«Черт».
Всему, что произошло за последние три дня, есть прекрасное объяснение. Я попробовал другую тактику.
Между прочим, у меня была степень бакалавра права и степень магистра по международным отношениям. Предполагалось, что я умею обращаться со словами. Фактически я знал, что так и было. Однако это не помешало мне испоганить эту встречу.
И все же нет никакого способа объяснить, почему ты ушел и отмахнулся от меня, когда весь мир знал, что ты со своей бывшей, возразила Джуд. Знаешь, Селиан, Милтон во многом ошибался. Но в одном он был правкоролевская семья и плебеи не смешиваются. Наверное, очень приятно восседать на своем троне.
Неужели я выгляжу так, будто чертовски хорошо провожу время? Что меня выдало, тот факт, что я чувствовал себя, как в аду или пах так же?
Я стиснул зубы.
Джудит распахнула дверь полностью, положив руку на бедро.
Вообще-то мне есть что тебе сказать, так что слушай внимательно. Когда умерла моя мать, она сказала, что сердцеодинокий охотник. Я думала, она имела в виду, что я не способна влюбиться. Потому что никогда не влюблялась. Хотя мне очень нравился Милтон, и некоторые ребята в средней школе тоже Она замолчала.
Я надеялся, что она доберется до сути, прежде чем мне придется поубивать половину Нью-Йорка. Особенно Милтона. Этот парень был так высоко в моем дерьмовом списке, что сомневаюсь, что нам безопасно находиться в одном и том же штате.
Но потом я поняла, что она вовсе не это имела в виду. Это было как раз перед нашим отъездом во Флориду. В тот день отец сказал мне, что мама на самом деле имела в виду книгу. Видишь ли, я никогда не рассказывала папе, что мне сказала мама. Я не хотела запятнать ее совершенство в его глазах. Потому что я люблю его, а когда любишь кого-то, то хочешь защитить его любой ценой. Я не могу позволить себе быть с тобой, Селиан, потому что я люблю тебя. Но чтобы научиться любить, тебе сначала нужно научиться жить. А ненавидеть родителей, бегать с бывшей невестой и играть в борьбу за властьэто просто не выход. Я заслуживаю большего.
Я бы прямо сейчас сказал Джуд, что люблю ее, если бы думал, что она мне поверит. Но зачем ей это? Я в течение нескольких месяцев вел себя, как осел. Черт, я бы тоже не поверил.
Дай мне шанс.
Девушка покачала головой.
Не могу.
Джудит
Не делай этого, сказала она умоляюще глядя на меня. На это я ничего не ответил. Ты только докажешь то, что я только что сказалачто все дело в тебе. Если ты хоть сколько-нибудь заботишься обо мне, отпусти меня.
Черт.
Черт.
Черт.
Очень надеясь, что это не какой-то провальный тест, я провел рукой по волосам, а затем швырнул шоколад и цветы в стену ее коридора. Блестящие вишни с косточками и шоколад размазались по двери.
«А еще говорят, что французыромантики».
Ладно, сказал я. Ладно.
Мне не нравилась привычка повторять слова. Но это потому, что я никогда не был не в своей тарелке и таким беспомощным. Сейчас я чувствовал себя именно так, и это мне совсем не нравилось.
Может, вернемся к этой теме на следующей неделе? В следующем месяце? В следующем году? Переживу ли я вообще такое время?
Нет, Селиан. Не думаю, что это нужно.
Дверь захлопнулась у меня перед носом. Мягко, но твердо, как и все остальное, что делала Джуд.
Я опустил голову и покачал ею, уставившись в пол.
У нее был коврик из «Игра престолов» с надписью: «держи дверь».
А я, бл*дь, отпустил Джудит. Потому что она заслуживала большего.
Сердцеодинокий охотник.
Мое сердце не было одиноким охотником.
Оно болело.
Я всегда думала, что обречена, если не смогу влюбиться, но когда влюбилась, то пожалела об этом. Теперь мне было больно, когда я дышала, когда шла по коридорам на работе, и каждый раз в промежутках, когда ловила взгляд человека в строгом костюме и с острым языком, проходящего мимо меня, отдавая приказы Брианне или подшучивая над Элайджей и Кейт.
Прошло восемь недель. Через четыре недели после того, как он появился на моем пороге с цветами и шоколадом, Селиан пригласил всех в конференц-зал и объявил, что решил занять должность в конкурирующей сети в Лос-Анджелесе и останется только на месяц.
