В долг, конечно, поправился Решид. У тебя так просто, без возврата, я не возьму.
Да пошлет тебе аллах здоровья, промычал Джемшир. Значит, святого Махди родит наша дочь? уже другим, снова повеселевшим тоном спросил он.
Так ведь имам сон видел.
Знаю, знаю, но
Не верится?
Не то чтобы не верится.
Станешь дедом святого Махди Считай, твоя жизнь на том свете обеспечена, безбожник!.. Ну хватит, грех так говорить. Что нам святой Махди?.. Нам бы в имении поселиться.
Глаза Джемшира блестели. Он не шел, а летел.
Знаешь, что мы сейчас сделаем? спросил он.
Как не знать? Пойдем к Гиритли
Выпьем
Найдем Хамзу!
У тебя есть деньги? на всякий случай спросил Решид.
Деньги? Что такое деньги, Решид? Никудышние бумажки, чепуха!
Хозяин шашлычной давно не видел их такими веселыми. Он даже подумал, что половину денег они оставили у кого-то из его конкурентов. Они по очереди расцеловали его в обе щеки, и в два голоса сообщили радостную весть: у Джемшира сватают дочь. Кто? Один из самых крупных помещиков страны: Музафер-бей-эфенди. Он послал к ним своего управляющего просить руки дочери Джемшира для своего племянника. Богатый, влиятельный человек. Однажды он хватил стулом пашу самого Абдула Хамида. Они становятся богатыми. Молодой человекединственный наследник своего дяди. Стоит ему глазом моргнуть, и вопрос решенвсе они переселяются в имение. А тогданужны деньги? Бери! Ну, к примеру, их друг, хозяин шашлычной, задумал расширить свое заведение Бери! Или где-нибудь выгодно продается дом, а денег не хватает? Бери!..
Расширять эту лавочкудело пустое! заметил хозяин.
Почему?
Если у меня заведутся деньги, я сниму казино на берегу реки!
И в этом нет ничего невозможного. Казино так казино, все что душе угодно. Какой может быть разговор о деньгах? Они ведь столько лет друзья, они понимают, он для них немало сделал. Какие могут быть счеты между ними
Шашлычник присоединился к их веселью. Он велел накрыть стол, поставить бутылку «Кулюп» и закуску, «какая только найдется в шашлычной».
Жаровню! крикнул хозяин гарсону.
А не рано, хозяин?
Жаровню, тебе говорят!
Гиритли разошелся. И хотя время было раннее, жаровню раздували к вечеру, когда шашлычную начинали наполнять завсегдатаи, сегодня он решил не жалеть угля.
Двумя ударами огромного кулака хозяин выбил пробку из бутылки, наполнил рюмки водкой.
Выпьем за нас, за Музафер-бея, за твою дочь, за твоего зятя!
Решид не пил неразбавленной водки. Он поперхнулся, закашлялся, едва не задохнулся, и его с шумным весельем пришлось спасать.
Во второй раз Решиду налили полрюмки, остальное он долил водой.
Они дружно принялись за салат из помидоров, сардины, фасоль. И не заметили, как хозяин неожиданно погрустнел. Гиритли вспомнил, как он хотел выпроводить Залоглу из шашлычной и всю историю с ночным сторожем.
Разве мы люди? сокрушенно промолвил он. Нет в нас ни капли человечности.
Ты о чем? не поняли собутыльники.
Как о чем? Когда я вспоминаю о своем скотском поступке в тот вечер, я проклинаю себя.
Он вытащил из заднего кармана брюк пачку сигарет, предложил угощаться. Закурили.
О каком это ты вечере говоришь? спросил Джемшир.
Да о том самом, когда сюда еще ввалился сторож, помнишь? Парень хотел выпить, а я ему: время, мол, вышло, поздно Ох, ну и осел же я
Я потом уладил это дело, сказал Решид, смекнув, что́ беспокоит шашлычника.
Как уладил?
Уладил, дорогой. Не все ли равно, как?
Он простил меня?
Да не думай ты об этом. Я сказал ему: «Гиритли Джаферсвой человек, да к тому же мой товарищ. Не взыщи, говорю, он побоялся сторожа».
Сказал бы, что Гиритли Джафер, мол, раскаивается.
Сказал все, что надо сказать. Не беспокойся!
Гиритли схватил Решида за руки:
Решид-ага Ты человек, достойный верной дружбы.
Джемшир поднял рюмку. Все трое чокнулись, выпили.
