Работа натурщицейэто была моя тайна, о которой не знал никто, кроме моей близкой подруги. Родители думали, что у меня наконец появился молодой человекгде еще можно было пропадать целыми вечерами? Весь второй семестр предпоследнего курса я приходила домой очень поздно и валилась с ног от усталости. Утром и днемунивер, вечеромучилище. Домашние задания списывалане было времени их делать, да и как-то стал гаснуть интерес к избранной профессии математика. Я не понимала, почему
Представилось вдруг, что встречу какого-нибудь художественного гениямало ли? И стану его музой. Лети в тартарары мое инженерное будущее. Ради искусства не жалко. Тяжелое дело стоять в застывшей позе три часа, да еще концентрировать взгляд в одной точке. Все это время надо было занимать еще и мозги: невозможно же три часа ни о чем не думать. Вот, видимо, тогда я и додумалась до этой самой музы гения. Но где я его встречу?.. Может, кто-то порекомендует ему меня, как хорошую добросовестную натурщицу, а может, он заглянет на урок живописи, а там я стою В сущности, в голове был сплошной мусор. Но есть же хоть миллионная вероятность такой встречи. По теории вероятности. Это наука, которую изучали на мехмате: она позволяет по вероятностям одних случайных событий находить вероятности других случайных событий, связанных каким-либо образом с первыми. Случайно я попала в училище, значит, это как-то связано со случайными событиями дальнейшей моей судьбы
«Отстояв» на подиуме два месяца, я устала до изнеможения. Не за горами была летняя сессия, и так хотелось уже оставить свой тяжелый физический труд, и только эта самая миллионная вероятность не давала мне покоя. Если я уйду, может, пропущу свой шанс удивительной встречи?..
Однажды декан поймал меня в коридоре и как-то загадочно попросил:
Зайди, пожалуйста, в кабинет.
У меня упало сердце: одно из двух. Либо собирается выгнать, что тоже неплохо. Либо тот самый шанс
Еле дождавшись звонка на перемену, перескакивая через лестничные ступени, я помчалась наверх.
Можно? постучала в дверь. Мэй ай кам ин?
Камин, камин, разрешил декан и посмотрел на часы. Так, у нас пять минут. Мы предлагаем тебе два рубля в час за обнаженку. Это в два раза больше обычной расценки. Второй курс умоляет. Поставим тебя спиной. Со спины ты тоже ничего
Да вы что! взвилась я.
Что? в тон мне ответил декан. Я тебя убиваю? Граблю? Заставляю идти на панель? Скоро учебный год кончится. А у ребят так и не случилось обнаженки. Потому что демонстратор пластических поз умер и некем заменить. Иди, пожалуйста, подумай Ничего особенного в этом нет. Поверь. Я обещаю, что ни один посторонний человек в класс не войдет! Будешь замерзать, рефлектор поставим. Ну? Жду после уроков.
У меня тоже сессия на носу, почему-то ответила я.
Снимем с живописи на третьем курсе, спешно стал придумывать декан. Мы тебя посадим и дадим книгу в руки. Можешь готовиться к экзаменам.
А кто такой демонстратор пластических поз? спросила я.
Натурщик. Но это по-научному, не каждому понять. А тебя, между прочим, все ребята любят.
И как же я перед ними буду голой стоять?
Знаешь, как у нас шутят? Кто пытается поступить в институт ради удовольствия посмотреть на обнаженное тело, отсеивается еще во время творческого конкурса. Уговорил? улыбнулся декан.
Нет.
Ну хорошо. Я тебе скажу из собственного опыта. Во время сеанса думаешь о том, как падает свет и ложатся тени на тело натурщика, а не о каких-то его физических достоинствах и недостатках. Но это если настоящий художник. Как думает ненастоящий, честно, я не знаю.
А вы что, художник?
В это время зазвучал пронзительный звонок на занятия. Показалось, что рядом с кабинетом декана завыла сирена.
Беги Потом зайдешь.
На занятии я собирала свои разбежавшиеся в разные стороны мысли. Мне то и дело делали замечания, что «теряю позу». Решили, что влюбилась.
Ну, теперь Натахе ее кадр запретит к нам ходить вздохнул кто-то.
Морду набьем, пообещал другой.
После занятий я побрела наверх, к декану. Надо было решать проблему, иначе она не дала бы мне покоя еще несколько дней.