После того как сделал это объявление, мужчина бросил на меня взгляд, изучая мое лицо. Что бы он там ни нашел, это заставило его попросить меня остаться после окончания собрания, чтобы мы могли поговорить.
Я очень хотела, но знала, что ничего не изменилось.
Я не собиралась переезжать в Лос-Анджелес, мы не смогли заставить наши отношения работать, даже когда жили в одном городе. Так что, если Селиан будет на другом конце страны, то у нас просто не было возможности это провернуть.
Кроме того, я все еще любила его больше, чем он был способен когда-либо любить меня в ответ, а неуравновешенные отношения были обречены.
Сэр, у меня много работы. Я бы предпочла этого не делать, сообщила я, нервно сжимая пальцы под столом.
Взгляд его голубых, как основание айсберга, глаз пробежал по моему телу, чтобы увидеть мою обувь. На мне были обычные черные туфли на плоской подошве, потому что не могла заставить себя показывать ему свои чувства каждый день. Теперь, когда Селиан знал, что означает каждый цвет, это казалось слишком интимным.
Я также отказалась разворачивать маленькие записки, которые он начал запихивать в ящик моего стола примерно через месяц после того, как все полетело в тартарары. Это случалось не каждый день, но всякий раз, когда находила их, мое настроение портилось.
Тем не менее, я знала, что Селиан больше не встречается с Лили, и это было официально. Свадьба была отменена, как однажды взволнованно сообщили мне Эйва и Грей, и после того, как Лили потеряла свою любимую бабушку и жениха в том же месяце, она решила зарегистрироваться в реабилитационном центре в Юте, чтобы лечить свою зависимость от алкоголя.
Эйва и Грейсон были одержимы моей жизнью после Селиана. Они, казалось, знали все до мельчайших подробностей, в которые я не была посвященанапример, что Милтона уволили из «Человека мыслящего», и теперь он собирал материал для какой-то местной газеты, о которой никто не слышал. Или что Селиан собирал свои вещи и готовился к отъезду. Мне была невыносима мысль о том, что не буду видеть его каждый день, но я также знала, что у меня не хватит сил снова страдать из-за него.
Тем не менее, сегодня, в пятницу, когда он отработал свой последний день в LBC и все стояли в очереди, чтобы пожать ему руку и поблагодарить за то, что многие считали службой на благо страны, я сделала то же самое.
Селиан сжал мою руку.
Джудит.
Сэ начала я, желая называть его «сэр», зная, как он это ненавидит, но решила избавить нас обоих от еще большей головной боли. Селиан. Я покачала головой, робко улыбнувшись ему. Спасибо тебе за все.
Не надо меня благодарить. В любом случае, это была лишь малая часть того, что я собирался тебе дать, сухо сказал он, но его взгляд был полон страдания.
Мне казалось, что я тону в глубинах его глаз, не в силах подняться на воздух.
Я немного отодвинулась в сторону, освобождая место для Джессики позади меня. Селиан крепче сжал мою руку.
Прочти записки, Джудит.
Счастливого пути. Я наклонила голову и пошла прямо в туалетную комнату.
Брианна ждала меня там с двумя открытыми мини-бутылками «Джека Дэниелса».
Ожог от алкоголя, едва коснувшись моего горла, скользнул прямо мне в грудь. Стоя там, в антисанитарном женском туалете, я поняла, что значит иметь хороших друзей. И я чертовски рада, что нашла хорошего друга в лице Брианны.
Это был воскресный день, когда, в конце концов, все изменилоськогда я изменилась. Я поняла, что на самом деле не имеет значения, как относился ко мне Селиан, потому что любовьэто не игра в шахматы. Это «Твистер». Ты был весь запутан и спотыкался о собственные ноги, но все это было частью его очарования.
Я, как обычно, отсиживалась в библиотеке, зная, что Селиан неизменно проводил время с папой каждое воскресенье, и как это было важно для них обоих. У папы была я и миссис Хоторн, с которой они встречались почти каждый день, но он скучал по приятелям, которые когда-то были у него на работе, а Селиан был его дозой тестостерона. Я старалась не горевать о том, как легко и быстро папа простил Селиана, но печальная правда заключалась в том, что даже не могла ненавидеть его. На самом деле, нет. Не до конца. Не так отчаянно, как хотела ненавидеть человека, который по иронии судьбы заставил меня понять, что я могу любить.
