Джеймс покачал головой.
Нет. Я встретил свою бывшую жену только следующей осенью.
Мы с Фениксом были сводными братьями.
Меня чуть не стошнило. Моя девушка погладила меня по бедру, пытаясь успокоить. Джеймс поспешил налить нам всем выпитьдумаю, просто чтобы чем-то занять руки. Неловкость обволакивала нас, и, возможно, именно так ощущался сердечный приступ.
После секса я рассказал ей о своем прослушивании. Она сказала, что в LBC есть вакансия. Им нужен был кто-то для утреннего шоувести ежедневный десятиминутный блок с новостями. Ничего особенного, но я знал, что это может оплатить счета и
Дай угадаю, оборвал я его. Тебе нужны были деньги, потому что заболел один из членов семьи.
Лицо Джеймса исказилось от шока, все выражение его лица разблокировалось и открылось, как сейф.
Моей матери потребовалась операция на бедре. Откуда ты знаешь?
Мы с Джудит обменялись взглядами.
«Искупление».
Яеё, а онамоё.
Джуд думала, что никогда не сможет полюбить.
Я думал, что не заслуживаю любви, а даже если и заслуживаю, то никогда не найду кого-то хоть наполовину сносного, чтобы разжечь во мне это чувство.
Просто дикое предположение. Я провел рукой по лицу.
Джудит прикусила нижнюю губу, и мой член снова напрягся.
«Серьезно? Прямо сейчас?»
Джеймс посмотрел на нас обоих.
На следующий день я получил работу и не мог поверить своей удаче. Вскоре после этого я узнал, что твоя мать замужем, и она вела себя так, будто меня больше не существует, за что, оглядываясь назад, я ее не виню. Она была в очень уязвимом состоянии
Я не был сыном Матиаса.
Все это время считал, что из-за него я по своей природе сволочь, но на самом деле был скорее социопатом, как мама.
К моему ужасу, сходство было поразительным.
Когда ты узнал обо мне? оборвал я болтовню Джеймса.
Я пришел сюда не для того, чтобы услышать о его карьере в качестве младшего ведущего в LBC.
Джеймс потянулся за бокалом, залпом выпил содержимое и, покачав головой, стукнул стаканом о серебряный поднос. Затем вытер рот рукавом халата.
Твоя мать пришла ко мне через десять недель. Она знала, что ребенок мой, потому что они с Матиасом не были вместе Джеймс покачал головой. Он изменил ей, и она не хотела быть с ним.
Я оценил то, что он прямо не сказал о том, что кто-то трахает мою мать. Это был единственный мысленный образ, который я был счастлив держать подальше от своего мозга.
Я сказал ей, что хотел бы быть частью твоей жизни. Селиан, ты должен знать, что для нас никогда не было вариантом избавиться от тебя. Но в то же время твоя мать решила дать своим отношениям с Матиасом еще один шанс, и она знала, что они никогда не смогут объяснить такую договоренность между нами прессе
Значит, Матиас знает? Я чуть не рассмеялся, хотя в моем положении не было ничего смешного.
Я сидел перед своим биологическим отцом, человеком, которого знал всю свою жизнь и ненавидел в течение десяти лет, поскольку работал бок о бок с ним большую часть своих взрослых лет. Он всегда называл меня сыном, и я всегда ругал его за это. Он пытался подобраться ко мне поближе, но я постоянно его останавливал. Он пытался поговорить со мной, но я продолжал посылать его прочь.
Джеймс склонил голову.
Знает. Мы были откровенны с ним с самого начала. Он, конечно, был в яростипопытался меня уволить. Но к тому времени я стал популярен, а LBC все еще продвигался вверх. Они нуждались во мне, а я в них. Но да, Матиас знал о тебе. Вот почему он никогда не мог смириться с твоим присутствием.
Я горько улыбнулся, хотя было что-то освобождающее в том, что враждебность Матиаса не была личной. Она было не совсем из-за того, что я сделал. Я рос, думая, что гнилой насквозь, и стал гнилым. Это все изменило. В основном поменяло то, как я смотрел на себя в зеркало.
Джудит прижалась ко мне, поглаживая мою руку.
