Он был так же скован, как и я. Что-то свело нас вместе, и это была не любовь. И похотью тоже не пахло.
Ты так же несчастен, как и я.
В комнате воцарилась короткая тишина, пока он потягивал свой напиток, проводя пальцами по аккуратному ряду дорогих бутылок виски в баре.
Ты, наверное, не помнишь, рыжик, но когда ты была маленькой, ты каждое воскресенье сидела в церкви передо мной. Твой отец обычно засыпал на твоем маленьком плече, потому что был пьян, но ты гладила его седые волосы, как любящая дочь, и помогала ему потом идти домой. Ты всегда обнимала всех детей своего возраста и младше. Ты даже пекла гребаные кексы, когда у кого-то был день рождения. Ты была пиздец какой доброй, несмотря на твое дерьмовое воспитание, отсутствие матери и пьяного отца. И ты не бросила школу, не принимала наркотики, не стала распутной байкершей. Ты закончила среднюю школу, надрывалась в дерьмовой забегаловке и ходила на вечерние курсы, чтобы стать шеф-поваром.
Тыон повернулся, тыча обвиняющим пальцем мне в грудь той рукой, которая все еще держала стакан виски.Ты хорошая, чертовски хорошая. И всякий раз, когда я смотрел на тебяиздалека, конечно, потому что моя семья не связывалась с твоим отцом,я думал, что однажды у моих детей будет такая мать. Мать, чья доброта передалась бы им, потому что их отец плохой. Пиздец какой плохой.
Я была потрясена, смущена, а под всем этим, возможно, даже тронута. Я теребила свои волосы.
Ты что-то обо мне знаешь? Я даже не думала-
Что я тебя заметил? Я не тот парень, который дарит цветы и шоколад,он расстегнул воротник, и мой взгляд упал вниз, на кусочек кожи, который он обнажил.Тебе лучше привыкнуть к этому, иначе тебя ждет жалкая жизнь. Так какого хрена тебе надо, Спэроу? Почему ты меня ждала? Ясно же, не для того, чтобы спросить, как прошел мой день или чем я зарабатываю на жизнь.
Я прикусила нижнюю губу и потерла затылок. Почему-то мне казалось трудным просить его об одолжении, когда он показал мне проблеск честности. Даже если эта услуга была всего лишь просьбой отпустить меня из дома, чтобы я работала в его ресторане, ведь он согласился в день нашей свадьбы, что я буду работать.
Я заставила себя улыбнуться, несмотря на нетерпеливое желание вырваться на свободу.
Это может подождать. Мы можем поговорить об этом завтра? У тебя явно был дерьмовый день, а сейчас три часа ночи и Не знаю, может быть, при свете дня мы сможем общаться как двое взрослых, а не как собаки в жару.
Проходя мимо меня, он коснулся моего плеча, не удостоив даже второго взгляда.
Пойди купи себе завтра что-нибудь поприличнее. Я приглашу тебя на ужин, и мы сможем обсудить все, что ты имеешь в виду. И, Спэроу, я не очень хороший парень,он подчеркнул каждое слово.Так что, если ты ищешь одолжений, тебе лучше начать отвечать взаимностью. Веди себя как чертова жена, а не как заключенная. О, и еще несколько дней твоих волшебных месячных, и я отправлю тебя на обследование в больницу. Не хочу, чтобы ты истекла кровью, ага?
С этими словами он исчез на лестнице, оставив меня.
Господи помилуй. Что за человек.
Глава 4
Трой
Приглашение на ужин было необдуманным. Сводить ее на свидание? Или что, черт возьми, это значит?
Я придумал историю о церкви. Я не следил за ней. На самом деле, я изо всех сил старался притвориться, что ее не существует, подавляя мысль о том, что однажды эта маленькая девочка станет моей женой. Даже когда ее подружки, хихикая, подкрадывались ко мне после мессы, она стояла рядом и застенчиво смотрела на меня. Уже тогда я знал, что Спэроу Рэйнс не для меня. Ее тихое поведение кричало о чем-то, чего я не хотел слышать. Я знал, что ее мать бросила их, а отец был алкоголиком, в общем жизнь кормила ее дерьмом со всех сторон. Но она мне никогда не нравилась.
Так что, по правде говоря, чувства, которые я испытывал к Спэроу Рэйнс, были такими же, как и к любой другой девушке, кроме той суки, которая разбила мне сердце.
Я отлил и принял душ, позволяя воде смыть остатки дерьмового дня и не думая о том, будет ли она спать сегодня со мной в одной кровати.