Феникс нашел меня в библиотеке. На этот раз именно он принес нам конфеты. Сегодня он выглядел веселым и озорным, и лучше, чем в последние несколько недель.
Сегодня он был похож на того парня, которого я встретила в первый раз, когда он подошел ко мне в этой самой библиотеке.
Что с тобой? Ты выглядишь по-другому. Я стащила у него из пакетика горсть кислых конфет.
Жуя конфету, он перелистывал страницы «Таймс».
Как по-другому?
Хм Я посмотрела налево и направо, чувствуя себя неловко. Счастливо?
Потому что я счастлив, Феникс рассмеялся. Это не чуждое понятие. Тебе тоже стоит попробовать.
Может быть, это заразно, и я заражусь от тебя, задумчиво произнесла я.
Но это было всего лишь принятие желаемого за действительное, и знала это. Я совершала движения на автопилоте, когда на самом деле все мои мысли были о том, что прямо сейчас Селиан, вероятно, был в моей квартире, и, возможно, в последний раз, источал свой запах, тестостерон и сексуальную ауру повсюду.
Тьфу.
На самом деле, я очень счастлив, потому что у меня есть зацепка для тебя. Феникс захлопнул газету, его взгляд остановился на мне.
Я закрыла свой номер The New Yorker и выгнула бровь. Мужчина перегнулся через стол между нами и сжал мою руку.
Думаю, ты оценишь.
Тогда почему ты отдаешь её мне?
Я хорошо общалась с Фениксом с тех пор, как он вернулся из Сирии. И отказалась принять сторону Селиана, и выбирать между ними, хотя многие женщины, вероятно, сделали бы это. Но это еще не оправдывало всей той помощи, которую он мне оказал. Я знала, что он фрилансер, и ему не особо нужны деньги, но начинала чувствовать себя неловко от того, сколько я ему задолжала за потенциальные наводки и источники. Одна из причин, по которой меня ценили и обожали в редакции, заключалась в том, что Феникс вручал мне множество ценных зацепок, которые мог оставить себе.
Она связана с тобой, настаивал он.
Почему? спросила я.
Что бы там ни говорил Селиан, Феникс был хорошим журналистом. У него повсюду были друзья. Он был очарователен и доступен. С тех пор как вернулся в Нью-Йорк, Феникс проводил каждый вечер в модных барах Манхэттена, где толпились журналисты, и заводил новые знакомства, хотя не пил ни капли алкоголя. Парень знал всех и всясын своего отца во всех отношениях. А Джеймс Таунли? Я почти уверена, что он имел прямую связь с самим Иисусом.
Иисус: «я все думал, когда же ты вернешься ко мне».
Потому что, сказал Феникс, откусив фиолетовую конфету и сверкнув мне ухмылкой, на ней буквально написано твое имя. А теперь, ты обещаешь не волноваться, когда я покажу тебе то, что нашел мой отец?
Твой отец? Я удивлённо распахнула глаза. Джеймс Таунли реально занимался журналистской работой? Я не хотела быть грубой или что-то в этом роде, но решила, что этого не может быть, поскольку Джеймс Таунли был богом новостей.
Феникс нахмурил брови.
Скажем так, у него кое-какие личные счеты с этим человеком, поэтому, когда он услышал эту горячую сплетню, ему не терпелось откопать кость. Оказалось, что кость мясистая.
Хорошо. Я зубами впились в нижнюю губу. Расскажи мне.
Он так и сделал.
Рассказал мне всё.
Затем пододвинул ко мне папку.
Сунув её в рюкзак, помчалась на станцию метро.
Я должна была показать её Селиану.
И я точно знала, где его искать.
Или, нет.
Когда добралась до нашей квартиры, она была пуста. Я поднялась к миссис Хоторн, но она сказала, что Селиан и мой отец уехали на такси пару часов назад. Она спросила, не хочу ли я зайти к ней на чай. Я ответила, что хочу, но не сейчас, и увидела разочарование на лице женщины. Я дернула ее за рукав платья и без предупреждения обняла прямо на пороге. Она вскрикнула от неожиданного жеста, но через секунду расслабилась в моих объятиях и похлопала меня по спине.
Мне бы очень хотелось узнать тебя получше, Джуд. Я вижу, как хорошо ты заботишься о своем отце, и восхищаюсь этим.