У Решида заблестел кончик носа. «Ты человек, достойный верной дружбы», сказал Гиритли. Он прав, этот шашлычник Сколько лет я следую верной тенью за Джемширом, кого только не одурачивал ради него
Ты еще не знаешь, на что я способен, сказал он Гиритли. Я все равно что генеральный штаб. Правда, Джемшир?
У того уже стали смежаться веки. Он утвердительно покачал головой.
А он знает, продолжал Решид. Ты не знаешь, а Джемшир знает. Мы были с Джемширом в Стамбуле Стамбул и Джемшир знают, на что способен Решид! Но Джемшир пьян, а у Стамбула нет языка Будь у Стамбула язык, он рассказал бы Ты что, смеешься надо мной, шашлычник?
За твое здоровье! поднял рюмку Гиритли.
Решид опьянел. Он не мог открыть глаз, не мог удержать голову прямо. Все закачалось и поплыло в шашлычной в легкой синеватой дымке: столики, табуреты, стойка, бутылки за стойкой, гарсон у жаровни и сам хозяин, Гиритли Джафер
Решиду показалось, что глаза смотрят не перед собой, а в обратную сторону и он видит собственную голову изнутри. Блестящие разноцветные круги разрастались один в другом и вращались, сжимаясь и расправляясь пружиной. А вот и отель с фонтаном. Они ставят стулья у фонтана, садятся: он и розовощекий, с черными как смоль ресницами, бровями и усами Джемшир. В их честь поднимают бокалы, и, когда общее веселье льет через край, воздух разрывает шестикратный салют из револьверов. А затем превосходное, великолепное шествие в Галату
Он окликнул Джемшира. Потом ударил его ладонью по толстому колену:
Верзила, Джемшир! Эй, Джемшир
И опять закрыл глаза.
Растянув губы в улыбке, Джемшир пробормотал:
Молодец, Решид. Все верно говоришь Отчаянная, распутная Чичи. Чичи, которая выманивала деньги у беев и пашей и щедро сорила ими ради Джемшира
Джемшир вздохнул. Э-эх Он умел тратить деньги! И не разучился. Только бы дочь не подвела и Решид позаботился.
Он посмотрел на Решида.
Тот засыпал. Почти уронив голову на стол, он тяжело дышал и облизывал пересохшие губы. Сердце жгло огнем, языки пламени вырывались из горла, и тогда он широко раскрывал рот. Он будет пить много-много, пока не опьянеет, а напившись, они пойдут к Хамзе и сообщат ему новость. И какую новость!
Они станут жить в имении, они будут разъезжать на автомобилях, поездах, летать на самолетах. Как обрадуется Хамза! И они возьмут его с собой и будут пить всю ночь до утра!
Он хотел рассказать об этом всей шашлычной, но язык не повиновался. Тогда он схватил со стола бутылку и грохнул ее об пол.
О-ох, аллах! выдохнул он.
И все перевернулось. А сам Решид провалился в темную бездну
Джемшир и хозяин шашлычной подскочили к нему.
Водка ударила ему в голову, сказал Джемшир. Позовите-ка извозчика.
Хозяин с гарсоном бросились к дверям.
Джемшир тяжело нагнулся и поднял барахтавшегося на полу Решида. «Ни грамма мяса, подумал Джемшир. Охапка костей».
Джемшир понес его к двери. Извозчик уже ждал. Джемшир уложил Решида на сиденье и сел рядом.
Рассчитаемся завтра! бросил он хозяину.
Тот согнулся в низком поклоне.
Куда едем, Джемшир-ага? спросил извозчик.
Давай гони прямо!
Остановились на узенькой грязной улочке, петлявшей среди потемневших от времени деревянных домов где-то на самой окраине города.
Жена Решида приникла к окну, увидев на улице коляску с откидным верхом: никто в их квартале не мог позволить себе такой роскошиездить в коляске. Она пригляделась. Не помня себя, женщина бросилась к двери и оттуда к калитке. Джемшир держал на руках ее мужа, бездыханного, с закрытыми глазами. Женщина подняла крик.
Чего орешь? прикрикнул на нее Джемшир. Ничего страшного! Дай-ка пройти.
Но женщина даже не слышала его и продолжала голосить. Со всего двора собирались соседи. Она топталась перед Джемширом, воздевала руки к небу, хваталась за голову и причитала, не отрывая глаз от Решида.
Вошли в комнату. Джемшир опустил Решида на расстеленный на полу миндер, положил на спину. Тот храпел.
