Я покачал головой.
Он солгал. Он всегда лгал. С чего бы тебе ему верить? Единственная причина, по которой я позволил ему это сделать, заключалась в том, что я решил, что если смогу играть в дом с Лили Дэвис, то Камилла сможет найти другого очаровательного ублюдка, чтобы разозлить своего папочку. Когда я понял, что она несчастна, и сказал ей правду, она выбежала на улицу.
Я думала, она злилась на тебя.
Нет. Она злилась на Матиаса.
Тогда почему ты думаешь, что это твоя вина? Мама плюхнулась на диван, обхватив голову руками.
Потому что я должен был сказать ей об этом в другом месте. Потому что должен был сразиться с Матиасом. Потому что я, черт возьми, подвел ее.
Между нами был кофейный столик, разделяя нас, как океан, и я понял, что не сказал Джуд всей правды, когда она спросила о моих отношениях с матерью. Честно говоря, у меня не было никаких отношений ни с одним из моих родителей. По правде говоря, у меня больше не было ни сестры, ни невесты. Я был не менее одинок, чем она.
Ты никогда не любил Лили, голос матери смягчился, и ее глаза последовали его примеру.
Я отрицательно покачал головой. Год назад я заботился о нейкаким-то хреновым образом. Но сказать, что я не люблю ее сейчас, было все равно, что сказать, что я не люблю есть испачканные дерьмом камни. Настоящее преуменьшение века.
Мама кивнула.
Ты можешь спасти LBC?
Но не ценой того, чтобы быть несчастным всю оставшуюся жизнь. Я вздернул подбородок. Все эти чертовы манеры бессердечного придурка были подхвачены мной дома, так что мама вряд ли могла винить меня за них.
Сердечные приступы в пятьдесят.
Безымянные девушки в бикини каждые выходные.
Бывшая жена, которая хотела бы видеть меня в гробу.
Нет уж, спасибо. Мне не нужна была жизнь моего отца. Каждый день в течение всей жизни я бы предпочел есть дерьмовые макароны и смотреть игру «Янки» в бруклинской квартире с двумя спальнями вместо одинокого пентхауса за шестнадцать миллионов долларов.
Однако, видя, как умирает бизнес моей семьи, я становился несчастным. Независимо от того, какой бы путь не выбрал, он вел к катастрофе.
Мама встала, осторожно подошла ко мне, встала на цыпочки и поцеловала в щеку.
Ты совсем не похож на Матиаса, прошептала она, клянусь тебе.
«Абсолютная правда».
Я тащила чемодан вверх по лестнице в свою квартиру, издавая дикий стон. Зачем я упаковала всю свою комнату перед отъездом во Флориду? О, совершенно верно. Потому что хотела ослепить своего эмоционально закрытого босса, демонстрируя свой соблазнительный гардероб, состоящий из консервативных платьев восьмидесятилетней библиотекарши и нездорового количества конверсов.
Селиан предложил помочь мне с чемоданом, но я вежливо отказалась, и, думаю, он почувствовал облегчение. Он знал, что папа все еще думает, что я с Милтоном. Как бы мой босс ни нравился моему отцу, он ударил бы нас обоих по репродуктивным органам, если бы подумал, что я обманываю своего давнего бойфренда.
Наше флоридское бегство обернулось не так, как планировалось после того, как мы покинули дом его матери. Пускание «блинчиков» по воде и покупки пластинок сменились обычным трахом, в котором мы терялись в торнаде чувств и оцепенения. Мы шли по главной улице в тяжелом молчании, пока Селиан не затащил меня в кубинский танцевальный клуб. Мы пили текилу и смотрели, как другие танцуют и трутся друг о друга.
Твой отец, кажется, думает, что ты влюбился в меня, попыталась отшутиться я.
Селиан прижал большой палец к моей нижней губе, заставляя замолчать.
Мой отец считает, что женщины должны оставаться на кухне, а глобальное потеплениеэто мистификация. Давай постараемся не воспринимать его слишком серьезно.
Селиан
Я не ненавижу тебя, Джудит, сказал он. И это больше, чем я могу сказать об остальном мире прямо сейчас.
Мы, спотыкаясь, вернулись в наш гостиничный номер, и у нас было достаточно секса, чтобы заселить целый континентесли секс так работает. Это было сердито, грустно и интимно. Казалось, мы вместе поднялись в воздух и испарились где-то в другом месте, более безопасном и лучшем. Но в глубине души я все еще помнила, что являюсь препятствием для Селиана.
