Давайте сначала поймем, с чем имеем дело, прежде чем обсуждать лечение.
О, я видела сюжет о том, что делают в Канаде. Новый метод, проводят облучение не за полгода, а за месяц, разве я не хороший кандидат на что-то подобное?
Все еще бродите по Интернету в поисках медицинских советов? Понимаю.
Он кривит губы. Рука его по-прежнему лежит на моем плече, и он ободряюще похлопывает меня.
Не будем торопиться, Дейзи. Не стоит спешить. Есть еще вопросы?
Всего-навсего миллион. Я кусаю губы и мотаю головой.
Прекрасно, кивает он. Рейчел и Лативия о вас позаботятся.
Он последний раз касается моего плеча.
Увидимся в понедельник.
Больше всего я боюсь МРТ, поэтому рада, что первой делаем именно ее. Все сорок пять минут, которые я лежу в капсуле и пытаюсь притвориться, что могу сесть и уйти в любое время, когда захочу, я не открываю глаз. Когда магниты звякают над головой, я пытаюсь отсечь звуки, перебирая в голове списки с неотложными делами.
Цена ремонта пола.
ЗВЯК!
Вынуть лосося из морозилки к воскресному обеду.
ЗВЯК!
Постирать простыни и полотенца.
ЗВЯК!
Купить герметик.
ЗВЯК! ЗВЯК! ЗВЯК!
Я стискиваю зубы. Вчера я не успела купить герметик. Когда позвонила на фермерский рынок насчет капусты, мне сказали, что есть несколько головок и что мне не придется ждать до субботы, чтобы их купить. Так что после последней лекции я поехала в Монро и к тому времени, когда вернулась в Афины, пришлось сразу ехать домой выпустить Бенни погулять и приготовить обед.
После МРТ крохотная смотровая кажется огромной пещерой, и я не возражаю против двухчасового ожидания между анализами. Я использую это время, чтобы просмотреть мои карточки по гендерным исследованиям.
Наконец в комнате появляется медсестра со шприцем и просит меня закатать рукав свитера.
Это сахарный раствор для позитронно-эмиссионной компьютерной томографии, объясняет она. Я киваю. Потому что помню по прошлому разу.
Это поможет увидеть, где могут находиться раковые клетки.
Я иду за ней в еще одну комнату и второй раз за день ложусь в аппарат, который открыт гораздо больше и поэтому пугает куда меньше, чем первый.
Наступает конец долгого дня, и я свободна. У стойки в приемной я договариваюсь о посещении в понедельник.
Четыре тридцать дня подойдет? До этого у него ни единого окна.
Я выхожу на свежий воздух. Солнце садится за сосны, окружающие парковку и отбрасывающие на тротуар длинные тени. Я позволяю глазам привыкнуть к сумеркам, прежде чем идти к машине. Чтобы случайно не наступить на стык.
Когда я тем же вечером вхожу в спальню после выпуска новостей и задолго до возвращения Джека, чемодан, ждущий нашей однодневной поездки, все еще стоит на полу около комода. Половина Джека по-прежнему пуста. Я подавляю порыв заполнить ее и ложусь в постель. Устала.
Глава 3
В субботу утром дыхание паром вырывается изо рта, когда я выбегаю из дверей, чтобы забрать газету, небрежно брошенную на заиндевевшую траву. Зима словно решила, что не собирается уходить, и локтем оттолкнула с дороги кратковременную передышку весны. Я дрожу в своих хлопчатых пижамных брюках и лонгсливе и спешу поскорее войти в дом, хотя из-за неплотно прилегающих окон там ненамного теплее.
Я устраиваюсь на диване и закутываюсь в вязаный мохеровый плед, купленный в уцененном магазине. Кладу ноги в шлепанцах на журнальный столик, так что ножки на правом конце касаются пола. По всей длине кабинета тянется заметная неровность, и журнальный столик похож на качели: когда ножки с одной стороны стоят на полу, с другойвисят в воздухе. Когда мы впервые осматривали дом, Джек волновался, что пол покоробился из-за утечки воды. Но риелтор заверил нас, что подобные вещи часто встречаются в таких старых домах и что это фундамент дал такую осадку.
Я вытаскиваю газету из пластиковой обертки и просматриваю первую страницу. Джек посмеялся надо мной, узнав, что я заказала доставку афинской «Бэннер Геральд» вскоре после того, как мы переехали.
