Знаю, бро, вздохнул я, признавая справедливость каждого вопроса. Слишком много дыр. План «Б» слить копам, что у Фредди наркота, и надеяться, что он её не успеет сбросить. Но с Торном он бы не смог выйти под залог или как-то ещё. Пусть в кои-то веки Хайден сделает для Блэксайда что-то хорошее.
Ладно. Как скажешь. Вроде видел как-то эту Эрику у Чейзбруканевысокая такая, брюнетка. Узнаем, зад ей прикроем. Но если ты хочешь помочь, не вздумай притащиться в своей куртке, сразу скрутят, предостерёг Молчун, хотя я и сам понимал необходимость маскировки.
Знаю. Надеюсь, вам там не достаётся из-за меня?
Нет, но следят постоянно, всё думают, что мы такие идиоты и прискачем к тебе, он презрительно усмехнулся: Вот тебе и блэксайдовцы, брат. Помани зелёной бумажкой, и все готовы перегрызть глотку тому, на кого покажут пальцем. Кстати, у Фредди охуенный шрам на пол лица, ты ему располосовал почти до глазницы! А ты сам как, не протух ещё протирать штаны? Или блондинка тебя хорошо развлекает?
Молчун, завали хлебало, обреченно прошипел я, зная, что таких шуточек не избежать. Софи не одна из твоих шлюшек.
Да всё-всё, затыкаюсь! Но готов поспорить на бутылку «Джека», что ты уже хорошенько отымел эту красотку, и пока я не успел ответить на такое заявление, засранец торопливо сбросил вызов.
Ха, проспорил мне бутылку. Потому что, во-первых, я всё ещё сплю на диване. А во-вторых, если между нами вдруг что-то и произойдёт, я не хотел называть это так, смешивать с привычной грязью. Софи настолько чистое и прелестное создание, за два года ни разу не подпустившее к себе мужчину, что её можно только вылюбить до криков удовольствия. Обожать. Восхищаться. Носить на руках и кружить по двору, слушая заливистый смех
Почти позабытый кашель подобрался к горлу, норовя скрутить лёгкие. Вспомнив, что сигарет на крылечке практически не осталось после короткой ссоры, я едва не простонал от желания отвлечься и успокоить нервы. Отложив на обеденный стол телефон, постарался как можно тише прокашляться, заглушая звук ладонямивсё ещё не хотелось будить Софи. Как только приступ понемногу затих, я замер, прислушиваясь, но в темноте было тихо. Лишь Пушок в углу кухни оторвался от миски и недобро сверкнул зелёными глазищами.
Ш-ш-ш, шикнул я на него и подкрался к холодильнику. Раз уж курить нечего, то хотя бы чем-то занять рот надо, иначе не усну.
На полках не нашлось ничего, что можно было бы назвать нормальной едой. Остатки кексов, уже совершенно неаппетитно выглядевший сыр и какие-то йогурты в дурацких крохотных коробочках, вообще не смахивающие на жратву. Зато на столе мелькнула забытая хозяйкой банка с белой этикеткой. «Nutella» значилось красными буквами, и рука сама потянулась к ней. Вроде Софи говорила, что это шоколадная паста. И в данный момент, что бывало достаточно редко, хотелось именно сладкого за неимением ментола. Завтра же закажем продуктов и сигарет, но сейчас другого варианта нет.
Открутив крышку, я с интересом заглянул в наполовину пустую банку. Наверное, она любит это лакомство, раз держит его у себя и ест понемногу. С сомнением понюхав содержимое, не смог сдержать улыбки. Пахло вкусно: шоколадно-сладко, но не приторно. Наплевав на ложку, запустил внутрь палец и облизал его.
В классе никого нет, никто не слышит шуршание обёртки. Знаю, что это неправильно. Отец всегда бил по рукам за подобное, а в последние три дня от него вместо еды можно получить только новый подзатыльник. Наверное, это ему назлокакая-то часть души даже хочет, чтобы учитель вернулся, поймал серого от голода ребёнка у чужого портфеля и отчитал. Но этого не происходит. И батончик Китти Бросман оказывается во рту, почти целиком, чтобы быстрей прожевать. Едва не давлюсь от скрипа двери где-то в коридоре и ужом проскальзываю за свою последнюю парту. Вкусно. Как же, чёрт возьми, вкусно, впервые попробовать шоколад.
На минуту показалось, что провалился в детствотак сладко, что непривычные ко вкусу рецепторы почти пощипывало. Давно не ел шоколада, наверное, с тех самых пор, как закончил школу, а лакомством стал считаться виски или бургер. Я не замечал, как палец снова и снова нырял в банку, вылизывая каждую каплю вкуснятины. Вот же дурак, что отказался от этого пару дней назад! Сейчас я готов был рвануть в «Волмарт» посреди ночи и стащить с прилавка все банки с белой этикеткой.
