Слоун остановилась, поставила пакеты на землю и облегченно вздохнула. Она устала, щеки разрумянились от мороза, волосы выбились из-под шляпки.
Ты хочешь быть нелюбимым и злым отчимом моему сыну?
Нет, только любимым и добрым. Джордан долго смотрел на конькобежцев, запрудивших каток. Потом он повернулся к Слоун:Любовь моя, ты не будешь против, если мы отпразднуем Рождество в Мунстоуне, а Новый год здесь? И снова стал смотреть на катающихся, но мысли его блуждали далеко-далеко.
Слоун молча поцеловала Джордана и после паузы сказала:
Мне будет хорошо где угодно, если мы будем вместе.
Ты в этом уверена?
Да, целиком и полностью.
Запомни, ты сама сказала. Джордан взглянул на часы. А как насчет еды?
Принято! Когда мы ели в последний раз?
Ну, тогда вперед Джордан полез в задний карман брюк, и лицо его вытянулось. А если в этот раз ты пригласишь меня на ленч?..
Почему? Что случилось?
Кто-то уже побывал в моем кармане.
В Мунстоуне под Новый год у нас ставили настоящее дерево, уж никак не синтетику! рассказывал Джордан Тревису. Они наряжали искусственную шотландскую сосну в гостиной Слоун. Мы выходили в лес и выбирали самое подходящее деревце. Срубленную елку несли домой. Потом наступало приятное время: наряжали ее, зажигали огни Воспоминания заставили Джордана счастливо улыбаться.
А кончается это веселье всегда иголками по всему полу. В комнату вошла Слоун, уже празднично одетая и причесанная.
Да, но это так здорово: настоящие иголки и фантастический запах живого дерева, смолы и снега
Джордан, пожалуйста, украшайи здесь живое дерево, и пусть оно стоит, сколько влезет, но при одном условии: потом ты все убираешь сам! Слоун старалась говорить строго, она не шутит.
Джордан со стремянки посмотрел на нее.
Ну-ну
Что ты хочешь сказать своим «ну-ну»?
Увидишь.
Господи, я уже боюсь.
Поднявшись еще выше, Джордан вдруг спросил:
Ты не забыла еще то Рождество, которое провела в Чикаго?
Слоун помрачнела.
Помню: денег нет, да в придачу грудной ребенок на руках.
«Не считая всех прочих неприятностей», подумала она.
А до этого? Ну, когда ты была еще ребенком?
И это воспоминание безрадостно.
Ты пыталась что-то изменить?
Конечно. Я ведь была на все руки мастер. Я делала вид, что у меня нет проблем: шутила, смеялась, изображала оптимистку.
Слоун взяла из коробки разбитую елочную игрушку, подержала ее в руках и положила обратно. Сэмми Дуглас, дерзкая, остроумная девчонка О чем это она задумалась? Все было так давно, в какой-то совершенно другой жизни
Слушай, Слоун! услышала она голос Джордана. В том, что ты рассказываешь, есть что-то интригующее
Я совершенно не хотела тебя заинтриговать, холодно заметила Слоун.
Сидя на полу, среди разорванной оберточной бумаги, лент и коробок, Тревис с неостывающим энтузиазмом продолжал разбирать новогодние подарки. Слоун, положив голову на плечо Джордану, сидела рядом, на краю дивана.
Смотри внимательно, предупредила она сына, не открой случайно чужой пакет, ты уж больно увлекся.
Ну, а когда вы будете открывать свои подарки? Тревису не терпелось увидеть их.
Да прямо сейчас! Джордан вытащил из-под елки огромный пакет, обернутый в сверкающую серебристую бумагу, перевязанную голубой лентой.
Что там? Слоун вытянула шею.
Дорогая, есть только один способ удовлетворить любопытство. Догадываешься, какой?
Слоун надорвала бумагу, обнаружив большую коробку, осторожно подняла крышку. Короткий вскрикпотом тишина. Слоун не могла глаз отвести от той самой шубы из чернобурки, шубы, о которой она мечтала давно, а увидела на Пятой авеню в октябре.
Я не знаю, Джордан, что сказать
Не надо ничего говорить, лучше примерь.
Нет, если надеть сейчасне будет вида.
Да уж ладно, померь, увидишь, на тебе она будет прекрасно выглядеть, что бы ни было под шубой.
Слоун покачала головой.
Нет, нет, не сейчас, позже давай-ка открывай свой подароквон тот красный пакет.
Джордан нашел пакет и уселся с ним на диван. Пакет тоже был огромный.