Если я выйду из игры, то все его профессиональные проблемы могут исчезнуть.
Он мог бы жениться на Лили. Или, по крайней мере, остаться помолвленным навсегда.
Мог бы спасти LBC.
И мог бы иметь все, ради чего работал много-много лет, и все еще быть отстраненным ублюдком, который подбирал незнакомок в барах, чтобы удовлетворить свою физическую потребность.
Незамысловато. Понятно. Просто. Именно так, как ему нравилось.
В тот воскресный день я толкнула дверь своей квартиры и застыла на пороге, чувствуя, как сердце сжимается. Мой чемодан с глухим стуком упал на пол.
Отец сидел за обеденным столом и, судя по всему, вел приятную беседу с Милтоном за моими любимыми манхэттенскими пончиками и чашками кофе. Мой бывший парень от души рассмеялся и подтолкнул что-то через стол, и тогда я заметила, что они играют в «Скрабл».
«Фантастически, черт возьми».
А, вот и ты! Милтон хлопнул в ладоши и повернулся ко мне всем телом, его лицо сияло искренней улыбкой.
Он хорошо выглядел в рубашке поло и с новой стрижкой, но все же не шел ни в какое сравнение с Селианом. Не то чтобы красота имела какое-то отношение к тому факту, что мой завтрак в номер угрожал подняться в горло для очередного блевотного раунда. Еще одна вещь, в которой Милтон глотал пыль Селиана, была верностьдаже когда мы формально не были вместе.
Привет. Я бросила ключи в уродливую миску, которую подарила миссис Хоторн, у входной двери, глядя между ними.
Папа отложил буквы и повернулся на стуле.
Жожо! Милтон рассказал о вашем уик-энде в Хэмптоне. Тебе не следовало сразу возвращаться в офис, когда вы вернулись. Ты могла бы, по крайней мере, вернуться сюда и оставить чемодан.
Милтон садистски ухмыльнулся, раскладывая буквы на доске перед собой.
Обманщица. О-Б-М-А-Н-Щ-И-Ц-А, произнес он слово по буквам.
По рукам побежали мурашки, отчего волоски встали дыбом.
Отлично. Отец захлопал в ладоши. Чертовски умен, сынок.
Благодарю вас, сэр. Детка, могу я предложить тебе сердце с дыркой? Он схватил пончик в форме сердца из открытой белой коробки на столе, жестом предлагая мне взять его.
Он называл меня деткой, хотя я провела выходные, занимаясь взрослыми делами с кем-то другим, и парень это знал. Милтон также знал, когда сюда приехать, и это вызвало срабатывание сигнализации во всех моих внутренних системах. Во рту пересохло.
«Это плохо».
Все в порядке. Я действительно наелась, пока была в отпуске.
Улыбка на моих губах была натянутой. Я больше не собиралась рассказывать папе о Селиане, когда вернусь. После катастрофического конференц-звонка я чувствовала себя так, словно иду по натянутому канату, вот-вот потеряю благодать и попаду в объятия разбитого сердца.
Я знала, что освободит моего любовника от когтей его отца. Но мысль о том, чтобы отпустить его, чтобы спасти единственную вещь, которую он любил, причиняла адскую боль.
Но разве не в этом суть заботы о ком-то другом? Забрать их боль, чтобы не пришлось страдать им?
Тогда как насчет прогулки? Милтон оживился, как любящая бабуля. Погода хорошая. Мы давно не гуляли в вашем районе.
«Это потому, что ты решил трахнуть своего босса, пока я бегала по Манхэттену в поисках работы».
Что угодно. Вытащить его отсюда было неплохой идеей. Я дернула плечом.
Конечно.
После короткой остановки в ванной, во время которой я смотрела в зеркало и обещала себе, что на самом деле не собираюсь душить своего бывшего парня, вышла и поцеловала отца на прощание.
Я вернусь через несколько минут, заверила его.
Я. Не мы. Дьявол кроется в деталях, и я надеялась, что мой собственный мини-Сатана услышал это, когда махал на прощание моему отцу.
Мы с Милтоном вышли из здания и свернули направо, к главной дороге, как делали уже много раз. Я ждала, что он заговорит, потому что не была полностью уверена в том, насколько он осведомлен о моей личной жизни.
Всегда пожалуйста за спасение. Милтон ткнул большим пальцем за плечо.
