Тогда Федька пошла прочь. Нужно было спешно найти деньги. Если не книги продатьто что же? И если не Бориску упроситьто кого же?
В уборной Федьку ждала новостьфигуранток спешно вызывали на репетицию «Ямщиков на подставе». Там в финале задуман был пышный и многолюдный русский танец. Ставить его доверили русскому же балетмейстеру, как оно обычно бывало в комических операх, написанных в народном духе. На сей раз танцы сочинял Иван Стакельберги злые языки толковали, что он, плясавший еще в премьерном спектакле Анжиолиниевых «Забав о Святках» двадцать лет назад, немало оттуда позаимствовал.
Вот с ним станешь, Стакельберг указал на Ваську-Беса. Пойдете первой парой.
Федька подошла к фигуранту; руку ему протянула не глядя, и онточно так же. Ей было не до танцевнужно выручать из беды Саньку!
В том, что он был у Анюты, Федька почти не сомневалась И в его неспособности убить человека тоже. Вот Дунята, пожалуй, могла бы. Озлобилась она. А в Саньке сильные страсти не бурлилиразве что безмолвную любовь к Глафире можно бы назвать страстью, так ведь и выплеснулась она лишь после Глафириной смерти.
Во время танца Бес, улучив миг, сильно толкнул Федькунадеялся, что упадет. Она сбилась с шага, но выровнялась и даже сложила губы в умильную улыбку. При следующем соприкосновении рук она захватила Васькин палец и вдруг резко его вывернула. Фигурант вскрикнул и зашипел. Но репетировали не под скрипку, а сразу под оркестрмузыка заглушила, обошлось
Федька хорошо знала, что в таких стычках нельзя отступать. Иначе сядут на шею. А у нее не стоит за спиной дородная купчиха с молодцами, как у Сеньки-красавчика. Вон ведь и Дунячерез что не прошла, лишь бы выбиться в дансерки, и никому спуску не давала. Сказывали, была на женской половине лет пять назад драка из-за роли с выдиранием волос и царапаньем рож, так она соперницу одолела, пинками прогнала чуть ли не через весь театр. Правда, где-то в начальственных постелях потеряла она обычную человеческую улыбку, теперь, когда на сцене нужно улыбаться, скалится.
Как только репетиция окончилась, Федька сразу побежала на женскую половинумало ли что ударит в дурную башку разгневанному Бесу. Она уже сняла танцевальные юбки и надела обычные, когда вошла хористка Груня Петухова и поманила ее пальцем.
Там Бес велел тебе сказатьхоть ты и дурища, да он зла не держит, сообщила Груня. Только, сказывал, чтоб ты никого из береговой стражи в свои шашни не путала. О чем это он?
Да размолвка у нас вышла, туманно ответила Федька.
Слышь-ка, он тебя внизу ждет, зашептала Груня. Ты не дури, он ведь и жениться может
Кто, Васька?!
А что? За ним не пропадешь.
Так он что, тебя свахой прислал?
А коли так? Да не пужайся, не пужайся, он еще только потолковать хочет. Ты, Федорушка, приглядись, он молодец исправный, ему тридцать всегоне смотри, что харя мятая И Малашка ему не нужна, ты не думай, ничего у нее не выйдет. И Наташка не нужнаона же скупердяйка, лишней копейки на юбку не потратит, за Анюткой Платовой донашивает
Замуж за Ваську-Беса Федьке не хотелось совершенно. И сейчас, после стычки, она что-то вовсе не верила в его благие намерения.
Пойдем вместе, Грунь? попросила она. При тебе как-то лучше
А пойдем! сразу согласилась хористка, предчувствуя событие, о котором можно всем рассказать.
Васька-Бес, еще в танцевальных штанах и рубахе, действительно ждал внизу.
Ты вот что, сударыня, строго сказал он. Коли к нашим перестанешь приставать, я тебе скажу, кому надобно заплатить деньги, чтобы вышел прок.
Он вынужден был говорить загадочно, чтобы Груня ничего не поняла.
И кому? спросила Федька.
Девкам. Я тебе покажу, где у Сенной сводня живет. Спервасводне, потомдевке, поняла?
Поняла
Груня смотрела то на Ваську, то на Федьку в полном недоумении. И впрямьна что фигурантке Бянкиной сводня и девки?
Но они дешево не возьмут. Дельце такое
Да уж ясно
Федьке замысел понравился. Только денег-то все равно еще не былоа требовались срочно.
