Я старался не забивать чат сообщениями о том, как я скучаю, чтобы не спугнуть Ольгу. У меня образовалось свободное время, которое я заполнял непривычными для себя занятиями.
По выходным я стал ходить в торговые центры. Раньше меня никогда не привлекало такое времяпрепровождение. Более того, когда я видел пары с колясками, которые приходили в торговый центр, чтобы провести там целый день, я считал, что у таких людей не всё в порядке с головой. Я и сейчас так думаю. Но как-то утром в февральскую субботу я проснулся и задумался, чем бы мне заняться. Ольга по-прежнему была на работе. Студию керамики, куда я ходил в декабре-январе по совету Наташи, я бросил, так как понял, что лепкане моё. Я спросил у сына, не хочет ли он сходить со мной в парк или на батут и услышав отрицательный ответ, неожиданно сам для себя поехал в торговый центр. Официальнодля того, чтобы купить себе штаны. На самом деле мне просто нечего было делать. Я купил штаны, а потом ещё одни, а затем ещё двое, а также две куртки, две футболки, четыре свитера и несколько рубашек. Не за один разя растянул удовольствие на несколько выходных. Мне понравилось ходить по магазинам, брать в руки разные вещи и представлять, как они будут смотреться на них. Иногда я делал снимки в примерочных, чтобы отправить их Ольге, но не отправлял. Я не мог найти верный тон в общении с ней.
В перерывах между Gap и Croppом я садился в Coffeeshop выпить чашку чая или глегамне понравился этот пряный скандинавский напиток с брусникой. Я размышлял, что между мной и Ольгой. Почему мне было так плохо, когда я с ней расстался? Почему она не пишет мне сама? Не понимает, что в этот сложный период мне нужно знать, что она думает обо мне? Я вспомнил, как на следующий день после нашего разрыва я наткнулся на её анкету в Тиндере. Тогда меня охватила злость и горечь. Вот значит, как? Меня упрекала в том, что я завёл вторую анкету, а сама в это время не выключала свою? Всё то время, когда мы встречались? Я вспомнил один разговор с Соней. На каком-то из свиданийкажется, мы ещё не целовались дажея шутливо сказал, что не хочу, чтобы она заходила в Тиндер. Она совершенно серьёзно ответила, что выключила анкету и предложила мне свой телефон, чтобы я проверил. Я был настолько впечатлён, что рассказал об этом Свете на следующей консультации. «Сейчас это большая редкость, чтобы женщина дала свой телефон мужчине», подтвердила психолог.
Кофейня располагалась на балконе над ледовым катком. Моё внимание привлёк мужчина, он учил кататься на коньках сына, которому на вид было лет пять. Малыш часто падал, но вставал и снова ехал. Я завидовал им. Вспомнил, как хорошо мы проводили время с моим сыном, как я учил его кататься на велосипеде, играть в футбол и собирать железную дорогу, но в каждом из этих воспоминаний была какая-то червоточинка. Когда он долго не мог освоить беговел я бывало выходил из себя и либо читал ему долгие нудные нотации, либо повышал голос. В футбольные секции Дима ходил несколько лет, но занятия так и не привили ему любовь к спорту вообще и к данному конкретному виду в частности. Помню, как-то я наблюдал, как ему в ноги во время игры попал мяч, а он не понимал, что с ним делать. Остальные ребята старались обыграть соперника, дать пас, забить гол, а мой просто бегал по полю за другими без какой-то определённой цели. К железной дороге, которую я купил за сто долларов на Амазоне, он отнёсся прохладно. Но несмотря на всё это раньше мы проводили больше времени вместе. А теперь он при первой возможности садился за компьютер и часами изучал программирование. Я пытался составить ему компанию, но его не заинтересовали конструкторы по робототехнике, которые я покупал, и через какое-то время я сдался.
Я смотрел на свои увесистые пакеты с одеждой и испытывал лёгкий стыд из-за того, что потратил кучу денег на вещи, которые в принципе были мне не особенно нужны. Я переживал из-за того, что сорю деньгами в торговом центре. С другой стороны, мне было приятно, что у меня есть красивые вещи. Приближалась весна и я старался выглядеть лучше. Наверное, так объяснила бы моё поведение Света. А может, дело было в том, что вещами я пытался заполнить какую-то внутреннюю потребность, только не понимаю, какую. В желании хорошо одеваться и получить одобрение со стороны окружающих? Подтвердить свою финансовую состоятельность? Компенсировать тяжёлое детство?
