стол ошалелым взглядом, а слюнки так и текут.
Нам-нам. Камиль берет влажные полотенца и одно протягивает мне. Ешь. Дядя Наиль прав, худая как щепка.
Если сейчас он припомнит Олега и спросит, неужели тот меня не кормил, то испоганит все настроение. Но нет, молчит.
Я вытираю руки, снова смотрю на стол и не знаю, с чего начать. Камиль это замечает и протягивает мне лепешку.
Попробуй азу. У дяди Наиля оно лучшее в городе.
А ты почитатель традиционной кухни, улыбаюсь я.
Отец хорошо готовил. До сих пор помню запах его беляшей. Они с дядей Наилем ларек держали. Мама почти не готовила. Была главным трансфузиологом. Как ты понимаешь из медицинской практики, пропадала в больнице днем и ночью. А когда умерла, отец не справился. От цветущего, сияющего повара Захира ничего не осталось. Сначала бросил работу, а потом и меня.
У меня сердце сжимается от его слов. Впервые Камиль говорит так спокойно, искренне, неподдельно, даже с ностальгической полуулыбкой. Называет Захира не папашей, как в прошлый раз, а отцом. Сочувствует ему.
То есть твоя мама была врачом?
Он поднимает взгляд, полный усталости, и коротко кивает. А я, кажется, подбираю первые подходящие друг к другу детали паззла. Он не убил меня, потому что я тоже медик. Камиль из памяти к святому делу мамы не посмел бы сделать это.
Я делаю глоток чая и спрашиваю:
Как звали твою маму?
Сминая салфетку, он не спешит с ответом. Больно.
Ладно, можешь не говорить. Извини
Настя, обрывает он меня. Ее звали Настя.
Глава 15. Тройняшки
Камиль
Медсестричка сыта моими откровениями, но все же я поясняю ей:
Не обольщайся. Я назвал тебя Настей, чтобы защитить от самого себя.
Не сомневаюсь, пищит она, опуская взгляд в тарелку.
Ешь. Адель так вкусно не накормит.
Осторожно попробовав азу с лепешкой, она набрасывается на еду, уплетая все, что нам приготовили, и нахваливая повара. Так-то лучше, девочка. Хватит рыдать по «Олегу». Этот подонок не заслуживает твоих слез.
Все ли тебе понравилось, дочка? беспокоится дядя Наиль, надевая на нее плащ.
О да, ваши блюда изумительны. Пальчики оближешь!
Ты почаще приходи.
Я вынимаю из бумажника несколько крупных купюр, но дядя Наиль укоряюще косится на мою руку. Тогда протягиваю медсестричке ключи от машины.
Иди. Я скоро приду.
В ее глазах вспыхивает паника. Привыкла, что я каждую секунду рядом, бедняжка.
Хорошо, выговаривает со смятением, прощается с дядей Наилем, не переставая любезно ему улыбаться, и уходит, цокая каблуками и привлекая внимание обедающих гостей. Одному из них, бритоголовому упырю, хочется даже рожу начистить. Смотрит на девочку слишком плотоядно.
Дядя Наиль провожает ее добродушной улыбкой, а потом ее как ветром сдувает.
Не оставляй в моем заведении эти грязные деньги. Не марай кровью.
Начинается. Я закатываю глаза. Вот почему я редко наведываюсь сюда. Дядя Наиль всегда учит жизни.
Каждый день упрекаю себя, что следовало сразу тебя из приюта забрать. Хотел как лучшеденег побольше заработать, чтобы ты ни в чем не нуждался. Но опоздал. Чеховской опередил. И кем ты стал? Вы с Ромкой совсем рассудок потеряли, стоило вашей сестрице за богатого бандюгана замуж выскочить. Остановись, Камиль. Погубишь себя. И девочку эту за собой утянешь.
Ты возьмешь деньги? Я изгибаю бровь, теряя терпение.
Он мотает головой и, разочарованно вздохнув, хлопает меня по плечу.
Пусть у тебя все будет хорошо, сынок.
Короткими шажками дядя уходит из зала, а я все же бросаю купюры на стол. В прошлом году один непорядочный конкурент сжег его ресторан. Дяде пришлось отстраиваться с нуля, до сих пор по уши в долгах, но наотрез отказывается от моей помощи. Все, что могу, это отправлять сюда своих людей сытно пообедать и оставить хорошие чаевые.
Ты еще здесь? спрашиваю у медсестрички, садясь в машину.
А ты проверял меня?
Я бы не удивился, если бы ты уехала.
То есть ты признаешь, что невыносим? улыбается она.
Кто бы говорил, усмехаюсь, выводя машину на дорогу.
Она включает радио, выбирает дурацкую песенку-вой о любви, но у меня рука не поднимается переключить. Девочка наконец приободрилась, успокоилась. Не хочу доводить ее. Хотя не спорю, меня заводит, когда она злится.
Вернувшись домой, я не сразу соображаю, что произошло. Медсестричка бросается к кровати, пища от восторга и размахивая ладонями.
Камиль, ты только посмотри, какая прелесть! Какие они милашки! Сколько их? Трое! Божечки, они лапуськи!
Просто охренительно! Моя Маркиза додумалась окотиться прямо в моей постели. Принесла мне тут тройняшек на новом одеяле.
М-дамычу я, сунув пальцы в карманы джинсов.
Правда же, они хорошенькие? Медсестричка светится бесконечным счастьем, словно это ее дети. Аккуратно садится на угол кровати и, привычным жестом убрав волосы за уши, разглядывает сосущих мамку малявок. Какая же умничка, Маркиза. Устала, девочка. Это ее первый окот? спрашивает она уже у меня.
А? Окот?
Ну, роды?
Откуда я знаю?
Это же твоя кошка!
Да я ее возле подъезда нашел в прошлом месяце. Орала дурниной под дождем.
Брови медсестрички ползут вверх, и она едва слышно произносит:
Ты приютил бездомную кошку?
Мне было скучно. И вообще я взял ее на время, пока хозяин не найдется.
То есть ты написал объявление, но никто не откликнулся?
Вот зачем она спрашивает? Ничего я не писал! Маркиза как к моей груди прижалась, дрожа от холода и бессилия, так я и не смог отпустить ее.
Да! отрезаю жестко. Не хватает только, чтобы медсестричка сочла меня размазней. Защитники фасадных красот сорвали все объявления. Давай-ка убери ее отсюда.
Нельзя! противится та, готовая грудью встать на защиту Маркизы и ее новорожденного потомства. Она окотилась там, где ей комфортно.
В смысле?
Тебе надо смотаться в зоомагазин. Купи хороший корм для мамочки, а не ту дрянь, которой ты ее кормишь, и корзинку или домик. Желательно попросторней, чтобы туда вошло одеяло.
Ты задумала что-то коварное, да?
Медсестричка заразительно смеется, заставив меня улыбнуться.
Об одеяле забудь. Где бы оно ни лежало, Маркиза постоянно будет перетаскивать котят на него.