И от Бориски-дурака отстань, не то ведь втравишь в свои затеидобром не кончится
Тут Груня совсем в изумление пришла. А Федька поняла, что именно Бориска ей сейчас и нужен. У него есть всякие знакомстватак, может, кому нужна в дом учительница танцев для девочек и мальчиков? Этоденьги, которые появятся не сразу, ну так было бы место, а до той поры, как жалованье получать, можно и в долг взять у той же Анюты можно даже растолковать ей, на что деньги нужны
Васька, ухмыляясь, глядел на озадаченную Груню и погруженную в размышления Федьку.
Эх! воскликнул он и вдруг запел скабрезный куплетец:Не тешуся я так весной в садах цветами, Как тешусь я девиц под юбками
Пошел, пошел отсюда! смеясь, закричала Груня.
Он, извернувшись, схватил хористку за грудь, быстро сжали тут же исчез, улетучился.
Ну что ты с охальником станешь делать? спросила Груня. Федорушка, а ты подумай Не я ж ему нужнаэто он для тебя старается!
И Федька подумалао том, что если их с Бесом поместить на ночь в одну комнату, то поутру там найдут два трупа.
Ей удалось подкараулить Бориску и задать свой вопрос о приработке.
Да нет, ничего на примете не имеется задумчиво ответил Бориска. Хотя да ты ведь не согласишься
На что не соглашусь?
Есть человек один, я с ним свел знакомство в типографии, когда узнавал, кто бы взял мой «Словарь». Он живописец и малюет греческих богинь. Сейчас у него есть хорошие заказы. Он спрашивалне согласится ли кто из фигуранток позировать, да я сразу сказалэтих не уговоришь.
Отчего не уговоришь?
А оттого, что позировать надо нагишом.
А дорого ли платит? ни на миг не задумавшись, спросила Федька.
Платит хорошодва часа голая у него там посидишь, и рубльтвой. Он почему фигурантку взять хотелему тело красивое нужно, а не то что у девок с Сенной
Рубль за два часа? это и впрямь была царская плата.
Ну, за три, откуда я знаю
И чтотолько сидеть нагишом, ничего больше?
Он кавалер видный, с ним всякая и без денег пойдет, уверенно сказал Бориска. Кабы какой пенек трухлявый вот так заманивал позировать, чтобы в постельку уложить, иное дело. А этомуя чай, незачем.
Сведи меня к нему, потребовала Федька, уже прикидываяне даст ли живописец рублей пять аванса, и тогда уже можно будет вести переговоры со сводней.
Вечером назначена была опера «Мельникколдун, обманщик и сват», которая также не обошлась без русской пляски. Бориска с Федькой условились сразу после представления ехать к художнику.
Фигурантка сильно волновалась, подмазывая лицо белилами. Надо понравиться, непременно надо понравиться Жаль, что хорошее платьедома, а это, зеленое, обыденное.
Наташенька, нет ли у тебя ленточки? спросила Федька, помышляя хоть как-то освежить скромный наряд.
Бери, душа моя. Постой, я тебе сама завяжу.
И простенькое платье украсилось бойкими розовыми бантиками. Чтобы их не помять, Федька не стала застегивать шубку и побежала вниз.
Бориска стоял у черного хода в плисовой старой шубе и улаживал какой-то груз за пазухой.
В такое время он уже, поди, дома, сказал Бориска. У тебя пятак на извозчика будет?
Будет.
Извозчики на Карусельной площади не переводились.
И даже полчаса спустя после спектакля там околачивалисьждали господ артистов. Бориске даже не пришлось выбегать на видное место, махать руками.
К Строгановскому дому, велел Бориска. Садись, сударыня.
Они катили по белоснежным улицам, по дороге разговаривая о «Ямщиках на подставе». Федька сама себя занимала разговорами, чтобы не бояться. Слыханное ли делосидеть голышом перед мужчиной два часа кряду.
Стой, стой! крикнул Бориска извозчику и помог Федьке выбраться из санок. Она оглядела окрестности. Место было незнакомоеда и неудивительно, Федька плохо знала столицу. Дорога от театра до жилья, квартиры товарок, дедово жилище на Васильевском, Невский, не бывать на котором было бы уж вовсе неприлично, Гостиный да Апраксин дворвот каков был ее Санкт-Петербург. За Невским она знала разве что Зимний дворец да Деревянный театр, куда с товарками ходила смотреть комедии. Но она отметила красоту пейзажабелые от инея деревья, белый лед внизуто ли на Мойке, то ли на Фонтанке, Федька не поняла, куда их с Бориской доставил извозчик. Это был точно не Строгановский дворец, а двухэтажный домик во дворе. К нему вела расчищенная дорожка. Бориска пошел первым, Федьказа ним. На крыльце они отряхнули рыхлый снег, Бориска постучал.
