Ну вот, бедняжка. А вчера ты совсем раскис, добродушно рассмеялась Маргарита. Уж я-то знаю, как лечить сердечные хвори.
Ты такая милая, Марго, пробормотал Бланшар, уткнувшись ей в плечо. Право же, вчера мне хотелось умереть.
Грех так говорить, вот дурачок! Откуда тебе знать, когда придёт твой срок? И не стоит призывать костлявую самому. Ну что ж, я не отказалась бы поесть, уверена ты и сам голоден, как волк. Если пойти на рынок Ле Аль совсем рано, можно хорошо выгадать в цене. К тому же иногда торговцы совсем дёшево отдают вчерашние остатки.
Неужели? Вот жалость, что я не знал этого раньше, мог бы здорово сэкономить. Но я пуст, Марго, даже на остатки не наскребу, развёл руками Бланшар, впору просить подаяние.
Ай, ну тебя, с твоими унылыми разговорами! бросила она, встав с кровати и надевая юбку. У меня есть деньги, я скоро вернусь и приготовлю нам поесть. Всё равно мне нечего делать до вечера.
Эжен и впрямь приободрился, он даже попытался немного прибрать в комнате и привести в порядок свою одежду. Умывшись ледяной водой над крошечным щербатым тазом, молодой человек расправил жалкое одеяло на кровати и неторопливо разломал несчастный стул с оторванной спинкой. В конце концов, вещь уже была непригодна, а пламя позволит разогреть еду.
Маргарита так прониклась состраданием, что и вовсе осталась у молодого человека. Она совершенно вычеркнула из памяти, что их первое знакомство началось таким неприглядным образом. И он всего-навсего был одним из тех, кто платит деньги за любовь. Теперь они словно поменялись местами. Вечерами девушка отправлялась на свой незавидный промысел, и все деньги тратила на Бланшара. Впервые в жизни Маргарита влюбилась и находила создавшееся положение вполне естественным. А Эжен не задумываясь принимал от неё и еду и телесные удовольствия, что доставались ему совершенно даром. Искреннее чувство девушки он счёл лишним доказательством своей неординарности. Да, чёрт возьми, пожалуй, он и впрямь стоящий человек, если даже уличная девица готова заботится о нём, как о самом дорогом человеке. Бланшара совсем не смущало, что ежедневно он поглощает ужин, доставшийся Маргарите не слишком праведным трудом. Да и глупо отказаться от еды из-за призрачных моральных убеждений. И к радости сердобольной девушки, нрав у него становился более живой. Он повеселел, начал потихоньку подшучивать над ней и, хотя одежда ещё висела на нём, как на вешалке, мужская немощь его более не беспокоила. Наспех утолив голод, он тащил Марго в кровать и приступы страсти случались с ним по нескольку раз за ночь, не давая бедняжке как следует выспаться.
Ну кроме еды и любви надо вести беседу, и Маргарита допытывалась, как случилось, что парень разом потерял всё?
И что тебе за интерес? хмурился Эжен. Я же не спрашиваю, как ты очутилась на панели.
Да слишком просто, чтобы делать из того тайну, пожимала плечами девушка. Когда мать померла, отчим сразу же вытолкал меня взашей. Мне было всего пятнадцать, идти было совершенно некуда. Переулок стал единственным местом, где я могла заработать на хлеб. Что ты хмыкаешь? Это самый доступный способ не протянуть ноги с голоду. Ты тоже сидишь без гроша, однако не идёшь наниматься на службу.
Ещё чего?! возмущённо воскликнул Эжен. Стоило бы тебе знать, что я, моя милая, писатель!
Писатель? Ну и дела Неужели книги не приносят доход? Ведь они так дорого стоят. Я в толк не возьму, как ты очутился в столь неприглядном положении?
Конечно, он не стал признавать, что всему виной его неуёмные траты и наплевательское отношение к хозяйству. Пряча глаза, Бланшар скупо проронил, что служанки обкрадывали его, а кредиторы вечно плели интриги, чтобы выставить бедолагу в неприглядном свете. В итоге всё имущество ушло с молотка, издатель отказался печатать книгу, а тот, кто мог бы наконец помочь, совершенно недосягаем.
Ты так говоришь, словно этот твой барон почище самого императора! воскликнула девушка. Уж не сидит же он в крепости под охраной? А стало быть, выходит хотя бы прогуляться.
