Лэнс слушал с сочувствием:
Мне больно за тебя, Слоун ну, за потерю ребенка. Но я не понял, чем могу помочь тебе теперь.
Джордан как-то говорил мне, что ты невероятно страдал, когда тебя бросила жена, Слоун замялась. И он говорил, что ты что-то употреблял для снятия стресса
Голубые глаза Лэнса сверкнули холодными, ледяными искрами.
Что еще говорил тебе твой муж?
Слоун покачала головой.
Больше ничего. Извини, если сказала что-то не так. Я только хотела спросить, не можешь ли ты мне помочь
Лэнс прервал ее на полуслове:
Очень жаль, Слоун, но ничем эдаким я помочь тебе не смогу.
В субботу, 27 февраля, в «Поло-клубе» должен был состояться большой прием, его устраивал каждый год профессиональный журнал «Поло».
На вечер приехали самые знаменитые игрокипять из шести лучших в мире.
Был там и Томми, легендарный Томми Хичкок, который позировал скульптору Тому Холанду для бронзовой статуэтки переходящего мирового приза, что-то вроде Оскара для игроков в поло.
На званый вечер приехал Гонзало Перес, полновластный хозяин команды «Розги», по мнению профессионалов, лучший игрок года. В своей речи Перес особенно благодарил за помощь свою супругу и лошадь. «Без них, сказал аргентинец, держа статуэтку в руке, мне бы никогда не добиться успеха». Специальное приглашение получил и знаменитый австралийский игрок Боб Скен, и он горячо благодарил свою пятидесятилетнюю жену Элизабет, что вызвало бурю аплодисментов.
Знаменитостей было множество, всех не перечесть. Вечер проходил, как говорится, на очень высоком уровне.
За столом команды «Достойных» сидели Хильеры, Джордан со Слоун и Дасти с Яном. Супруги Хильер сохраняли вежливую невозмутимость, что не могли не почувствовать присутствующие. Лэнс на вечер не пришел.
Слоун без лекарств чувствовала себя плохо. С трудом удерживала дрожь в руках, каждый звук колоколом гудел у нее в голове. Она старалась вести себя непринужденно, но силы изменяли ей.
Единственное, чего она хотела в эти минуты, уйти, как можно скорей уйти. Всю ночь ей тут не продержаться, это ясно.
Слоун, ты хорошо себя чувствуешь? участливо наклонилась к ней Дасти.
Шепот Дасти отозвался в голове гулким эхом.
Все в порядке, я я только должна на минуточку отлучиться.
С тобой пойти?
О нет, поспешила возразить Слоун, я справлюсь сама.
Ты не очень хорошо выглядишь.
Правда, мне что-то не по себе.
Джордан не мог не обратить внимания на ее состояние.
Слоун, что-то случилось? Он взял ее за руку.
Почему ты думаешь, что непременно должно что-то случиться?
«Неужели не видно», подумала Слоун.
Нет, с тобой что-то происходит.
Не волнуйся. Ты слишком близко к сердцу принимаешь всякие мелочи.
Конечно, я ведь люблю тебя.
Слоун еле добралась до дамской комнаты, сердце готово было выскочить из груди. Слоун привалилась к стене, чтобы успокоить дыхание.
В сумочке лежал пузырек, в котором оставалось несколько таблеток барбитурата. Но Слоун так неловко открыла пузырек, что таблетки просыпались на пол.
Слоун взглянула на себя в зеркалохуже не бывает. «Надо успокоиться, во что бы то ни стало. И выйти на свежий воздух».
Она постаралась проскользнуть к выходу так, чтобы Джордан не заметил ее. Холодный вечерний воздух не снял напряжения, но стало немного легче.
Вдруг услышала из темноты:
Слоун?
Это был Лэнс. На нем были джинсы и спортивная рубашкаодежда явно не для званого вечера.
Я ждал, что ты выйдешь рано или поздно. Это проявляется именно так, обязательно так.
Что «это» и что «так»?
Зависимость от таблеток, когда не можешь унять нервы и возникает ощущение, что тебе не хватает воздуха. Так?
Слоун кивнула.
Лэнс протянул ей маленький пакетик.
Думаю, это поможет.
Что здесь?
Беннис. Не знаю, что принимала ты, но этохорошее средство. Но, Слоун, никто не должен знать, что это ты получила от меня.
Конечно.
Даже Джордан Филлипс, обещаешь?