Ему открыл служитель, сильно смахивавший на дом, широкий, немолодой, одетый просто, но в кафтан из хорошего и плотного немаркого сукна, цвета вер-де-гри, и чулках свежих, плотно натянутых, хотя не шелковых, а шерстяныхздешний хозяин заботился о здоровье слуг.
Барин дома, Григорий Фомич? спросил Бориска. Я ему гостью привез, так и скажи.
Барин уже укладываться собрались, строго отвечал служитель, ну да для вашей милости выйдет. Давайте тулуп, я повешу.
Бориска помог Федьке снять шубкуах, шубка-то старая, как бы живописец не понял, что этой особе можно и гроши заплатить, она к большим деньгам не приучена
Пожалуйте в гостиную.
Тут уж Бориска пропустил Федьку вперед, и она вошла, немного робея.
Гостиная была невелика, убрана опрятно, без роскошиесли не считать картины на стенах. Григорий Фомич зажег свечи, водрузил на стол подсвечник и пошел за барином, а Бориска ухватился за раскрытую книжку, горбом вверх лежавшую на диване.
Гляди-ка, сказал он Федьке. Мармонтель, да в русском переводе! Роман «Инки»ну, это не всякому любопытно. Знаешь, кто такие инки?
Федька не зналалитература у балетных была не в чести, недаром читатель Бориска слыл придурковатым, и чтением для самых образованных служил кургановский «Письмовник» с его краткими, чтобы не утомить читающих, рассказами и повестушками. И ей было безразлично, что где-то в Америке жили какие-то люди чуть ли не до Рождества Христова. Она даже не могла бы показать на глобусе эту самую Америку, хотя не так давно там какая-то страна воевала за свободу, и рассказывали, будто туда поехал драться даже какой-то молодой французский маркиздома ему не сиделось Прозвание маркиза в Федькиной голове застряло, но где-то затерялось, и она пыталась припомнитьвидела же и портрет остроносого красавчика с пронзительным взглядом, и имя под ним! когда в гостиную вошел хозяин дома.
Взгляд у него, строгий и испытующий, былни дать ни взять, как у того маркиза.
Здравствуйте, сударь, простите нам поздний визит, но спектакль совсем недавно окончился, сказал Бориска. Вот я привез девицу Бянкину. Сударыня, честь имею представить господина Шапошникова.
Это был мужчина старше тридцати, с простым округлым лицом, кабы отрастил бородуни дать ни взять оброчный мужик, пешком пришагавший в столицу на заработки откуда-нибудь из-под Порхова; ростомвыше среднего, сложениякрепкого, танцевать в балет его бы уж точно не взяли. Когда он заговорил, обнаружилась приметанекоторое расстояние между верхними резцами. Федька вспомнилав уборной толковали о признаках мужской страстности, и эту зубную прореху тоже упоминали. Она посмотрела на живописца с тревогойвот только его страстности недоставало Но он ответил ей преспокойным, даже высокомерным взглядом, говорившим: такие, как ты, мне не надобны. Вот и слава богу, подумала Федька.
И тут раздался голос из угла.
Спр-р-раведливость востор-р-ржествует! возгласил он.
Проснулся оратор. Накинь на клетку платок, сказал господин Шапошников Григорию Фомичу. Рад знакомству, сударыня.
Ну, тихо, Цицеронушка, тихо, забормотал Григорий Фомич, окутывая попугаеву клетку.
Я также рада, отвечала Федька и присела.
Вам господин Надеждин все объяснил?
Федька не сразу вспомнила, что Надеждинэто Бориска.
Да, сударь.
Сегодняшний вечер то, что от него осталось, сударыня, посвятим знакомству. Писать вас при таком освещении решительно невозможно, писать я буду утром. Для обнаженной натуры нужен утренний свет. У меня есть подходящая комната.
Утром я не могу, репетиция, печально сказала Федька.
А ты скажись больной, посоветовал Бориска. У вас, у женщин, есть известная хворьне побежит же Вебер к тебе домой проверять!
Сегодня я могу вас посмотреть и сказать, подходите ли вы мне. Григорий, отведи ее милость в палевую комнатку, пусть приготовится.
Как приготовится? спросила ошарашенная Федька.
Вам придется раздеться, сударыня. Я хочу быть благонадежен, что вы мне подходите.
Я не смогу одна.
И это было чистой правдойчтобы скоро управиться со шнурованьем, требовалась помощь.
