Дуэйн, возможно, самый бесполезный человек из всех, кого я знаю. Обычно он носит вязаную шапку, даже когда тепло, а писает, наверное, жидкой травкой.
Да! сказал он.
Да? Я попытался скрыть изумление.
Или погоди нет.
Нет?..
Я ходил на фильм, но уснул, ответил Дуэйн. Ты не говорил, что он будет в 3D.
Он был не в 3D, сказал я.
Вот оно чё-ё, тихо пробормотал Дуэйн себе под нос.
Я не знал, как переварить такое. Честно, когда-нибудь моя язва желудка вылезет из меня, как Чужой, и назову я ее Непрофессионализм.
Вики, прогноз погоды готов? спросил я.
Она осоловело посмотрела на меня нет, поправочка: она вытащила один наушник и осоловело посмотрела на меня.
Чего? спросила Вики.
Прогноз погоды, повторил я.
Вики сонно выглянула в окно.
Облачно, буркнула она и воткнула наушник обратно.
Хорошо, сказал я. Спасибо, Вики, хоть какой-никакой, но прогресс.
Вики Джордан была готом. Где-то в восьмом классе она выкинула все, благодаря чему походила на живого человека, и превратилась в ходячий труп. Красила волосы, мазалась какой-то черной помадой и лосьоном от солнца.
Я лично все эти бунтарства не воспринимаю. По-моему, это просто театральщина на тему: «Настоящих проблем по жизни у меня нет, так что я просто переоденусь и буду резать себя, чтобы люди решили, что я очень сложная и многогранная личность». Нет уж, свои страдания засуньте себе куда-нибудь подальше.
Хотите, чтобы вас «оставили в покое»? Не хотите, чтобы вас «понимали»? Тогда кончайте каждый день наряжаться как на Хэллоуин, нытики убогие. Возьмите себя в руки, выпейте антидепрессантов и завязывайте мозолить глаза окружающим.
Кажется, для меня это острая тема. Ну так вот
Эмилио, хочешь на этой неделе взять какой-нибудь раздел? спросил я. Увы, это все равно что со стеной разговаривать.
Я любить Америка, сказал он с сильным сальвадорским акцентом. Наверное, перед тем как отправить в Штаты, его научили только одной этой фразе. По крайней мере, у Эмилио есть веская причина игнорировать все мои слова.
Языковой барьер барьером, но за границей парень не растерялся. Хоть он и сальвадорец, но некоторыми французскими искусствами тоже обладает: я уже устал считать, со сколькими девчонками он их практиковал. В наши места он приехал исключительно затем, чтобы добраться своими ручонками до других мест. Ну да хватит метафор, думаю, вы меня поняли.
Прекрасно, Эмилио, для тебя сделаем отдельный патриотический раздел, сказал я, проглядывая свои заметки. А что у нас с литературным творчеством? Есть у кого-нибудь эссе или рассказы?..
Я написала рассказ для «Хроник». Мелери подняла руку.
Ну, давайте послушаем, согласился я.
Автор: Мелери, уточнила она и начала: «Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время век мудрости»
Мелери, перебил ее я.
Что?
Это не ты написала.
Она удивилась, как ребенок, которому рассказали, что на самом деле его принес не аист.
Но это же мой почерк, сказала она. Ну, если не веришь Она не договорила и просто села обратно.
Если бы у Труляли и Траляли была сестра, пожалуй, это была бы Мелери. Она низкорослая, кругленькая и немного странная. Не хочу сказать, что она совсем уж тупица, но все-таки немного притормаживает. У нее проблемы с концентрацией, обменом веществ, плагиатом Но кто на этом свете идеален?
Сколько я помню Мелери, она всегда таскает с собой старую видеокамеру. Записывает просто все. Раньше, когда она только пришла в класс журналистики, меня это интриговало: вдруг бы из нее вышел хороший репортер. Но теперь я знаю, что Мелери предпочитает писать рассказы, и скорее беспокоюсь. Что она делает со всем, что наснимала?
Наконец я дошел до той части урока, которая больше всего меня радует, до себя любимого.
Как вы уже, вероятно, догадались, на этой неделе я снова пишу статью о местных событиях, сказал я. Прошлая, «Секс-скандал в маленьком городе», на нашей странице в «Фейсбуке» имела большой успех Она была про учителя ОБЖ мистера Амбрустера, которого уволили за то, что он пытался показать ученикам женскую репродуктивную систему с помощью пластилиновых поделок.
