Что это такое?
Я повернулась к Арлен.
У меня есть вопрос, сказала я, показывая на снимок. Вы не знаете, эта школа уже была здесь в сороковых годах?
Потому что если былато моя бабушка наверняка в ней училась.
Арлен подошла, нацепила полуочки в серебристой оправе и стала разглядывать фото с таким вниманием, словно никогда раньше его не видела.
Это школа Литтлтон, произнесла она наконец.
Да, подтвердила я. Вы имеете какое-нибудь представление о том, когда ее построили?
Уверена, что в двадцатых годах, она покосилась на меня и снова вернулась к изучению фотографии. Но точно я смогу сказать вам, если вы подождете минутку.
Арлен оторвалась от снимка и начала рыться в ящике с какими-то документами и наконец что-то оттуда выудила.
Да, вот, она помахала брошюрой, которую держала в руке. В прошлом году одна из школ делала проект по истории старых зданий Бейкона. И здесь есть и про Литтлтон.
Она протянула брошюру мне. Желтая обложка была украшена детским рисунком, изображающим большой зеленый дом с остроконечной крышей. Внутри были фотографии десятка местных исторических зданий, каждая сопровождалась рассказом. Я перелистала брошюру и нашла копию заинтересовавшей меня карточки: здание строилось в 19231924 годах, в конце 1924 года была открыта школа, говорилось в сопроводительной заметке. Да, моя бабушка определенно должна была учиться в этой школе.
Можете взять это себе, сказала Арлен, закрывая ящик. У нас их много.
У меня есть еще один вопрос, обратилась к ней я. И я очень ценю вашу помощь, я скрутила брошюру в рулончик. Школа все еще существует?
Она мигнула своими круглыми глазами и уставилась на меня.
Ну разумеется, она существует. Это на Нехок-Лейн.
Она повернулась, вернулась к своему столу и взялась за телефон. Я заметила небольшое оранжевое пятно у нее на рукаве и невольно подумала: это, наверно, томатный соус
Нежаркое вечернее солнце и свежий воздух были очень приятныособенно по контрасту с духотой и затхлостью регистрационного помещения. Я настроила навигатор на Нехок-Лейндо нее было всего три мили. Может быть, я и не нашла дом своей бабушкизато нашла школу, в которой она училась, и это было здорово. Мне вообще начинал нравиться Бейкончто-то было в этом городке особенное, почти привлекательное.
Нехок-Лейн оказалась жилой улицей, на которой стояли преимущественно белые дома, отделенные от дороги довольно большими лужайками и садиками, засаженными лилиями и голубыми гортензиями.
Здание школы в основном было очень похожим на свое изображение на открытке, но было и несколько существенных отличий. Первое, что бросилось мне в глаза, вокруг нее теперь была круглая подъездная дорожка и небольшая парковка рядом, их явно не существовало тогда, когда она была только построена. Я припарковалась и медленно пошла вокруг здания, рассматривая надпись «Средняя школа Литтлтон, 1924», сделанную огромными буквами над входной дверью, отмечая неожиданную гладкость кирпича, по которому я провела рукой, тщетно стараясь заглянуть в окна, наполовину закрашенные снизу белой краской. С одной стороны здания была пристройка из более нового и более яркого красного кирпича, а с другой стороны оборудована детская площадка. Стайка ребятишек рассыпалась по ней: они качались на качелях и катались с горки, пока их мамы болтали, сидя за столиком для пикника.
Я вернулась обратно к входу в школу и подошла к старому дубу, корни которого торчали из земли, словно огромные, изуродованные артритом пальцы неведомого великана. Крона у него была все еще очень густая, и тень от нее закрывала почти всю лужайку, словно зонтик. Я села, прислонившись спиной к шершавому стволу, и стала представлять себе, как тут сидела моя бабушка. Может быть, ей было шесть лет и это был ее первый день в школе а может быть, ей было одиннадцать и она была влюблена в какого-то мальчика Я как будто чувствовала ее прикосновение в теплом солнечном луче, как будто видела ее, как будто слышала ее шепот в шелесте листьев.
Я положила руку на один из вывороченных корней и почувствовала, как по лицу у меня потекли слезы. Они стекали по щекам и падали на штаны, оставляя темные круглые пятна на их ткани.
