Для чего?
Для того, что так угодно твоему покровителю. Ты, видно, еще не понял, что онособа влиятельная.
Да кто он таков?!
Сего пока сказать не могу.
И Санька еще более уверился, что ему морочат голову и водят за нос.
Нужно бежать и узнать хотя бы часть правды. Он уже боялся верить любому слову Никитина или Келлера. Слов-то было многоно вот искать Сеньку-красавчика, посредника между Глафирой и ее загадочным обожателем, эти господа, похоже, вовсе не собирались. А только плетут околесицу про незримых и всевластных покровителей.
Когда, прогулявшись по лавкам и купив для Саньки всяких модных безделушек, вроде пряжек и пуговиц, Никитин привез его домой, там их ждал Потап и доложил: в театре побывал, записку передал, в ответ услышал, что о господине Румянцеве беспокоятся, но нашелся-де и другой подозреваемый, а кто таковтого ему Маланья Тихонова не объяснила.
Ф-фух! ответил Санька. На душе полегчало. Теперь, выходит, можно и возвращатьсяс риском схлопотать немалый штраф, ну да это пустяки, деньги на то и круглые, прикатятся, укатятся, опять прикатятся. Тем болеена носу премьера русской комической оперы про ямщиков, наверняка будут наградные.
Ты пришивать пуговицы умеешь? спросил Никитин. Вот и займись. Вечером поедем с визитами.
Но что-то помешало, визиты не состоялись, Санька остался в гостеприимном доме. Он помышлял о немедленном бегстве, но сильфы, как видно, предусмотрели такую возможность: Никитин убежал, зато вернулся, исполнив какие-то поручения, отставной унтер-офицер Потап и засел в гостиной, да не просто так, а с книжкой о приключениях Бовы-королевича.
Драться с Потапом, чтобы вырваться на свободу, Санька побоялся. Он пошел бродить по дому, чтобы составить мнение о его планировке. Будь фигурант пограмотнее, он сравнил бы строение с критским Лабиринтом, в коем где-то сидит быкоголовый Минотавр. Но он знал из мифологии главным образом Юпитера, Меркурия, Венеру, нимф, сатиров, то есть тех, кто попадался в балетах.
Коридоры в доме соединялись под какими-то диковинными углами и выделывали выкрутасы. Санька, озабоченный поиском таких дверей, что сразу вели бы на улицу, по которой можно удрать, не увязая выше колен в сугробах, повернул налево, потом повернул направо, в незнакомый закоулок, и, пройдя с дюжину шагов, уткнулся в дверь. Она оказалась открыта, и Санька вошел в большую комнату, которая освещалась лишь огоньком лампады, висевшей в углу перед образом Николая-угодника.
В комнате пахло так, как за кулисами перед премьерой, когда привозят новенькие декорации и задники, на которых только-только высохла краска. Санька вздохнули затосковал. Если бы не ростон стал бы уже вторым дансером, блистал, и все кричали: «Браво! Фора!», а к ногам летели б из партера кошельки с деньгами
Санька любил театр, секунды торжества на сцене, и нельзя сказать, что жил ради них, торжество-то достается дансеру, исполнившему арию, а береговая стража, стоя у него за спиной, только улыбается в лад. Скорее уж жил ради общей радости, когда последние звуки музыки смолкли, премьерный спектакль окончен, но публика бьет в ладоши, не унимается, показывая, сколько она всем довольна, в том числеи слаженными движениями береговой стражи.
Запах разбудил тоску, Санька повесил голову. Но долго стоять столбом он не могогляделся по сторонам. Комната была обставлена страннопосередке возвышение в поларшина, а на немчто-то вроде театрального топчана. Вдоль стенкакая-то еле видная мебель, на столевроде бы двусвечник.
Санька зажег свечки от лампады и тогда уж увидел главное в этой комнатемольберт, который был укутан тряпицей. Он понялв доме живет кроме балетного фигуранта еще и живописец. Из любопытства Санька снял тряпицуи обнаружил целую картину, посреди которой была обнаженная женщина. Лица художник еще не намалевал, но тело, на Санькин взгляд, было восхитительнолучше даже Анютиного.
Он несколько минут глядел на женщину, лежавшую в вольной позе, как если бы спала, проснулась и приподнялась на локте навстречу солнечным лучам из окошка. Он улыбнулся ее изящному колену и ножке с высоким выгнутым подъемом. Безмолвно похвалил небольшую, но округлую, как яблочко, грудь. Талия у безликой незнакомки тоже оказалась хороша.