Тишина, сверчки стрекочут. Статуям в Лувре и тем было бы интереснее. Прозвенел звонок, и все разом кинулись к двери, как собаки за едой.
Не забудьте, сегодня после уроков собрание клуба писателей, если вы все же решите вступить! крикнул я им вслед. Или если у вас просветление какое-нибудь наступит
Я подошел к доске, стер слова «Хроники школы Кловер, редактор Карсон Филлипс» и написал «Клуб писателей, президент Карсон Филлипс». Почему-то каждый раз очень приятно это делать. Хоть мне и приходится регулярно расхлебывать всякое дерьмо, по крайней мере, я могу гордиться тем, что эти клубы еще существуют.
За обедом я обычно меняю старые плакаты «Вступайте в клуб писателей» на новые, потому что их вандалы разрисовывают в первую очередь. До чего иронично, что эти неграмотные убожества корябают «ВЫ ОЦТОЙ» на плакатах, призывающих людей заняться писательством.
Система клубов в школе Кловер довольно жесткая. Больше в этом городе заняться просто нечем, и потому студентам приходится вступать в клубы, чтобы не свихнуться.
КЛУБЫ:
Клуб команды поддержки: также известен как «клуб будущих содержанок и яжематерей». Дикой стаей болельщицы перемещаются по кампусу и запугивают всех, кто им попадется. Предупреждение: они всё и всегда делают в команде, и менструаций это тоже касается.
Спортивный клуб: сборище качков. Они не просто играют в спортивные игры и измеряют органы друг друга, но также практикуют упражнения личностного развития типа «Нюхни мой палец».
Клуб ежегодника: ученики всех классов старшей школы собирают фотографии и памятные цитаты, полностью переписывая этим реальную историю, чтобы можно было правдоподобно врать внукам о своей молодости.
Драмкружок: место, где мальчики могут свободно переодеваться в платья и краситься, а девочки потом годами будут удивляться, почему никогда этим мальчикам не нравились.
СЧУ: союз чернокожих учеников для нашего единственного чернокожего ученика. Может, он и одинок, но школа убедила его, что репрезентация его сообщества это очень важно (и за создание этого клуба получила большие субсидии. Как удачно!).
ББЛА: мечтаете стать бизнесменом или предпринимателем? Тогда не вступайте в клуб «Будущих бизнес-лидеров Америки». Он нужен не для этого, а чтобы хвастаться, у кого самый крутой телефон и у кого папаша больше зарабатывает.
Хор школы Кловер: здесь самые талантливые исполнители школы топчутся на подпевке у дочки учителя, которой медведь на ухо наступил.
Клуб дискуссий: если вам повезло с самого рождения знать все на свете, вступайте в клуб дискуссий и спорьте с вам подобными. Нельзя исправить чужое мнение, но эти ребятки очень постараются.
Клуб целомудрия: шабаш некрасивых девиц, которым легче «хранить чистоту» и «беречь себя», чем честно признаться, что никто просто их не хочет.
КАФ: клуб американских фермеров. Даже шутить про него ничего не буду.
Музыкальный ансамбль школы Кловер: любите играть на музыкальных инструментах? Вступайте в ансамбль и сможете вместе с хором топтаться на подпевке у дочки учителя, которой медведь на ухо наступил.
Наказанные: не уверен, что их можно считать клубом, но на собрания люди приходят исправно, причем одним и тем же составом, позавидовать можно.
И, конечно же:
Клуб писателей: здесь ученики могут делиться своими мыслями с помощью силы слова. Но спросите кого угодно, и вам скажут, что это хуже клуба наказанных и что мы, судя по всему, «ОЦТОЙ».
Сегодня за столом в классе журналистики я просидел сорок пять минут, тупо пялясь на дверь. Я знал, что заветный день настал день, когда кто-нибудь наконец увидит мои плакаты и непременно захочет вступить в клуб писателей.
Дверная ручка повернулась, и я подскочил. Казалось, в тот миг я был космонавтом и вот-вот готов был обнаружить жизнь на другой планете. Дверь распахнулась.
Привет, Мелери, слегка разочарованно сказал я. За все три года, что я руководил клубом, помимо меня в нем состояла только Мелери. Но даже она вступила в него не сразу, а только когда ее выгнали из союза чернокожих.