Ненависть Матиаса к тебе всегда была в центре моих разногласий с ним. Каждое Рождество на нашей корпоративной вечеринке я умолял твою мать рассказать тебе обо мне. И с каждым Рождеством слой безопасности и фальшивых друзей, окружавших ее и преграждавших мне путь, становился все толще. Я не мог сказать тебе этого по собственной воле. Но я наблюдал за тобой издалека, и каждую ночь, укладывая Феникса в постель, молился, чтобы однажды смог загладить свою вину перед тобой.
Я не мог сформулировать ответ на это. Понял, почему Джеймс не смог сказать мне, что он мой отец. В то же время я подумал, что он, вероятно, преувеличивает уровень угрызений совести, которые испытал. Он все еще был недавно женат на женщине вдвое моложе себя и бросил свою предыдущую жену, потому что хотел ввязаться в авантюру достойную шоу «Большой брат: знаменитости». Джеймс был погружен в себя и эгоистичен, но он не был чертовым ублюдком, как Матиас.
Я моргнул, глядя на часы.
Можно с уверенностью сказать, что уже слишком поздно укладывать меня в постель. Ты же понимаешь, что с этим я пойду прямо к маме, верно?
В этот момент я был предан только Джудит и себе. И от меня не ускользнуло, что я только что поставил имя Джуд выше своего собственного.
Джеймс потер лицо.
Она не может причинить мне больше боли, чем скрывая правду.
Туше.
Я дернул подбородком в его сторону.
Ты нанял Дэна. Расскажи мне все о том, как это произошло.
Джеймс не пожалел ни одной детали.
Он рассказал, что у него было чувство, что Матиас начал гадить на наше качество в попытке навредить сети за секунду до того, как сам исчезнет с радаров. Ему нужно было позаботиться о своем здоровье, и он, казалось, знал, что ему недолго осталось сидеть на президентском троне. Надеясь противодействовать этому, Джеймс испытывал то же чувство, что и ячто Дэн мотивирован деньгами и может быть хорошим свободным агентом. Джеймс также признался, что теперь, когда Феникс вернулся в город, и моя помолвка рухнула, он хотел убедиться, что я защищен от Матиаса.
Понятно, сказал я. Но все, что обнаружил Дэн, все еще не прикрывает мою задницу против Матиаса. Ты не дал мне ничего, кроме слухов.
Глаза Джеймса потемнели, и он вдруг стал выглядеть намного старше своих лет.
Мы можем позволить другим делать работу за нас. Просто разошли информацию по разным сетям, предложил он. Пусть проблема решится сама собой. Ему придется уйти.
Я был благодарен за то, что Джеймс пытался помочь. Но это не вариант.
Я покачал головой.
Если мы это сделаем, LBC получит еще больший удар.
Но мы не можем позволить, чтобы Матиасу все сошло с рук. Джуд сжала мою руку. Нежный жест для моего величайшего греха.
Я повернулся к ней с ухмылкой на лице.
И не сойдет.
А потом я стал бездомным.
Я расторг договор аренды с воскресенья, с того дня, когда должен был вылететь в Лос-Анджелес. Только формально сейчас было утро понедельника, а я и близко не подходил к западному побережью. Это означало, что мне пришлось где-то переночевать, и, к счастью, это была квартира Джудит в Бруклине.
К разочарованию моего члена, я спал на диване. Но все же это было лучше, чем ночевать в отеле на миллион звезд или в «Лоран Тауэрс», на который я даже смотреть не мог после того, как узнал, что Матиас мне не отец.
Не я ему изменил.
И все же именно я принял на себя большую часть его гнева.
Утром Джудит приготовила для отца что-то, похожее на канализационную воду, блевотину и страдание, и подвинула ко мне миску хлопьев. На них даже не было бренда. Их вывалили прямо из шестифунтовой коробки с логотипом «Костко».
Кариес и диабет. Завтрак чемпионов, пробормотал я в миску, набирая ложку.
Мои извинения. По понедельникам обслуживание номеров не работает. Джуд села рядом с отцом и похлопала его по жилистой руке.
Я чертовски любил эту девушку. Недостаток средств она восполняла любовью.
Все в порядке. Я отмахнулся от нее. Я буду отвечать за завтрак, когда мы будем жить вместе.
Ложка стукнула о тарелку, а позабавленный взгляд Роба метался между нами.
Джуд внимательно посмотрела на меня, пытаясь понять, шучу я или нет.
Я не шутил.
Я не люблю завтракать, сказала она. И да, я знаю, что это самый важный прием пищи за день.