Что с ним, что? женщина умоляюще сложила руки.
Да ничего особенного. Хватил малость лишнего усмехнулся Джемшир.
Женщину не удовлетворил такой ответ. Она опустилась на колени рядом с Решидом и, боясь дотронуться до него, только причитала. Потом ее взгляд упал на дверь. Там столпился весь двор от мала до велика. Она бросилась к двери и с отвращением захлопнула ее.
Сначала там, за дверью, молчали. Но потом кто-то спросил:
Что, дядюшку Решида пырнули ножом?
Да нет, ответил другой голос. Он цел-целехонек
Если бы ножом, кровь была бы объяснил кто-то.
Ну, а чего же он, будто отошел?..
Обморок, значит
Жена Решида снова кинулась к двери, распахнула ее и вытолкала во двор всех до одного.
Она знала со слов Решида, что племянник богатого, очень богатого помещика случайно увидел дочь Джемшира и влюбился в нее. Решид был полон непреодолимого желания устроить счастье этой пары и в разговорах с женой мечтательно оценивал все выгоды такого брака лично для него, Решида. А в том, что брак состоится, он и не сомневался.
«Или парень попросит руки девушки, как-то заявил он, или можешь сказать: пустой ты человек, Решид, никуда не годный»
Но сказать такое у нее не повернулся бы язык. Ее вера в Решида была безгранична. Решид не мог ошибаться. Если Решид говорил: будет так, то не могло быть иначе. Таких людей, как ее Решид, больше не было.
Они грезили имением, в которое Гюллю, дочь Джемшира, войдет невестой.
Они, конечно, разбогатеют и, может быть, переселятся жить в имение. Они даже не сомневались, что так и будет. Они были уверены, что Джемшир не обойдется без Решида. Признается в этом сам Джемшир или нетбез Решида он не сможет, они-то знали.
«Так, Решид, так, да буду я твоей жертвой»согласно кивала женщина его рассказам. А однажды застенчиво спросила:
У них в имении ягненочек найдется?
В раздражении Решид только выругался. Он ей о золотых горах, а она о ягненочке. Да сколько хочешьягнят, овец, коров, буйволов. Ягненочек! Это ведь имение Музафер-бея, беспонятное ты существо!
Женщина вздохнула. И если бы Решид не пристыдил ее вот так за ее глупый вопрос, она сейчас порасспросила бы Джемшира И о ягненке тоже Но ей было неловко. Кто знает, какой он, Джемшир. А вдруг он скажет: «Ишь как обрадовалась, баба. Еще и реки не видно, а она засучивает шаровары».
Неожиданно для себя она все-таки спросила:
Это, верно, ага?.. А нас-то вы возьмете с собой в имение? Против ожидания он ответил вежливо. «А как же!»сказал он.
Решид говорит, что в имении полно ягнят
Правильно говорит, подтвердил Джемшир. Где полно овецтам и ягнят хватит
Снаружи послышался голос извозчика:
Подождем вас еще, эфенди?
Джемшир и забыл, что оставил в переулке фаэтон. Он поднялся. Встала и женщина.
Что же ты даже кофейку нашего не попил, Джемшир-ага!
Да умножатся ваши блага, мы ведь не чужие. Счастливо оставаться
До свидания, счастливого пути.
Проводив Джемшира до ворот, она вернулась, но в комнату не пошла. Она прислонилась к косяку двери и уставилась невидящим взглядом на соседский дворик. Неужели и вправду жизнь одарит ее благословенным покоем и заботой о милых ягнятах. Кто знает, сколько их пасется в имении Музафер-бея? Конечно, там не сыскать ягненочка, какого она лишилась в прошлом году Тот был особенный. А может, и сыщется, кто скажет
От нужника со старой мешковиной на месте дверки ковыляла старуха. И жена Решида, в глаза не видавшая своей матери, подумала, что, будь та сейчас жива, она была бы, наверно, вот такой же старушкой. Женщина тяжело вздохнула. Если бы у нее, как у других, была старушка мать! Маленькая, сгорбленная, она звала бы ее «доченька», «дитя мое»! Этого было бы достаточно.