Вспомнив, для чего сюда забрался, Санька выглянул в окно и увидел сад. Тут он понял, что дом больше, чем ему казалось: когда его привозили во флигель и увозили оттуда, он видел переулок и двор с тропинкой, а выходящих в сад окон не заметил.
Задув свечи и поставив двусвечник на прежнее место, он вышел из комнаты озадаченный. Оказывается, здесь бывает красивая женщинаа Никитин божился, что у них мужское царство, даже стряпухи нет. Решив, что постарается ее увидеть, Санька пошел к Потапу, а вскоре приехал откуда-то Келлер и объявил, что сегодня ночует в этом доме. Сели за поздний ужин, во время которого подали бутылки с венгерским вином, и Саньку к постели доставляли уже чуть ли не в охапке.
Ночью фигурант проснулся от некого естественного желания. Он встал, желание удовлетворил и задумалсяа не сбежать ли? Время такое позднее, что все давно спят, можно потихоньку выбраться и уйти. Гриша Поморский наверняка впустит и расскажет новости. Есть, правда, деликатное обстоятельствобрать или не брать новую одежду, которую ему изготовили за немалые деньги. Расставаться с ней жалко да еще перстень Ведь ежели продать егото год можно жить припеваючи! Сбежать в Москву, а лучшев городок попроще, в Тверь или в Калугу, пойти по стопам Сеньки-красавчика, найти богатую вдовую купчиху да и жениться и ко всем чертям послать береговую стражу
Сражаясь с совестью и почти одолев ее доводами рассудка, уже мысленно поселившись в хорошем доме и помимо увесистой супруги обзаведясь любовницей, на той грани сна, где еще и действительность можно ощутить, и видения являются, Санька услышал голоса, довольно громкие.
Заноси, заноси, командовал незримый мужчина. Боком боком так
Мигом оказавшись у двери, Санька приоткрыл ее, сделав щель, которая позволила слышать лучше.
Вот корпия и бинты, зазвенел никитинский голосок. Может, я доктора привезу?
Сами сделаем перевязку. Выспрепар, не путайся в ногах Потап, клади его Григорий Фомич, где водка?
Световид, ты ранен! воскликнул Никитин.
Ну, ранен, это не повод вопить на весь дом. Сперва его перевяжем, у меня только плечо задето. Закрой дверь, комнату выстудишь.
Дивом, дивом спаслись! сказал Келлер.
Ты вот что, Выспрепар ты сходи в сарай и принеси веревок, там должны быть какие-нибудь старые вожжи а ты, Дальновид, помогай мне врачевать разрезай на нем рубаху и держи его крепко
Вот водка, Дмитрий Иванович, миска, плошка
Подвинь сюда стол.
Незнакомый мужчина распоряжался по-хозяйски. Санька вспомнил того кавалера, который издали его разглядывал, он, что ли?
Мимо двери быстро прошел Келлер со свечкой, оберегая ладонью огонек. Санька замер, но Келлеру было не до него.
Странные дела творились в этом доме.
Не послать ли записочку Моське? спросил Никитин.
Рано, друг мой да держи же его!.. Господину Моське мы доложим, когда все раскроем. И я хотел тебя проситьколи у нас такие новости, придержи, бога ради, Миробродовы творения, никому их не показывай.
Обидится. От обиды он вредный делается
Знаю. Да только придется с ним как-то договориться.
Ты уж сам, Световид, тебя он, может, и послушает.
Не послушал же, когда я пытался предотвратить эту нелепую ссору с Княжниным. Жан, говорил я ему, этот господин был к тебе добр, а недостатки и нестроения есть в каждом семействе, и все женщины некстати языкасты. Нехорошо писать комедии про семейство своего благодетеля. Простонехорошо, как бы ты на него вдруг ни озлился. Так нет жевместо того, чтобы спрятать свою «Бешеную семью» в сундук, снес ее в театральную дирекцию.
Помяни мое словосцены этой опере не видать.
И слава богу, Дальновид.
Санька вспомнил круглолицего юношу, которого все считали талантливым. Оказалось, этот неуклюжий гений был еще и несговорчивым.