Джорданв первую очередь.
Лэнс удовлетворился ее ответом и отдал конверт в руки.
Лэнс!
Да? обернулся он уже на ходу.
Хильер выгонит тебя?
Пока нет. Сейчас я получил только предупреждение.
Как только Лэнс скрылся из глаз, Слоун высыпала содержимое конверта на ладонь. Шесть капсул. Слава Богу, она переживет эту ночь.
Сидней, февраль 1988
Доктор, этого не может быть, вы ошибаетесь, Джилли была в полной растерянности от диагноза.
Что вы, я не могу ошибиться, спокойно ответил врач, продолжая писать, срок вашей беременностидва месяца.
Но этого не может быть: я принимаю таблетки.
Миссис Кенион, должен вам сказать, что тут никогда нельзя быть уверенной на сто процентов. И вы совершенно напрасно надеялись, что вероятность беременности исключена. А потом, вы ведь живой человек, признайтесь, иногда вы забывали принять лекарство.
Да, наверно, вы правы.
«Господи, сколько ошибок в моей жизни! Особенно за последние годыпочему так? И их уже не поправить!»
Что это? спросила Джилли, рассматривая рецепт, который выписал ей врач.
Витамины, вам необходимо попринимать их сейчас, врач посмотрел Джилли в глаза. Вы ведь хотите родить ребенка, да?
Пока не знаю, пробормотала она.
Врач помолчал.
Будете делать аборт?
Может быть, мне надо все взвесить.
Во всяком случае, до того, как вы решите окончательно, вам надо беречь и себя, и ребенка.
Да, да, конечно, послушно согласилась Джилли.
Но Джилли не собиралась становиться матерью. Она не хотела ребенка от Макса. Ей было совершенно ясно, что их супружество обречено. Нет, никаких детей
Джилли шла как во сне. Куда? Все равно. Куда глаза глядят. На полпути она сообразила, что идет к своему отцу. Расскажу ему все, пусть он и не поймет ее. Но больше идти не к кому
Джилли нашла отца на игровом поле. Играл он самозабвенно, не замечая никого и ничего вокруг. Наконец он увидел дочь. Снимая на ходу шлем, поскакал к ней. Джилли приветливо улыбнулась, дотя на душе было неспокойно. «И зачем я пришла? Наперед ясно, что он мне ответит».
Зачем пришла? спросил Флеминг, спешиваясь.
Неужто дочь не может прийти к отцу просто так? улыбнулась Джилли.
Ну, я-то знаю, что ты пришла не просто так.
Джилли тяжело вздохнула:
Я только что от врача.
Отец с беспокойством посмотрел на нее:
Ты заболела?
Нет, я беременна.
Флеминг изучающе посмотрел на дочь.
Непохоже, чтоб это известие тебя обрадовало.
Да уж, признаюсь, не очень.
Ты вообще не хочешь детей? Флеминг вытирал полотенцем лицо и шею.
Сейчас это трудно сказать Джилли подала отцу термос. Тот отвинтил крышку, сделал большой глоток.
Но если ты не хотела ребенка
Я принимала противозачаточные таблетки.
Ну ладно, что ты думаешь делать?
Не знаю! Джилли хотелось заплакать. Наверно, сделаю аборт не знаю еще.
А с Максом ты говорила?
Макс пока не знает.
Но ты ведь скажешь ему?
Не знаю, прозвучал тот же ответ.
Джилли, ты не можешь не сказать ему. Ведь это его ребенок, не так ли?
Конечно, папа. Иначе я сохранила бы ребенка.
Джиллиан!
Папа, но я ведь действительно так думаю и не собираюсь этого скрывать.
Ты все-таки несправедлива к Максу.
Он больной человек, душевнобольной. Когда я выходила за него замуж, я знала, что он очень ревнив, знала про его буйный нрав. Но вскоре поняла, что все на самом деле много хуже: он ведет себя как одержимый, иногда полностью теряет контроль над собой. Честно тебе признаюсь: боюсь его, боюсь мне кажется, он на все способен.
У тебя тоже есть недостатки. И ты упряма. Например, не хочешь выкинуть Джордана из головы! Флеминг снова надел шлем.
Ты все время обвиняешь меня, свою дочь. Почему? с отчаянием воскликнула Джилли.
Попробуй понять меня, Джиллиан. Всю свою замужнюю жизнь ты смотрела на сторону, а сейчас, когда у тебя может появиться ребенок и по-новому связать тебя с мужем, ты собираешься делать аборт.