Так-так Значит, сладкого ты не любитель? раздался вдруг за спиной насмешливый голос.
Едва не поперхнулся. Неловко прочистил горло и обернулся, ловя озорной взгляд: застала с поличным, что уж теперь отрицать. Слова пропали совсем, когда увидел, что Софи снова в той самой блядской полупрозрачной сорочке, с трудом прикрывающей ягодицы. Казалось, в воздухе пахнуло шампунем от её распущенных волос. Вспомнив, что всё ещё стою с банкой в руках с абсолютно тупым видом, я постарался вернуть себе невозмутимое выражение лица и смачно облизал обмакнутый в пасту палец. Не сводя глаз с этой волнующе-прекрасной фигуры перед собой, отставил банку на стол.
Да я просто
Просто опустошаешь мой холодильник? как-то слишком тихо и уже совсем без смеха пролепетала Софи. А я съедал её взглядом, подмечая на автомате, как она тяжело дышала и как машинально скользнула по губам кончиком языка. Как её глаза вспыхнули приглашением, наткнувшись на изгибы змеи на моём оголённом боку.
«Тебе нравятся уродства? Чокнутая»
Я не мог знать её желаний, но прекрасно знал свои. Сейчас не было разумных мыслей в голове, только сутками безуспешно подавляемые порывы. Плавный шаг ей навстречу, профессионально-тихий, незаметный. Ведомый лишь тем, что я слышал, как учащалось от этой близости её дыхание.
Захотелось чего-то сладкого. Но, мне кажется, я совсем не там взялся искать, негромким, обволакивающим тоном, тем самым, натренированным подчинять волю. Эксперимент над ней, и на этот раз победный.
Короткий обжигающий взгляд, и рывок навстречу друг другу почти одновременный. Её упругая грудь жёстко впечаталась в мой торс, резко и почти больно, вышибая дух. Губы сплелись, жадно поглощая долгожданное тепло, уже знакомое, но на этот раз другое: решительное. Шоколадный привкус и душный жар, заставляющие меня ужесточать натиск. Руки Софи взлетели на мои плечи, отчаянно пытаясь притянуть ближе. Я с силой обхватил её талию, отчего кровь хлёсткой волной ухнула в пах. Поглощать, раздвигать языком губы, делиться и забирать.
Плевать, если ошибаться так охуенно вкусно.
Софи мелко вибрировала в моих руках, остро реагируя на близость, чарующе голодно. И это возбуждало до звона в ушах. Живая, мягкая, естественная, убийственно сильно впивающаяся пальцами в мои плечи. Я чувствовал даже то, как от трения полушарий груди о мой торс твердели её соски, и из горла едва не вылетел хриплый рык. «Нутелла»? Херня, рот этой девчонкивот настоящая вкуснятина. Я то жадно впивался в него, то чуть ослаблял нажим, чтобы прикусить губу, ловя на неслышном ультразвуке её нетерпение. Нет, она не сбежит, теперь она точно никуда не сможет от меня деться, потому как больше я не намерен спрашивать!
Ладони скользнули вдоль её пульсирующего тела, и сорочка совсем не стала преградой, когда я настойчиво сжал упругие ягодицы. Софи тихо всхлипнула, на мгновение разрывая сплетение губ, и я ушёл голодными поцелуями на хрупкую шею. Кровь гудела в висках, пульс взбесился. Мечта теперь принадлежала мне, и закрепить свои права на новой территории требовали все охотничьи инстинкты. Сдержаться от собственнического укуса удалось не без трудапосле, когда она будет извиваться и кричать, я позволю себе отпраздновать. А вот притормозить хотя бы на секунду не давал давящий на ткань белья член, и Софи призывно потёрлась об очевидную твёрдость бедром. Блядь.
Малышка нетерпеливая, раскалённый выдох ей в шею, чтобы затем впиться пальцами в ягодицы сильней. Рывок, приподнимая её и не ощущая веса, шаг до стола, устраивая Софи на прохладной поверхности.
Очень, она будто забыла о дурацком смущении и не пыталась возразить. Послушно обняла ногами мою поясницу, и контакт кожа к коже вызвал шумный обоюдный вздох удовольствия. Я же не железная, почти жалобно призналась она, а затем сама нашла мои губы, забирая остатки шоколадной сладости.
Её темперамент оказался неожиданностью, но ужасно приятной. Такая горячая девочка, которой так давно никто не касался. И это стало совершенно очевидно, когда она задрожала под новым натиском смакующих поцелуев, а её пальцы погладили мой торс. Я дёрнулся от напряжения, когда Софи добралась до линии шорт, слегка цепляя ногтями. Чёрт, я тоже очень долго терпел, тоже не мог остановиться, уверенно сминая ладонями кожу её бёдер. Её первый стон прямо в поцелуй сжигал последние мыслимые барьеры. Отзывчивая. Распалённая. Голодная как и я.
