«Нет! рявкнул я на себя. Ты ошибаешься. Ты причинил ей боль. Она видит тебя только таким, какой ты естьзлым убийцей. Это не реально. Это только ее страх овладевает ею. Ты ее мучитель».
Я стиснул зубы, злясь на свои глупые мысли, и заставил себя продолжить следовать плану. Вернув свое лицо назад, пока оно не нависло над ее лицом, я спросил:
Кто для тебя Заал Костава?
Одна-единственная слеза скатилась из уголка ее глаза, но, собравшись с духом, она сказала:
Я не знаю никого с таким именем.
Ее темные глаза пронзили меня насквозь, когда я изучал ее красивое, нежное лицо. Кивнув, я скользнул вниз по ее телу, мои губы заскользили по ее плоти. Остановившись как раз перед тем, как я достиг ее киски, я оставил ее тело. Я не мог удержаться, чтобы не облизать свои губы и не положить ладони на ее тонкую талию, а затем провести ими по ее шелковистой коже.
Она была такой чертовски красивой.
Подняв руки, я протянул одну из них к ней и с суровым взглядом молча указал ей сделать так, как будет приказано. Она поднялась с кровати и, дрожа, вложила свою крошечную ручку в мою. Секунду я смотрел на ее ладонь, лежащую в моей ладони. Ее тонкие пальцы казались потерянными в моей грубой и мозолистой руке; ощущение теплой руки пронзило болью мой живот.
Ее рука дернулась, возвращая меня к моему плану. Обхватив ее пальцы своими, я вытащил ее из кровати и подвел к стене.
Повернувшись, я положил руки ей на плечи и прижал ее спиной к стене. На ее лице появилось нервное выражение, когда я приказал:
Не двигайся!
Женщина стояла у стены, ее маленькая фигурка терялась на матово-черном фоне. Подойдя к комоду в углу комнаты, я открыл крышку и вытащил кожаные мягкие манжеты. Неся их туда, где она ждала, я наклонился. Взяв наручники для лодыжек, я осторожно обернул их вокруг каждой ноги. Поднявшись, я взял наручники и сделал то же самое с ее запястьями.
Взяв обе ее руки в свои, я поднял их над ее головой, а свободной рукой медленно провел пальцем по ее талии, наклоняясь, чтобы спросить:
Они болят, kotyonok?
Услышав это обращениекотёнокслетевшее с моих губ, она вздрогнула, но, когда я склонил голову набок, ожидая ее ответа, она покачала головой.
Я заметил, что она пристально смотрит на мой идентификационный номер на груди. Когда она поняла, что я наблюдаю за ней, то отвела взгляд. Я нахмурился, но продолжил.
152-ой нужно было, чтобы я продолжил.
Положив большой и указательный пальцы ей на подбородок, я согнул ноги так, чтобы мой взгляд проник в ее глаза, и проинструктировал:
Теперь ты будешь отвечать мне, kotyonok.
Маленькая грузинка послушно кивнула головой. Мои глаза сузились в замешательстве от ее внезапной уступчивости. Когда я позволил своему замешательству отразиться на лице, она кивнула и ответила:
Да. Я отвечу.
Меня шокировал ее ответ. Я не понимал, почему она вдруг согласилась отвечать на мои вопросы, когда до сих пор сопротивлялась каждому моему шагу. Я также не мог понять выражение ее лица. Печаль. Как будто она вдруг увидела меня с другой стороны. Как будто что-то заставило ее увидеть во мне кого-то нового.
Она наблюдала за мной, ожидая моего ответа. Я отогнал свои мысли и прижался лбом к ее лбу.
Хороший маленький грузинский kotyonok.
Она глубоко вдохнула и закрыла глаза. Отступив назад, я протянул руку и защелкнул крючок наручников на цепях, свисающих сверху. Ее руки повисли в воздухе, упругие сиськи торчали на выгнутой груди.
Я повторил то же самое с кандалами на лодыжках, затем двинулся к блоку дальше вдоль стены. Я поднимал рычаг до тех пор, пока ее руки и ноги не натянулись. Тихий удивленный крик сорвался с ее губ, когда она прижалась к стене.
Заперев блок на место, я медленно пошел назад и встал перед ней и, убедившись, что она смотрит на меня, зацепил руки за края своих спортивных штанов. Я медленно спустил их вниз по бедрам, все время обжигая ее своим взглядом. Ее веки затрепетали, а руки сжались в кулаки над тугими манжетами.