Папа, мне бабушка рассказывала, как ты любил мою мать Джилли заметила, как вздрогнул при этих словах отец. Почему ты думаешь, что я могу прожить без этого чувства?
Одной любви мало, девочка, горько ответил Флеминг, и чем раньше ты это поймешьтем лучше.
Он вспрыгнул в седло и, не попрощавшись, ускакал.
О, какой подарок: моя любимая жена дома и ждет меня! Макс ввалился в комнату, покачиваясь, с ухмылкой уставился на Джилли.
Не льсти себе, это простое совпадение, холодно ответила Джилли.
Неужели? Он попытался поцеловать ее, но Джилли отстранилась: от Макса изрядно несло спиртным.
Ты выпил.
Ну да, выпил. И полагаю, имею право добавить! Неровной походкой Макс пошел к бару.
По-моему, на тебе уже не отразится: чуть больше или чуть меньше
Какая любящая жена, вы только посмотрите! Разрешите мне налить еще, а потом и еще! Да я просто счастливчик!
Прекрати, Макс, паясничать, я не в том настроении, чтобы выслушивать глупости. Джилли почувствовала, как у нее начинает болеть голова.
В последнее время ты вечно не в настроении, особенно если я рядом! Макс отпил из стакана.
С чего ты взял?
Со времени нашей женитьбы меня не покидало это чувство Макс сделал еще глоток. А вообще, мы прекрасная пара, настоящая любящая пара.
Далюбящая пара, повторила механически Джилли. И мы станем столь же любящими родителями, правда?
Макс засмеялся.
Чего, чего? Еще раз, пожалуйста.
Я беременна.
Неуместная шутка, радость моя.
Это наша женитьба была неуместной шуткой, отозвалась Джилли, а то, что я тебе сказала, к сожалению, не шутка.
Макс сделал усилие, чтобы сосредоточиться.
Тогда повтори это еще раз, детка.
По-моему, то, что я сказала, достаточно ясно. Я беременна. Я была у врача сегодня утром
Джилли не успела закончить фразу, как Макс с размаху ударил ее по лицу.
Шлюха! заорал он. Чей это ребенок, признавайся?
Мой, на
Не ври И снова хлестнул Джилли по щеке.
Джилли упала на кушетку, закрывая лицо руками.
Это твой ребенок! Она громко кричала, боясь, что он сейчас убьет ее.
Правду, говори мне правду! Макс рывком поставил ее на ноги. От какого ублюдка твой ребенок?
Он твой
Какого черта! Ты меня идиотом считаешь, что ли? В следующий раз будь умнее и не ври мне, чертова шлюха! Глаза его побелели от бешенства, и, размахнувшись, он ударил жену кулаком в живот.
Джилли закричала от боли, но Макс уже не слышал ничего.
Макс, послушай меня, Макс, пощади! умоляла Джилли.
От Джордана?! Признавайся! Я прикончу и его, он у меня не отвертится!
Нет-нет никого кроме тебя
Сука! Ты еще издеваешься надо мной! Макс уже не мог остановиться: лупил кулаками куда попало. Последнее, что помнила Джилли, страшная боль в низу живота, что-то теплое потекло по ногам.
Очнувшись, Джилли долго не могла понять, где она: все плыло перед глазами. Потом стала различать: все незнакомое, светлая мебель, белые стены. Она вздохнула с облегчением. Значит, кто-то успел вырвать ее из рук Макса. Во всяком случаеона жива.
При малейшем движении кружится голова, а низ живота резала острая боль, будто пила. Джилли с трудом разжала губы:
Где я?
Все в порядке, девочка! это был голос отца. Ты в больнице.
Больница Джилли повернулась к отцу. Кто меня сюда привез?
Соседи услышали, как ты кричала, и вызвали полицию. Когда приехала машина, ты была уже без сознания. Макс сейчас за решеткой. Он замолчал. Что у вас случилось?
Я последовала твоему совету, Джилли говорила с трудом, я ему сказала, что беременна. Он не поверил, что это его ребенок. Не успела даже сказать про аборт. Макс, видно, сам позаботился
Флеминг кивнул:
Да, к сожалению.
Поздно жалеть, папа, поздно
Твое право подать на Макса в суд.
Не знаю Единственное, что я хочу сделать как можно скорее, так это покончить с фарсом под названием «наш брак».