Единственная причина, по которой я дал ей ложную надежду, что у нас есть какая-то общая история, заключалась в том, что я хотел заткнуть ей рот. Она выбесила меня словами «давай-поговорим-об-этом», и это напомнило мне о глупых девушках, которые пытались достучаться до меня на протяжении многих лет.
Признаюсь, я был немного заинтригован, когда она вышла из ванной в ночь нашей свадьбы. Я видел носки на ее ногах, ее легкую хромоту, когда она вошла в комнату, как мышь с занозой в лапе. Она намеренно причинила себе боль, чтобы выиграть время. Она предпочла боль унижению. Дочь пьяницы, отпрыск сбежавшей матери, обладала гордостью и умом.
Я не должен был удивляться этому, но она меня удивила.
Как выяснилось в тот вечер, Спэроу была единственной девушкой из нашего района, которая не теряла голову и не пускала слюни на любого богатого мужчину в костюме.
Еще до того, как она вышла из ванной, истекая кровью, я знал, что она не из тех девушек, которые готовы раздвинуть для меня ноги при первой возможности. Она, наверное, думала, что я ее изнасилую. Что она просто будет лежать как мертвое тело. Что мы оба возненавидим эту ситуациюи друг друга, но если мне повезет, я сумею обрюхатить ее и надеяться, что это заткнет ей рот на следующие девять месяцев.
Но этого не произошло. Спэроу Рэйнс навредила самой себе, и я был заинтригован. Настолько, что я попытался проверить ее границы, напугать ее. Немного поиграть с ней.
Когда я попробовал ее кровь, зная, что это точно не месячные, я посмотрел на ее лицо, ожидая реакции. Она выглядела потрясенной, но сдерживала слезы. И под этим страданием Ей пиздец как понравилось. У нее была маленькая темная душа, как и у меня.
Да, рыжая была храброй. Храбрее некоторых мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело каждый день, так что я чувствовал себя обязанным сохранить ее девственность. В любом случае, меня это мало интересовало, хотя она очень сексуальная.
С той первой ночи работа взяла свое. Я был слишком занят, чтобы пытаться трахнуть ее. Честно говоря, она не выглядела достойной того, чтобы тратить на нее время. Неопытная, невинная и хорошенькая.
Она симпатичная, но категорически не в моем вкусе. Мне хотелось запереть ее в дизайнерском магазине со стадом стилистов и вернуться за ней в следующем году. Она носила кеды, черные толстовки и джинсы. Какая-то часть меня надеялась, что она обидится на мое замечание, когда я ей сказал купить что-то красивое. Где-то в глубине души я почти смирился с ее дерзостью.
Конечно, когда она стояла передо мной в гостиной, пытаясь завязать разговор, я лишь думал о своем дерьмовом дне.
Я с утра сломал коленные чашечки двум честолюбивым ничтожествам из маленькой банды. Мой клиентмногообещающий богатый политик, которого обманула трансгендерная девушка, напоила его и записала их секс на камеру. Обычно, я бы разобрался непосредственно с девушкой, но в данном случае все пошло наперекосяк.
Члены банды ворвались в квартиру девушки, украли все дерьмо и, к сожалению, захватили камеру. Вместо того, чтобы стереть все на ней и продать, они нашли видеозапись с политиком. Так или иначе, эти двое решили шантажировать его. Они хотели миллион. Я должен был вмешаться.
Втягивать себя в неприятности, разгребая чужое дерьмо, было частью моей работы. К тому времени, как я добрался до офиса в Руж Бис, я выглядел дерьмово. Я вошел с шишкой размером с бейсбольный мяч на лбу, любезно предоставленной одним из шантажистов.
Брок следил за моим законным бизнесом. Я в основном нанимал на нелегальную работу таких людей, как Коннор, но Брок управлял организациями, на которые я тратил деньги от клиентов. Вместе с Руж Бис Брок управлял бакалейной лавкой и казино. (Строго говоря, эти заведения не были законными, но полиция не обратила внимания на этот маленький факт за небольшую цену).
У Брока был еще один навык. Этот сукин сын знал, как действовать в качестве полевого врача, и мог детоксикировать наркоманов так же умело, как я ломал лица.
Ну что?спросил он, не отрываясь от своих таблиц Excel.
Я снял свой блейзер и запачканную кровью черную рубашку (я знал, что лучше не носить белое в рабочие дни) и выбросил их в мусорное ведро. Я открыл один из ящиков шкафа и вытащил пластиковый пакет с растворимым льдом и одну из чистых рубашек.