Я написала еще рассказ для «Хроник», заявила она. И этот тебе точно понравится!
Ну, послушаем. Я морально приготовился к чему угодно.
Мелери откашлялась и начала читать:
«Зовите меня Измаил. Несколько лет тому назад когда именно, неважно»
Мелери, перебил я. Ты точно сама это написала?
Нет, сказала она и сгорбилась. Ну, еще больше сгорбилась, чем обычно. Я бездарность.
Не суди себя строго, утешил ее я. Чтобы стать писателем, нужно время. Ну и неплохо бы еще писать что-то свое, а не брать чужое.
Но я ничего своего не могу придумать. У меня воображения ноль. Все, чем бог меня наградил, безупречное тело и отличные способности в теннисе. Она опустила голову и жалобно посмотрела на меня. Карсон, а как тебе это удается?
Я открыл рот, но слов не нашел. Вопрос застал меня врасплох, раньше меня о таком не спрашивали. Как у меня это получается? Откуда что берется?
Не пытайся искать идеи, пусть они сами тебя найдут, сказал я, не зная даже, понимаю ли, о чем говорю. Обнаружить новую идею, понять что-то впервые в жизни это удивительное чувство. Оно возникает из ниоткуда, буквально пронзает тебя насквозь, и ты уже не можешь думать ни о чем другом. Оно проходит через все твое тело, пытается вырваться наружу, высвободиться, жаждет, чтобы его выразили любым возможным способом, как как
Молния? спросила Мелери.
Да, ответил я. Как молния.
Мы помолчали, размышляя об этом.
Я и сам удивился своим словам. Пожалуй, впервые в клубе писателей я в самом деле заговорил о писательском искусстве. Обычно на собраниях мы только строили хитроумные планы, чтобы заманить к нам еще кого-нибудь, и изучали насекомых, которых Мелери находила в автобусе. Я слишком долго пытался вдохновить других и совсем позабыл, что вдохновляет меня.
Не переживай, однажды ты поймешь, о чем писать, сказал я Мелери, и она мне улыбнулась.
За последние годы Мелери сильно выросла в моих глазах. Пусть она и не из самых сообразительных, но, по крайней мере, ей чего-то хочется в этой жизни. Может, ближе друзей, чем она, у меня никогда и не будет.
4 октября
Случалось ли с вами когда-нибудь что-нибудь в духе «Господи боже мой, как меня угораздило?» и «Прошу, молю, просто убейте меня, хуже уже не будет»? Вот и со мной тоже.
Дважды в неделю после уроков я должен ходить на собрания ученического совета и страдать. Остальных хотя бы выбрали в этот совет, я же, как редактор школьной газеты, обязан там присутствовать по умолчанию.
Они много раз пытались от меня избавиться, и, хотя я сам предпочел бы оказаться в секторе Газа с мишенью на спине, все равно я сопротивляюсь. Это называется «свобода печати», поищите в Интернете. К тому же, если я перестану ходить на эти собрания, то не буду знать, что происходит в школе, а мне ведь нужно писать статьи хоть о ком-нибудь.
Как бы помягче описать членов ученического совета? Это люди родом из благополучных семей, которые никогда не сталкивались с настоящими трудностями и которым, скорее всего, никогда в жизни не придется работать. Это раз. А еще они злобные высокомерные идиоты. Это два.
Кто-то из них на прошлой неделе прилепил мне на спину тампон. Я целый день ходил так по школе, и никто мне не сказал. До сих пор не знаю, кто из них это сделал.
Возглавляет совет президент школы, Клэр Мэтьюс. Она красивая, популярная, изящная и гордая болельщица и какает, видимо, бабочками.
Ее семья это просто какой-то инкубатор. С 2007 года каждому классу не повезло иметь в своем составе по девчонке из рода Мэтьюс.
Клэр младшая из пяти сестер (и, будем надеяться, последняя). Ходит слух, что у нее еще была младшая сестра, но та родилась не такой идеальной, как прочие, и ее поэтому отправили на убой, как в «Паутине Шарлотты». Этот слух, кстати, я и распустил.