Вот дурочка, вряд ли он выбирает общественный сад или меряет ногами бульвары. Если и выезжает, то в собственном экипаже; не бросаться же мне под колёса его кареты? Да я и не представляю, как он выглядит. По слухам, у него тьма-тьмущая шикарных квартир и домов, я сотру ноги до колен, если вздумаю обходить их все!
Ай, Долгоносик, из нас двоих, дурачок ты! подмигнула Маргарита. Уж чего проще, потрать два су на бульварный листок и будешь точно знать, куда направился твой обожаемый Шарль Баретт. Газетчики вечно расписывают, как знатные господа шляются по театрам и выставкам. Можешь не таращить глаза, Жанна всегда читала эти сообщения. Эта жердь надеялась подцепить богатого покровителя, но такие господа выбирают шлюх пошикарней, при этих словах девушка тоскливо вздохнула. Но тут же всплеснула руками и потянулась к Бланшару: Ну чёрт с ними! Они всё равно не стоят искреннего чувства, да, мой Долгоносик? А тебя я люблю больше жизни!
Польщённый Эжен рассмеялся и, заключив девушку в объятия, развязно проронил:
Они все обрюзгшие старики, что не могут доставить удовольствия. Да, моя милая? Бьюсь об заклад, эти слюнявые старцы померли бы от зависти от одного только взгляда на нас.
Маргарита захихикала и, томно взмахнув ресницами, шепнула:
Только будь добреньким, парень, не слишком усердствуй, вчера ты так напирал, что я едва не пробила лбом стену.
Сама виновата плотоядно облизнувшись, ответил Бланшар, пристраиваясь к её пышным бёдрам. Нечего было так соблазнительно вилять задом.
Маргарита действительно вызывала у него сильное желание, особенно теперь, когда нет нужды встречаться урывками. Он находил её очень привлекательной. Гибкая, с нежной кожей. Её тонкая талия не нуждалась в корсете, а высокая грудь в фальшивых оборочках для придания пышности. Только с ней Эжен наконец распробовал сладость поцелуя, ведь до Марго он был убеждён, что эта ласка излишня и не приносит удовольствия. Его природная чувственность, нескромные откровения в записках маркиза и пылкость, с которой девушка отдавалась ему, в короткий срок сделали из него превосходного любовника. Порой он испытывал к ней лёгкую нежность, порой непреодолимую страсть, что, впрочем, не заставило его искренне полюбить Маргариту. Его совсем не смущало, что он обнимает женщину, успевшую побывать в объятиях других мужчин. Он совершенно не ревновал её. Эжен не видел в ремесле своей любовницы ничего предосудительного. Кажется, его это даже возбуждало, ведь в дневнике Патриса явно сквозила насмешка над такой добродетелью, как верность. Весь день он валялся на кровати, перечитывая рукопись и совсем не собирался забивать себе голову иными делами. Словом, жизнь, которую создала для него влюблённая потаскушка, была вполне милой и приятной. Если бы ему наконец удалось издать книгу, то он был бы вполне удовлетворён.
Идея отследить передвижения барона по газетным заметкам пришлась Эжену по нраву. Вот осёл, и как он сам не догадался? И теперь, кроме платы за комнату, расходов на еду и разные мелочи, Марго пришлось выкраивать пару монет на бульварные листки, где хроникёры описывали громкие светские события. И молодой человек даже несколько раз являлся в указанное место, но затрапезный вид играл с ним злую шутку: полиция тщательно отгоняла подобный сброд от солидных людей. Бланшар вновь впал в уныние, и совсем потерявшая от любви голову девица выходила на работу едва ли не с полудня, лишь бы собрать для любовника денег на приличный костюм.
Наконец, Эжену повезло, барон Баретт оказался в числе знати, решившей посетить громкую премьеру в театре Варьете. Молодой человек несколько дней прохаживался вокруг, присматриваясь к входу и следил, где останавливаются экипажи. Накануне он с помощью Маргариты тщательно привёл себя в порядок. Взятый в рассрочку костюм сидел не слишком ладно, но зато вполне достойно, в отличие от обносков, что он носил последнее время. И поздно вечером, стоя в тазу посреди комнаты, он стучал зубами от холода, пока любовница мыла ему голову украденным в лавке кусочком мыла. Эжену пришлось раздеться донага, девушка уверяла, что сушить вещи в сыром помещении невероятная глупость. И теперь оба потешались над столь нескромной картиной.