Ничего себе! Что там может быть? Не лошадь же?
Не совсем.
Развернув бумагу, Джордан обнаружил тоже под ней коробку, а сняв крышку, увидел внутри еще одну, поменьше, обернутую в золотую фольгу. А внутри тойеще одна, и еще, и еще. Коробочки становились все меньше и меньше, а бумага и картон у ног Джордана уже образовали горку.
Слоун, ты скажешь, когда это кончится?
Сам увидишь.
Но я уже устал
Наконец он дошел до последней коробочки, очень маленькой, в голубой бумаге. Джордан взвесил ее на руке.
Спорим, там ничего нет. Джордан повертел коробочку в рукахонакак последняя точка в романе. Слоун подсунула под ленточку палец, дернула. Джордан медленно открыл коробочкуи замер. На фоне синего бархата лежал золотой медальон с цепочкой. На нем был изображен Мунстоун. А над Мунстоуном летел Пегас с всадником, державшим в поднятой руке клюшку для поло.
Я дала ювелиру фотографию Мунстоуна, и он сделал рисунок точно по ней.
Восхитительно! Никто никогда не дарил ему ничего подобноготакого умного, оригинального, сделанного для него подарка!
Дай-ка надену на тебя. Она вытянула руки, чтоб застегнуть замочек медальона, но Джордан решил все по-своему: его губы встретились с губами Слоун. Тревис уже большой, он все понимает.
И как ты хочешь, чтоб я это сделал?
Двое сидели в закутке маленькой таверны в Форт-Лодердейле. Они пришли сюда поговорить о делеи место было выбрано с расчетом, что здесь их никто не узнает. Перед каждым стояло по кружке пива, но пиво мужчин не интересовало.
Мне совершенно безразлично, как ты это сделаешь, был ответ. Главноесделать. Тут любые средства хороши.
Ясно.
Любыетебе понятно?
Любые? Ну больше мне, в общем-то, и знать не надо.
Лос-Анджелес, декабрь 1986
Отель «Беверли-Хиллз»не только розовое похожее на крепость здание, но и множество одноэтажных коттеджей; общая площадь гостиничного комплекса в самом центре городского районадвенадцать акров. О людях, останавливающихся только здесь, складываются легенды. А сколько самых потрясающих сделок заключается, сколько впечатляющих торжеств отмечают!
Тревис пришел бы в восторг от всего этого. Слоун было немного грустно, хотя она сама решила не брать сюда Тревиса. Он наверняка обиделся, что его оставили с Эммой.
Я заказал номер в отдельном бунгало. Джордан миновал неоновую вывескуназвание отеля на вертикальной ножкеи выехал на широкую аллею, обсаженную с обеих сторон высоченными пальмами. Мне хотелось, он повернулся к Слоун, чтобы мы были одни
Слоун слушала его, улыбаясь. Рассматривая игру света на своем сапфировом колье. Она прекрасно знала, что у Джордана на уме. И сама думала о том же.
Как только Джордан подъехал к центральному входу, двери тут же распахнулись, вышедший навстречу служащий указал для машины стоянку, а потом повел гостей по красной ковровой дорожке вестибюля.
Сейчас он куда-нибудь заведет прошептал Джордан на ухо Слоун.
Слоун незаметно пожала ему руку.
Служащий из вестибюля провел их боковым ходом и шел теперь; впередик коттеджу.
Здесь так ухаживают за всеми гостями? спросила Слоун Джордана.
Надеюсь все же, что у них не предусмотрен специальный человек, который будет стоять наготове с бумажкой в нашем сортире.
Они подошли к пятому бунгало, Джордан протянул чаевые.
Ты думаешь, что избавился от опеки? спросила Слоун, когда Джордан закрыл за ними дверь.
По-моему, удовольствие от оказанного нам внимания несколько затянулось. Джордан стащил с себя галстук, снял серый твидовый жилет и швырнул на кресло.
Здешние завсегдатаи немало удивились бы, услышав твои слова, продолжала Слоун. Они жаждут, требуют к себе внимания. Слоун аккуратно положила свою серую шляпу на столик у входной двери. Такое вот бунгало обычно посещают, скажем, члены королевской фамилии: королева Юлиана, иранский шах, принцесса Монакоотель ежегодно платит семьсот пятьдесят тысяч долларов только за отделку помещений по вкусам именитых гостей. У каждого свои причуды; Королева Юлиана, например, потребовала тюльпановую дорожку. А для собак герцога Виндзорского и герцогини прислуга готовила особое филе. Хоуард Хьюз, ну этот наш знаменитый деятель, всегда занимал четыре бунгало, у него своя связь, свой оператор для обслуги. Знаешь, он специально платил садовникам, чтоб они подстригали траву ночью, потому что весь день он спал, а всю ночь работал.