Есть еще вице-президент и редактор ежегодника, Реми Бейкер. Я ни за что не признаю никого в школе равным себе по интеллекту, но Реми, пожалуй, к этому ближе всего. Она умна, амбициозна и трудолюбива (знакомо звучит?). Разница только в том, что Реми считается крутой, а я нет. Так что мы с ней как два козла, сражающихся за одну и ту же самку.
Она свою силу использует во зло. В десятом классе Реми как бы «забыла» добавить меня в ежегодник. Как вообще можно забыть добавить ученика в ежегодник?! Она просто злилась, потому что у меня исторический проект получился лучше.
Расти физически Реми перестала класса после четвертого. Я бы не назвал ее хоббитом я людей вообще не обзываю, но, если бы в Средиземье кого-нибудь хватились, она бы подошла под описание.
Джастин Уокер глава спортивного клуба. Он такой тупой, что, если дать ему коробку камней, он, вероятно, положит один на землю и заявит, что посадил гору. Его старший брат Колин закончил школу, когда мы были в девятом классе, и теперь работает футбольным тренером. А Джастин живет в его тени или гоняется за ней.
Стоит также упомянуть, что Клэр с Джастином встречаются. Да, главная болельщица и главный качок вместе! Спокойно, спокойно, я понимаю, какой это шок. И совсем не штамп. Уверен, у них настоящая любовь.
Еще в совет входят Скотт Томас, руководитель драмкружка, и Николас Форбс, заведующий ученическим советом и президент ББЛА.
Скотт Томас меня ненавидит с тех пор, как я в рецензии на «Отверженных» написал, что играет он плоско и неправдоподобно, потому что так и было. Извините уж, но даже самый бюджетный Жан Вальжан не станет разгуливать с мелированием и тайком пробираться на сцену, чтобы подпеть «I Dreamed a Dream». Получилось отстойно, и я сказал об этом прямо, так что пусть отвяжется.
Николас Форбс младший сын самого богатого человека в Кловере. Его семье принадлежит в городе буквально всё: торговые центры, фермерская земля и даже, по-моему, некоторые жители. На шестнадцатый день рождения родители подарили ему «кадиллак-эскаладе», и, хотя меня не приглашали, я слышал, что гостям в подарочных пакетиках раздавали айподы.
Сомневаюсь, что Форбс их настоящая фамилия. Скорее, они специально сменили ее, чтобы всех бесить. Да, ребят, у вас доллары вместо туалетной бумаги, мы поняли, правда.
Подведем итог: в ученический совет входят Клэр Мэтьюс (королева-стерва), Реми Бейкер (овца-ежегодница), Джастин Уокер (тупомозглый качок), Скотт Томас (сволочной клоун) и Николас Форбс (богатенький говнюк). Если когда-нибудь дойдет до дела об убийстве, лучше вам все это запомнить.
У меня чудесные новости! начала Клэр. Рада сообщить, что нам хватит грузовиков и прицепов, чтобы у всех клубов на встрече выпускников были платформы!
Все театрально выдохнули с облегчением.
У меня есть специальный блокнот для собраний ученического совета. В основном там картинки со всевозможными пытками и казнями, в которых я мечтаю поучаствовать, только бы не слушать, как Клэр дважды в неделю упивается властью. Сегодня у меня комбо из гильотины, кипящей воды и электрического стула.
Встреча выпускников это прекрасно, но сейчас надо бы выбрать тему на день белых танцев, он уже совсем скоро, сказала Клэр. Идеи есть?
«Веселье под солнцем»! выпалила Реми.
Привет раку кожи, отозвался я.
Да весело же будет, возразила Реми.
Очередной предлог нацепить в школу шлепки и открытые купальники, заметил я.
Все заерзали.
А может, «Одна ночь в Париже»? предложил Николас. Мы с семьей там были летом, очень красиво!
Идея шик! прощебетал Скотт.
Отлично, подтвердила Реми.
Все согласно покивали.
Нам может не хватить денег, сказала Клэр. Николас, как думаешь, твой отец поможет?
Он нас еще никогда не подводил! Николас противненько улыбнулся.
Я мысленно блеванул и сказал:
«Одна ночь в Париже»? Как та порнушка? Серьезно?
Кретины разом сдулись. Ну правда же! «Одна ночь в Париже»? Совсем с ума посходили?
Ладно, давайте что-нибудь попроще типа «На дне морском», предложила Клэр. Как на танцах моих родителей.
Ну, если вы не гонитесь за оригинальностью, оценил я.