Разбил им коленные чашечки клюшкой для гольфа,проворчал я, сжимая пакет.
Брок продолжал печатать.
И ты расстроен, потому что они больше никогда не смогут ходить?его голос звучал скептически.
Я расстроен, потому что сломал клюшку. Она была мое любимой,я застегнул чистую, накрахмаленную черную рубашку
Выражение его лица стало жестче, но не с таким отвращением, как шесть лет назад, когда он только начал работать на меня.
А твоя новая жена знает, насколько ты отбитый?в его голосе слышалось неодобрение. Он по-прежнему не поднимал глаз.
Возможно, если у нее есть хоть половина мозга,я мысленно добавил: «Но твоя жена уж точно знает».
Его пальцы замерли на клавиатуре, и на этот раз он поднял глаза.
Не веди себя с ней как придурок. Она ни в чем не виновата, и достаточно того, что ты сделал с ее матерью.
Мой кулак сжался вокруг пакета со льдом. Я медленно подняла подбородок, покровительственно улыбаясь.
Не лезь не в свое дело, Грейстоун.
И прежде чем он успел вернуть себе часть своей гордости, прежде чем он смог ответить, я развернулся и вышел за дверь.
Позже скажу ему, чтобы он заменил клюшку для гольфа. Буду обращаться с ним как с секретаршей. А потом приглашу его выпить пива. В конце концов, мы ведь друзья, не так ли?
Держи друзей близко, а врагов еще ближе, как говорят. Поводок Брока был коротким, и я всегда был на три шага впереди него.
Закончился этот ужасный день визитом к Каталине, решив выпустить пар и поделиться с ней своими мыслями о неподобающем свадебном подарке Спэроу.
Каталина была моей единственной долговременной любовницей и приходил я к ней только по пятницам. Сегодня был незапланированный визит.
По пятницам Брок допоздна работал в ресторане. Я всегда делал так, чтобы он был очень занят в эти дни, чтобы я мог баловаться с его женой, хотя иногда действительно хотел, чтобы он узнал.
Сегодня я был не в настроении заниматься сексом. Может быть, это было из-за клюшки, может быть из-за того, что я знал, что вернусь домой, а там девушка, которая мне вообще не нравится. А может из-за того, что мне надоели выходки своей любовницы.
Каталина была вирусом, заключенным в сексуальное платье. Было времяэто было очень давно,когда она заставила меня поверить, что она невинная маленькая овечка, нуждающаяся в спасении. Сейчас я знал, что именно от нее нужно защищать людей.
Встань на колени,холодно приказал я, когда она вошла в темную спальню.
Она подскочила, удивленная и испуганная моим присутствием, но затем быстро опустилась на колени, ее дыхание уже стало тяжелым. Я оттолкнулся от подоконника, на который опирался, сократил расстояние между нами и захлопнул дверь, чтобы ее сын не услышал. Ее ложбинка поднималась и опускалась в такт дыханию.
Глядя на нее сверху вниз, я расстегнул молнию на брюках.
А теперь соси.
Она не сдвинулась с места. Эта сука хотела поиграть, но я не в настроении. Я повторил свою просьбу.
Нет. Сначала ты,ее голос дрожал.
Моя челюсть дернулась. У меня не было на это времени. Стянув ее темные волосы и притянув ближе к своему стояку, я пробормотал:Если ты не хочешь, то это сделает Спэроу. Я как раз собирался ее испытать.
Ее губы сжались, и она глубоко вздохнула, прежде чем приблизить свое лицо к моему члену. Дрожащая рука обхватила мой ствол.
Моя угроза сработала. У Кэт была проблема, и ее проблемой был я. Я был ее честолюбием, ее любовью, ее ненавистью и всеми другими чувствами, в ее маленьком холодном сердце. Это было печально, но так оно и было.
После того, как я кончил, я застегнул молнию прежде, чем она успела вытереть рот тыльной стороной ладони. Тяжело опустившись на пол, она подняла глаза, чтобы посмотреть, отплачу ли я ей тем же.
Я не хороший любовник. Всегда в первую очередь заботился о себе, никогда не думал о девушках. Они не замечали моего капризного поведения и недостатков, потому что я никогда не давал им шанса возразить. А Кэт? Она, блять, жила ради моей жестокости. Любила и страстно желала. Чем чудовищнее я был, тем больше она возбуждалась.
Так что для нее я был самым противным.
