Неожиданно кто-то хлопнул меня по плечу. Ну, кто там ещё! Обернулся, а тамба, знакомые всё лица! Опять эти чокнутые здоровяки стоят.
А ну, пойдём выйдем! это они мне.
Лица у них свирепые-свирепые.
Чего надо?
Выйдем, там узнаешь.
Выйдем так выйдем, подумаешь, напугали. Я прямо с диском от штанги за ними и потопал. Брат за мной, и тоже диск держит. Они нас остановили и говорят:
Бросьте железки!
Я с Саней переглянулся, и он сразу понял, какой у меня план созрел. Иногда мне кажется, что он телепат.
Бросить? Пожалуйста!
И бросилиим на ноги, а сами мимо них и к выходу. Сзади такие дикие вопли раздались, что у вахтёра очки с носа упали. В раздевалку за вещами мы забегать не стали, а скорей помчались на улицу. Отбежали метров двести, обернулись назад. За нами хромоногая погоня потихоньку чапает. Ну, ребята, хромой охотникзверю праздник. С такими ножками вы нас никогда не догоните. Так что можно не надрываться в быстром беге. И мы потихоньку потрусили вперёд. А сзади раздавалось:
Стойте, засранцы, всё равно достанем, хуже будет!
Проигнорировать такую грубость я не мог, обернулся и при помощи двух рук сделал не очень приличный, но понятный во всём цивилизованном мире жест. В ответ послышалась новая порция ругательств, но я уже спокойно бежал дальше, чего на придурков внимание обращать.
Скрывшись из виду, мы попетляли по дворам и вбежали в свой подъезд. Подходим к двери, а там записочка красуется. Я сначала подумал, что моя, но нет, таких слов я точно написать не мог: « Да пошёл ты, козёл!».
Саня через моё плечо это послание прочитал и спрашивает:
Это что, нам?
А ты козёл?
Нет.
Вот и я нет. А раз так, значит, ошиблись адресом. Впрочем, продолжил я, подумав, я, кажется, знаю, кому это могло быть написано.
И прилепил бумажку на дверь соседу, которого терпеть не мог.
Вот так, удовлетворённо заметил я. Чего стоишь, открывай дверь, коечто обсудить надо.
Зашли, присели и я рассказал всё как было, только про Ребекку кое что личное утаил, это ему знать необязательно.
Что, прав я был насчёт «товарища», а? не вовремя похвастался братишка своей догадливостью.
Прав, но не об этом сейчас разговор. Давай мозговать, что дальше делать.
Может, в «ментовку» заявить?
Ты что, парень, перекачался? Думаешь, они о твоём здоровье беспокоиться будут? Да и что ты им скажешь? Помогите, ко мне пристают два нехороших мальчика! Всё равно их не поймают, а тобой заинтересуются. И ещё в налоговую стуканут. А та наверняка нас накроет, и что-нибудь интересное нароет. Вспомни, когда мы в последний раз прибыль показывали? Нет, это не выход, надо подумать, кто против нас «зуб» имеет.
Напрягли свои мозги, но ничего путного придумать не смогли, и я предложил самый разумный в такой ситуации выход:
Ладно, ложимся спать, а то у меня башка сейчас ничего не соображает.
Конечно, будет она соображать, когда её какая-то девчонка вскружила, поддел меня Саня.
Знаешь, с закрытым ртом ты умнее выглядишь, беззлобно пробурчал я в ответ.
Уже лёжа в кровати, я пытался хоть немного прояснить для себя ситуацию, сложившуюся за последний день. В голове был настоящий винегрет из мыслей. И всему виной была она, смуглокожая американочка. Только мои рассуждения начинали выстраивать логическую цепочку, как выплывала её мордашка, и всё летело к чёрту. Пыхтел я, пыхтел, да и плюнул. Умнее здорового сна всё равно ничего не придумаешь. С этой мыслью я и отключился.
5
Утром ничего яснее для меня, естественно, не стало. Знать, не судьба мне было до истины докопаться. Позавтракали кое- как, у обоих с утра оказалось паршивенькое настроение. День был выходной, работали сменщики, и я засобирался встречаться с Ребеккой, а Саня своей Ленке визит нанести. Привели свои физиономии в порядок и пошли к двери.
Я дверь открыл, шаг ступил и .. влетел обратно. Что за фигня? Глаза поднимаюи что я вижу? Опять те самые два мордоворота стоят. Это уже сумасшествие какое-то. Может, господь бог за мой атеизм присоветовал своему падшему ангелу послать по мою душу парочку чертей? «Если они меня сейчас не убьют», решил я, «пойду в церковь, и пускай меня там святой водой окропят, чтобы никакая нечистая сила ничего со мной поделать не могла».