Джордан смотрел на Слоун с интересом, пытаясь понять, зачем она все это ему рассказывает и как сама к этому относится. Он родился и вырос в достатке, тем не менее чувствовал что мир, о котором сейчас говорила Слоун, более близок, пожалуй, ей.
Тебе это нравится?
Что?
Ну, все, чем пользуются люди власти, занимающие высокое положение Тюльпановые дорожки, филе для собачек и прочая чушьтебе это нравится?
Слоун сняла белый жакет и оказалась в простом сером платье.
По-моему, ты выбрал этот отель.
Конечно, любовь моя, но ты не ответила на мой вопрос. Джордан отпил небольшой глоток бренди из бутылки, купленной в баре.
Слоун поколебалась, но решилась ответить честно:
Знаешь, это действительно нравится. Знаменитости, политики, воротилы бизнеса, члены королевских семейэтот мир привлекает меня с детства. Тогда он казался недостижимой мечтой. Сейчас приоткрывается и для меня. Я и пишу о таких людяхв воображении живу их жизнью, среди них
Что ж, ты в самом деле добилась многого, к тому же собственными усилиями! Джордан поставил свой стакан на столик. Ты ведь тоже звезда: люди узнают тебя не только на «книжных турне».
Нет, я чувствую себя наблюдателем жизни. Даже сейчас Я не принадлежу к тому миру, еще не принадлежу. И не знаю, смогу ли слиться с ним, во всяком случае, душой. Хотя черт возьми, не важно, чего я добилась на сегодня, раз возникает желание добиться большего.
Посмотри на меня, Слоун, я родился и вырос в мире богатых, почти в том, куда ты рвешься. То, чего ты добивалась с таким трудом, упало мне в руки, но я не считаю, что жить мне от этого стало легче. Почему, например, я сейчас играю у Хильера? Он не нравится мне, и мне не нужны его деньгимне не хватает того, чего не купишь ни за какие деньги.
Что же это?
Джордан уже открыл рот, чтобы сказать: «Самоуважение, вера в себя». Но Слоун была так близко, и он шепнул:
Сейчас мне нужна только ты.
Стадион «Эквидом»любимое место болельщиков конного полокричал, шумел, реагируя на каждый удачный и неудачный удар. Слоун сидела на хорошем месте: поле было видно как на ладони. Наступила, пожалуй, кульминация матча: Джордан вел мяч на голгол во что бы то ни стало! Игрок из команды противника неотступно следовал за ним по пятам и не давал развернуться для удара. Джордан бросил коня в галоп, стадион загудел с нарастающей силой. Удари мяч лег ярдах в двадцатипяти, прямо напротив ворот. Самое удобное положение для удара по воротамДжордан не стал медлить ни секунды, его попытался перехватить еще один конник, оттереть в сторону. Но не тут-то было: Джордан успел к мячу первым, быстрый короткий удар справаи мяч стремительно, как пуля, пересек голевую линию.
Стадион взорвался неистовыми аплодисментами, Слоун с трудом услышала звонок, извещавший о конце игры, и голос диктора, который объявил результат: команда Джордана победила с счетом 15:12.
Теперь кажется невероятным, что еще совсем недавно все здесь разваливалось, приходило в полный упадок, рассказывал Джордан, когда они со Слоун подходили к конюшне.
Разваливалось?
В восемьдесят третьем году, когда объединилась Федерация поло и конного спорта, система скатывалась вниз, пока не оказалась на грани полного банкротства.
И как же удалось поправить дело?
Реорганизацией всего и вся. Новая группа спонсоров вложила полтора миллиона долларов.
Производит впечатление.
Еще бы! Когда-нибудь, когда я перестану играть в половидеть мяч, ловить его, не смогу пристойно держаться на лошади, я займусь такой работой. Очень хотел бы заняться.
Слоун засмеялась.
И как скоро ты это запланировал?
Не смейся, тут стоит подумать и заранее! Тон его был серьезен. Ничего нельзя решать под влиянием минуты.
Ты прав. Но надо говорить не «я», а «мы». Дело будет для нас обоих.