Ай, Марго! Ты так трёшь мочалкой, что право же, сдерёшь с меня кожу живьём, с насмешкой бросал Бланшар.
Ничего, красавчик, лишь бы заветное местечко осталось в целости, прыскала она.
Вот нахалка! Да ты затеяла купание, не иначе как лишний раз на него полюбоваться, хохотал Эжен.
Фу! Вот срамник эдакий! притворно сердясь, вскрикивала девушка, отвешивая молодому человеку шлепок.
Да-да. Видишь, я прав, ты и к моему заду питаешь нежные чувства, продолжал он, от души потешаясь над происходящим.
Они продолжали перекидываться непристойными и откровенными словечками, находя это очень остроумным. И веселились совсем как двое испорченных ребят, что впервые видят наготу. Маргарита накинула на голову любовника кусок холста.
Всё, можешь вытираться.
Уже? Хм, а ты уверена, что помыла всё, дорогая?
Отстань, вот бесстыдник! девушка сделала вид, что нахмурилась, но, искоса бросив взгляд на худощавый торс Бланшара, порозовев, заметила: Кажется, ты уже не нуждаешься в том, чтобы тебя хорошенько раззадорили. Вообразить не можешь, как я сегодня измучилась с одним господином, уж он по этой части был вовсе никуда не годным, с этими словами она подошла вплотную к Бланшару и начала поглаживать его обнажённое тело, с хитрой ухмылочкой поглядывая на любовника.
Эжен глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Дыхание его участилось. Он подался вперёд и едва не упал, потеряв равновесие.
Да вылези ты наконец из таза. Вот глупый, окончательно разомлев, пробормотала девушка.
Молодой человек с размаху опустился на жалобно скрипнувшую кровать и протянул руки к любовнице.
Иди ко мне скорее, дорогая, и крепко обхватив севшую ему на колени Маргариту, сбивающимся голосом произнёс: Ну-ка, расскажи что от тебя что от тебя требовал этот этот господин. Давай м-м-м во всех подробностях ох, чёрт ещё говори ещё о-о-о как ты его ласкала?
К восьми часам вечера возле театра начали собираться любопытные. Вывеска была ярко освещена фонарями, скромные фиакры успели заполнить всё свободное место возле входа. Какой-то человек во фраке, но без пальто и шляпы метался между экипажами и отчаянно переругивался с возчиками. Моросящий с утра мелкий снег с дождём покрывал его взлохмаченную шевелюру крошечными, как бисер, каплями воды, они скользили по его лицу, забавно повисая на кончике носа.
Вот бараны! кричал он. Куда вас понесло?! Сейчас прибудут важные гости и попросту не смогу протиснуться к подъезду! Эй, ты, ты-ты, осёл усатый! Да разверни, наконец, свою телегу! Нет, право же, вы все хотите свести меня с ума! По вашей глупости приличные люди станут пробираться сквозь толпу прямо под дождём!
Бланшар смекнул, что этот господин, должно быть, сам директор театра, раз он так суетится. Но главное, он успел занять довольно сносное место, притулившись возле колонны. Отсюда хорошо видно всех приезжающих. О внешности барона он имел смутное представление. Фото в жалкой газетёнке, вот и всё. Кажется, Шарль Баретт носил усы и аккуратную бородку. Эжен успел здорово продрогнуть за три часа, что простоял в ожидании. Но желание во что бы то ни стало решить свою проблему не давала ему сдвинуться с места. Бедняга не отважился даже на пять минут отойти и выпить стаканчик вина в кафе, что было всего в двух шагах. Хотя Маргарита ещё утром сунула ему в карман пальто франк и двадцать су.
Наконец, толпа зевак оживлённо зашумела и газетчики, прежде лениво тянувшие папироски, бросились вперёд. Проклятье! О них Бланшар и не подумал. Бойкие молодые люди окружали плотным кольцом всех, кто выходил из карет и шикарных ландо. Даже служителям театра и самому директору не удавалось их оттеснить. Эжен рванулся вперёд и тут едва не упал в лужу от сильного толчка в плечо. Какой-то толстяк, расставив локти, ринулся в самую гущу тел, волоча за собой громоздкую подставку для фотографического аппарата.
Господин барон! пискляво вопил он. Господин Баретт, всего один снимок для завтрашнего номера «Фигаро».