Мой член дернулся под этим неведомым внимательным взглядом. Напрягая мышцы, я опустил спортивные штаны на пол и отшвырнул их ногой.
Выпрямившись, я снова встретился с ней взглядом и размял шею. Я чувствовал, как кончик моего члена ударяется о нижнюю часть туловища. Что еще более важно, я разглядел красный румянец, покрывающий тело женщины. Когда я подошел ближе, ее дыхание стало прерывистым. Проведя рукой по волосам, намеренно напрягая широкую грудь, я остановился прямо перед ней.
Ее рот был приоткрыт, когда я смотрел на нее. Ее руки натянули цепи, а ноги задрожали. Протянув руку, я потянул за цепь и, приблизив свое лицо к ее лицу всего на несколько дюймов, прошептал:
Ты в ловушке, kotyonok. Ты вся моя. Маленький глоток воздуха сорвался с ее губ.
Я прижал свой торс к ее, твердые пики ее сосков оцарапали мою грудь. Я убрал ее длинные волосы с лица и спросил:
К тебе когда-нибудь прикасались? Она задрожала под моей рукой, и я добавил:Тебя когда-нибудь касался мужчина?
Ответа не последовало, поэтому я стал опускать руку, пока она не остановилась на ее соске, где я перекатил его между большим и указательным пальцами. Она вскрикнула, ее голос дрогнул от шока. Отпустив сосок, я мягко помассировал ее грудь. Затем скользнул бедром между ее ног, и мой член запульсировал, когда она ахнула.
Kotyonok, ты помнишь, что я сказал насчет твоих ответов?
Она молча кивнула.
Я толкнул бедра вперед, задевая твердую мышцу ее клитора. Грузинка вскрикнула, ее спина выгнулась от стены. Я на мгновение стиснул зубы, почувствовав ее на своем бедре. Это чувство настолько отличалось от ощущения Госпожи. Это было приятно.
Я спросил, ты помнишь, что я сказал?
Я приподнял свои бедра, усиливая давление на клитор, когда она закричала:
Да! Я помню. Она тяжело дышала и старалась смотреть мне в глаза. Я помню, подтвердила она.
Качнув бедрами и взяв ее грудь в свою руку, я сказал:
Тогда скажи мне, мой kotyonok, кто для тебя Заал Костава?
Ее тело замерло, а лицо побледнело.
Никто. Это имя ничего для меня не значит.
Моя рука замерла, когда с ее губ сорвалась очередная ложь, но мои ноздри раздулись.
Я вспыхнул, потому что знал, что тело маленькой грузинки теперь мое.
Глава 8
Зоя
«Это все для того, чтобы ему помочь, говорила я себе. Я позволяла ему это. Я подчинялась ему, чтобы ему помочь».
Теперь мне было ясно, что что-то или кто-то вынуждал его меня пытать. Точно так же, как и моих братьев, когда они были под чьим-то контролем. Когда он кормил меня, когда спускал с веревок, я видела сожаление в его глазах. Я улавливала короткие вспышки нежности в его взгляде.
И всё, о чем я только могла думатьбыли мои братья. Что я не смогла их спасти. Что их вынуждали делать то же, что и этот мужчина делает со мной. И из-за этого, что-то внутри меня взывало спасти его.
Спасти его, как я не смогла спасти своих братьев.
Тату на его груди удерживала мое внимание. Это было число, идентификационный номер. Это, вместе с его ошейником, заставило мои вены наполниться льдом. Я не знала, что происходило, кто он был такой, на кого работал, но понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
И я не могла не задаться вопросом, откуда у него такие шрамы. Порезы на его лице и голове были явно сделаны ножами, словно он подвергся жестокому нападению. Но кто мог такое совершить? И зачем? Эти шрамы лишали его типичной привлекательности, но его глаза его голубые глаза были такими поразительными, такими выразительными. И я, сама того не замечая, приглядевшись, могла разглядеть в его глазах каждую эмоцию, которую он испытывал.
В том числе и нервное недоумение, которое он, очевидно, испытал, когда моя рука коснулась его массивной груди. Вспышка неизвестности и, что еще печальнее, вспышка страха отразилась в глубине его глаз. Этот мужчина, этот палач, почувствовал страх от простого прикосновения. В одно мгновение я поняла, что до этого момента никто не прикасался к нему ласково и нежно. Это наполнило меня такой грустью, что мое горло сжалось от волнения. Заал и Анри, вероятно, испытывали то же самое.