Но если он поймет, что издание «Каббалистической поч ты» откладывается
Ничего не случится, он свои переводы и письма не заберетведь больше они в столице никому не нужны. А если и заберетто потом когда-нибудь, найдя других издателей.
А не обратится ли он сгоряча, через Моськину голову?
Будем молить Бога, чтобы он до этого не додумался. Тот господин может, выслушавши да Миробродовых творений начитавшись, посмеяться от души и слишком рано дать им ход.
А знаешь, Световид, я бы предупредил Моську, сказал Келлер.
Тут ты прав. Я сейчас же напишу ему. А Потап рано утром отнесет записку. Мы доведем все это дело до сведения двора, но не сейчас и не так.
Санька слушал, затаив дыхание, и при последних словах Световида перекрестился. Кто же эти люди, чем занимаются, в каких боях получают раны, и отчего все это должно быть занимательно для самой государыни? Уж не заговорщики ли они?
О последних у фигуранта было самое туманное понятиекак и все танцовщики, он мало интересовался о событиях за пределами театра. Разве что новости светской и придворной жизни ему любопытныне знать придворных сплетен в столице было признаком феноменальной глупости. Даже торговки ветошью могли сообщить, кто из придворных дам выходит замуж, кто из кавалеров к кому сватается, и во сколько обошлась государыне новая коллекция камей и медалей, купленная по ее приказу в Париже.
Однако даже береговая стража знала о несогласиях между государыней Екатериной Алексеевной и ее сыном Павлом Пет ровичем; знала, что «молодой двор» в Гатчине противостоит «старому двору» в столице, и из этого вырастает множество опасных интриг. Хотя государыня и не посылает знатных заговорщиков на эшафот, тех несчастных, что им служат, ждут многие неприятности, и их жизненный путь завершится, скорее всего, на сибирской каторге.
Немудрено, что Санька перепугался. Зная, что население подозрительного дома не спит, он решил отложить побег на сутки. И стал слушать дальше. Но больше двор и загадочный господин Моська не поминались, а Световид рассуждал о медицине, выказывая в ней некоторые познания.
В береговой страже не было принято обращаться к докторамлечились сами, умели вправить вывихнутый сустав, растереть больное место, истребить горячку. Санька и сам кое-чему научилсяи его перевязывали, когда «машина Славы», она же глуар, чересчур быстро спускаемая машинистами, ободрала ему плечо, и он перевязывал растяпу Бориску, налетевшего в темноте на угол, да такой острый, что кожа на виске оказалась рассечена, будто ножом. Поэтому Санька мог оценить знания Световида и его спокойствиемало приятно, когда тебе промывают рану водкой.
Потом все стихло. Но из сего не следовало, что заговорщики спят. Санька опять забрался под одеяло, вытянулся во весь рост и подумал, что неплохо бы запасти впрок этого удовольствияобычно все постели были ему коротковаты.
Наутро явился Никитиносунувшийся, насколько это было возможно при его маленькой худенькой рожице.
Вставай, сударь. Уж сегодня-то мы должны эту чертовку изловить.
Санька уныло полез из-под одеяла. Махать за дородной щеголихой Лизой ему совершенно не хотелось.
Ну вот выше ты меня чуть ли не на аршин, сказал Никитин, глядя на долговязую фигуру в исподнем. И это единственное твое преимущество. И что же? Дуры бабы от тебя млеют, а от менянет!
Хочешь, сведу с доброй девкой? спросил Санька. Ей бы замуж выйти за хорошего человека и дурь из головы бы выкинуть.
А кто такова?
У нас в театре служит. Ростом, поди, тебе под стать, сложена отменно, одна бедаоспа ее попортила, прямо доложил Санька. Вот ее никто из наших замуж и не берет, а кого кроме наших она знает? А девказолото, добрая и и предана будет до гроба!
Санька считал, что выразился наилучшим образом и немало был удивлен, когда Никитин расхохотался. Это было даже обидно.
С лица не воду пить, буркнул он. Ежели б ты с ней поладил, горя бы не знал, она и заботливая, и честная, я ее со школы знаю а рожу-то притираниями замазать нетрудно Когда она на сцене намазанная пляшет, ввек не догадаешься, что болела. И оспа только лицо рябым сделала, ресницы и волосы пощадила, а то бывает, что вылезают, бывает, что и слепнут
Намазанная, выходит, хороша собой?