Обязательно, пообещала я, и это было правдой, несмотря на то, что мои мысли были далекос горячими новостями, которые мне не терпелось сообщить. Обещаю. Я тоже не принимаю как само собой разумеющимся то, что вы делаете для папы. Мы обязательно проведем время вместе.
Затем я понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, отчаянно нажимая на кнопку вызова. Телефон Селиана сразу же переключился на голосовую почту. Я бы не впадала в панику, если бы не знала, что он был с моим отцом.
Папа.
«О, боже, папа».
Я бросила рюкзак на пол и начала звонить отцу. До того, как сегодня я вышла из дома, он казался нормальным. В последнее время он в целом казался нормальным. Врачи сказали, что опухоль уменьшается, но насколько это было многообещающим? Это было экспериментальное лечение, и папа все еще был слаб. Он никогда не выходил из здания. Никогда. Сейчас он был с Селианом, бог знает где, и я должна была что именно должна делать? Сидеть и ждать его благополучного возвращения?
Я начала посылать ему и Селиану сообщения одновременно. Для папы это были обычное: перезвони мне/я волнуюсь/ты должен был оставить записку/когда ты вернешься. С Селианом, однако, позволила себе более творческий подход. Может быть, все дело в том, что я сдерживала гнев, который таила в себе последние восемь недель.
Джуд: где мой отец?
Джуд: я убью тебя, Селиан.
Джуд: (не буквально, на случай, если это сообщение дойдет до властей)
Джуд: я очень волнуюсь. Пожалуйста, пусть он позвонит мне.
Джуд: куда ты его повез? Зачем? Ты же знаешь, он никогда не выходит из дома.
Я расхаживала по квартире взад и вперед, не зная, что мне делать, и это пугало меня до смерти. Схватив рюкзак, вытащила документы, которые дал мне Феникс, стала изучать их, держа дрожащими руками.
Киплинг выскользнул из моей сумки и распахнулся, выплевывая как конфетти визитные карточки и сложенные записки, которые Селиан оставил мне. Я достала их из ящика, прежде чем уйти из офиса в пятницу, потому что он был переполнен, и у меня не было места для моих собственных вещей.
«Почему я просто не выбросила их? Зачем он вообще их послал?»
Я задавала себе этот вопрос миллион раз. Почему Селиан пытался объясниться со мной при помощи записок? Он был самым словоохотливым человеком из всех, кого я знала, и, казалось, обладал магнетической властью надо мной каждый раз, когда мы были вместе. Но, может быть, в этом все и дело.
Он не хотел обладать властью надо мной.
Он хотел, чтобы мы поговорили.
Или просто сказать мне, что он чувствует.
Теперь, когда я ждала ответа от него или от отца, у меня не было другого выбора, кроме как попытаться отвлечься, узнав, что говорится в записках. Я опустилась на пол, прислонившись спиной к стене, и развернула первую желтую записку.
Слово «музыка» происходит от «муза»богиня искусств в греческой мифологии.
Я никогда не говорил этого раньше, потому что думал, что это безвкусно, но ты моя богиня (особенно твоя задница).
Селиан.
Джон Леннон начал свою музыкальную карьеру хористом в церкви.
Я никогда не говорил этого раньше, потому что мне было страшно в этом признаться, но тымоя церковь (хотя я планирую быть внутри тебя гораздо больше, чем просто по воскресеньям).
Селиан.
Наше сердце имитирует ритм музыки, которую мы слушаем.
Я даже не знал, что оно у меня есть, пока не появилась ты, а теперь знаю, и это чертовски больно (спасибо за это).
Селиан.
Я украл твой айпод до того, как ты украла мой бумажник. Он был спрятан у меня под курткой еще до того, как снял с тебя трусики. Я хотел знать, что ты слушаешь. (И я был очень разочарован, что в нем не было песен Бритни Спирс и Джастина Тимберлейка, потому что из-за этого не влюбиться в тебя стало намного труднее, черт возьми).
Селиан.
Я пытался убедить себя, что порвал с Лили, потому что был лучше отца. Чушь. Я порвал с ней, потому что не мог не быть с тобой (и я потратил приличное количество времени, отрицая все это самому себе).
Селиан.
В тот день, когда я отправился к Дэвисам, то хотел, чтобы ты об этом узнала. Я хотел, чтобы ты показала мне свою неприглядную сторону. Хотел, чтобы ты хоть раз в жизни стала отталкивающей, чтобы я мог избавиться от тебя. (В тот день ты такой не стала. Я стал).