Я скучаю по тебе, бабушка, шепнула я, голос у меня прервался. Я так скучаю по тебе. И я приехала сюда, чтобы сделать то, что ты просила, но все пошло как-то не так. Во-первых, я свалилась в океан и почти почти утонула, бабуль. Потом я пыталась доставить твое письмо адресатуно у меня не получилось. Потом захотела отыскать твой домно тоже не смогла этого сделать. Хотела бы я понять, почему все так получается. Хотела бы я, чтобы ты могла мне это объяснить.
В густой кроне дерева что-то зашептал ветер, а я уткнула лицо в ладони и закрыла глаза.
Глава 5. Тихое местечко для ужина
Я решила попытать счастья с Четом Каммингсом еще раз по пути в гостиницу. Приехала я туда около пяти часов. Зеленая «Ауди» по-прежнему стояла на том же месте, но дома все так же никого не было, и я начала беспокоиться, что хозяин мог уехать из города. Может быть, он поехал навестить какого-нибудь приятеля или у них семейный сбори тогда он будет отсутствовать несколько дней. Я подумала, не бросить ли мне бабушкино письмо ему в почтовый ящикно эта мысль показалась мне слишком уж пораженческой. С другой стороныне могу же я торчать в Бейконе вечно, ожидая его возвращения! Бабушка, я знала это точно, меня бы поняла.
Ладно, решила я. Завтра четверг. У меня будет еще одна попытка. Я приеду сюда рано утроми у него не будет шанса ускользнуть. Но если его не окажется домая просто опущу письмо в почтовый ящик, а сама уеду домой.
В гостиницу я возвращалась с намерением спокойно поужинать в закусочной при отеле, пару часов поработать и лечь спать. Но когда я поднялась по ступенькам в лобби, то обнаружила, что там будто полным ходом идет вечеринка. Три пары, все высокие и загорелые, все между двадцатью и тридцатью годами, стояли около стойки регистрации, громко смеясь и разговаривая. Мужчины, одетые в рубашки для гольфа и штаны цвета хаки, похоже, имели разногласия относительно какого-то теннисного матча, а девушки, с длинными, как у моделей, ногами, в коротких топах и очень коротких шортах, едва прикрывающих аппетитные ягодицы, рассматривали какой-то буклет. Одна из них упомянула «Олений рог», тот паб, который я видела сегодня в городе, и я подумала, что они, вероятно, читают путеводитель.
И внутри себя рассмеялась, представив, как о Бейконе рассказывал бы «Фодорс».
Закусочная «Три пенни»: обязательно к посещению для тех, кто любит зеленый пластик и настольные музыкальные автоматы. И не забудьте попробовать яблочный пончик!
«Виктори Инн»: если вы любитель прогулок по крышам, заказывайте номер-люкс с видом на океан. Сотовая связь действует в туалете.
Я заглянула в зал и увидела, что там уже подали закуски. Несколько бутылок вина, сыр и крекеры, а рядом миска с соусомвсе это стояло на столе, сервированном пластиковыми стаканчиками и бумажными тарелками. Я налила себе бокал «Пино Нуар» из виноградников Галлант-Ривер. Никогда не слышала о такома вот Хайден наверняка знает. Захватив пару крекеров, я отправилась к себе в номер.
На лестнице я слышала шум в лобби, а когда одна из девушек предложила: «А давайте поужинаем здесь!»я решила, что мне лучше поужинать где-нибудь в другом месте. Может быть, Паула порекомендует мне, где именно.
Когда я стояла перед шкафом, размышляя, что бы надеть, начал звонить мой телефон. Я схватила сумочку, вытащила телефон и бегом побежала в туалет, где сразу уселась на крышку унитаза.
Привет, милая. Ты что-то запыхалась, это был Хайден.
Я просто пыталась успеть взять телефон и добежать до туалета, я скрестила усталые ноги и положила их на край ванны.
О, ну, ты можешь мне перезвонить попозже.
Да нет, нет! Просто чтобы разговариватьмне нужен туалет. Это единственное место, где ловится сигнал.
Последовала пауза, потом Хайден уточнил:
Там нет сигнала? таким тоном, словно я сказала ему, что здесь нет ни горячей, ни холодной воды. Что, впрочем, было не так уж и далеко от истины, если подумать.
Все в порядке, ответила я, мне не хотелось вдаваться в подробности, он бы только еще сильнее начал беспокоиться. Эй,продолжила я, ты не поверишь, что я нашла сегодня!