Камин, камин, услышала я. Заходи быстрей, некогда.
Я вошла в кабинет, понуро опустила голову, как нашкодившая институтка.
Так на чем мы остановились? деловито спросил декан.
Вы художник? спросила я равнодушно.
А ты что, не знала?
Да как-то не думала на эту тему.
Художник, подтвердил он и с каким-то тайным умыслом добавил:Сразу видно, что ты ничем не интересуешься на своем промэке. У меня только что закончилась персональная выставка, афиши по всему городу висели.
Я не буду голой позировать.
А я уже сказал Валентине Сергеевне, что будешь.
Какой Валентине Сергеевне? насторожилась я.
Твоей бывшей классной руководительнице в школе.
Что? ужаснулась я. Я вас просила? Вы же обещали
Мне захотелось снять с полки гипсовый бюст Сократа и разбить его о предательскую голову.
Да не переживай ты Муж Валечки художник, знаешь ведь? Мой однокурсник.
И что? вскрикнула я. Что сказала Валентина Сергеевна?
Что ты умная девочка трудолюбивая, с изюминкой и сама все правильно решишь.
С изюминкой? Никогда никакой изюминки в себе не чувствовала и ни от кого о ней не слышала. Зачем обманываете?
Нет, это ты врешь, улыбнулся декан.
Я? Вру?
Ты же на мехмате учишься
И что? Похолодело у меня внутри. Сообщите в деканат?
А ты разве комсомолка? Сделал удивленное лицо декан.
Взносы плачу, с вызовом ответила я.
Это правильно Но в коммунисты не рвешься?.. Тогда какой смысл сообщать? засмеялся он.
Я не понимала, зачем он все это мне говорил, на что-то намекал, выведывал, подстрекал, провоцировал.
Следующий номер программы: советские римские гладиаторы, сказала я любимую фразу из кинофильма «Цирк». Простите, но я пойду, повернулась я к двери.
Не буду тебя уговаривать, решай сама, сказал вслед декан. Кто сам себе дорогу пробивает, из таких что-то получается. Двадцать лет деканом здесь служу Видел многих. Книжку вот возьми, на досуге почитай Надеюсь, не заиграешь.
Книжица небольшого формата называлась примерно так: «Обнаженная натура в искусстве», дореволюционного издания. Картинок было мало, все они были целомудренно мелкими. В сущности, ничего особенного. Красивые обнаженные тела, написанные в разные эпохи разными художниками. Тем не менее подумалось, что получить и такую «порнографическую» книжицу из фондов фундаментальной библиотеки можно было не иначе как с разрешения директора по предъявлении запроса с круглой печатью. Это, конечно, был очередной упрек советской власти. Прошло всего лет сорок, и упрек переквалифицировался в ностальгию по прежним неиспорченным нравам
Во времена моего студенчества книги дореволюционного издания для обычного советского человека были недоступной роскошью. То, что декан дал мне на руки «запрещенную литературу», свидетельствовало о величайшем ко мне доверии, что, конечно, льстило самолюбию. Возможно, именно это повлияло на мое решение, но, может, и сказанное в книжице. В сущности, с ее утверждениями я была согласна. Написанное до революции, пишизапретноеказалось неоспоримой истиной, значит, истиной вдвойне. Книжицу написал человек, делавший упрек христианству, таковых перед Октябрьским переворотом было пруд пруди. По полному неведению я не только с ним согласилась, но даже была возмущена «варварством» христиан, о котором, например, писал скульптор и ювелир эпохи Возрождения итальянец Гиберти: «Во времена императора Константина и папы Сильвестра взяла верх христианская вера. Идолопоклонство подвергалось величайшим гонениям, все статуи и картины самого совершенства были разбиты и уничтожены. Так вместе со статуями и картинами погибли свитки и записи, чертежи и правила, которые давали наставления столь возвышенному и тонкому искусству». Трудно тогда было отделить зерна от плевелхристианства и истории искусств я не знала. Слава Богу, что столь категорические выводы о христианстве не легли в основание моего формирующегося мировоззрения. У меня было личное кредо: «если чего-то не знаешь на отлично, не делай выводов». Я и не делала, приняла к сведению. Книжица гласила, что в эпоху Средневековья достижения реалистического искусства были преданы забвению и художники уже не знали принципов построения изображения на плоскости, которыми пользовались великие мастера Древней Греции, методики обучения рисовальщиков и живописцев были потеряны, погибли многие прославленные произведения, могущие служить образцами Но, несмотря на эту катастрофу, наступила эпоха Возрождения. На каком основании? Почему?.. Наверное, так решил Рулевой Вот и сейчас, соцреализм уже всех достал, хочется чего-нибудь поинтересней и повеселее в искусстве. А если студенты художественных вузов будут рисовать только голых семидесятилетних бабушек, то он, этот соцреализм, никогда не кончится. Бабушки умрут, а оннет, ужаснулась я.