Женщина стояла, прислонившись к косяку двери, и блаженно улыбалась. Мысли унесли ее в родные края, в родную деревню, которую она из года в год пыталась себе представить очень большую деревню, утопающую в виноградниках и садах. Интересно, остался там кто-нибудь из близких? Вот переедут они с Решидом в один прекрасный день в имение, станут богатыми, и однажды Решид скажет: «А ну-ка, жена, собирайся, отвезу-ка я тебя на родину!» И они отправятся в деревню. Она отыскала бы своих родственников. Например, брата Почему у нее не может быть брата? Она попробовала его представить: плотный такой, сильный парень, молодец молодцом Постепенно стало проясняться и лицо. У него оказалось лицо Джемшира, в точности его лицо
«О аллах, спаси и помилуй!..»пробормотала она в испуге и отогнала от себя это видение.
По одной, по две к дому собирались соседки, уже давно заметившие в дверях неподвижную фигуру жены цирюльника Решида. Они остановились поодаль и вполголоса обменивались догадками. Всех интересовало, что случилось с Решидом. Заболел или подрался? От тощего Решида всего можно ожидать. Неужели хитрый, как лиса, Решид, всегда выходивший сухим из воды, на этот раз попал в ловушку?
Что случилось с Решидом-эфенди, сестрица? спросила наконец самая решительная из соседок.
Женщине польстило, что ее мужа назвали «эфенди».
Слава аллаху, ничего страшного, тихо ответила она. Есть такой помещик, Музафер-бей, все его знают Так вот он взял, да и затащил Решида-эфенди в свое поместье Известное дело, мужчина, выпил лишнего
Женщины переглянулись, и никто даже не пытался скрыть зависти: Музафер-бей! Кто не знает бея. Вот вам и тощий Решид! Выходит, ему опять повезло
Да поможет ему аллах, сказали женщины. У Решида-эфенди дело так дело Не забудьте и о нас, сестрица
А наши-то, непутевые, не то что с Музафер-беем, с самым что ни на есть маленьким начальником знакомства не сведут. Только и знают что батрачить.
Сухонькая жена Решида выпрямилась и сообщила:
Музафер-бей сказал: «Решид-эфенди, много я видел людей, но таких, как ты, не встречал».
Женщины с завистью вздохнули. Жена Решида заметила это и, гордая, нанесла последний удар:
Мы переедем в имение бея.
Она подождала, пока утихнет гул изумления, и добавила:
И потом Решид-эфенди свозит меня на родину!
Это произвело ошеломляющее впечатление. Все молчали. Только одна решилась спросить:
На какую родину, сестра?
На мою родину, ну, где я родилась.
А у тебя там есть родня?
А почему нет? Не из земли же я выросла. Кто-нибудь да есть
Столько лет они жили соседями, но никому и в голову не приходило, что у жены цирюльника Решида могут быть родственники.
слава аллаху, мать есть и отец, продолжала жена Решида. И не только отец и мать. На братьев пожаловаться не могуудальцы, а кроме того, есть и дядья и тетки
Ей хотелось говорить без конца. Но для соседок и услышанного оказалось больше чем достаточно.
Ну, хорошо, спросила та, что начала разговор, а почему же твои многочисленные родственники ни разу не навестили тебя за столько лет?
Что ж, в конце концов, это было правдой. Но это и разозлило жену Решида. Почему они не верят? Почему? Всегда так. Всегда смотрят на человека с подозрением, ищут в нем что-нибудь плохое. Надоел ей до смерти и этот квартал и все они. Просто удивительно, как она столько лет терпела все это. Ну ничего, скоро они переедут в имение Музафер-бея и избавятся от всей этой грязи, ссор, сплетен.
Надув губы, она повернулась к ним спиной и громко хлопнула за собой дверью.
Жена продавца апельсинами Хайдара, мать семерых детей, махнула рукой:
Вот тебе и на!
XIII
Будильник на полке показывал шесть часов вечера. Гюллю, все еще взволнованная, сидела у окна и думала о счастье, которое посулил ей цирюльник Решид. Что он хотел сказать? Что ее собираются выдать замуж? Пусть так, но при чем здесь Решид? У нее есть мать, отец, брат, куча родни. Почему вдруг этим занялся Решид?
Гюллю терпеть не могла этого сморщенного старикашку. В детстве он внушал ей безотчетный страх, затемнеприязнь, а с годами все это перешло в ненависть. Она называла его «дядюшка Решид», но ненавидела всей душой и свое презрение к нему перенесла даже на отца. Из-за Решида Гюллю потеряла уважение к отцу: она не могла простить ему несамостоятельности, его слепого повиновения этому замухрышке цирюльнику.
О чем задумалась, дочка?
Гюллю подняла глаза. Рядом стояла мать.