С этими словами он вышел из меня, и я услышала шорох одежды и отдаляющиеся шаги. Обессиленно осев на пол, я изо всех сил зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. Хотя я и понимала, каждое действие и слово имели одну цель: заставить меня уйти, возненавидеть его, но мне всё равно было больно.
Столько времени мы прожили под одной крышей, изводя и мучая друг друга. Я шла сюда, полная надежд, с намерением сделать всё, чтобы остаться, заставить Адриана услышать меня. А теперь просто не знаю, как мне быть и что делать. Душа, которую Джонсон сейчас всеми силами пытался вывалять сейчас в грязи, надрывно рыдает, и я стараюсь удержать эти слёзы внутри. Неужели всё зря? Нет, не верю. «Выхода нет только из гроба», вроде так говорится? У меня есть выбор, совершенно не привлекательный, но есть. Уйти и ночами умирать, проливая слёзы в подушку, цепляясь за искусственную ненависть. Могу я и остаться, и мы снова погрузимся в свой новый персональный круг Ада, спустимся ещё ниже, ближе к Коциту.
Ну почему всё у нас не как у людей? Почему мы оба такие ненормальные и глупые? Не умеем вовремя разглядеть очевидного и начинаем признавать истину, когда близки к пропасти. Почему мы просто не можем быть счастливы?
Понятия не имею, сколько я так просидела, наконец я почувствовала потребность к действию. Кое-как добравшись до бумажных салфеток на журнальном столике, я, как могла, привела себя в порядок. Идеально было бы принять душ, но сейчас для этого не время. Поправив одежду, по-прежнему испытывая дискомфорт от избытка влаги и следов минувшей страсти, я направилась в спальню хозяина. Вряд ли Адриан ждёт меня. Наверняка убеждён, что я убежала, размазывая слёзы по лицу, ведь он приложил для этого столько усилий. Что же, его ждёт сюрприз.
Так и оказалось. Адриан спал прямо поверх одеяла. Я залюбовалась красивым телом мужчины, немного сетуя на присутствие на нём штанов. Очарование быстро развеялось, когда комнату огласил болезненный стон. Красивое лицо исказилось мукой. Джонсон что-то неразборчиво бормотал во сне, на его коже выступил пот. Не знаю, что ему снилось, но явно что-то неприятное. На краткий миг мне показалось, что он чуть приоткрыл глаза, а потом повернулся на бок и затих. Я была испугана и шокирована этими метаниями. Взгляд наткнулся на пустую бутылку из-под виски, и я невольно зажмурилась от негодования. Он в гроб себя загонит! Делает всё, чтобы как можно сильнее разрушить собственное здоровье. Любые сомнения, которые я испытывала до этого момента, развеялись как дым. Сейчас я нахожусь именно там, где и должна быть.
На город опустилась ночь, а на меня усталость. В данную минуту я Адриану ничем не помогу. Нужно тоже поспать. Но предварительно я решила укрыть его. Вытащить одеяло из-под его тела возможным не представлялось, поэтому я позаимствовала плед из соседней комнаты.
Криста, родная, не уходи, зашептал Адриан, чуть приоткрыв глаза. Взгляд был совершенно не осмысленным, и я поняла, что он даже не осознаёт реальности и своих слов. Это просто бессознательный крик души. Пожалуйста, останься Я так тебя люблю Не уходи, продолжал шептать он, уцепившись за мою руку с удивительной силой.
Эти слова, сказанные в бреду, стали целительным бальзамом для моей раненой души. В них не было фальши, они грели меня, дарили надежду. Потому я, не раздумывая, скользнула к Адриану под одеяло и обняла его. Он сразу затих и расслабился, словно на самом деле чувствуя моё присутствие.
Прижимаясь к крепкому и горячему телу, я наслаждалась этими минутами близости. На душе было удивительно легко. Нет, я не думала, что теперь всё будет хорошо. В жизни не бывает конца в стиле «Жили долго и счастливо». Да и это ещё далеко не конец
Просто не будет, и мне оставалось только гадать, что принесёт с собой утро, и что ждёт нас в будущем. Адриан, несомненно, будет сопротивляться моему присутствию, боясь показаться жалким, потому не стоит ожидать извинений. А вот новых колкостей и попыток унизить, дабы я ушла, запросто. Но больше такой ошибки я не совершу. Не уйду, не брошу его. Мне с самого начала не следовало уходить. Невольно я ощутила шквал сожалений и даже злость на саму себя за собственные глупость и упрямство, которые привели нас к тому, что имеем сейчас.
