Я чувствовал себя довольно вялым, хотя похмелья, как такового, не было. Хуже всех выглядел Мопс, Реми явно было не по себе, и он старательно избегал взгляда Клюквы, а Марта так яростно поглощала свой завтрак, что никто не решался с ней заговорить.
В обшей сложности мы провели в гостях у Мэла и Яна трое суток. Каждый вечер собирались небольшие вечеринки, но кончались они намного раньше, официантов почти не было видно, и музыка играла совсем тихо. Мы сидели впятером на веранде, иногда к нам подсаживался Ян, приносил пиво, и все друг другу что-то рассказывали. Все шло слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, и время от времени, когда живот начинал болеть от смеха, мне приходилось просить кого-нибудь ущипнуть меня, чтобы удостовериться, что я не сплю. Конечно, я не спал. Во снах всегда приходила Кора. Каждую ночь. Но теперь и сны переменились, она все чаще улыбалась, гладила меня по волосам и говорила, что осталось потерпеть совсем немного, совсем скоро она уйдет, скоро я ее забуду. Я просыпался разбитым, и долго лежал, глядя в потолок, пытаясь воскресить ее образ в памяти, сказать Коре, что никогда не смогу ее забыть. Но это была лишь попытка обмануть самого себя. Постепенно ее черты действительно начали вымываться волнами захлестнувших меня новых эмоций. Я не собирался сдаваться, но раз открыв шлюз, уже никогда не сумеешь вычерпать воду из подлодки.
На четвертый день Ян сказал, что им с Мэлом пора работать, и они не могут оставить нас без присмотра, так что нужно было думать, что делать дальше. Как ни странно, но ответ у меня уже был. Я твердо решил ехать дальше с ненормальной четверкой, посмотреть, что из этого выйдет, и куда нас заведет дорога.
Мы шли по мосту, соединявшему Лаос и Таиланд. Клюква с Реми отстали, а Марта и Мопс бежали впереди, дурачась и громко выкрикивая какую-то ерунду, казавшуюся смешной только им двоим. Меня переполняла радость и умиротворение. Они захотели взять меня с собой, я был им нужен. Мне не удавалось взять в толк почему, но факт оставался фактом. Теперь они мои друзья, и мы едем куда-то вместе. Марта остановилась, перегнулась через ограждение моста и задрала футболку. Рыбак, проплывавший в это время под нами, открыл рот от удивления и выронил удочку. Все захохотали, Мопс предложил сфотографироваться, и мы сделали самые глупые рожи, которые способны были скорчить. Эта фотография до сих пор лежит в моем старом паспорте, как напоминание о светлых временах, которые непременно наступают даже после самой непроглядной черной полосы.
Когда мост остался позади, я вдруг вспомнил, что до сих пор не узнал, как они путешествуют такой оравой, и что собираются делать теперь, когда нас стало еще больше. Дождавшись, пока все соберутся, я спросил, и на мгновение все смолкли.
Крадем машины, заявила Марта.
Зайцами на поездах, Мопс сделал серьезное лицо.
По ночам пробираемся в фуры, подхватил Джереми.
Прикидываемся слепыми и просим водителей автобусов провезти нас бесплатно.
Вариант Клюквы мне нравится меньше всего.
Он, как обычно, врет, Уинзор скривился.
Клюква запротестовал, и они заголосили все вместе, выясняя, кто из них больший лгун, а мой вопрос так и остался без ответа. На какое-то время.
Пограничники посмотрели наши документы, убедились, что мы знаем правила пребывания в стране и пожелали удачного путешествия. Марта отобрала мой паспорт и позвала остальных, чтобы понять, как меня пропустили через границу с такой ужасной фотографией.
Он просто сфотографировал медведя и вклеил его в свой загран.
Да нет, медведи не курят травку, а этот точно накуренный.
Он же говорил, что не курит.
Значит, накурил медведя, чтобы сфотографировать.
Отвалите от моего паспорта.
Фотография и впрямь была кошмарная, мы получали заграны вместе с Корой, чтобы полететь в Грецию, тогда был непростой период отношений, и я сильно запустил себя. В фотоателье меня тоже приняли за медведя и предложили сначала побриться, так что мне пришлось заверить их, что я выгляжу так всегда. Поездка так и не состоялась, а паспорт был еще действителен, поэтому мне, если честно, было плевать, как я там получился.