Я сделала вид, что от облегчения вытираю лоб.
Спасибо, капитан Спаси-Стерву. Хочешь, я пошью тебе костюм? В чем твоя суперсила? В продвижении по служебной лестнице?
Парень стукнул своим плечом по моему, улыбаясь.
Слишком много слов от девушки, которая была в пяти минутах от потери дома и чудесным образом нашла мужчину, который оплатит её долг в обмен на сексуальные услуги.
Откуда, черт возьми, он знает? Я поперхнулась слюной и закашлялась, а Милтон продолжал неторопливо идти рядом.
«Сердцеодинокий охотник», сказал он, срывая пучок листьев с деревьев, склонившихся над нами.
Я съежилась. Я ненавидела, когда он так делал. Это было издевательством над природой.
Твой отец рассказал мне о книге. Теперь это имеет смысл, Джуд. Ты думала, что это твоя судьба и не впускала меня. Ты была самой милой, самой теплой девушкой, которая у меня когда-либо была, но в нас всегда было что-то не так. Я всегда жаждал тебя чуть больше, чем ты меня. И это всегда сводило меня с ума. Элиза была Элизой. Она заставила меня почувствовать себя чертовски важным, понимаешь? Умным, веселым, молодым. Все то, что не производило на тебя особого впечатления. Внезапно мне стало обидно, что ты не тот человек, который мог бы сказать мне все эти вещи.
Мне жаль, что ты так себя чувствовал, но это звучит как оправдание, а изменаэто не то, к чему ты приходишь. Это то, что ты решаешь сделать.
Я пнула маленький камешек на тротуаре. Милтон даже не посмотрел вниз, чтобы проверить цвет моих конверсов. Ему было все равно.
И поэтому я здесь, продолжил он. Сказать тебе, что все понял. Я совершил ошибку, и мне очень жаль, Джуд. Чертовски жаль. Но нам пора двигаться дальше. Послушай, я знаю, что роман с Селианом Лораном заставляет тебя чувствовать себя непобедимой. Я чувствовал то же самое с Элизой. Это мощно, верно? Заставляет тебя думать, что ты на вершине своей игры. Ты наделена силой, властью и получаешь все необходимые подтверждения. Но это не реально, детка. То, что есть у нас с тобойэто реально. Мы оба перебесились, и теперь пора возвращаться. Нам.
Я остановилась, как вкопанная. Он замер рядом со мной, склонив голову набок, полуулыбаясь и щурясь на солнце.
Подожди. Кто тебе это сказал? Мой голос был перепелиной чашкой кофе, которую держала хрупкая рука, расплескивая через край.
Жожо, это не важно.
Ты потерял право считать, что для меня важно, а что нет, в тот день, когда засунул свой член в кого-то другого.
Милтон нахмурился и сделал шаг назад, а когда моргнул, выражение его лица изменилось. Как будто он впервые увидел, кто я на самом деле, и ему не понравилось то, что он видел.
Ты что, издеваешься надо мной? Тебе только это важно? После того, как ты вернулась с уик-энда, где трахалась со своим боссомруководителем отдела новостей LBCя не только готов принять тебя обратно, но и прикрыть твою задницу и даже поиграть в «Скрабл» с твоим чертовым отцом.
Прежде всего я подняла указательный палец, он не мой чертов отец. А мой отец. Мой милый, заботливый папа, и играть с ним в «Скрабл»не такая уж большая обуза. Во-вторых я указала на него тем же пальцем, никто не просил тебя меня прикрывать. Я не совершала никакого преступления. Лишь хотела избавить отца от беспокойства, что порвала с тобой. И в-третьих я ткнула его в грудь, и Милтон отшатнулся, его глаза расширились от недоверия, этот разговор окончен, если ты не скажешь мне, откуда тебе известно о моих предполагаемых отношениях с боссом.
Вместо того что бы быть причиной грязных новостей, может быть, мистеру Лорану стоит научить тебя, что раскрытие источниковэто большое табу в нашей отрасли, Милтон пришел в себя, дьявольски ухмыляясь.
Мы не грязные новости, я нахмурилась.
О, вы вот-вот станете ими. Уши Милтона порозовели, как бывало всегда, когда адреналин пробегал по его телу.
Он угрожает мне?
Парень почесал подбородок, повернулся и ударил кулаком по красному кирпичному столбу ограды позади себя.