А вид у ребят был такой, что чувствовалось: они и пришибить запросто могут. Нет уж, так просто я им не дамся. Сделал шаг вперёд и тут же такой удар по голове получил, что искры перед глазами залетали. Ещё один удар ногой в живот, и вот я уже в комнате, а на меня Санёк летит, его тоже, видать, не забыли. Один из этих горилл берёт меня за шкирятник, ставит на ноги, и глупый вопрос задаёт:
Где дискета?
Это что ещё за новости? Какая дискета, и причём здесь мы? Но возражать я не стал, а, собрав все оставшиеся после такой трёпки силы, Двинул ему кулаком в пузо. С таким же успехом я мог дубасить подушку, потому что у него был не живот, а сплошная жировая мозоль. За такую свою смелость я тут же получил увесистую оплеуху, которая отбросила меня в другой угол комнаты, братик тоже оказал сопротивление и последовал за мной. Так мы некоторое время и летали туда-сюда, а когда во всей комнате не оказалось такого места где бы мы не побывали, допрос возобновился:
Теперь скажешь?
Да пошёл ты!
За сим последовала новая оплеуха. Честное слово, я им уже счёт потерял. Хорошо не в глаз, синяков особых не будет. А оплеуху я выдержу, не в первой. Помню, поставили меня раз в спарринге против парнишки со скромной улыбочкой. А вокруг талии у этого паренька был чёрный пояс обёрнут. Ох, и гонял же он меня! Уделал так, что в душевую под руки отводили. Так что ничего, выстою, вернее сказать, вылежу. Всё равно решил этой поросячьей морде ничего не говорить.
Светский разговор между тем продолжился:
Будешь говорить, или подохнуть хочешь?
Подохнуть не хочу, но что говорить, тоже не знаю.
Прибью, мозгляк! заревел бугай.
Видать, допёк я его. Вот только интересно, что же им от меня надо? Тогда ко мне приставали, и теперь дискету какую-то требуют. Нет, не с моими мозгами эту загадку разгадывать. Я уже к смерти приготовился, а тут голос из коридора:
Хватит, бросайте их, пойдём за девчонкой.
Ага, значит, их здесь трое. Что же этот третий свою рожу не показывает? Может, я его знаю, да и голос как будто знакомый. Двое душегубов, как услышали голос своего командира, тот час бросились вон из комнаты. Меня тоже заинтересовали его слова. О какой такой девчонке говорят, неужели о Ребекке? Не выдержал и спросил:
За какой девчонкой?
Громила, который ещё не успел выйти, обернулся и с наглой улыбочкой ответил:
За Ребеккой Джонсон. Не правда ли, знакомое имя?
И вышел, а я стал локти себе кусать. Выходит, они теперь её найдут и тоже станут допрашивать. Нет, этому не бывать! Не знаю, какие у вас там с ней дела, но в обиду я её не дам. Вы ещё узнаете меня, чёрт вас побери!
Я вскочил и стал шарить в столе
Сашка, где у нас «газовик»?
В шкафу, тихо прозвучал ответ.
Меня встревожил невнятный, хриплый голос. Посмотрел на него, а Саню только по волосам узнать и можно. Физиономия вся разбита. В зеркало на себя глянулнормально, как будто и не топтали вовсе. Что значит привычка. А братану не повезло, на него сил не пожалели. Отвёл его к раковине и осторожно обмыл ему лицо. В принципе, он ещё легко отделался, ничего страшного. А то я думал, что у него всё переломано. Так, коекакие дефекты с покраской, но кости-зубы целы, а синяки заживут.
Вот что, сказал я ему, ты сиди здесь и никуда не высовывайся, а мне коечто выяснить надо, понял?
Понял. Револьвер в третьем ящике, напомнил он.
Ах да, я и забыл совсем. Хотел ведь вооружиться немного. Несколько месяцев назад я купил на рынке газовый револьвер, на всякий случай. Лицензию на ношение оружия брать не стал, всё равно бы не дали. Наверняка сразу вспомнили бы все мои прегрешения, а их у меняого! Было время, чуть в тюрьму не попал, после того, как весело отметил «день пограничника», но хорошо дело в Москве было и мне удалось сбежать. А те ребята, которых загребли, своего товарища по оружию не выдали, спасибо им за это.
Откопал я в куче хлама револьвер, достал коробку с патронами. Собственно, это не патроны были, а сплюснутые с одного конца гильзы, внутри которых содержался слезоточивый газ. Воевать ими не будешь. Но вся хитрость заключалась в том, что патроны были от другого револьвера, того же калибра, но покороче. Они подходили к моему, и в гнезде ещё оставалось свободное место. Я зарядил револьвер, в свободный промежуток каждого гнезда заложил по металлическому шарику, а чтобы они не выкатились, заклеил гнёзда тонкой бумагой.