Так скажи мне.
Бабушкину школу!
Бабушкино что?
Школу, ее школу! В которой она училась. Я там была и видела это здание. Оно все еще стоит.
Должно быть, оно довольно старое.
Ага, оно было построено еще в двадцатые годы двадцатого века. Я пыталась найти дом, в котором она выросла, но не нашла, но зато нашла школу. Это было просто невероятно, Хайден, и я
Эй, милая, подожди секундочку, ладно? У меня звонок на второй линии
Я ждала, глядя на картину на стене: луч маяка пронизывал темноту и отражался в воде, помогая лодкам не сесть на мель и не попасть на рифы. Потом я сходила в комнату и взяла ту брошюру, где была информация о школе Литтлтон, чтобы прочитать заметку Хайдену.
Так когда ты уезжаешь оттуда? спросил он, когда вернулся на линию. Я надеялся, что ты уже в дороге.
Я думала, что так и будет, но я пока здесь. Я пока не нашла Чета Каммингса. Его вообще не бывает дома!
Может быть, он уехал куда-нибудь. Я помню, что говорил, как хорошо, что ты поехала в Бейкон, но ты не можешь торчать там вечно в надежде, что он вдруг появится.
Я и не собираюсь торчать здесь вечно. Я и сама рада была бы уже уехать домой прямо сейчас, я обвела глазами ванную. В окно было видно, как день постепенно превращается в ночьсвет стал мягким и приглушенным, спускались сумерки.
Последовала еще одна пауза.
Просто пообещай мне, что завтра ты поедешь домой, попросил Хайден. Ужин в пятницу вечером, и я не хочу волноваться, что ты будешь в пятницу гнать машину, чтобы успеть на него. Я знаю, как ты не любишь опаздывать и как ездишь, когда думаешь, что опаздываешь. Это очень опасно.
Я обещаю, что не буду превышать скорость, ответила я. Мне и не придется, потому что завтра я точно отсюда уеду. Я попытаюсь еще разок, рано утром, застать дома этого Чета Каммингса. И все.
Что-то начало щелкать и трещать в трубах, спрятанных в стеневдруг ожила канализация, ни с того ни с сего.
А если его не будет? спросил Хайден. Тогда каков твой план?
Тогда я оставлю ему письмо, сказала я, прислушиваясь к звукам, которые издавали трубы. Я завтра приеду во что бы то ни стало.
В трубке тоже что-то затрещало.
Хайден, мне кажется, связь пропадает.
Треск усилился.
Я тебя не слышу, закричала я. Попозже перезвоню!
Отключившись, я посмотрела на часы. Было всего пять тридцать вечера. Слишком рано для ужина. Я покосилась на постельи мои веки вдруг отяжелели, налились свинцом и начали закрываться. А может быть, подумала я, если я прилягу всего лишь на минуточку
Я вытянулась поверх покрывала и положила под голову подушку. Накрахмаленный хлопок пах пудрой, мылом и свежестьюкак белье, которое сушат на улице.
Когда я проснулась, было уже совсем темно. Снаружи, на улице, было довольно шумно, все время хлопали дверцы машин. Я протерла глаза и взглянула на часы: восемь тридцать. В животе у меня было пусто, пора ужинать.
Переодевшись в серые брюки от «Гуччи», топ цвета слоновой кости и такую же кофту с длинным рукавом, я взглянула было на свои роскошные шпильки от «Джимми Чу», но выбрала в результате пару сандалий на плоской подошве от «Тори Барч». К этому наряду я добавила нитку жемчуга, подаренную мне бабушкойдважды обернула ее вокруг шеи и защелкнула серебряную застежку в виде ракушки. Потом я наложила макияж и достала свежий номер «Форбса» из портфелянадо же было читать что-то во время ужина в одиночестве.
Еще на втором этаже я услышала, что внизу, в столовой, очень шумно, причем большую часть шума создавала та компания, которую я видела раньше в лобби. Я ожидала увидеть там Паулуно ее не было, а обнаружилась она во дворике перед домом, где стояла, дымя сигаретой и почесывая голову. В свете фонарей с лужайки ее вызывающе светлые волосы казались совсем уж оранжевыми.
У вас там вечеринка, сказала я, кивая в направлении двери. Она оглядела меня с ног до головы, держа сигарету между двух пальцев, и выпустила из ноздрей две длинные, густые струи дыма, как ракета, которая взлетает в воздух.