* * *
Мучивший меня вопрос разрешился на следующий день после пересечения границы. Ночь мы провели в Удонтхани, приграничном городке с полным отсутствием инфраструктуры, зато с уличными ресторанами, в которых нас обслуживали высокие мускулистые официантки с низкими голосами и адамовым яблоком в два раза крупнее, чем у Клюквы. Марта и Мопс отправились на огромный крытый рынок за провизией, а нам троим предстояло заработать немного денег. На мало приспособленной для таких целей центральной улице я разложил остатки нераспроданных открыток и визиток, которые делал из винных коробок еще в Китае. Клюква импровизировал на укулеле, а Реми слонялся с несчастным видом, пытаясь раздобрить тайцев, чтобы те материально поддержали нуждающихся путешественников. Люди улыбались, останавливались, пытались нас о чем-то расспрашивать, но ничего не покупали и не жертвовали. Через пару часов к нам подошли восторженные ребята откуда-то с юго-восточной Европы и пристали с расспросами. Клюква всем своим видом выражал агрессию и ненависть ко всему роду людскому, в частности к этим юным его представителям. Предположительно, эта роль была отведена мне, но я не чувствовал ни злости, ни раздражения, напротив, приятно было рассказывать о себе незнакомым людям.
Отделаться от них помогло только внезапное появление Марты и Мопса, которые буквально светились от радости. Заметив, как наши собеседники быстро ретировались, а также кислые мины Реми и Клюквы, Марта расхохоталась.
Приставали фанаты твоей бездарной игры на укулеле?
Скорее хотели взять автограф у этого бездельника, он ткнул пальцем в мою сторону.
С чего бы это?
Спроси у него. Я думал, он несчастный социофоб, а этим двоим выложил за полчаса больше, чем нам за все время знакомства, еще и улыбался, как умалишенный.
Медведь, какая муха тебя укусила? Мопс заботливо потрогал мой лоб, пытаясь понять, не поднялась ли у меня температура. Может, ты подцепил какую-нибудь загадочную словопоносную лихорадку?
Все со мной в порядке. Просточувствую себя хорошо. Вы сами гнали на меня за то, что я срываюсь на всех подряд, а теперь недовольны тем, что я стараюсь быть любезным.
Но не со всеми подряд. Можно было начать с нас, например. Что-то мы от тебя обходительности не встречали.
Не кипятись, Пэт.
Из-за этого олуха мы ничего не заработали, он снова злобно на меня посмотрел, но развивать свою мысль не стал. А вы чего такие счастливые? Выиграли в лотерею?
Если вы перестанете наезжать друг на друга, то мы, так и быть, расскажем.
Новости потрясающие. Марта просто чудо! энергично поддержал ее Мопс.
Мы поднялись с земли, собрали свои пожитки и двинулись туда, откуда возникли Марта и Мопс. Я заметил, что в руках у них по два пакета, доверху набитых съестным, и понял, как проголодался.
Зайдем куда-нибудь перекусить?
Клюква огрызнулся:
Между прочим, мы не получили ни бата, чем ты собрался расплачиваться?
Марта только покачала головой, а Мопс указал на ресторан напротив. Выглядело заведение не больно презентабельно, но все единогласно одобрили этот вариант. Клюква выглядел недовольным и не понимал, на какие деньги эта таинственная парочка собирается покупать еду. Он не заметил пакеты у них в руках, и все еще злился на мою внезапно проснувшуюся охоту до болтовни. Когда мы наконец расселись, Мопс обвел нас серьезным взглядом и приступил к рассказу.
В общем, я пялился на огромных кальмаров и креветок. Вы видели когда-нибудь кальмаров размером с ладонь? А пятнадцатисантиметровых креветок? Просто жесть, но впечатляет.
Ближе к делу!
А Марта в это время выбирала овощи. Мы договорились встретиться у главного входа, но я засмотрелся, и еще у меня топографический кретинизм, так что я забыл, куда идти, и тут вижу: она с кем-то разговаривает и смеется. Невысокий такой парень, блондин, одет прилично, непонятно, что он забыл на рынке. Я подошел, представился, его зовут
Райнер. Он из Германии, мы познакомились с ним несколько лет назад, провели пару дней вместе
Не знал, что тебе нравятся блондины, Клюква сказал это чересчур грубо, но Марта лишь повела плечом, напоминая о том, что это к делу не относится.