Декан в целом оказался хорошим физиономистом, книжицу я поняла в нужном направлении. И решилась на обнаженку исключительно из идейных соображений, потому что была готова участвовать в событиях, приближающих новую эпоху Возрожденияэпоху свободы и красоты. Тогда я была уверена, что можно приблизить эту эпоху собственными усилиями и что свобода и красотаэто безусловные ценности. Не знала я еще евангельских истин: «Если пребудете в слове Моем познаете истину, и истина сделает вас свободными», «Где Дух Господень, там свобода», «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете».
Когда я шла на первый сеанс, меня подташнивало, подмышки были липкими и мокрыми от пота. Я уговаривала себя: ведь и студенты-медики осматривают голых пациентов во время врачебной практикии ничего, никто не считает эту ситуацию аморальной
Перед сеансом декан зашел в мастерскую и строго предупредил:
Узнаю, что кто-нибудь хамит, отчислю невзирая
Решиться надо было только на первый шагсказать себе: «Вперед, в неизвестное», взойти на подиум, сбросить халат и замереть. И удивительностены не рухнули. Работа пошла. На занятиях в мастерской стояла такая тишина, что среди сосредоточенного сопения было слышно лишь чирканье карандашей о ватман.
Декан после той первой, дореволюционной книжицы стал давать мне другие книги по искусству, которые я «проглатывала» как романы, не все и не каждый раз понимая, почему так, а не иначе. Постепенно передо мной приоткрылась завеса иного мирамира художественных образов. Они составляли отдельную вселенную. Ее законы, как мне казалось, были в корне отличны от постулатов знакомого мне мирамира ясных формул и логических построений. Я была сбита с толку, растеряна, но terra incognita манила меня. Робко, не веря в успех, я стала мечтать о том, чтобы узнать законы новой вселенной, которая была не здесь и не там, а в голове илив уме, а может, в сердце, Бог знает. Это была прививка будущего моего писательства
И вот что еще Когда я уже стала регулярно ходить в храм, выстаивать службы порой было очень трудноказалось, что сейчас подкосятся ноги, спина переломится, упаду от духоты в обморок Но в самые отчаянные моменты я вспоминала свое трехчасовое и более «стояние» на подиуме и стыдила себя: «Ради денег могла все вытерпеть, а ради Богаслабо» Так и переломила все эти «не могу».
Ассоль
Деньги, заработанные в художественном училище, я не потратила, как хотела, на поездку в Самарканд. Стало почему-то жалко, решила копить.
На моем последнем, пятом курсе мехмата занятий стало меньше. Факультет гудел разговорами о предстоящем дипломе: кто руководитель, какая тема, в каком институте пристроиться поработать на ЭВМ, на каком языке писать программуна Алголе или Фортране? Куда распределяться после университета? Я тоже решала все эти насущные проблемы и продолжала подрабатывать натурщицей «в штатном режиме»: кто бы только знал
В училище я часто приходила с пачками перфокарт, потому что между делом бегала на физфак, где располагалась ЭВМ, на которой строго по расписанию «прогоняла» свою дипломную программу. Программа была записана на этих самых пачках бумажных перфокартто была эпоха каменного века программирования, случившаяся всего-то лет тридцатьсорок назад. Художники в конце концов разузнали, что я учусь на отделении прикладной математики мехматасамой модной и перспективной специальности, за которой многие прочили большое будущее; оно и наступилов виде нашествия современных бытовых компьютеров, ноутбуков, нетбуков, планшетов и прочая. Для одаренной художественным талантом молодежи я тогда, можно сказать, была живым «гостем из будущего», зарождающегося мира компьютерной техники; о головокружительной перспективе развития этой техники и ее зомбовлиянии на души населения даже в научной фантастике прозрения были весьма робкими. Некоторые из моих рисовальщиков проявляли искреннюю заинтересованность к моей будущей профессии и на переменах просили что-нибудь рассказать.