Угу.
Похоже, они неплохо проводят время.
Она кивнула и стала разглядывать свои руки, особое внимание уделяя ногтям, словно только что сделала экспресс-маникюр.
Я порылась в сумочке в поисках ключей от машины и наконец нашла их.
В городе есть какое-нибудь местечко, где можно спокойно поужинать?
Паула поджала губы и медленно покачала головой из стороны в сторону.
Я бы рекомендовала «Олений рог». У них хорошие стейки. И рыба. И замечательный суп.
Слово «суп» она произнесла как «сю-ю-юп».
И очень вкусный мясной хлебон, кажется, даже городским ценителям по вкусу.
О, да, «Олений рог», повторила я, запахивая кофту поплотнее, так как ветер оказался прохладнее, чем я ожидала. Это место выглядит как паб. Вы думаете, там сегодня вечером действительно будет тихо и спокойно?
Паула чуть сморщила нос и закусила нижнюю губу.
В среду-то вечером? она пожала плечами. Да, очень тихо и спокойно.
Она щелчком отправила сигарету во влажную от росы траву и скрылась внутри.
Я решила идти в город пешком. Вечер был прекрасный, а я чувствовала себя виноватой за то, что уже неделю не была в спортзале.
Уличные фонари придавали центру Бейкона уютный янтарный оттенок. По улицам гуляли люди, туристы заглядывали в витрины закрытых уже магазинов и окна офисов. Стайка подростков стояла у дамбы, один из мальчиков стащил с себя бейсболку и надел ее на девочку, стоящую рядоми они все рассмеялись.
Я подошла к двери «Оленьего рога», ярко-желтый значок пива «Мишлоб» призывно подмигивал мне с окна, словно приглашая заглянуть. Мясной хлеб Есть столько всяких вкусных вещейкому в голову придет есть мясной хлеб?! Дайте мне хороший кусок тунца или просто куриную грудку, маринованную в белом вине, это я понимаюно мясной хлеб?! Впрочемладно. Возможно, мои вкусовые пристрастия тоже кажутся некоторым странными.
Держа в руке свой «Форбс», я открыла дверь и оказалась в большом затемненном помещении. С левой стороны была барная стойка, а справа стояли квадратные столики. Играла кантри-музыка, гремела электрогитара и скрипучий женский голос пел какую-то песню, слов которой я не могла разобрать. Внутри было довольно шумно, гул голосов смешивался с взрывами смеха и грохотом посуды. Вот уж точно не назвала бы это местечко «тихим и спокойным», но я уже пришла сюда, а желудок настоятельно требовал еды. Сделав пару шагов вперед, я увидела около двери грифельную доску, на которой от руки мелом было написано: «Каждую средудва по цене одного». Что ж, это многое объясняло. Смешно, что Паула была не в курсе.
Пол в «Оленьем роге» был сделан из темного дерева и отполирован до блеска, по потолку шли деревянные балки, с которых свешивались люстры: они были стилизованы под корабельные фонари, напоминали большие медные колокола с кривыми лапами и давали рассеянный, приглушенный свет. Стойка бара была из красного дерева, покрытого слоем прозрачного лака, такими же были столы и стулья.
Свободных мест за столиками не было, да и за барной стойкой народу было полно. Я прошла по залу, стараясь держаться прямо, но чувствовала себя крайне неловко в этом море джинсовых рубашек, футболок и штанов хаки. Нет, здесь можно было увидеть и несколько юбок, и даже пару сарафанов, но в основном толпа была в джинсах. И я выглядела слишком расфуфыренной.
Я присела в самом конце барной стойки, рядом с танцполом. Из колонок загремела песня Хэнка Уильямса «Твое переменчивое сердце». Справа от меня сидела пара: средних лет мужчина и его жена, симпатичная брюнетка с конским хвостом. Слева от меня была пара пустых стульев, которые тут же заняли два парня лет двадцати в бейсбольных кепках. У одного из них на кепке было написано «Мир лобстеров».
Крупный бармен с тронутыми сединой волосами протер стойку полотенцем, а потом подвинул мне карточку с меню напитков:
Что вам предложить?
Я хотела сначала заказать бокал вина, но увидела, что у них есть «Лучшая Маргарита в Северной Тигуане!», и подумала: а, чем черт не шутит.