Разве не знаешь, что все эти статьи можно найти в Интернете? Бесплатно.
Я попыталась объяснить, что свернуться на диване с компьютеромсовсем не то, это не производит такого успокаивающего эффекта. Что я наслаждаюсь серыми мазками типографской краски на пальцах. Что слегка кислотный, слегка застарелый запах страниц напоминает об уик-эндах моего детства, когда я часами обводила персонажей комиксов карандашом на блокнотной бумаге, пока мама читала Дейва Барри и хохотала. Если ей действительно было очень смешно, она вырезала статью острыми ножницами и прикрепляла к холодильнику магнитом, где она и оставалась, пока бумага не желтела, а края сворачивались. Джек этого не понимал. И просто покачал головой на мое новое приобретение.
Только ты на такое способна.
Я тут, и у нас сорок пять минут на то, чтобы собраться и уехать, объявляет Джек с порога между гостиной и кухней.
Есть, капитан, рассеянно отвечаю я, не отрывая глаз от газетных строк. Бенни подпрыгивает на подушке рядом со мной, и я чешу его за ушами. Для Джека сорок пять минут вовсе не означают сорок пять минут, так что мне вовсе нет необходимости покидать удобную вмятину, в которой я устроилась.
Дейзи! зовет Джек.
На этот раз я поднимаю голову. И обнаруживаю, что он голый. Держит кружку с дымящимся кофе. Я взрываюсь смехом. Он как ни в чем не бывало прислоняется к косяку и скрещивает ноги.
«Счастливой годовщины без рака», говорит он, улыбаясь. Я дергаюсь. Вчера, когда он приехал домой, я уже спала, так что, едва мы проснулись сегодня утром, он стал допрашивать меня насчет визита к доктору и моих анализов, словно я каким-то образом могла угадать неизвестные результаты и вычислить их из каждой мельчайшей подробности. «Говорил ли доктор Сандерс спокойно или взволнованно? Как смотрел на тебя техник после томографии?» Наконец, когда у него закончились вопросы, мы решили, что не будем обсуждать анализы или возможные результаты весь уик-энд, чтобы не портить наше время вдвоем. Но ирония заключается в том, что целью поездки было отпраздновать мое освобождение от рака, и мы оба это понимаем.
Он подносит чашку к губам левой рукой и делает глоток утренней смеси. Очки запотевают от горячего пара.
Джек, здесь ужасно холодно!
Свободной рукой он небрежно почесывает лохматый затылок, и я замечаю, что ему давно пора стричься.
Джек зевает:
Поэтому я собирался принять горячий душ. Думал, что, может, мне понадобится помощь.
Неужели?
Мы с Джеком редко принимаем душ вместе. В теории это прекрасно, но кто-то вечно выпадает из водяных струй и стоит, как мокрый пес, на ледяном сквозняке. Но я быстро забываю о всех недостатках совместного купания, потому что Джек выглядит так дьявольски очаровательно!
Должно быть, ты действительно грязный, продолжила я игру.
Его улыбка расплывается еще шире.
Ты и понятия не имеешь, насколько.
Он резко скрещивает руки на груди и тут же проливает горячий кофе на голый живот. Клянусь, что слышала шипение, когда кофе выплеснулся на его кожу. Но Джек даже не морщится.
Я подавляю смех.
Очень больно?
Невероятно, отвечает он, не сдаваясь боли.
Я встаю и иду к нему, не сводя с него взгляда. А когда подхожу ближе, протягиваю руку к покрасневшей коже живота и осторожно вытираю ползущие капли мокко. Потом приближаю к его лицу свое, так, что вижу мягкий пушок на его щеках, и шепотом выпаливаю:
Тот, кто первый добежит до ванной, встанет под душевой насадкой.
И тут же срываюсь с места, слыша, как Джек топает за мной. Как раз когда я останавливаюсь у двери ванной, его рука обнимает мою талию, я теряю равновесие и визжу.
Мы со смехом валимся на пол, и голая задница Джека со шлепком приземляется на доски. Задыхаясь и все еще смеясь, он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Моя футболка куда-то девается, и Джек сжимает мою левую грудь, растирая подушечкой большого пальца маленький шрам.
И хотя я не верю в сверхъестественное, знаю, что мы оба думаем об одном и том же. Где-то там скрывается вторая опухоль. Раз, два, три, четыре, пятья иду искать. Выходи, выходи, где бы ты ни пряталась
Потом палец Джека медленно скользит к моему соску, и я резко втягиваю в себя воздух, благодарная за то, что он меня отвлекает.