Поэтому глупо это или нет, я решила позволить ему сделать то, что он должен был. Я планировала подождать немного, чтобы задать ему вопросы. Выяснить, кто его послал и зачем. Но я не ожидала такого развития событий. Я была готова к еще большей боли, к еще большей садистской пытке. Но только не к этому. Я не была искусна в обольщении, совершенно не подготовлена к сексуальным актам.
Мужчина снова двинулся вперед, и, взглянув ему в глаза, я увидела, что он уязвим, прежде чем снова посмотреть на меня.
Я быстро осознала, что, хотя это и было место пытки, поиска ответов, я видела в его глазах, что он искал то, что я дала ему ранеенемного принятия.
Привязанности.
Я поняла, что у моего мучителя все-таки была слабостьпотребность, чтобы кто-то увидел его, пойманного в ловушку под монстром снаружи. И жажда, чтобы к нему прикоснулись.
Я знала, что должна была стать для него таким человеком. Я должна была попытаться. Что-то внутри заставляло меня попробовать.
Его рука на моей груди снова шевельнулась, и я пошевелилась под его прикосновением.
Он повторил действие, подушечкой большого пальца скользя по моему затвердевшему соску. В замешательстве я закрыла глаза, пытаясь освободиться от его пристального кристального взгляда, когда волна жара пронеслась между моих ног.
Я сдержала крик от этого незнакомого ощущения, сдержала всхлип, когда его горячее дыхание окутало мое лицо. Когда я снова открыла глаза, единственное, что я могла видеть, было красивое лицо мужчины со шрамом. Он был так близко, что я не могла ускользнуть от его вниманияего светлые глаза, светлая кожа, черные, как смоль, бритые волосы и угловатое лицо. Но его губы? Мои глаза не удержались и снова уставились на эти губы. Они были полными, несмотря на небольшой шрам на верхней губе, но выглядели такими мягкими на ощупь. Я лениво размышляла, кто бы ни послал этого человека убить моего брата, они хорошо постарались. Не только из-за его эффективности в пытках, но и из-за его ужасающих взглядов, которые были для меня одновременно дикими и божественными.
На теле мужчины не было ни капли жира. Когда он стянул с себя спортивные штаны, мое лицо вспыхнуло при виде этого обнаженного мужчины. У меня не было отношений, никакого сексуального опыта с мужчинами, даже платонического.
Он похитил меня.
Он причинил мне боль.
Он пытал меня.
Но теперь я увидела его с другой стороны. Того, кто называл меня котенком на своем родном русском языке и теперь откидывал назад мои волосы, чьи глаза вспыхнули, а изо рта раздалось шипение, когда он погладил своей грубой рукойтак интимномою обнаженную кожу.
В голове у меня царила полная неразбериха. Я постоянно нервничала, гадая, принесет ли мне следующее прикосновение боль, когда то, что было в ошейнике мужчины, снова превратит его в носителя пыток и боли? И все же под его теперешним руководством меня охватило странное чувство безопасности. Я была более чем уверена, что он не причинит мне вреда.
Я ничего не понимала.
***
Он подошел, подняв руки, чтобы убрать волосы с моего лица. Я чувствовала себя такой маленькой, когда его большое тело возвысилось надо мной. Казалось, он будто поглотил меня.
Одна рука скользнула вниз, чтобы ухватиться за мою челюсть. Он крутил мою голову, пока моя шея и щека не открылись для его внимания. Он медленно приблизился, его губы скользили по моей щеке, но не целовали кожу, а просто касались всей стороны моего лица. Его дыхание щекотало мне ухо. Горячая дрожь пробежала по моему позвоночнику.
Безмолвно, губы мужчины двинулись вниз к моей шее и последовали по тому же пути, который ранее проделал его язык. Из его груди вырвался низкий рокот. В моих волосах его рука была неподвижна. Он глубоко вздохнул.
Ты так сладко пахнешь, kotyonok.
Мои ноги ослабли, когда его хриплый голос проскрежетал мне в ухо. Его рука отпустила мое лицо, и когда он повернул руку, тыльная сторона его пальцев начала спускаться вниз по моей шее, медленно и легко, как перышко. По их следам побежали мурашки. Когда его рука опустилась чуть выше моей груди, мое дыхание остановилось. Затаив дыхание, я ждала его следующего прикосновения.
Внезапно, услышав, как он издал разочарованный напряженный стон, я почувствовала тепло на своей шее. Я была потрясена до неподвижности, задаваясь вопросом, что он делает. Затем его рот скользнул вниз по моему горлу, и ощущение тепла снова окатило меня. Пришло осознание его действийон целовал мою шею.