Бланшар впился глазами в солидного мужчину, что как раз выходил из экипажа. Так значит это и есть всемогущий барон Шарль Баретт, собиратель непристойной коллекции. Он оказался весьма солидным человеком высокого роста и плотного телосложения. Воротник его пальто из тонкого сукна был отделан гладким мехом, таинственно поблескивающим в свете фонарей. Цилиндр из шёлкового плюша ещё больше увеличивал его рост, придавая своему хозяину весьма респектабельный вид. В руке, затянутой в ослепительно белую перчатку, барон небрежно держал трость с костяным набалдашником. Эжен успел заметить и его широкое лицо с крупным мясистым носом, пышные усы и холёную бородку. Вся фигура Шарля Баретта говорила о солидном благополучии, и даже медлительные жесты выдавали человека, хорошо знающего себе цену и не терпящего лишней суеты.
Счастлив приветствовать вас, господин барон! угодливо заюлил директор. Ваша ложа давно готова, позвольте вас проводить? А что, госпожа баронесса
Нет, друг мой, густым низким голосом произнёс Баретт. Я приехал с парочкой друзей. Если хочешь насладиться постановкой, следует обойтись без дам. Они слишком эмоциональны, и стоит появиться на подмостках эдакому смазливому актёру, как они, бедняжки, совершенно перестают следить за ходом пьесы.
Окружавшие его люди подобострастно рассмеялись. Несомненно, господин барон прав. Тонко подмечено! Дамы слишком увлечены внешностью и забывают об игре. А если главный персонаж в летах и не хорош собой, то и вовсе считают пьесу скучной.
Эжена продолжали пихать со всех сторон, и стоило ему лишь на минуту отвернуться, чтобы грубо скинуть буквально повисшего на плече зеваку, как барон скрылся в дверях театра. Молодой человек всего лишь успел заметить его широкую спину. Оглушённый новым ударом судьбы, Бланшар едва не разрыдался. Он стоял, притиснутый к колонне, и ловил воздух широко открытым ртом и никак не мог надышаться. Лицо его побелело, и губы свело судорогой.
Сударь, вам дурно? спросил щуплый старичок, стоявший рядом.
Нет, ничего, благодарю вас, выдавил Эжен, выбираясь из толпы. Он понуро втянул голову в плечи и в нерешительности застыл возле решётчатой ограды кафе, где, укрывшись под зонтами за столиками, сидело несколько господ, и блуждали девицы, зазывно поглядывая на посетителей. Молодые люди за столиками не обращали на них никакого внимания и громко болтали о своём. Эжен невольно прислушался, он был в такой растерянности, что никак не решался покинуть место.
Да, Пьер, у богатых людей хватает причуд! воскликнул один из юношей. Говорят, герцогиня Фандет-Гримэ терпеть не может брюнетов, и вся прислуга в её доме исключительно белобрысая. Даже секретарю её муженька, с которым он категорически не пожелал расстаться, пришлось выкрасить волосы. Теперь он походит на облезлого кота.
Компания громко захохотала.
Да-да, подхватил другой господин. Чем богаче человек, тем чуднее его привычки. Мой дядюшка требует, чтобы лакей непременно помечал письма: деловые крестиком, личные кружочком, а счета двумя точками. И если письмо не помечено, он просто не читает его.
Ну, всё это вполне безобидно, равнодушно протянул третий. А меня чертовски интересует коллекция барона. Вот бы взглянуть.
Ты о Шарле Баретте, Гастон? Хм, я и сам бы не отказался. По слухам, от одного её вида глаза на лоб полезут. И чего ради этот зануда собирает пикантные вещички?
А вы слышали, сколько он отвалил одному художнику за картину «Соблазнение девственницы»?
Молодые люди покачали головами и придвинулись к собеседнику ближе. Услышав имя барона, Эжен и сам напрягся, как охотничья собака, почуявшая дичь.
Представьте только, никому не известному парню, прыщавому жалкому юнцу, что питался впроголодь и жил на чердаке! Да уж, этому сопляку несказанно повезло. Вы видели дом возле ратуши с щедрой лепниной и двумя колоннами у входа? Жалкий краскотёр обосновался там. Теперь он разъезжает в собственном экипаже и обедает в шикарных ресторанах. Мальчишка завсегдатай выставок и галерей. Его картины расхватывают, словно пирожки.