Рваные поцелуи к ключицам, постоянно забывая вдохнуть от дурящего ощущения победы и возбуждения, которое скрутило каждый натянутый нерв. Лёгкие горели от яркого запаха фруктов, а на языке переливался вкус её кожи. Скинул бретельку сорочки с одного плеча и тут же вернул руки на ягодицы. Лёгкая ткань упала вниз, открывая взгляду мягкую округлость груди, к которой я моментально припал губами. Захватив ртом сосок, дразняще обвёл его языком и осторожно прикусил, в ответ получая жалобный стон:
Пожалуйста быстрей.
Всецело разделяя это нетерпение, запустил пальцы под ткань её белья, тут же утонув в горячей влажности. Её абсолютная готовность казалась невозможнойдо какой же степени девочка соскучилась по ласкам? Громкий всхлип Софи подтвердил, что в таких местах мужчина не касался её безумно долго, а то, как она непроизвольно толкнулась навстречукак трудно сдерживаться теперь.
Блядь, только и вырвалось у меня охрипшим к чёрту полушёпотом, а в паху гудело от желания оказаться внутри неё прямо сейчас, заставить кричать от того, как глубоко окажется мой член. Не спешить. Не надо. Как?!
Вновь подняться поцелуями от груди вверх, накрыть её припухшие губы. Софи жадно ответила, проскальзывая языком в мой рот, и тут уже я сам едва не застонал, как подросток. Мягко, пробно погладил пульсирующий клитор. Осторожно, но настойчиво, заставляя её ноги дрожать от напряжения и дать больше доступа.
Расслабься, машинально вышел приказ, властный и твёрдый.
Ускорил темп, надавливая чуть сильней, и она протяжно простонала, откидывая голову назад. Тут же влажно зацеловал её открытое горло. Пульс. Запах. До дрожи нужно. Разум мутился от того, как Софи до царапин впилась в мою спину, будто пыталась удержаться там, где возможно только падение. И всё же податливо раздвигала бёдра под моим напором.
Джейзадыхаясь, звала она, но я не слушал, продолжая уверенные движения. Сразу два пальца скользнули внутрь её узкого тела, легко и плавно, и Софи дёрнулась им навстречу, хватая ртом воздух: Джей, я чёрт, да! Чуть-чуть!
Довести её. Да, да, мой ангел. Просто падай.
Все маски хорошей девочки слетели, обнажив суть: маленькая огненная фурия, позволяющая безумию продолжаться. Распалённая до грани, судорожно вздрагивающая в предвкушении разрядки. До неё и впрямь оказалось недолго, и Софи с тонким вскриком вжалась в меня всем телом, отчаянно цепляясь за плечи. Я сипло зарычал от того, как тесно сжала она собой мои пальцы, и от мысли оказаться в ней целиком сам чуть не кончил без малейшего касания к члену. Она билась. Выгибалась. А я дрожал вместе с ней.
Малышка Ты охренительна, безнадёжный выдох, упиваясь этим моментом её полной открытости, огнём в синеве затуманенных глаз. Собственное возбуждение рвало на части, и я поймал истерзанные губы Софи в долгом, глубоком поцелуе. Вернув обе руки на её бёдра, хотел было подцепить мешающее бельё, но внезапно в мою ногу больно впились острые когти. Чёрт!
Оторвавшись, я посмотрел вниз, где сверкал глазами хренов кот, требуя внимания. От этого чересчур пристального взгляда весь настрой растворялся моментально: непрошеного зрителя точно не хотелось. Бежать в спальню? На диван?
Пушок, не ревнуй, тихо хихикнула Софи, а в звуке её протрезвевшего голоса снова мелькнуло смущение. И пока я лихорадочно соображал, момент неизбежно ускользал, а явно растерянная своими порывами девчонка якобы незаметно вернула на место бретельку сорочки, скрывая грудь. Нам нам, наверное, лучше не знаю, окончательно покраснев, она уткнулась носом мне в шею, пряча взгляд.
И снова разогнать её с нуля до сотни, чтобы она открылась для меня сейчас, будет тем ещё ребусом. Что ж кота надо пустить на шапку.
«Я хороший парень. И нет, мне совсем не хочется завалить её прямо на пол и вышибать новые стоны, пока она не зарыдает и не попросит пощады нет, не хочется, совершенно, да», внушал я даже не себе, а собственному члену.
Ты не обязана. Если чувствуешь, что не готова, то ты не обязана продолжать, с трудом выдавил я через протест мышц, прекрасно осознавая, что шанс уже упущен.
