Мы с папой сидели на дровах и следили за Хэнсомом. Хэнсом забрался на гребень кухонной крыши и растопырился там, цепляясь за дранку. Снизу он казался совсем маленьким
Только не смей мне калечить коз, крикнул ему папа. Смотри, чтобы они не сорвались, и не спугни козлят, а то они шарахнутся с крыши прямо вниз. Я с тебя всю шкуру спущу, если ты мне коз искалечишь. Слышишь?
Мне все до последнего слова слышно, мистер Моррис, прокричал нам Хэнсом сверху. Только тут скользко очень! Я изо всех сил стараюсь. Только я боюсь двинуться, как бы не упасть: уж очень внизу жестко. Я даже вздохнуть боюсь, мистер Моррис.
Хэнсом замолчал, оттягивая время и выжидая, что скажет папа. Но скоро он понял, что папа не намерен отвечать, и чуть-чуть передвинулся вперед. Добравшись до стыка, он еще раз глянул вниз, на землю, закрыл глаза, когда увидел, как она далеко, и больше вниз не глядел.
Смотри, не покалечь коз, крикнул папа.
Хорошо, сэр, мистер Моррис,сказал Хэнсом откуда-то очень издалека. Я очень стараюсь не покалечить.
Он добрался до ската крыши и стал карабкаться на нее. До верху оставалось проползти столько же, сколько он уже прополз. Он тихонько лез по скату и, наконец, зацепился пальцами за главный гребень. Тут ему сразу стало легче. Он перекинул ногу и сел верхом на гребень, что было силы цепляясь пальцами за дранку.
Козы, спасаясь от Хэнсома, перешли на дальний конец крыши. Ему надо было проползти по всему гребню, заставить коз повернуть назад, на кухонную крышу, чтобы оттуда они соскочили на навес над крыльцом, потом на дровяной сарай и, наконец, на поленницу.
Хэнсом уже проделал полдороги, как вдруг большой козел сам решил спуститься вниз. Козел двинулся первый, за ним козы, а козлятав хвосте. Хэнсом сразу их приметили в первую очередь козла, потому что тот пригнул голову, и рога у него торчали вверх, словно громоотводы.
Постой минутку, завопил Хэнсом большому козлу. Стой, где стоишь. Тебе говорят!
Козел все приближался. Подойдя к Хэнсому футов на пять, он замер на месте, пожевал губами и уставился Хэнсому прямо в глаза.
Пока Хэнсом и козел смотрели друг на друга, мама выбежала во двор узнать, согнал ли Хэнсом коз с крыши.
Вдруг козел сделал выпад и ринулся на Хэнсома, низко пригнув голову и брыкнув копытами. Хэнсом вовремя это заметил, но беда была в том, что ему некуда было деваться и оставалось только растянуться плашмя на животе. ХЭНСОМ крепко вцепился пальцами в дранку и уперся ногами изо всех сил.
Берегись, Хэнсом!закричал папа, увидев, что делается на крыше.
Папа вскочил и замахал на козла руками. Но это не помогло, и козел со всего размаха стукнул Хэнсома лбом. Сразу даже нельзя было сказать, как дело обернется дальше, потому что, после того как козел боднул Хэнсома, оба они замерли на месте.
Держись, Хэнсом! кричал ему папа.
А потом мы увидели, как Хэнсом съезжает по скату крыши спиной к нам. Так он съехал до половины крыши, а потом покатился кубарем. Не успели мы и глазом моргнуть, как он сорвался с крыши и полетел вниз. Мы все подумали, куда же Хэнсом упадет? Двор у нас был песчаный и твердо утрамбованный, и с той стороны, куда он падал, поленницы не было. Прежде чем мы успели все это сообразить, Хэнсом мелькнул в воздухе, прошиб крышку колодца, словно пуля, и исчез.
Боже милостивый, простонала мама, Хэнсом погиб.
Она пошатнулась и упала замертво. Папа хотел приподнять ее, немножко приподнял, но сейчас же бросил и побежал к колодцупоглядеть, что сталось с Хэнсомом. Все произошло так быстро, что раздумывать было некогда. Доски, прикрывавшие колодец, провалились вниз, словно на них большой камень обрушился.
Мы с папой бросились через двор к колодцу. Заглянув вниз, мы сначала ровно ничего не увидели. Там было черным-черно. Папа окликнул Хэнсома, и эхо отпрыгнуло, как резиновый мячик, и совсем оглушило нас.
Где ты, Хэнсом?еще раз крикнул папа. Отзовись!