Позже, когда я остаюсь одна в ванной и сую волосы в эластичную ленту, чтобы скрутить в неряшливый узел, я слышу, как Джек сыплет проклятьями в спальне:
Ты видела мои джинсы?
У него три пары джинсов, но я знаю, что он имеет в виду единственные, в которых появляется на людях: темно-голубую варенку из «Америкен Игл». Покупка, которую он сделал, когда я наконец потащила его в торговый центр после того, как месяцами пыталась объяснить, что дырявые, рваные джинсы могли неплохо выглядеть в средней школе, когда он слушал на кассетнике «Smells Like Teen Spirit». Но сейчас он выглядит в них бомжом.
В сушилке! откликаюсь я. И съеживаюсь при мысли о всех ящиках комода, где он успел порыться: они наверняка сейчас выглядят, как полупустые корзины с товарами в «Россе». Меня поражает, что такой умный человек, как Джек, не догадывается проверить разные места в доме, когда что-то ищет. Разве корзина с чистым бельемне следующий логический шаг, если не можешь найти предмет одежды в комоде?
Джек в одних трусах проходит мимо ванной и с грохотом ссыпается по шатким деревянным ступенькам в наше подземелье, то есть в подвал, в поисках штанов. Я в последний раз смотрюсь в зеркало и выхожу в спальню, чтобы ликвидировать хаос в комоде. Через несколько минут возвращается Джек в постиранных джинсах.
Малыш, прекрати это, говорит он при виде меня. Я сам все сделаю. Ты отдохни.
Он берет у меня из рук футболку, и мне приходится физически удерживать себя от того, чтобы не выхватить ее у него из рук. Джек не складывает рубашки. Он их скатывает, словно спальные мешки и, как попало, сует в комод.
Я поворачиваюсь и сажусь на нашу огромную кровать, пытаясь игнорировать методы уборки Джека.
Ты положил бритву?
Угу.
Трусы?
Угу.
Как насчет твоих
Дейзи, обрывает он меня, я положил все. Ты слишком много тревожишься.
После того как он натягивает носки и сует ноги в потертые коричневые ботинки, которые носит с тех пор, как я его знаю, наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.
Пойду, отнесу чемодан в машину. Готова ехать? Встречаемся там?
Он нагибается, чтобы застегнуть чемодан, и тащит его из комнаты.
Как только я слышу скрип и стук задней двери, немедленно спрыгиваю с кровати и открываю ящик, где перемешаны его рубашки. Вытаскиваю их по одной и аккуратно складываючто-то вроде оригами, пока каждая рубашка не превращается в идеально прямоугольный хлопчатый сверток. Удовлетворенная, я закрываю ящик и хватаю сумку с крючка на двери шкафа. В коридоре я останавливаюсь у ванной, потом ныряю внутрь и откидываю душевую занавеску. Рассматриваю ванну, полочку у зеркала и открываю аптечку. И наконец, нахожу. Джек действительно вспомнил о зубной щетке и бритве, но раствор для контактных линз стоит одиноким солдатиком, брошенным на поле битвы.
Я сую его в боковой карман сумки, кричу: «Иду»! когда слышу, как Джек меня зовет.
Ты наконец скажешь мне, куда мы едем? спрашиваю я с пассажирского сиденья «Форда Эксплорера», который Джек водит с тех пор, как тринадцать лет назад получил права. Воздух из печки еще не согрелся, поэтому я сую холодные руки под бедра.
Сюрприз, объявляет он.
Снял домик в Эллиджей?
Он смеется.
Окей. Может, это не сюрприз.
Несколько недель назад ты оставил на компьютере открытый сайт.
И хотя я обещала себе, что не буду спрашивать, что доверюсь Джеку, что он все устроит, все же не выдерживаю.
А где будем обедать?
Он барабанит большим пальцем по рулю, в такт песне, рвущейся из динамика. Что-то из репертуара «Lumineers».
Де-е-е-ейзи, тянет он, как всегда, когда дразнит меня, все под контролем.
Его смартфон, лежащий в держателе для чашек, начинает жужжать. Джек приглушает звук магнитолы.
Это Джек, говорит он, поднося телефон к уху.
Я мгновенно напрягаюсь, расслышав официоз в профессиональном голосе Джека.