Я и рассказывала, популяризируя свои студенческие знания, например, о БЭСМ-4, на которой «просчитывала свой диплом». Советская большая электронно-счетная машина, БЭСМ-4, второго поколения, на полупроводниковых транзисторах, считала с огромной скоростьюдвадцать тысяч операций в секунду. В повести «Понедельник начинается в субботу», которую написали основатели советской научной фантастики братья Стругацкие, главный герой программист Привалов видит во сне БЭСМ с панелью управления цвета заварного крема, а это тебене фунт изюма, это многозначительный намек на важнейшие успехи современной научной мысли.
А еще группа ученых создала математическую модель движения кошки. Машина БЭСМ-4, выполняя написанную программу решения дифференциальных уравнений, нарисовалавот как высоко взлетела человеческая мысльминутный мультфильм «Кошечка», который удивительно правильно воссоздал движения кошки. И уже вовсю выпускают новую модификацию БЭСМ, супер-ЭВМ БЭСМ-6, которая, как считалось, является самой быстрой не только в СССР, но и в Европе, производя до миллионацелого миллиона! операций в секунду. Этакое чудо вместе с вентиляторами и другими подсобными механизмами занимало площадь всего 150 квадратных метров.
И наконец, самые последние, свежие новости 1975 года были таковы: модернизированная БЭСМ-6 в составе вычислительного комплекса обрабатывала данные траектории полета космического корабля «СоюзАполлон» за 1 минуту, в то время как американская сторона на такой расчет тратила 30 минут.
Рассказывала, видимо, я увлекательно, завораживая художников спецтерминами: они прочили мне большое преподавательское и инженерное будущее. Но я не оправдала этих надежд и с дистанции сошла
Причина на первый взгляд была самая ничтожнаятелефонный звонок незнакомца, но из нее, как из малюсенького горчичного зерна, выросла необходимость заняться совершенно другим делом. Подобных малюсеньких «случайностей», круто менявших линию моей жизни, было несколько. Только через много лет их совершенно хаотическое на первый взгляд нагромождение удалось выстроить в стройную линию жизни, которую только и может сотворить Промысл Божий. И чудо, что мне, заблудшей Божьей овечке, в полнейшей какофонии разнообразнейших влияний удавалось услышать зов Пастыря, еще не зная Его.
Но поначалу жизнь всколыхнулась так, что все стало мутно и совершенно непонятно.
Однажды мне позвонили. Бархатный мужской голос спросил:
Здравствуйте, это Наташа?
У меня замерло сердце. Это он, тот самый художественный гений
Здравствуйте, это она спокойно ответила я.
Дело в том что мне порекомендовали вас как прекрасную натурщицу Иван Всеволодович декан
Я молчала. Вдруг стало обидно, что меня, студентку, почти отличницу мехмата, а также «комсомолку, спортсменку, наконец, просто красавицу», как говорил товарищ Саахов, порекомендовали «как прекрасную натурщицу».
Что-то не так? интеллигентно переспросил незнакомый голос.
А вы кто?
Член Союза художников, только не смейтесь, Иван Андреевич
Крылов, что ли?
Так точно засмеялся голос.
Нет, правда?
Собственной персоной. Я бы желал славы баснописца, но довольствуюсь лаврами провинциального живописца.
Видела ваши выставочные плакаты. Мы еще с девчонками смеялись. И. А. Крыловживописец. Это не псевдоним?
Нет, с вашего позволения.
А почему вы фамилию не поменяете?
Насколько мне известно, подобное делают женщины, выходя замуж, мягко ответил на мою дерзость голос.
Какой у вас тариф? спросила я деловито.
А давайте мы с вами встретимся и все обсудим Моя мастерская недалеко от вашего дома.
Меня распирало от любопытства, каков он, этот И. А. Крылов?
Мастерская находилась в огромной коммунальной квартире старинного дома на главной улице города. Я жила в отдельной квартире чуть-чуть поменьше на той же улице и понятия не имела, что существуют подобные трущобы. Пока мы дошли до нужной комнаты, пришлось миновать множество закоулков, пройти зигзагом, споткнуться о чужой велосипед и вообщемне стало жутко. Куда меня опять несет?