Сингапур, май 1988
Нам придется вернуться в Штаты! Хильер повернулся к жене. Причем сегодня же.
К чему такая спешка? машинально спросила Надин, занятая выбором туалета: стоя перед стенным шкафом, она перебирала платья.
Дела требуют, бросил Гевин, не отрываясь от газеты.
А я спрашиваюзачем? Надин выбрала наконец платье цвета сапфира и разложила его на кровати. У тебя всегда дела, особенно в последнее время.
Представь себе, действительно у меня в последнее время возникли проблемы, и мы должны вернуться домой.
И что значит«домой»? саркастически протянула Надин. Со времени нашей женитьбы у тебя появилось, наверное, домов восемнадцать, и о каждом ты говорил: это «мой дом». Или я что-то путаю?
Я спокойно могу прожить и без них, Надин. Гевин говорил спокойно, но жест, которым он отложил газету, был красноречивее словон с трудом сдерживал себя.
Признаюсь, за время нашего супружества я тоже научилась от многого отказыватьсяпривыкла обходиться без любви, без секса, без мужа
Гевин посмотрел на жену пустыми глазами.
Ну, не совсем так. Регулярных занятий сексом, которых требовал твой организм и темперамент, ты не оставляла.
Да, я нормальная женщина, и у меня есть естественные потребности
Естественно
Надин вдруг решилась:
Если ты давно знал обо мне все, то почему вмешался именно сейчас? Не раньшене позже?
Гевин глубоко вздохнул, хлопнув ладонью по газете.
Да, я не способен удовлетворять твои «нормальные» потребности. Увы, что поделаешь? И, чтобы не усложнять нашу жизнь, не обездоливать тебя, я вел себя так, сама знаешь: делал вид, что ничего не замечаю. К тому же ты была осторожна. А с Уитни потеряла всякий стыд: о вас пошли слухи, я стал посмешищем. Мириться с этим?! Ну нет, и я прекратил ваши отношения.
Почему тогда не выгонишь Лэнса из команды?
Если я его выгонюсплетня тут же станет реальностью.
Надин хмыкнула.
Единственное, что тебя беспокоит, твоя честь, твое реноме, правда?
Надин, тебя не устраивает наш брак? Я готов развестись если ты хочешь.
Надин не испытывала к мужу ненависти, но и любвитоже. Развестись? Она потеряет тогда все, что имеет миссис Хильер.
Спасибо за предложение, но я остаюсь.
Джилли была уверена, что Макс прилетел в Сингапур. Он вылетел из Сиднея, как только его выпустили из тюрьмы. Она тоже покинула Австралию, выписавшись из больницы, подавать в суд, как она сперва хотела, Джилли не стала.
Врач в больнице сказал, что детей у нее не будет: Макс так жестоко избил ее, что началось внутреннее кровотечение, были и другие серьезные повреждения. В тот день, когда ей сообщили эту новость, она хотела убить Макса, но он уже покинул страну.
Но прошло время, и Джилли передумала. Да, она яростно ненавидела его, но еще большебоялась. Он запросто может убить ее. Он уже едва не сделал это. Макс хотел убить ее!
Она никогда не забудет его глаз в ту минуту. Они горели бешенством. Джилли запомнила слова Макса: «Расправлюсь с тобой и с Джорданом».
После того как Хильер застукал их, Надин и Лэнс ждали беды с минуту на минуту. Почему Хильер медлил, этого Лэнс понять не мог. В неустойчивости его положения заключался весь ужас. Лэнс продолжал играть, но как дамоклов меч над ним висело: Хильер что-то задумал. Что?
Дасти сидела с отцом в шумном сингапурском ресторане «Грейт Шанхай».
Я волнуюсь за тебя, папа.
Могу я спроситьпочему?
Ты сам на себя не похож. Даже на игре не можешь сосредоточиться, я наблюдала за тобой.
Нет, об игре я думаю всегда.
Со стороны что-то непохоже. Дасти покачала головой.
Я догадываюсь, о чем ты. Ян налил себе вина. Со мной-то все в порядке, дочка. Но из головы у меня не идет одна вещь
Можешь сказатьчто?
Да понимаешь не могу.
Что-то странное с вами происходит, страстно заговорила Дасти. Сначала Лэнс, потом Джордан, теперь ты
Ян улыбнулся:
Глупости все это.
«Лучше не говорить ей о своих подозрениях», решил Ян.