Я вспоминал своё отрочество, когда у меня были одни ботинки, один свитер и одна куртка. Когда я попал в институт, то обнаружил, что большинство моих сокурсников одеваются гораздо лучше меня. Мама как-то увидела в ближайшем магазине турецкий свитер из акрила, на котором был изображён скейтбордист. Она пришла домой расстроенная, потому что у неё не хватало денег. Она подумала-подумала, и заняла деньги у соседки. И купила-таки мне тот свитер, который оказался довольно холодным, но все-таки это было лучше, чем ничего.
В университете я стеснялся своей потрёпанной и немодной одежды и при каждом удобном случае старался покупать новую. По этому поводу у нас с мамой часто случались скандалы. Она не одобряла большинство моих покупок, причём делала это так, чтобы я чувствовал свою ущербность и неспособность выбрать что-то стоящее. «Это просто тряпка», прокомментировала она куртку, которую я приобрёл в «Крестовском» с премии в рекламном агентстве, куда устроился на третьем курсе. «Твои ботинки развалились после первого же дождя», она бросила их из прихожей в комнату, разбудив меня как-то утром таким несколько садистским способом.
На всех этапах моей жизни я любил покупать красивую одежду, когда была такая возможность.
Некоторые из своих покупок я помню до сих пор. Замшевые «дезерты» на кожаной подошве. Первые в моей жизни пятьсот первые «ливайсы». Глядя в зеркало в примерочной фирменного магазина в Столешниковом переулке, я отметил, как классно они облегают мои бедра и подчёркивают выступающие места. Чёрные джинсы Calvin Clein, которые я носил вместе с чёрной же майкойСаша Михалев, мой однокурсник, назвал меня как-то в этом наряде «плейбоем». Красный итальянский свитер на молнии, который я просто обожал. Фланелевая рубашка в бежево-коричневых тонах, я заносил её буквально до дыр на локтях и выбросил только тогда, когда она превратилась в лохмотья, в которых даже на помойку стыдно пойти. Шерстяной скандинавский свитер aranлёгкий и тёплый, если бы его не съела моль, я бы одевал его до сих пор.
Я переживал, когда у меня не было денег на понравившуюся вещь. Когда я учился на втором курсе, в ГУМе увидел замшевую куртку в стиле патчворк, за которую просили двести баксов. У меня, конечно, столько не было. А если бы и было, я бы наверное, не стал бы тратить такую кучу денег на себя. Или стал бы? Я постоял у прилавка минут пять, а потом развернулся и побрёл домой.
В феврале 2020 я держал в руках красную клетчатую рубашку из плотного хлопка и воображал, как буду носить ее скажем, в апреле. С этой рубашкой хорошо сочетались джоггеры с муаровым узором и бейсбольная куртка. Я никогда в жизни не носил джоггеры, да ещё и расцветки, напоминающей хаки, но подумал, что веснахороший повод почувствовать себя молодым.
Осталось только дождаться Ольгу.
Глава 3, в которой я узнаю, что у Ольги зелёные глаза
Я с нетерпением ждал окончания аврала на работе у Ольги, надеясь, что как только у неё появится свободное время, она тут же начнёт встречаться со мной. Но этого не случилось. В первые же выходные после проверки она улетела в Новосибирск по делам, в следующиеотправилась в загородное путешествие вместе с дочерью и её женихом. Я проводил время на даче, наблюдая как за окном валит снег. «В такую погоду надо лежать в тёплой постели, и говорить друг другу всякие нежности и непристойности, а потом делать эти нежности и непристойности», писал я в Телеграме. Она прислала фото себя на фоне какой-то достопримечательности. Я пытался подавить раздражение. Что происходит? Она знает, что я очень хочу встретиться с ней. Для меня эта встреча была не рядовым свиданием, а знаком того, что я прощёнпрощён по настоящему, а не только в Телеграмеи у нас теперь все, как было. Неужели экскурсия в Абрамцево в кампании будущего зятя ей интереснее, чем то, чем мы занимались с ней наедине? То, о чем она отзывалась «это.. просто космос»?!
А в будни Ольга по-прежнему была занята работой. Каждый день я спрашивал, не найдётся ли у неё времени встретиться, и каждый раз она отвечала, что заканчивает поздно. Если бы я был свободен, тогда, наверное, нам было бы проще. Но я не мог уйти из дома в девять вечера, а вернуться за полночь. Приходилось терпеть и надеяться, что когда-нибудь чёрная полоса прекратится. Иногда я спрашивал себяради чего я вернулся? Чтобы каждый день на протяжении трёх недель подряд получать от ворот поворот? «Ты для меня тупик», написала она мне как-то, имея я виду, что «серьезные отношения» со мной не построишь.