Да, неуверенно ответил Санька, пытаясь вспомнить Федьку в наряде нимфы или поселянки. И вдруг увиделпрямо перед глазами, и вдруг понялесли бы не оспины и не потемневшее лицо, была б хороша
Ну так отслужишь нашему покровителютогда и сведешь, сказал Никитин. Перстенек не потерял ли? Глядидорогой, дороже всего этого домишки.
Домишко тоже не дешевый, заметил Ркмянцев. Тут драгунский полк на постой разместить можно.
Это верно. Я тут сперва блуждал и в разные концы забредал.
Дом покровителю нашему принадлежит?
Нет, другому человеку. А коли та фигурантка так хороша, как ты сказать изволил, чего ж сам на ней не повенчаешься?
Санька ничего не ответил. Не мог же он сказать щупленькому крошке Никитину, что для него и рябая сойдет. Поглядев на новоявленного приятеля свысока, Санька подумал даже, что Федька для этого карлика чересчур хороша. А рожачто рожа? Впотьмах оспин не видно.
Глава тринадцатая
Утром Лиза проснулась, вспомнила вчерашний вечер в доме госпожи Фетисовой и пришла в отчаяние. Проще всего было пригласить молодого вертопраха в гости. Но как его принимать среди рухляди? В нежности к мужу и заботе о сокращении расходов она, кажется, перемудрила. Он мог гордиться тем, что жена не вкладывает бешеных денег в модную мебель и сама вышивает диванные подушки, он мог похваляться ее экономностью! Но сейчас-то требовалась дорогая и модная обстановка! В иной принимать господина Морозова негожеслишком многое зависело от его визита.
Лиза приказала подавать завтрак, а сама ушла в комнату и оттуда принялась кричать, вызывая горничных и компаньонок, грозясь запороть насмерть лакея Авдюшку, в чью обязанность входила и мелкая починка мебели. Когда явился разбуженный Лисицын, то увидел на полу кучку дощечек и тряпочек. Ящик с бельем, который Лиза вздумала сама вытянуть из комода, развалился прямо в руках и даже оцарапал запястье.
Полтора часа спустя, одевшись и убравшись с невероятной для дамы поспешностью, она отправилась в походискать мебель для гостиной, а также туалетный гарнитур. Муж настоял, чтобы заново обставить ее комнату и полагал, будто сам до этого додумался. Лиза несколько раз повторила, что счастлива и в окружении старой мебели, что Авдюшка все починит и склеит, а потом позволила мужу уговорить себя и бросилась ему на шею с искренней благодарностью.
Она видела в гостях модный гарнитур работы Семена Самарина: стол с полукруглым вырезом, с овальным настольным зеркалом на шарнирах, два подсвечника, парные вазы под пудру для волос, стул и скамеечка под ноги. Дорогойстальной, с серебряными инкрустациями. Можно попробовать поискать нечто похожее из темного дерева с бронзой. А подсвечники и вазы купить все же стальные, подножную скамейкутоже. Если не полениться и объездить весь Санкт-Петербург, можно собрать отменный гарнитур. А можно вывесить билеты в Гостином дворе или на Морском рынке «у столба»требуется-де столярного дела мастер.
Сейчас, когда внезапно удалось свести знакомство с господином Морозовым, Лиза могла строить великолепные планы. Морозовмолодой вертопрах, увлечь его будет несложно. Главноене выглядеть провинциальной помещицей, которая не знает толку в модах и не имеет денег на дорогую мебель. И через него, через безмозглого красавчика, попасть наконец в окружение самого Светлейшего князя!
Однажды Лизе это почти удалось. И тоже внезапно. Однако она не сумела воспользоваться случаем и полгода корила себя за неуклюжесть и глупость.
Она оказалась в обществе, где шла большая игра. В сущности, она попала туда случайно и не ожидала увидеть в гостиных столько знатных особ. К счастью, Лиза была хорошо одета и отменно причесана, а кружева, обрамлявшие низкий вырез малинового платья из французской материи, шитой шелком, были сработаны во фламандском городе Малин, человек, разумеющий в моде, должен оценить это сочетание. На пальцах дорогие перстни, в том числе и лучшийподарок мужниной сестрицы Марьи Петровныс крупным солитером, окруженным рубинами, удивительно точной огранки, а формытакой, что Лиза не знавала подобного в столице: на палец возвышался над оправой.