Твою мать! Ты сошла с ума, Джуд? Селиан Лоран не твой парень. Он тебе даже не друг. Он твой богатый босс, а ты, детка Он покачал головой и усмехнулся. Ты носишь конверсы. Он женится на Лили Дэвис, как того и ждет от него вся элита Нью-Йорка. Я предлагаю тебе безопасность. Я могу сделать тебя честной женщиной. Я изменил. Ты изменила. Давай считать, что мы квиты, и двигаться дальше.
Я изменила?
Я?
Я так сильно прикусила язык, что во рту появился металлический привкус крови.
Могу я попросить тебя кое о чем, Милтон?
Он прислонился к забору, и напряженное выражение его лица сменилось снисходительной улыбкой.
Конечно, детка.
Держись от меня подальше. И я действительно имею в виду навсегда. Даже если бы ты не изменял мнеа ты изменял неоднократно, я все равно не приняла бы тебя обратно. Мои отношения с Селианом Лораномесли они вообще существуюттебя не касаются и никогда не будут касаться. Но просто для протокола: все, что я делаю или не делаю с другими людьми, было после того, как поймала тебя на том, что ты трахаешь своего босса. И прежде чем ты даже подумаешь угрожать мне, сказать правду моему отцу, не волнуйсяя сама ему все расскажу. На самом деле, прямо сейчас. Что касается остального мирамне все равно. Это не «до свидания». Это прощание. Прощание, которое заканчивается на дерьмовой ноте, когда мы полностью разрываем связи.
Я развернулась и пошла домой, не потрудившись оглянуться и посмотреть на его реакцию. Когда вошла в дверь, папа был в душе. Тот факт, что он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы принять его без меня в доме, заставил бабочек расправить крылья в моей груди. Я подошла к «Скраблу» на столеони были в середине игры, когда мы ушлипоменяла буквы с «обманщица» на «непокорность» (прим. обманщица на англ. deceiver, а непокорность defiant) и улыбнулась.
Вот так-то лучше.
Жизнь полна сюрпризов.
Были хорошие сюрпризы, например, узнать, что киска Джуд на вкус как нектар и сжимает крепче моего кулака. Были и неприятные сюрпризы, вроде того, что моя бывшая совершенно голая стояла в моей квартире, мои запасные ключи триумфально болтались в ее пальцах.
Снова.
Я уронил чемодан и незамедлительно направился прямо к бару. К счастью, мы расстались до того, как у меня появился шанс стать настоящим алкоголиком. Лили определенно выглядела лучше за туманом крепкого алкоголя.
Ты нудистка? Я давно не видел тебя в одежде, задумчиво произнес я, расстегивая две верхние пуговицы рубашки.
Ты забавный, прошипела она, как предположил, в соблазнительной манере.
А ты голая. Тебе бы не помешал новый гардероб. Откуда у тебя мои ключи?
Часть меня хотела знать, а другая боялась убить человека, который дал их ейне то чтобы был длинный список на выбор. Но если это был кто-то из руководства, они могли попрощаться со своей работой.
Твой отец впустил меня в квартиру твоей сестры. У нее был запасной ключ, и когда консьерж увидел меня с ними, я сказала ему, что мы снова вместе.
Что-то упало где-то в комнате, но, черт меня побери, если бы я знал, что именно. Может быть, мое сердце. Я услышал глухой удар об пол.
Камилла была единственным человеком, которого я свободно впускал в свою квартиру, и ее квартира все еще оставалась пустой, потому что ни у кого из нас не хватало духу войти внутрь. Лили была внутри. Трогала вещи. Брала их. Дышала тем же воздухом, что и Камилла. Гнев клокотал под моей кожей, и я сжал стакан так сильно, что услышал, как он тихо треснул.
Я посмотрел вниз, когда маленькие ручейки крови начали прокладывать себе путь внутри моей ладони.
Чего ты хочешь?
Я рассказала твоему отцу о твоем романе с маленькой белобрысой сучкой. Он очень рад за тебя.
Держу пари, что так оно и есть, и она не сучка. Если тебе нужна точка отсчета о том, кто сучка, просто посмотри в зеркало. Я спрошу еще раз, прежде чем вызову охрану, чтобы выпроводить твою задницу отсюда голой. Почему. Ты. Здесь?
Я хочу, чтобы мы снова были вместе, сказала Лили после секундного молчания.
У меня даже не было сил смеяться. Что бы она ни курила, это дерьмо состояло исключительно из крысиного яда, стирального порошка и слабительных.