Мама поднялась и, шатаясь, подошла к нам. Она не сразу пришла в себя и покачивалась, как мистер Энди Хауард в субботу вечером. У нее, должно быть, еще кружилась голова.
Бедный Хэнсом Браун!сказала мама, хватаясь за сруб колодца, чтобы не упасть. Бедный Хэнсом Браун! Такого негра у нас еще никогда не было. Бедный наш Хэнсом!
Папа второпях раскручивал ворот. Он хотел поскорее опустить вниз ведро.
Помолчи, Марта, сказал он сквозь зубы, Не видишь разве, что я тороплюсь поскорее опустить ведро.
Глупенький наш Хэнсом Браун!говорила мама, утирая слезы и не обращая внимания на папу.
И зачем я его так бранила, когда он был жив! Такого негра у нас еще никогда не было. Бедненький наш Хэнсом!
Замолчи, Марта!прикрикнул на нее папа Не видишь разве, как я тороплюсь.
К этому времени мама пришла в себя и могла стоять, ни за что не держась. Она нагнулась над срубом и заглянула вниз.
Ты тут, Хэнсом? крикнул папа в колодец.
Ответа долго не было. Все мы нагнулись над колодцем, вглядываясь в темноту. Сперва ничего не было видно, но потом внизу заблестели две яркие точки. Казалось, что они где-то очень далеко. Они становились все ярче, словно два кошачьих глаза темной ночью, когда на них попадет свет от фонаря.
Ну, как ты там, дышишь, Хэнсом?закричал ему папа.
Дышать-то я дышу хорошо, мистер Моррис, сказал Хэнсом. А вот поджилки у меня болят ужасно,
Ерунда, сказал папа. Ничего твоим поджилкам не сделается. Видишь ты там что-нибудь?
Ничего не вижу, сказал Хэнсом. Я куда-то провалился и ослеп, как летучая мышь. Совсем ничего не вижу.
Это потому, что ты на дне колодца. Мудрено там что-нибудь разглядеть.
Так вот я где!сказал Хэнсом. Боже мой, мистер Моррис. Так вот почему вокруг меня столько воды! А я уж думал, что попал прямо в ад. Я уж думал, что меня прямо туда занесло. А когда же вы меня отсюда вытащите, мистер Моррис?
Лови ведро и держись за него крепче. Сейчас я тебя вытащу, ответил папа.
Хэнсом поймал ведро и дергал веревку до тех пор, пока папа не нагнулся над срубом.
Мистер Моррис, а мистер Моррис?сказал Хэнсом.
Ну, чего тебе еще?
Когда вы меня вытащите, вы не пошлете меня опять на крышу, где тот большой козел?
Нет, сказал ему папа, крутя ворот. Пускай эти чертовы козы сидят там, пока не проголодаются и сами не слезут.
Мы все так занялись Хэнсомом, что совсем забыли о козах. Но тут мама обернулась и посмотрела на крышу. Потом замахнулась на них кулаком. Тем временем козы перешли на другой конец гребня, над кухней, и стали там, глядя на нас.
Козел уставился маме прямо в глаза и даже бросил жевать. Мама и козел словно пробовали, кто кого переглядит.
В это время пятнадцать или двадцать дам, собравшихся на заседание, выглянули из-за угла дома, любопытствуя, что делается у нас во дворе. Увидев, что парадная дверь закрыта, они решили обойти кругом и узнать, в чем дело. Подходя к дому, они увидели коз на крыше, и теперь им любопытно было узнать, из-за чего мы подняли на дворе такой шум.
Марта Страуп, голубушка!сказала одна из них. Что у вас такое происходит? Смешнее этих ваших коз на крыше я ничего в жизни не видывала.
Мама круто повернулась, а перед нейдамы. Она не сказала ни слова, но руки ее сами собой поднялись к лицу, словно ей не хотелось, чтобы ее видели, Потом она вбежала в дом через заднее крыльцо, захлопнула за собой дверь и повернула ключ. Дамы снова собрались у парадной двери и долго стучались. Потом они, должно быть, потеряли надежду попасть к нам и пошли по улице обратно. На ходу они время от времени оборачивались поглядеть на коз на крыше и смеялись так громко, что, наверное, их слышно было во всем городе.
04 Мой старик и соломенная вдовушка
В тот день мой старик встал раньше обычного и, никому не сказавшись, ушел из дому, а мама была так занята приготовлениями к стирке, что ничего него не спросила.
Обычно, когда мама спрашивала, куда он уходит, мой старик говорил, что ему надо повидать одного человека по одному делу в другом конце города или что тут неподалеку нашлась кое-какая работа. Если бы мама не была занята в то утро, я просто не знаю, как бы он объяснил свою отлучку.