Мои взгляд скользнул вниз по ее животу и остановился там, где ее скрыл стол. Я улыбнулся.
Нет, это не так.
Ты ужасен. Она спрятала улыбку за кофейной кружкой.
И сегодня ты позволишь мне выбрать твои конверсы, парировал я.
Роберт рассмеялся.
Ты слышишь это?
Что слышу? Ее щеки раздулись, как у хомяка, когда Джуд пыталась подавить смех и выглядела при этом слишком мило.
То, что я чувствовал к ней, было тошнотворным. Я бы счел слово «неловким» уместным, если бы не признался в этом дерьме.
Музыку в своем сердце. Ты счастлива, малышка. Роб сделал глоток коктейля и поморщился. Ты никогда не была так счастлива.
Немного погодя мы сели в поезд метро, чтобы ехать на работу, и оба уставились на ее белые конверсы. Мой выбор. Я хотел начать с чистого листа. Новое начало.
Знаешь, ты все еще можешь устроиться на работу в Лос-Анджелесе. Она рассеянно вертела Киплинга в руках, глядя на него, пока говорила. LBC разваливается, и я не ожидаю, что эти откровения изменят твою приверженность к новой работе.
Моя единственная приверженностьэто компания, которую я должен унаследовать, и единственная девушка, которая не мирится с моими закидонами. Только в обратном порядке.
Джуд подняла взгляд.
И кто бы это мог быть?
Я схватил воротник ее рубашки и рывком притянул ее к себе для поцелуя, не обращая внимания на то, что все смотрят. Или что мы стоим, зажатые между десятками потных, раздраженных людей, начинающих свой понедельник. Не заботясь ни о чем, кроме нее. Наши губы соприкоснулись, и мой член был в секунде от крика «Аллилуйя!». Ее губы были мягкими и теплыми, как и мои, и ее тело таяло рядом с моим, что могло означать только одно.
Мы снова вместе. И на этот раз я не собирался отпускать её.
Селиан? Блю, он же моя так называемая замена на посту директора новостей, почесал свои кудрявые, покрытые перхотью волосы.
Он стоял в моем кабинете, перекладывая полные коробки с места на место. Я влетел в комнату, неся свой кофе «Старбакс» и бросая в рот два кусочка мятной жвачки. При всем моем уважениии давайте признаем, что у меня его не так уж много, парень был бывшим помощником продюсера на канале кабельных новостей в Небраске, я не должен был ему больше, чем краткое объяснение.
Проницателен в понедельник утром. Мне это нравится, Блю. А теперь убирайся к черту из моего кабинета. Я бросил кожаный портфель под стол и включил ноутбук.
Брианна прибежала из коридора, задыхаясь и выкрикивая мое имя.
Сэр! Селиан! Сэр! Что вы здесь делаете?
Бедняжка думала, что избавилась от меня. Какая незадача. Я цокнул языком.
Решил быть с ней помягче, так как ради Джуд мне придется вести себя немного терпимее, особенно после того, как я так называемо публично бросил ее.
Брианна. Доброе утро. Не стесняйся сдавать мои вещи в обычную химчистку. И можешь использовать время ожидания, чтобы расслабиться. Я ненавидел это слово, но оно должно было быть произнесено. Кроме того, все еще ненавидел сам ходить в химчистку, и действительно думал, что Брианна могла бы использовать немного времени простоя в личных целях. Но не стоит больше выпивать на работе, если не хочешь отправиться на реабилитацию.
Реабилитацию? захрипела она. Я взмахнул рукой, отпивая спиртное из невидимой бутылочки. Она кивнула и склонила голову. Да, сэр.
Мы с Блю снова остались в комнате одни. Я скрестил ноги на столе и откинулся на спинку стула.
Ну, Блю, есть хорошие новости и плохие. С чего бы ты хотел начать?
Мужчина средних лет, с пивным животом, сидевший передо мной, смотрел на свои ботинки, его грудь дрожала от неровного дыхания.
С плохой.
Плохая новость в том, что ты не займешь мое место, во всяком случае, в ближайшие несколько месяцев. Хорошая в том, что ты все равно получишь работу, если захочешь. А знаешь, какая самая лучшая новость?
Он поднял взгляд, и, черт возьми, улыбка на его лице сказала мне, что он был на борту. Что, наконец-то, все встало на свои места.
Какая? спросил Блю.
Новости, которые я собираюсь сделать сегодня в этой редакции.