Не ахти какое грозное оружие получилось, серьёзную опасность для противника оно не представляло, но всё не с пустыми руками идти. Да и как посмотреть, если в глаз залепить, мало не покажется. Крутанул барабан, нацепил на ремень кобуру, вложил в него револьвер. А чтобы мой грозный вид никому в глаза не бросался, накинул поверх футболки лёгкую курточку. Ударил пару раз ногой в грушу и побежал предупреждать Ребекку о надвигающейся опасности.
Выхожу на Невский проспект, к гостинице, сижу, жду. Наконец, и она показалась, прямо навстречу мне идёт. Кажется, успел. Только я это подумал, как подъезжает к ней тёмный «БМВ», выскакивают двое молодцов знакомой внешности, на глазах у всего народа хватают её и тащат в машину. Я бегом за ними. Сразу завернув в переулок, остановились возле какого-то здания. Всей дружной компанией вышли, и я успел за ними. По шуму определил, что поднимаются на второй этаж. Дом оказался старый, выселенный, звук шагов хорошо слыхать. Неслышно нагнал их на лестнице, а они в какуюто разрушенную квартиру входят. Плохо дело, «газовик» свой я здесь применить не смогу, в закрытом помещении сам газа наглотаюсь. Придётся схлестнуться с ними в рукопашной. Заглянул осторожно вовнутрь. А там эти мерзавцы усадили Ребекку на пол и лейкопластырь ей со рта отлепляют. А я то ещё удивлялся, почему её визгов не слышно. Грамотная работа, не впервой им, видать, людей похищать.
Один из них взял своей клешнёй Ребекку за горло и задал лично мне уже набивший оскомину вопрос:
Где дискета, сука?
Она вместо ответа своими белыми зубками укусила его за палец. И тут же чуть их не лишилась, так как замах у парня был могуч. Но тут я вышел, прислонился к стеночке и сказал приветливо:
Здорово, мужики!
Грубиян, что на Беки замахнулся, обернулся и рот от удивления раскрыл. Вот туда-то я и направил свою атаку. Сначала выбил ему челюсть влево, а затем правой рукой добавил в неё снизу. При такой серии хорошо получаются переломы со смещением. Кроме того, что зубы крошатся, так ещё и челюсть трескается. Затем её сшивают проволокой, и человек месяц питается через трубочку.
Не знаю, чего я ему там сломал, но что-то хрустнуло и он отлетел к стенке. Второму я тут же врезал ногой в живот, но это его не очень обеспокоило. Он так мастерски пробил мне в солнечное сплетение, что вся моя боеспособность моментально улетучилась. Мало того, он ещё ударил мне коленом между ног и как тряпку швырнул прямо на Ребекку. И тут он допустил ошибку. Вместо того чтобы добить меня, направился к своему товарищу, а я тем временем немножко пришёл в себя после болевого шока. Оглянулся на Ребекку. У неё глаза величиной в старый советский полтинник, от нервного потрясения слова вымолвить не может. Надо её из оцепенения этого вывести. Улыбнулся ей, кривовато, правда, получилось, и говорю:
Привет, Беки, как поживаешь?
Очнулась, вздрогнула, но сказать ничего не успела, потому что о нас уже
вспомнили. Гляжу, страдалец с больной челюстью на меня надвигается, а в руках доска, гвоздями утыканная, и в глазах жажда мщения легко читается. Ну нет, я умирать в столь юные годы не собираюсь. Выхватил револьвер и ему в харю дуло направил:
Прямо в глаз. Стой, где стоишь, а то башку разнесу к чёртовой матери!
Он встал как вкопанный, а второй посмотрел внимательно и говорит:
Так он газовый. Ты что, этой игрушкой нас запугать решил?
Игрушка, да? Ну, если вам не страшно, тогда получайте.
Свободной рукой Ребекке рот и нос прикрыл и выстрелил. «Газовики» вообще грохают здорово, а тут ещё в ограниченном пространстве. Так что он бабахнул так, что в ушах зазвенело. Ох, не повезло мужику! Чуть раньше я ему зубы покалечил, а теперь ещё в щёку металлический шарик залетел, наверное, насквозняк. Он доску выронил, за щеку схватился, и на пару с дружком своим скорее из комнаты ломанулся.
А я схватил Ребекку в охапку и к окну свежего воздуха глотнуть. Только здесь свою руку от её лица оторвал. Она сразу всей грудью задышала. А грудь-то какая, мамочка моя! Но мой боевой порыв иссяк, боль вернулась, к тому же я ещё газика глотнул малость. Так что осел я медленно на пол и с трудом кислородом лёгкие наполняю. А ребята далеко не ушли, я их разговор за стенкой слышу. Они советуются:
Добьём его?