Ужин проходил в ресторане «Поло-клуба», а празднествов парке. Все пространство вокруг «Эквидома» превратилось в огромную танцплощадку, до отказа забитую почитателями элитной игры. Публика была одета сногсшибательно. Особенно женщины, которые явно намеревались сразить игроков наповал. Джордан представил Слоун своим друзьямкак невесту, а формальности, сказал он, не заставят себя ждать. Друзья немало удивились новости, преподнесенной им Джорданом. Чему, гадала Слоун, удивляются: тому ли, что Джордан вообще решил жениться, или его выбору?
Спасибо, что хоть поставил меня в известность насчет скорых формальностей, проворчала она недовольно, как только они остались на несколько минут наедине.
Чем ты недовольна, не понимаю!
Джорди!
Их разговор неожиданно прервал женский голос. Привлекательная молодая женщина пробиралась к ним через зал. Когда она подошла ближе, Слоун убедилась, что незнакомка и в самом деле очень мила: стройная фигура, приятное лицо.
Ну, Джордан Филлипс, тебя, оказывается, не так просто отловить! Незнакомка подхватила Джордана под руку, и Слоун поняла, что они давно знакомы. Интересно, только ли дружески?
Не притворяйся! Уж ты-то знаешь, как меня найти! Дасти! Пожалуйста, познакомься. Это Слоун Дрисколлскоро, правда, она будет миссис Джордан Филлипс. Слоун, а это моя названая сестраДасти Уэллс. На самом деле ее зовут Кирстен, но этого никто не знает, все зовут ее Дасти. А сколько пыли мы с ней наглотались за время нашего знакомства
Слоун пожала руку Дастивот уж совершенно не похожа на женщину-амазонку, образ которой нарисовала в своем воображении Слоун.
Очень приятно. Я много слышала о вас, произнесла Слоун обычные в таких случаях слова.
Дасти бросила на Слоун пытливый взгляд.
Если вы верили болтовне этого парняпредставляю, какое у вас сложилось мнение обо мне.
Джордан в притворном ужасе замахал руками.
Да не говорил я ни слова!
Знаю я тебя. Голос Дасти посерьезнел. Обращаясь к Слоун, она спросила:Вы действительно собираетесь замуж за этого ненормального? Вы представляете себе, на что идете?
Слоун засмеялась:
Начинаю понимать.
Я вам такое могу рассказать, подмигнула ей Дасти.
Джордан с возмущением дернул Дасти за руку.
Ты сейчас же забудешь о своем намерении. Я и так с большим трудом вырвал у этой женщины обещание выйти за меня замуж!
Ну-ка, расскажи мне об этих своих трудностях, ведь я же твой друг.
Джордан поморщился. Но, как выяснилось, совсем по иной причине.
Черт побери! Только его тут не хватало!
К ним подходил высокий мужчинаобладатель ослепительно белой рубашки, шапки темных волос, смуглого лица, выразительных карих глази, видимо, незаурядной физической силы. Он был очень привлекателен. Женщины провожали его глазами.
Кто это? спросила Слоун у Джордана.
Сеньор Альварес, собственной персоной.
Игрок в поло, догадалась Слоун.
Прекрасный игрок. И, к сожалению, он сам это знает, подала реплику Дасти.
Масса обаяния, как у вождя ливийской революции Муаммара Каддафи, зло бросил Джордан. Вы там, в Палм-Бич, берегитесь!
Слоун допивала вино из бокала, который держала в руке.
Я вижу, он не из тех, кому ты симпатизируешь.
Ты права на этот раз. Он как бельмо у меня на глазу. В прошлом году я восемь раз выходил против негои этот сукин сын каждый раз меня обыгрывал.
«Эквидом», еще вчера заполненный до отказа, сейчас пустовал. Огромное сооружение поражало безлюдьем и темнотой. Лишь игровое поле ярко освещалось огромными прожекторами. Вводный удари пустое здание отозвалось громким эхом, шесть всадников ринулись за мячом. Джордан оторвался от остальных игроков. Кроме одного, тот преследовал его по пятам и что-то выкрикивал по-испански. Но он не догнал Джордана, тот первым оказался у мяча и легким ударом послал его в ворота.
Среди немногих зрителей на трибуне были Слоун и Дасти. Их интересовали и тренировочные игры.
Все-таки удивительно, рассуждала Слоун вслух, стоит интеллигентному, воспитанному мужчине взять в руки клюшкуи он на глазах превращается в орущего варвара.
Да, играсвоего рода наркотик, видишь перед собойцель, которой надо достичь любыми средствами, и уже ни о чем не думаешь.