Я встал раньше всех, пошел прямо на кухню и сам приготовил себе завтрак, Я только-только успел одеться, а мой старик уже запряг Иду. Он забрался в телегу и выехал со двора на улицу.
Па, можно мне с тобой?спросил я моего старика.
Я бежал рядом с тележкой, держась за ее край, и просился, чтобы папа взял меня.
Па, ну пожалуйста!говорил я.
Сейчас нельзя, сынок, сказал он и, стегнув Иду вожжами, пустил ее рысью. Если ты мне понадобишься, я за тобой пришлю.
Они с грохотом покатили по улице и скрылись за углом.
Когда я вернулся домой, мама разжигала плиту на кухне. Я сел к столу, дожидаясь, когда она даст мне поесть, но про папу ничего ей не сказал. Мне было очень грустно, что папа с Идой куда-то уехали, а меня оставили дома, и я ни с кем не хотел разговаривать, даже с мамой. Я сидел за столом возле плиты и ждал молча.
Мама поела наспех и ушла во двор разводить огонь под бельевым баком.
В то же утро, только попозже, к нам на задний двор заявилась миссис Сингер, которая жила по соседству с нами, на углу. Я увидел ее раньше мамы, потому что с самого утра сидел на крыльце, поджидая своего старика.
Миссис Сингер подошла к скамье, на которой мама стирала. Несколько минут она стояла молча, Потом вдруг нагнулась над лоханью и спросила маму, знает ли она, где папа.
Дрыхнет где-нибудь в тени,ответила мама, даже не поднимая головы от стиральной доски.Если только не лень было с пекла передвинуться.
Я, Марта, серьезно говорю, сказала миссис Сингер и придвинулась к маме вплотную. Очень серьезно. Мама оглянулась и увидела, что я сижу на ступеньках крыльца.
Вильям, ступай в комнаты, сердито сказала она. Я поднялся на крыльцо и дошел до кухонной двери. Оттуда тоже все было слышно.
Слушайте, Марта,сказала миссис Сингер, наклоняясь и кладя руки на край лохани. Я не сплетница и не хочу, чтобы меня считали сплетницей. А все-таки вам следует знать правду.
А что такое?спросила мама,
Мистер Страуп сидит сейчас у миссис Везерби, быстро проговорила миссис Сингер. Подождите, это еще не все. Он там с самого утра. И они одни с глазу на глаз.
Откуда вы это знаете? спросила мама, выпрямляясь.
Я проходила мимо и сама его видела, собственными глазами, ответила миссис Сингер.И сочла своим долгом сказать вам об этом.
Миссис Везерби была молоденькая соломенная вдовушка, которая жила одна па окраине нашего города. Она пробыла замужем всего два месяца, а потом в одно прекрасное утро муж ушел от нее и больше не вернулся.
Что же там понадобилось Моррису Страупу?сказала мама так громко, точно во всем была виновата миссис Сингер.
Ну, Марта, это уж не мое дело вам объяснять,ответила миссис Сингер, попятившись от мамы. Я только считаю своим христианским долгом предупредить вас.
Она вышла со двора и быстро завернула за угол. Мама нагнулась над лоханью и с такой силой принялась взбивать пену, что вода выплескивалась на землю. Потом она круто повернулась и зашагала по двору, вытирая на ходу руки о фартук.
Вильям!крикнула она.Ступай в комнаты и сиди там, пока я не вернусь. Мама тебе приказывает, Вильям! Слышишь, Вильям?
Слышу, ма, ответил я, пятясь к двери.
Она быстро вышла со двора и зашагала вверх по улице к дому миссис Везерби, которая жила почти в миле от нас.
Я спрятался на заднем крыльце и стоял там до тех пор, пока мама не перешла улицу на перекрестке, а потом обогнул дом и бросился напрямик к реке, через пустырь мистера Джо Хэмонда. Я знал путь к дому миссис Везерби, потому что мы с Хэнсомом Брауном ходили так на охоту за кроликами. Хэнсом говорил, что к каждому месту надо уметь пройти напрямикэто иной раз вот как пригодится. И я обрадовался, когда вспомнил про этот путь к дому миссис Везерби, потому что, если б я шел позади мамы, она бы меня увидела.
Я всю дорогу бежал, держась поближе к ивняку вдоль речки, как мы всегда делали с Хэнсомом на охоте за кроликами. Потом, когда впереди показался дом миссис Везерби, я остановился и стал высматривать папу. Но его нигде не было видно. Ни его, ни самой миссис Везерби.