Мотаем отсюда, а то менты нагрянут.
И затопали вниз по лестнице. Тоже мне, смельчаки, ментов испугались. Так они сюда и заявятся, как же, жди. Эти ребята в лучшем случае где-нибудь на вокзале ходят со строгим видом. Есть, конечно, крутые ребята из спецназа, так они по крупным делам работают, а здесь подумаешь, стреляют, ерунда какая. А может, и не стреляют вовсе, а какой-нибудь баллон газовый грохнул. Нечего и беспокоиться. Как говорится, солдат спит, а служба идёт. Да и чего вмешиваться, пристрелят ещё.
Газ, наконец, рассеялся, боль почти прошла, а тут ещё Ребекка рядом на корточки присела с озабоченным видом, совсем весело стало. За плечи меня взяла, внимательно в глаза заглядывает. Может, думает, что я умираю? Я руку поднял, волосы ей взъерошил, по щёчке погладил, а она внимания не обращает, всё так же на меня смотрит. Спустя некоторое время спросила:
Ты в порядке?
Я чуть не рассмеялся. Вот так спросила! Будто сама не видела, что тут со мной выделывали.
Вообще-то, бывали у меня деньки и получше, отвечаю.
Она мою голову в свои руки взяла, вертит, крутит, ищет какую-нибудь страшную рану. Я на неё посмотрелсерьёзная такая, точно доктор медицины. И бесёнок, тот, который во мне сидит, говорит:
Беки, если хочешь оказать медицинскую помощь, то знаешь, меня по другой голове ударили.
Ой, а как же.? Да ну тебя, рассердилась она, не буду я тут с тобой нянчиться. Давай вставай и пошли!
Хорошая мысль. Вот только посижу немного, и пойдём.
Сказал, и назад откинулся. Всё-таки до конца я ещё силы не восстановил, время нужно.
Тебя сильно побили, да?
Надо же, проявила интерес. Хотел ответить, что ерунда, для крутого парня вроде царапины, но какой смысл красоваться, когда сижу, на полу скрючившись. Сказал, как есть:
Да так, средне. Жить буду, но быстро бегать пока не смогу.
Присела рядышком, помолчала, а затем спросила:
За что они меня, а?
Сама должна знать.
Нет, не знаю, покачала она головой. Я встал на колени, взял её за плечи, пристально посмотрел ей в глаза:
Послушай, Беки, если не хочешь говорить, то не надо, но зачем врать? Всё-таки твои проблемы и меня задели. Мне эти ребята всю квартиру разнесли, а за что, почемуне знаю. Нужно помочьвсегда пожалуйста, только не надо меня за придурка держать.
Она оскорбилась даже:
Да ничего я не знаю, понятно? Я думала, что это у тебя с ними какие-то дела. Я тут всего несколько дней, откуда мне их знать?
Значит, не знаешь?
Нет!!!
А зачем им тогда какая-то дискета нужна? Из нас двоих только ты с ними дело имеешь, а я в них вообще лопух.
Не знаю, отстань!
И в сторону отодвинулась. Типа, ты меня обидел, и я разговаривать больше не хочу. Ну и я помолчу. Подумаешь, цаца какая! Сидим, молчим, друг на друга как мышь на крупу дуемся. От нечего делать достал револьвер, разрядил его, высыпал на ладонь пульки и разбросал их по полу. Вдруг действительно менты придут, а у меня мало того, что «пушка» незарегистрированная, так ещё и не по назначению использованная. Засунул револьвер обратно в кобуру, резко поднялся. И тут же согнулся. Ребекка вскочила, меня поддержала. Я её рукой отстранил. Ведь позор, честное слово. Девчонка ещё помогать мне будет, как слабаку какому-то.
Тебя отвезти домой? спросила она.
Вот это неплохая мысль. Приедем домой, я создам благоприятную обстановочку: ну там музыка помелодичнее, сумрачный свет сквозь задёрнутые шторы, рюмочка чего-нибудьи дело в шляпе. От таких приятных мыслей у меня чуть слюнки не потекли. И я, естественно, согласился:
Отвези.
А сам на неё смотрю с улыбочкой намекающей. Она выражение лица моего перехватила, взглянула исподлобья и строго предупредила:
Только если обещаешь всякими глупостями не заниматься!
То есть?
Вот только не надо придуриваться. Ты прекрасно всё понял. Обещаешь? Или я не поеду.
Я вздохнул разочарованно, но, тем не менее согласился:
Что с тобой поделаешь! Ладно уж, обещаю.