Я решил купить Ольге подарок. Хорошую бижутерию, кольцо там или кулон. На шее она носила круглый серебряный медальон, который эффектно смотрелся на чёрной блузке. И почти сливался с бледной кожей, когда она оставалась без блузки. Я поискал в интернете подвески, но не нашёл ничего подходящего. Тогда я вспомнил, что вокруг запястья у Ольги обвивались тоненькие металлические проволочки с каким-то шариками на них. Кажется, эти штуки называются шармами. Я переключился на браслеты и нашёл один неплохой: испанской работы, из муранского стекла и серебра. Стеклянные вставки были зелёного цвета и почему-то он мне показался подходящим, хотя убей бог я не помнил Олю в чем-то зелёном.
Мы наконец-то встретились с ней на стыке марта и февраля. Свидание получилось скомканным. Она возвращалась с празднования дня рождения дочери и рассчитывала, что у неё в распоряжении будет час, а то и два. Но когда я шёл по Валовой улице, направляясь от станции метро Павелецкая в бар в самом конце Пятницкой, она написала в Телеграм с просьбой позвонить. Я набрал номер, но услышал короткие гудки. Она тоже не могла дозвониться до меня и я не сразу понял причинуОльга звонила на мою вторую симку, с которой я обычно выходил на связь, а она была выключена. Я написал ей мой основной номер, но ошибся в цифре. Устав от бесплодных попыток дозвониться Оля сообщила в Телеграме, что у неё всего полчаса, а потом к ней придут родственники. Я не понимал, почему она не могла сказать об этом личноя находился в пяти минутах от места. Но в темноте промахнулся мимо нужной двери и прошёл изрядное расстояние вверх по Пятницкой, прежде чем понял, что иду не туда. А Ольга продолжала тем временем писать мне в Телеграм, спрашивая, куда я подевался. Я чувствовал себя на взводе. Мои мечты об отеле накрылись медным тазом, и те жалкие минуты, которые у нас с ней оставались, утекают у меня буквально на глазах, а я к тому же заблудился в центре Москвы!
Когда я вошёл в бар, то увидел её стоящей у одного из столиков. Она даже не стала снимать куртку. Букет с цветами (видимо, не её, а дочери) положила на подоконник. Я подошёл к ней и приобнял, коснулся губами её щеки. Она не то, чтобы отстранилась, но не проявила большого энтузиазма.
Мы заказали по бокалу вина и я ещё раз извинился за своё поведение в начале февраля. Мне казалось очень важным сделать это лично, хотя я уже несколько раз просил прощения в Телеграме. Оля кивнула головоймол, ладно, было и прошло. Я подарил ей браслет и мне показалось, что он ей понравился.
Видно было, что она мыслями не совсем здесь, а наполовину в прошлом, на дне рождения дочери, наполовину в будущем, где её ждали новые гости. Оля рассказала, что день рождения праздновали в ресторане на Никольской («представляешь, самый центр, а цены вполне умеренные»), что жених подарил ей новую модель «айфона»,а она и родственникисерёжки с бриллиантами.
Оля совсем недавно узнала, что к ней едут родственники со стороны будущего мужа, чтобы поздравить её дочь. Когда я выразил желание проводить её до дома, она отказалась, потому что не хотела, чтобы меня видели её знакомые. «Как я тебя представлю? со смешком говорила Оля. Мой женатый друг? А они ещё чего доброго захотят, чтобы ты пошёл с нами». Перспектива просидеть вечер на кухне у Ольги в компании незнакомых людей да ещё и в качестве «женатого друга» меня совершенно не воодушевляла.
Ольга даже не допила свой бокал. Заказала такси и уехала. Я отправился домой, в целом довольный, хотя вечер прошёл совсем не так, как я надеялся. Но мы «официально» помирились, и это было главное.
А поздно вечером, когда от Ольги ушли гости, я стал писать ей в Телеграм комплименты по поводу её сегодняшнего внешнего вида и назвал её «сероглазой красавицей». «У меня глаза зеленые», ответила мне Оля. Я почувствовал себя на тонком льду. Как я мог встречаться с женщиной больше месяца и не заметить, какого цвета у неё глаза?! Я осторожно написал, что был уверен, что глаза у неё серого цвета. «Зеленыеееее», отозвалась Олёнка. Я заметил, что видимо, что-то сверху направило меня на верный путь, когда я покупал браслет в цвет её глаз. И посчитал, что неплохо выкрутился.