В этот момент я была рада, что мои руки и ноги были связаны. От его прикосновения, нежного прикосновения этого человека, я боялась, что упаду на пол.
Меня никогда не целовали.
Я никогда не чувствовала, как мужчина прижимается своими губами к моей коже. Я никогда не чувствовала этого раньше. Мягкие сильные губы ласкали кожу на моей шее. Часть меня не хотела этого. Я хотела оттолкнуть его от своего тела, наказать за то, что он лишил меня первой любви, о которой я мечтала с любимым мужчиной. Но в то же время мне почему-то не хотелось, чтобы он останавливался. Это чувство, это странное чувство к этому дикому, но загадочному мужчине, охватило меня.
Моя спина выгнулась, пока его губы продолжали ласкать мою шею. Ощущение усилилось, когда его рука сжала мою грудь.
Против моей воли из моего горла вырвался стон, и глаза закатились от запретного ощущения его горячего рта на моей коже.
Ммм, пробормотал он, когда его зубы медленно поцарапали край моего плеча. Такая сладкая.
Боль пронзила меня между ног. Я попыталась отогнать это чувство. Но когда посмотрела вниз и увидела его сверкающие голубые глаза, смотрящие на меня, кончик его языка, ласкающий мою кожу, мое сердце заколотилось, а боль усилилась еще сильнее.
Он двинулся дальше вниз по моему телу, пока его колени не коснулись пола, а рот не оказался на уровне моей груди.
Обе его руки опустились, чтобы обхватить меня за талию. Его подбородок дернулся вверх, так что его лицо оказалось повернуто к моему. Его большие пальцы поглаживали мои бедра, медленно, дразня. Я затаила дыхание, потом он приоткрыл рот и спросил:
Как тебя зовут, kotyonok?
Глубоко вздохнув, я прошептала:
Элен.
Он замер, его большие пальцы замерли на моих ребрах. Его голова склонилась набок, и, не сводя с меня глаз, он двинул свой рот вперед, пока не остановился всего лишь на долю секунды от кончика моего соска. Мое тело напряглось, когда он облизал губы и, наклонившись на последний дюйм вперед, коснулся языком моей твердой плоти. Я вскрикнула от этого ощущения, пальцы обхватили цепь, удерживающую руки.
Монстр урчал, поглощая мой вкус. Его глаза закрылись, а когда снова открылись, в них горел голод.
Придвинувшись ближе, я почти всхлипнула, увидев его обнаженную, твердую и возбужденную длину. Он был огромен. Мне не с чем было сравнивать, но инстинктивно я знала, что он был крупнее большинства. Сильная боль между ног соперничала с сильным трепетом. Возьмет ли он меня?
Мой пульс забился от страха при этой мысли, но все эти мысли рассеялись, когда его язык снова лизнул мой сосок. Только на этот раз это был не щелчок. Его влажный язык скользнул по мне. Он лизал и лизал до тех пор, пока я не испугалась, что мои цепи лопнут от напряжения моих рук. Моя кожа горела. Она пылала. Капелька пота стекала по моей спине.
Его рука двинулась, чтобы погладить мою плоть, и с тихим рычанием его рот проглотил плоть моей груди, прежде чем втянуть ее обратно, его зубы сжали сосок.
Моя голова откинулась назад, и я издала приглушенный крик. Мои ноги напряглись и натянули кандалы на лодыжках. Это было слишком хорошо. Мое тело изгибалось от жара удовольствия, струящегося по моим венам.
Посмотрев вниз, мои глаза расширились, когда он смотрел на меня. Но не это привело меня в восторг. Эта честь принадлежала его свободной руке, которая обхватила всю его длину. Его пристальный взгляд держал меня в плену, пока его рука грубо, но медленно поглаживала вверх и вниз плоть его твердого члена.
Зная, что он завладел моим вниманием, монстр снова двинулся вперед. Он повторил свои действияпосасывая, облизывая и сжимая ладонями мою грудь, пока я не начала бороться, чтобы восстановить дыхание и сохранить самообладание.
Давление начало нарастать между моих ног. Я боролась, чтобы сжать бедра, чтобы облегчить боль, приятную боль, пульсирующую в моей сердцевине, но кандалы держали крепко.
Когда между моих ног начало нарастать что-то сильное, что-то настолько интенсивное, мужчина отстранился. Я задыхалась, когда ощущение начало исчезать. Затем волна разочарования захлестнула меня, и я восстановила контроль.