В ту ночь я был не в настроении заниматься с ней сексом, не говоря уже о том, чтобы опуститься перед ней на колени. Я уже много лет этого не делал.
Когда я направился к двери, она отвела взгляд от моего лица и поползла по полу, сжимая мою ногу.
Не ходи к ней,заскулила она.
Моя сперма все еще капала с ее нижней губы на ковер, но ей, казалось, было наплевать, что ее сын был внизу и мог услышать ее. Я закутался в куртку, наблюдая, как она извивается у моих ног.
Последнее время она постоянно ныла. Ныла, когда мы трахались, ныла, когда мы не трахались, и особенно каждый раз, когда я уходил. Удивительно, но мне не нравилось видеть ее такой. Я редко получал удовольствие от страданий слабых.
Я выплюнул зубочистку и покачал головой.
Ты грязная.
Она шмыгнула носом и наклонила голову.
Меня убивает, что ты сейчас с ней.
Не лезь ко мне, Кэт. У тебя есть ребенок, о котором нужно заботиться. Мы можем больше не видеться, если тебя так задевает моя жизнь. Я не единственный человек в мире, у которого есть член. У твоего мужа тоже есть такой.
Нет-нет,она встала на колени, тушь стекала по ее щекам крупными каплями. Она сжала ладони, и двигалась в том же темпе, что и я, ползая на коленях.
Не сомневайтесь, она любила этот бардак. Она никогда не бросит наш роман, нашу драму или меня.
Я в порядке. Я просто Знаешь, когда ты женилсяее глаза закрылись, и она тяжело вздохнула.Ты совершенно прав,она пожала плечами, заставляя себя хитро улыбнуться, и поднялась на ноги.Мне просто нужно к этому привыкнуть.
Я бы поделился с ней своими мыслями об этом развратном подарке для Спэроу. Но не сегодня.
Когда я вышла из ее дома, Сэм сидел в гостиной и смотрел в темноте мультик, зажав под мышкой плюшевого мишку.
До свиданья, мистер Трой,пробормотал он почти про себя, не сводя глаз с Багза Банни и дорожного бегуна. Я хмыкнул в ответ.
Я отброс общества.
Самая большая мразь на планете.
И все же я ничего не мог с собой поделать.
Поэтому, когда я вернулся домой, налил себе выпить и услышал, как маленькие ножки Спэроу спускаются по лестнице, я решил, что уже достаточно натворил на сегодня, и избавил ее от правды о нашем браке.
Она старалась быть милой, а я старался не обижать ее.
Случилось так, что отец взял с меня обещание жениться на дочери Эбрахама Рэйнса.
До его убийства я ни за что на свете не мог понять почему.
Рэйнс был неудачником, пьяницей, бесперспективным человеком, который даже не смог стать настоящим гангстером в те времена, когда каждый неграмотный кусок дерьма был законной частью толпы. Раньше он получал самую дерьмовую работу, какую только могла предложить организация. Отец разрешил ему работать с новичками. Эйб вымогал, как подросток, угрожая людям, которые задолжали нам деньги, и он заменял нашего мальчика на побегушках, когда тот болел.
Мой отец всегда с любовью отзывался о Спэроу Рэйнс, дочери Эйба. Это не объясняло, почему, когда мне исполнилось восемнадцать, он пригласил меня к себе в кабинет (куда я приходил крайне редко) и взял с меня обещание, что однажды я женюсь на ней и приведу в семью.
Но я сильно любил своего отца, обожал его и готов был умереть за него, поэтому я согласился с этим планом. Мне было восемнадцать, а ей восемь. Она была извращенной и варварской, и это был мой самый первый вкус несправедливости жизни, но пройдут годы, прежде чем мне придется беспокоиться об этом. Я отложил этот план на потом.
Излишне говорить, что по мере того, как мы оба становились старше, идея женитьбы звучала не привлекательно. Я предупредил всех вокруг, чтобы они держались подальше от Спэроу, чтобы никто не интересовался ей, не смотрел на нее и чтобы никто не трогал. Я всегда следил за тем, чтобы дурная компания держалась от нее подальше.
И всегда настаивал на том, чтобы отец объяснил мне, какого черта я должен жениться на этой рыжей девчонке. Но он никогда не говорил.
В тот день, когда он умер, я узнал почему.
Я всегда знала, что у папы есть запасной план, но то, что этот планРобин Рэйнс (сбежавшая мать)имело смысл.
К тому времени я стал старше, мудрее и злее, после того как мое сердце разбилось на миллион кусочков. Я знал, что путь к успеху вымощен жертвами.