Так вот, он перебрался сюда в позапрошлом году, торгует здесь подержанными автомобилями. Вполне законно, поспешила добавить она, встретившись глазами с Клюквой, который распалялся все сильнее. Перестань, Пэт, он отличный парень, и тебя это не касается.
Я весь внимание.
Мне было известно, что он тут, и я долго думала над тем, как мы будем путешествовать впятером. Поэтому я решила попросить его об одной маленькой услуге
А расплатилась натурой, или нам всем по очереди придется его благодарить?
Да что с тобой не так сегодня?
Ты же сам говорил, что своих не обижают, я тоже не выдержал. Конечно, мне и самому порой хочется пошутить, но не откровенно же насмехаться, тем более над подругой, которая придумала, как решить нашу проблему. Мопс подскочил, видимо, чтобы учинить физическую расправу, но Клюква поднял правую руку и помахал салфеткой, как белым флагом, и пообещал заткнуться.
Спасибо, буркнула Марта, но дальше говорить не стала. Обстановка становилась напряженной, Клюкве было не по себе, и нам всем передалось его раздражение. Я понимал, что он просто бесится от ревности, но Реми и Мопс, казалось, готовы были взорваться, видимо, подобные сцены он устраивал всякий раз, когда речь заходила о каких-то знакомых Марты.
Официант/ка, пришедшая узнать, готовы ли мы сделать заказ, заговорила грубым голосом с легкой хрипотцой, и я с трудом удержался, чтобы не заржать, увидев, как челюсть Мопса, первый раз бывшего в Тае, поползла вниз. Он вытаращил глаза и не мог совладать с собой от удивления, так что Джереми пришлось несколько раз пнуть его под столом. Мы заказали том-ям с морепродуктами, жареный рис и коктейли с питахайей и манго. Покачивая бедрами, обтянутыми коротким розовым платьем, транс-девушка удалилась, а Уинзор все еще не мог прийти в себя. В конце концов он выдавил слабым голосом:
Что это было?
Я не заметила ничего необычного.
Шутишь? У нее у него у них кадык. Да вы что, издеваетесь?
Лица у всех покраснели от сдерживаемого смеха.
Да что с вами со всеми?
Наверное, перец в нос попал, правда, мальчики?
Мы замотали головами, а Марта продолжила, как ни в чем ни бывало:
Что тебя так напугало, Уинз?
Хорош уже! Это не смешно! Не могли вы не заметить этот огромный, как перезрелое манго, кадык!
Клюква сдался первым, он засмеялся так громко, что тайцы за соседними столиками обернулись и заулыбались, не понимая, над чем потешаются эти странные туристы. Мы с Реми тоже не выдержали, я скатился под стол, а Джереми колотил кулаками по животу, завывая, как раненый койот. Мы смеялись до тех пор, пока не принесли том-ям, и только тогда Марта, наконец, сдалась.
Я думала, ты знаешь о трансвеститах.
Я их не встречал раньше.
Ты не был в Таиланде?
Как-то не довелось.
Мы снова прыснули, и атмосфера разрядилась. Дождавшись, пока мы успокоимся, Марта вернулась к своим баранам. Точнее, к своему Райнеру. Клюква больше ее не перебивал.
Короче, он согласился нам помочь, узнав, что мы путешествуем. Завтра утром он подыщет самый комфортабельный дом на колесах, и сдаст нам его с условием, что мы возвратим его в идеальном состоянии. Это как аренда, но вместо платы он хотел познакомиться с моими друзьями и поболтать о том, о сем. Он тоже мечтал путешествовать, но не сложилось. Поэтому он дал нам немного денег на ужин, а взамен я пообещала, что мы наведаемся к нему в гости и поделимся своим жизненным опытом.
Она выразительно посмотрела на поверженного Клюкву и принялась за еду. Все последовали ее примеру, кроме Мопса, все еще не оправившегося от шока. Когда тарелки опустели, Пэт вышел покурить, я встал вместе с ним. До меня донесся голос Джереми, на все лады расхваливавшего Марту. Мне подумалось, что нужно будет тоже ее поблагодарить. Клюква облокотился на столик, выставленный на улице, и протянул мне пачку сигарет.
Я сигаретный магнат, забыл? Я похлопал себя по маленькому рюкзачку, доверху набитому пачками, обнес заправку, и все такое.