Я ожидал, что Матиас ворвется на наш этаж и устроит спектакль. Тот факт, что он хранил молчание, предполагал, что он обдумывает стратегию, как справиться с проклятием своего существования, он же ваш покорный слуга. Я дал ему время, потому что у меня действительно было полно работы.
Жители Лос-Анджелеса были потрясены, узнав, что не присоединюсь к ним, но я предложил им отправить своих сотрудников в Нью-Йорк и пообещал обучить их. Джудит с пылающими щеками бегала туда-сюда по редакции. Кейт, Джессика и Элайджа, казалось, были в восторге, что я не ушел, а Брианна виновато улыбалась и махала рукой каждый раз, когда я переводил взгляд, чтобы убедиться, что она не тянется к своему верхнему ящику, чтобы вытащить мини-бутылку.
Через пять часов нашего рабочего дня, когда я был по уши в делах редакции, мне позвонили с шестидесятого этажа.
Это твой отец. Брианна подошла как можно ближе, держа в руке проводную трубку.
«Нет, не отец, и спасибо, бл*дь, за это».
Вместо того, чтобы позвонить мне на мобильный, он устроил целое гребаное шоу, как я и предполагал.
Он хочет поговорить с тобой, сказала она.
Он знает, где меня найти.
Он спрашивает, можешь ли ты прийти в его офис?
Не могу. Но он может спуститься. Или нет. Разбираться с его дерьмом не входит в мою сегодняшнюю повестку дня.
Он сказал, что вызовет охрану. Лицо Брианны было таким красным, что на мгновение я испугался, как бы она не взорвалась.
Скажи ему, что это очень хорошая идея. Я уже давно подумываю о том, чтобы избавиться от его задницы.
В редакции воцарилась тишина, все уставились на меня. Я кивнул подбородком в сторону телефона.
Скажи ему это, Брианна. Ты просто выполняешь мои приказы. Слово в слово, пожалуйста.
Она слово в слово повторила мое сообщение отцу, все время морщась.
Джуд появился рядом со мной, сжимая мой бицепс и глядя на меня с улыбкой. Я обнял ее и поцеловал в лоб. Мне нужно было многое исправить, когда дело доходило до того, как люди воспринимали нас в качестве пары в этом месте.
Когда Брианна закончила разговор, наступила пауза, после которой весь отдел новостей разразился продолжительными овациями. Она рассмеялась. Я ухмыльнулся.
Спустя время, когда я возвращался в свой кабинет, Матиас стоял в дверях, ожидая меня. Рядом с ним стояла моя мать, только что сошедшая со своего частного самолета, судя по ее повседневной одежде.
В ее глазах застыл ужас.
Я знал, что мои были мертвы.
«Время начать шоу».
Могу я вам что-нибудь предложить? Бурбон? Виски? Вода? Может быть, детектор лжи? Я указал на мини-бар в своем кабинете, моя улыбка была небрежной и очаровательнойтак меня учили в швейцарской летней школе, куда родители засовывали меня каждый год.
Мама сидела на диване перед моим столом, уставившись на свои руки, сложенные на коленях, а Матиас ходил взад и вперед, нервно дергая себя за ухо. Я был единственным человеком в комнате, чье сердце, казалось, не билось со скоростью мили в минуту, и это потому, что я знал кое-что, чего не знали они.
Я так зла на Джеймса за то, что он рассказал тебе, пробормотала мама. Я всего лишь пыталась защитить тебя, Селиан. Подумай о том, как это было бы воспринято в нашем круге. В любом круге, на самом деле. Ты был бы незаконнорождённым ублюдком. В тебе голубая кровь. Ты Лоран.
Моя кровь красная, и быть ублюдком лучше, чем быть его сыном. Подойдя к столу, я прислонился к нему.
Послушай, Селиан. Матиас поднял руку.
Ни слова, Матиас, предупредил я, выгнув бровь. Ни. Единого. Слова.
Не знаю, что у тебя на меня есть
О, конечно, не знаешь. Именно поэтому прямо сейчас ты наложил в штаны.
Ты не можешь использовать это в суде. Дэн не должен был записывать те личные разговоры, подчеркнул Матиас, его левый глаз дернулся.
Он прав. После того, как я покинул квартиру Джеймса прошлой ночью, он отправил Айрис и Матиасу по электронной почте файл с записью вместе с кратким письмом о том, что он во всем мне признался.