«Пожалуйста, только не ЧП, умоляю я про себя. Впервые за много месяцев мы проводим уик-энд вместе, и я не хочу, чтобы что-то его испортило».
Она лежит на животе? Окей, зажми ей морду рукой. Теперь начинай растирать спину. Она пытается втянуть воздух?
Он выдыхает.
Хорошо. Теперь, если она чихнет, значит, придется вычистить молочную смесь у нее из носа. Это означает, что она слишком быстро ест Окей, звони, если что-то понадобится.
Он отключает телефон и проводит рукой по остро нуждающейся в стрижке гриве.
Все в порядке? спрашиваю я.
Да, это Чарлин. Я только вчера днем пошагово объяснил ей, как кормить Роксану. Не понимаю, как она продвинулась в программе настолько далеко.
Джекчлен Команды Лечения Диких Животных, группы волонтеров из студентов-ветеринаров в университете. Когда в прошлый уик-энд он был на дежурстве, кто-то принес крошку-енота, после того как случайно задавил его маму машиной. Джек немедленно назвал его Роксаной и пролечил в ветеринарной лечебнице: кормил каждые три часа. Ежедневно взвешивал и согревал специальными грелками. Как-то вечером я заехала, привезла ему обед, и при виде Джека с бутылочкой в одной руке и маленьким грызуном мои яичники заныли.
Да. Но с ее стороны очень любезно заменить тебя, пока мы в поездке, говорю я, потянувшись к печке, которая уже начала нагревать воздух.
Я надеюсь только, что она ничего не напортит.
Через пару часов Джек сворачивает на растрескавшийся бетон парковки небольшого торгового центра, отчаянно нуждавшегося в ремонте. Останавливает машину напротив стеклянной двери с вывеской «Скай Блю Кэбинс. Сдается внаем». Парковочный турникет визжит, когда он поворачивает его ногой. Джек кивает в направлении «Инглс», который находится рядом.
Не хочешь пойти, затовариться, пока я зарегистрируюсь и возьму ключи от домика?
Вот как? злобно шиплю я. Мне следовало знать, что «все под контролем» означает, что я должна добывать еду.
Он улыбается и, подавшись ко мне, щелкает по носу.
Это потому, что ты так хорошо умеешь это делать.
Я вздыхаю, потому что не могу отрицать правду.
Толкая скрипучую тележку с сомнительными куриными грудками, полузавядшими овощами и пачкой туалетной бумагикто знает, что есть и чего нет в домике, я вполголоса проклинаю Джека за то, что ничего не объяснил, иначе я бы как следует подготовилась и набила переносной холодильник органической здоровой едой. В винном отделе я выбираю пыльную бутылку «Пино нуар». Похоже, местные жители в этих краях не слишком увлекаются вином. Вытираю бутылку рукавом и ставлю рядом с единственными тремя кабачками, которые не показались мне резиновыми на ощупь.
Дейзи!
Я вздрагиваю. Хорошо, что успела положить бутылку, иначе уронила бы ее на пол.
Что, Джек? раздраженно отвечаю я.
Только не злись.
О господи! Что на этот раз?
Пообещай, что не будешь злиться.
Ладно.
Я кладу руку на бедро, поклявшись про себя, что мое обещание ничего не значит.
Нашу бронь не могут найти.
ЧТО?! рявкаю я. Почему?!
Ну
Он поспешно отводит глаза от моего взгляда в упор.
Может я вроде как забыл заказать домик
Я открываю рот, чтобы заговорить. Но тут же сжимаю губы. Я не злюсь. Я в бешенстве. Два года подряд он забывал заказать столик в ресторане на мою годовщину без рака, но теперь мы в двух с половиной часах от дома в глухом горном городке без органических овощей, тележек со смазанными колесиками и, что важнее всего, без крыши над головой.
Я смотрю на Джека и молча гадаю, видит ли он пар, выходящий из моих ноздрей.
И в этот момент понимаю, что он смеется.
Что. Такого. Смешного?
Мои зубы стиснуты так крепко, что я почти слышу, как трескается эмаль.
Видела бы ты свое лицо!
Он позванивает ключами от домика у меня перед глазами.
Дейзи, я шучу. Все в порядке. Поверить не могу, что ты купилась.
Я склоняю голову набок и вскидываю брови. Напряжение покинуло мое тело, но в животе по-прежнему все переворачивается.