И только спустя ещё два вдоха, возвращающих на место мозги, понял: где-то в глубине души был этому немного рад. Потому что торопливый, спонтанный секс возле холодильникаэто совсем не то, чего хотелось после стольких лет напрасных надежд. Когда голова снова включилась, это увиделось ясно. И похоже, не только мне.
Уверен, что готов на этом остановиться? в тоне Софи слышны извинения, но ей точно не за что просить прощения. Ей было хорошо, а мне понравилось быть источником этого удовольствия. Это тоже приз. А я ждал половину жизниподожду и ещё чуть-чуть. И когда это я стал таким грёбанным евнухом
Переживу, хмыкнул я, чуть отстраняясь, чтобы она могла спрыгнуть со стола. Разочарован? Совсем нет. Скорее, чувствовал, что так правильно, хоть тело и возмущалось, а кровь кипела. Но смущение Софи самой собой так очевидно, что тащить её сейчас в постель просто глупость. Раз уж собирался строить что-то менее шаткое, чем отношения на уровне животных инстинктов. Пусть они ненадолго и взяли верх.
Софи робко улыбнулась и осторожно потянулась к моим губам, оставляя быстрый, благодарный поцелуй.
Знаешь, если бы мы не жили под одной крышей То сейчас я бы пожелала тебе спокойной ночи, закрыла входную дверь, а потом до рассвета думала о нашем свидании. Ты бы позвонил утром, и мы бы сходили выпить кофе. И всё бы было постепенно, как надо. А не сходить с ума, просто нечаянно столкнувшись на кухне, она грустно вздохнула по упущенным возможностям. Ещё и кот громко мяукнул, словно возмущённый тем, что мои руки до сих пор собственнически обнимали талию хозяйки.
Я понимаю, Соф. Ты привыкла к другому, и тебе хочется обычных свиданий, ухаживаний, постепенности. Но жутко совру, если скажу, что всё дело только в том, что мы застряли под одной крышей. Я не умею, никогда не пробовал дажея обречённо прикрыл глаза, не находя слов, но и так ясно, о чём речь. Никудышный из меня герой мыльного романа. Я буду пытаться. Для тебяправда, готов попробовать. Итак, утром у нас кофе. А вечером предлагаю свидание в гостиной. Разнообразие не великое, но буду рад, если вы согласитесь пропустить со мной стаканчик, мисс Аттвуд, дурачась, я изобразил тон настоящего франта, на что она усмехнулась:
Значит, мистер Фостер, до завтра?
Буду ждать с нетерпением.
На прощание скользнув губами по моей щеке, Софи выпуталась из объятий и пошла к выходу из кухни. Остановив взгляд на скучающей на столе банке «Нутеллы», всё-таки обернулась и с хитрой лисьей улыбкой пообещала:
Закажу завтра продукты и заодно шоколадной пасты. Надеюсь, в следующий раз ты слопаешь её не в одиночку. Спокойной ночи, Джей.
Спокойной ночи, пробормотал я ей вслед, прекрасно понимая, что мне-то как раз остаток ночи придётся ворочаться на диване. Когда дождался тихого хлопка двери спальни наверху, опустил взгляд на вновь ошивающегося у миски с довольной мордой кота и добавил: Ну ты и скотина, Пушок
***
Составление списка продуктов утром за завтраком стало настоящей войной, потому что Софи привыкла покупать больше свежих овощей, фруктов и йогуртов в микробаночках, а я сносно ориентировался только в полуфабрикатах и сигаретах. Сошлись безоговорочно на двух пунктах: большая банка «Нутеллы» и, неожиданно для обоихпиво для вечерней посиделки. После ночного рандеву Софи будто махнула рукой на свои попытки быть ангелом и даже промолчала, когда я сам расплатился с курьером. И нет, это деньги не из её же кошелька, с каким бы подозрением она ни фыркала.
Атмосфера в доме изменилась. Из раздражающе-напряженной она стала совершенно лёгкой, как будто наконец стали рушиться выстроенные плотные стены и разом распахнулись окна, впуская свежий воздух. Утро началось с мимолётного приветственного поцелуя в щёку и тёплых улыбок: как она хотела, как нормально. Я искренне желал, чтобы она чувствовала, как сильно стараюсь для неё. И с большим шоком для себя понял, что это не маска, а изнанка собственной кожи. Я не переставал быть собой рядом с ней, просто хотел, чтобы ей было со мной так же приятно, как мне с ней. Зато Софи уже не смутили оставленные на подставке для обуви грязные ботинки, в которых я днём чинил качели. Словно такие мелочи наконец-то отброшены на десятый план, перестав засорять эфир вещания.