Тогда я перешел речку вброд и побежал переулком, держась поближе к изгороди, сплошь увитой жимолостью.
Добежать до садика миссис Везерби было недолго, и, выглянув из-за углового столба, я сразу увидел у садовой калитки нашу Иду. Ида стояла там как миленькая и отмахивалась хвостом от мух. Она, наверно, сразу же меня узнала, потому что уши у нее вытянулись в струнку и так и застыли,
Я пустился ползком вдоль садовой ограды, поглядывая на задний двор миссис Везерби, и вдруг увидел маму. Она вприпрыжку неслась по полю, перескакивая через ряды хлопчатника.
И тут до меня донеслось громкое хихиканье. Я повернул голову и, даже не вставая с колен, увидел миссис Везерби и своего старика. Миссис Везерби была сама не своя и заливалась точь-в-точь как девчонки в школе, когда у них заведется какой-нибудь секрет. Сначала мне были видны только ее голые ноги, которыми она что есть мочи дрыгала, свесив их с крыльца. Потом я увидел и своего старикаон стоял рядом с крыльцом и щекотал миссис Везерби куриным перышком. Она врастяжку лежит на крыльце, а он стоит рядом и знай щекочет ей босые ступни куриным перышком. Миссис Везерби взвизгнет погромче, и мой старик так и подскакивает на месте. Ее туфли и чулки валялись тут же на крыльце.
Миссис Везерби была не такая старая, как другие замужние женщины|, потому что весной, перед самой своей свадьбой, она еще ходила в городскую школу, а соломенной вдовой стала всего три-четыре месяца назад. Она извивалась всем телом, лежа на спине, дрыгала ногами и так визжала и хихикала, будто того и гляди помрет, если мой старик не перестанет щекотать ей ноги куриным перышком. Время от времени она вскрикивала во весь голос, и тут-то самая потеха и начиналась, потому что, заслышав ее визг, мой старик подпрыгивал на месте, точно кенгуру,
Я так засмотрелся на миссис Везерби и на своего старика, что забыл про маму, вдруг взглянул во двор, а она совсем близко. Она шагала прямо к крыльцу.
Дальше все пошло так быстро, что и уследить за ними не было никакой возможности. Перво-наперво мама вцепилась моему старику в волосы, рванула его на себя и сбила с ног. Потом ухватила миссис Везерби за голую ногу и что есть силы укусила за ступню. Миссис Везерби так взвыла, что, наверно, во всей Сикаморе было слышно.
Она села на крыльце, а мама накинулась на нее и ухватила за ворот. Платье разорвалось сверху донизу, будто отставшие обои отвалились от стены. Миссис Везерби увидела это и взвыла еще громче.
Тут мама опять накинулась на моего старика. Он сидел на земле и с перепугу боялся шевельнуться.
Это что еще за новости, Моррис Страуп?крикнула мама.
Да бог с тобой, Марта! Я хотел доброе дело сделать, помочь бедной вдове,сказал папа, глядя на маму так, как он всегда глядел, когда боялся ее.У бедной вдовы овощи совсем заглохли. Вот я и решил: дай-ка, думаю, пройдусь плугом по ее огороду, и привел сюда нашу Иду.
Мама круто повернулась и снова бросилась на миссис Везерби. На этот раз единственное, за что она могла ухватить ее, были волосы.
Так, так, Моррис Страуп!сказала мама, поворачивая голову и глядя вниз, на моего старика,Если пощекотать соломенной вдове ноги куриным пером, от этого овощи куда лучше будут расти.
Да что ты, Марта!сказал он, отъезжая от мамы подальше.У меня этого и на уме не было. Просто я увидел, что у бедной вдовы весь огород зарос сорняком, и решил сделать доброе дело.
Молчать, Моррис Страуп!крикнула мама. Не хватает еще, чтобы вы всю вину на Иду свалили!
Да что ты, Марта!сказал мой старик, отъезжая от нее все дальше и дальше.Зачем же так все поворачивать? Ведь она бедная вдова.
Это уж мое дело, как поворачивать!сказала мама, притопнув ногой.Я хожу собираю молочай, чтобы не умереть с голоду, а он разъезжает повсюду на своем осле и огороды плугом перепахивает у разных соломенных вдовушек. Да еще голые ноги им щекочет куриными перьями! Хорош, нечего сказать!
Мой старик открыл было рот, собираясь что-то ответить, но тут мама отпустила миссис Везерби и, не дав ему выговорить ни слова, схватила его за лямки комбинезона.