У меня в хозяйстве женщин нет. Господин Надеждин, вас не затруднит? сохраняя высокомерное выражение лица, полюбопытствовал Шапошников. Федька понялаБориска, рассказывая, изобразил ее своей любовницей. Сперва стало неловко, а потомнаступило известное ей ледяное состояние: пропади все пропадом, мне от этого человека нужны деньги, и я их заработаю. Что он при этом обо мне будет думатьне моя печаль!
Именно в таком состоянии она разучивала антраша-сиз и пируэтыплевать, что не дадут выбиться в первые дансерки, плевать, что ее турдефорсы оценят лишь товарки в зале, заноски в антраша будут четкими и спина в пируэтахкак струна, прочееневажно.
Палевая комнатка оправдывала названиеобои в ней были соломенные, нежного цвета, со скромной вышивкой, и Федька подумалабез женщины не обошлось. Кроме обоев имелись кровать, стул, старый комод и туалетный столик. Видимо, здесь обитали гости.
Повернись-ка, сказал Бориска и поставил подсвечник на туалетный столик.
Господин Шапошников в гостиной меж тем приказывал Григорию Фомичу зажечь еще свечи.
Федька, расшнуровавшись, разделась быстротеатральное ремесло приучает к скорому обхождению с одежками, и когда за пять минут нужно преобразиться из вакханок в пейзанкиосваиваешь сие искусство, иначе все жалованье уйдет на штрафы.
Она осталась в одной сорочке и в чулках. Тут вдруг сделалось неловко.
Хочешь, я отвернусь? спросил Бориска. Или ты ступай, а я тут останусь?
Нет.
Она сдернула и сорочку, и чулки, босиком вышла в гостиную. Господин Шапошников ждал ее с подсвечником в руке. Несколько мгновений оба молчали.
Благодарю, холодно сказал господин Шапошников. Повернитесь.
Тут следы от подвязок они пройдут!..
Благодарю. Ваше тело мне подходит. У вас хорошая линия бедер и лядвей, талия весьма достойная, грудь охотницы Дианы, это прекрасно. Ступайте, одевайтесь, можете не шнуроваться.
Отчего?
Я предлагаю вам переночевать здесь, чтобы с утра вы были свежей и не беспокоились о подвязках. Все потребное у меня естьГригорий принесет дамский шлафрок и большую шаль, утром я пошлю его в Гостиный двор, коли что понадобится.
Федьке было неловко глядеть в лицо господину Шапошникову, она смотрела на его туфлиновые, с модными стальными пряжками, и стоял господин Шапошников именно так, как учат балетных танцовщиков, почти в третьей позиции, носками врозь.
Уж в чем, в чем, а в ногах Федька разбиралась. Если бы мужская часть труппы высунула из-за нарочно изготовленного занавеса голые ноги, она бы точно сказала: вот эти, с удлиненной узкой стопой и высоким подъемом, румянцевские; эти, по-женски гладкие, с худеньким коленом, Борискины; эти, слишком тонкие, но в колене красиво выгнутые, Трофима Шляпкина. Господин Шапошников имел ноги крепкие, с отчетливо вылепленными икрами, и на видочень сильные.
Ладно, подумала Федька, ты на мои ноги таращишься, я на твои ноги таращусь, вот мы и квиты.
Да ступайте же! господин Шапошников несколько повысил голос. Я живу без роскоши, но чай и пряники могу предложить. Насколько знаю, танцовщики ужинают поздно.
Федька, почему-то пятясь, вошла в палевую комнатку.
Ну что? спросил Бориска.
Там мне шлафрок и большую шаль обещали, принеси, ответила Федька, решив, что шнуроваться уже незачем. Накинув сорочку, она села к зеркалу. Свет двух сальных свечек был именно таков, как требовалось, скрывал недостатки лица. А то, что грудь, как у Дианы-охотницы, она зналавидела картины, когда вызывалась для танцев в Эрмитажный театр. Только ей всегда казалось, что это не очень хорошогрудь у красавицы должна быть пухленькая, пышная.
Он доволен?
Да. Только как бы вперед денег взять? Потолкуй с ним, Христа ради. Ты же знаешь, на что деньги нужны.
Ты, матушка, дурью маешься.
Не твоя печаль.
Бориска вышел и принес шлафрокне шитый золотом, а просто теплый, темно-синий, очень широкий. Минуту спустя появился Григорий Фомич. К удивлению Федьки, он и маленький чепчик достал из комода. Видимо, какая-то молодая толстушка в этом доме бывала, отчего бы нетгосподин Шапошников кавалер изрядный.