Глава 4, в которой я чищу картошку и размышляю о смысле жизни
Неделя прошла, как и предыдущие две. Ольга по-прежнему работала допоздна и не находила на меня времени. Я пытался заменить личное общение дистанционнымслал ей сообщения, фото, записывал аудиопослания и ничего не получал в ответ. То есть не то, чтобы совсем ничего. Она отделывалась смайликами и короткими фразами. Во мне копилась обида. Несколько раз я порывался написать что-нибудь резкое, потому что меня бесила неопределённость, повисшая между нами. Уж лучше снова один, чем в такой двусмысленной ситуации. Я прикладывал массу усилий, чтобы удержать себя в руках. В памяти ещё свежо было воспоминание о том, как я катался по полу, рыдая из-за нашего разрыва.
Что касается Светы, своего бывшего психолога, то о ней я почти не думал. Я уже не злился на неё, но и не испытывал желания связаться ней или зайти в Скайп, почитать, что она ответила на моё короткое прощание. Для меня было очевидно, что она не помогла мне. Но, что более важно, я понимал, что совсем не переживаю по поводу её отсутствия.
Я стал осторожно планировать наше с Ольгой будущее. Раз основное препятствие это мой брак, то, может, мне уйти? Это имело смысл даже безотносительно ситуации с Ольгой. Дома у меня было неладно. Мы ссорились с женой и по крупным поводам, и по мелочам. Мне казалось, что она придирается ко мне и не уважает меня. Как-то я пожарил на ужин картошку. Не то, чтобы специально готовил сюрприз, но подумаля всё равно дома, она придёт с работы поздно, а тут хотя бы гарнир уже готов. Ну и к тому же я любил жареную картошку. И вот я стою перед двумя пакетами и выбираю. Почему-то в обеих пакетах плоды были грязными. «Продается же чистая», подумал я раздражённо. Почему бы не купить такую, чтобы потом не возиться?» Но делать было нечего. Я полез в один пакет и выяснил, что там картошка склизкая. В другом лежала сухая. Я выбрал сухую, а вечером Лиза устроила мне выволочку потому что в первую очередь надо было использовать те овощи, которые уже начали портиться.
В другой раз жена отправила меня в магазин с наказом купить мясо. Какоеона не уточняла. Я купил, и конечно же, это бы не то мясо. Какое-то неправильное. Которое она не умела готовить. Тогда я сам его приготовилнашёл рецепт в интернете. Мы с сыном с удовольствием съели, а Лиза не стала.
Таких мелочей было много. Сосиски полагалось варить обязательно в кожуре, а если я забывал об этом правиле, то жена отказывалась их есть. Как-то я постелил себе простыню, а Лиза устроила мне скандал, потому что оказывается, это была её личная простыня, о чем я не подозревал за предыдущие десятилетия совместной жизни. И так далее. И тому подобное. Когда мы ссорились, она переставала со мной разговаривать. Не то, чтобы мы раньше мило щебетали друг с другом при каждом удобном случае, но это молчание давило. Как будто по дому разливалась какая-то вязкая субстанция и приходилось брести в ней, как в тине, преодолевая сопротивление и тратя силы там, где должны быть тишь да гладь, да божья благодать. Позже, когда Оля рассказывала мне про своего мужа, она говорила, что он вёл себя точно так же, а она не могла долго это терпеть. У них с мужем была условная фраза, которую произносила Оля каждый раз, когда хотела помириться: «Дяденька, прости засранку!» А вот у нас с Лизой такой фразы не было.
Были и вещи посерьёзнее. Когда мы выбирали школу, я предлагал ближайшую, потому что до неё идти было две минутыдворами, а до той, которую наметила Лиза, двенадцать минут быстрым шагом, причём через дорогу с нерегулируемым перекрёстком. Лиза мотивировала своё решение тем, что «её» школа считалась более продвинутой, более качественной. Когда я спросил, на основании чего она сделала такой вывод, то услышал, что «это все знают». Как вы думаете, в какую школу пошёл наш сын? Куда его проходилось водить за руку вплоть до середины четвёртого класса, хотя в другую школу он мог бы ходить самостоятельно уже наверное, класса со второго? Но дело не только в этом. Когда ребёнка официально зачислили в первый класс, произошла масштабная реорганизация, в результате которой объединились несколько учебных заведений, в том числе те два, из которых мы выбирали, а учителя равномерно перемешались по всем школам. Выбор Лизы потерял всякий смысл. Если он вообще когда-то там был.