Точно, мы пригрели на груди змею. Нужно будет внимательнее за тобой следить.
Чтобы я ничего не спер, или не подкатывал к Марте?
И то, и другое, и можно без хлеба.
Почему ты так бесишься?
Сам не знаю. Мы ведь пробовали встречаться, но у нас ничего не вышло.
Вот именно.
Но это не меняет того, что я чувствую к ней. Всякий раз, когда она заводит разговор о каких-то своих парнях, меня всего начинает трясти. Кажется, если кто-нибудь из них войдет в этот момент, я его размажу по стенке голыми руками.
Но она, по-моему, не благоволит никому сейчас? Ты же говорил, что Марта неприступна.
И переменчива. Сегодня у нее никого нет, а завтра ее не остановит даже то, что Мопс по мальчикам.
Ясно. А ты не пробовал с ней поговорить об этом?
Она четко дала понять, что мы просто друзья, и все разговоры ни к чему не ведут.
Он затушил бычок, яростно втоптав его ногой в землю, и ушел в туалет. Я вытащил еще одну сигарету из пачки, повертел ее в руках, и засунул обратно. Воздух хранил дневной зной, но дул прохладный ветер и дышать стало намного легче, вокруг суетились торговцы различной снедью, бродили парочки, откуда-то доносились звуки музыки, живот настаивал на том, чтобы я вернулся внутрь и прикончил свою порцию жареного риса. Но мне хотелось сохранить этот момент в памяти. Я жив, где-то на другом конце земли, так далеко от дома, и так близко к цели путешествия. У меня появились друзья, и, возможно, совсем скоро я найду то, что хотела найти Кора. Или даже нечто большее. Желудок свело от волнения и радости, я представил себе небольшой дом на побережье, тихий зеленый уголок на террасе и легких джаз, доносящийся из глубин моего бунгало. Только Коры рядом не будет. Я буду там один. От этой мысли внутри все похолодело. Я попытался воскресить в памяти корины руки и лицо, но она расплывалась и ускользала от меня, превращаясь то в Энгу, то в Марту, то в полячку, с которой я познакомился в Пекине, и которая просила, чтобы я обзывал ее каким-то странным польским словом, пока она извивалась на мне в нелепых акробатических позах. И снова Марта.
Ну уж нет. Не хватало мне нарваться на праведный гнев Клюквы, я стукнул кулаком по столику, и тот перекосился. Я сделал вид, что не имею к этому отношения, отошел и закурил, пытаясь отогнать глупые мысли.
За что это Клюква должен на тебя гневаться? Реми тоже подкурил и встал рядом со мной. Если ты запал на Марту, то одумайся, пока не поздно. С такими вещами не шутят.
Ни на кого я не запал.
Тогда в чем дело?
Сам не знаю.
Хочешь поговорить?
Скажи мне, с чего ты взял, что я хороший человек?
Интуиция. Я чувствую людей. Уже объяснял.
Типа магический дар? И зачем я вам понадобился?
Нет, просто чутье. Ты нам не нужен. В смысле, нет никакой секты, или тайной миссии, которую мы собираемся возложить на тебя. Но мы нужны тебе. Я поехал путешествовать, потому что знал, что на свете очень много добрых и светлых людей, но они блуждают во тьме, борются со страхами и одиночеством. И я хочу им помогать.
Значит, это и есть конечная твоя цель осчастливить всех на свете?
Только тех, кому это нужно. Я верю в людей, и не верю в страдания.
Ты боишься тишины, Реми?
Иногда.
А я постоянно. Кто-то боится темноты, или высоты, а я тишины. Из нее рождаются самые страшные образы и фантазии. Когда вокруг тихо, начинает казаться, что ты уже умер.
Реми вздохнул и потушил сигарету.
Поэтому мы и нужны тебе. Как ты умудрялся путешествовать один? Одиночество та же самая тишина.
Я верил, что смогу с ней справиться. Но чуть не свихнулся.
Понимаю.
А что насчет остальных? Им тоже нужна твоя помощь? спросил я.
И да, и нет.
Как это?
Марта справляется сама, хотя ей и нужна постоянная поддержка. Клюква слишком поглощен вынашиванием идеального образа своего отца, но в одного он бы не справился, я здесь ни при чем, ему куда больше помогает Марта. А Мопсон тоже хороший, но не страдает от этого.
А я, по-твоему, страдаю?