Но ведь ещё не поздно всё исправить, верно? Адриану придётся понять и принять, что я останусь тут. Осознать, что для меня он какой угодно, но только не жалкий. Если кто из нас и жалок, так это я. Слишком труслива, чтобы вовремя посмотреть в лицо правде и собственным чувствам.
Я люблю его. Вот она, истина. И любила всегда. Но ведь проще прятаться за собственными обидами и страхами, слепо отрицая очевидное, чем признать правду. Вероятно, эта любовь меня погубит. Пусть так, но я буду бороться за любимого человека и больше не брошу его в беде. Не отдам во власть пагубного зелья. Главное, чтобы мне хватило на это сил.
Глава 24. Криста
Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Окинув взглядом помещение, я признала в нём комнату Адриана, а затем вернулись и воспоминания о тяжёлом вечере. В постели я была одна, простыня была рядом была холодной. Значит, он уже давно встал.
У меня понятия не было о том, как вести себя сегодня. Вчера в крови бушевал адреналин, дающий мне силы и решимость, но сегодня, при свете дня, ко мне вернулись неуверенность и страх. Разум подсказывал, Адриан не хочет видеть меня сейчас рядом, и я не знала, как убедить его в том, что я должна быть тут. Где гарантия, что он просто не вышвырнет меня за дверь, применив грубую силу? Да и как, чем я могу ему помочь?
Решив решать проблемы по мере их поступления, я направилась в душ. Уже стоя под горячими струями воды, я оцепенела. Вчера, из-за обилия событий и эмоций, я совсем упустила из виду факт, что вчера мы занимались незащищённым сексом. Осознав это, я принялась лихорадочно подсчитывать степень риска. Мои подсчёты давали надежду, что эта беспечность не будет иметь последствий. Но всё же надо подстраховаться. Если ещё не поздно. А если поздно? Что тогда? Боже И снова я решила пока не думать об этом. Нужно попасть домой и принять таблетку экстренной контрацепции, они, вроде, действенны в течении суток Или у Адриана спросить? С таким количеством любовниц у него должно быть что-то подобное, так, на всякий случай. Нет. Чёрт. Я и без этого не знаю, как и о чём с ним разговаривать.
Выбравшись из душа, я насухо вытерлась и оделась. За это время я приняла решение переговорить с Джонсоном, а потом заехать домой. Я нашла мужчину на кухне. Он что-то сосредоточено печатал на ноутбуке и попивал кофе. Похоже, сон пошёл ему на пользу. Но несмотря на это, он всё равно выглядел неважно. По-прежнему болезненно бледный и какой-то мрачный.
Э-э Доброе утро, промямлила я неуверенно. Подняв голову, Адриан вперил в меня взгляд арктических глаз. Несколько секунд мужчина пристально рассматривал меня, а потом криво усмехнулся.
Доброе. Должен признать, я удивился, обнаружив утром тебя в своей постели, произнёс он ровно. Я так понимаю, тебе вчера понравилось? Хочешь остаться? Так я не против. В этой квартире найдётся масса поверхностей, на которых я не против тебя разложить. И пусть я ожидала чего-то подобного, но всё равно душу царапнуло болью. Стиснув зубы, я молча проглотила обиду и продолжала молчать, ожидая, когда заготовленный для меня поток гадостей иссякнет. А, я понял, тебя заводит грубость, продолжал он изгаляться. Тебе нравится это и в постели, и в жизни. Ведь когда я обращался с тобой, как с куском грязи, ты была куда покладистей. Вчерашний вечер только подтверждает это. Что же, крошка, я к твоим услугам. Как захочешь, чтобы тебя жёстко оприходовали, обращайся. А сейчас можешь быть свободна.
Я слушала и не верила своим ушам. Любые доводы разума о том, что это всё специально, мало помогали. Горло свело спазмом, в глазах появилась неприятная резь. Больно. Хотелось реветь. Его слова были такими беспощадными и жестокими, что я ощутила себя до невозможности жалкой. А потом разозлилась. Я не жертва, и слова еголишь попытка ударить побольнее. Сюда я пришла, чтобы вытащить его из дерьма, в которое он влип, потому, что люблю его. Я больше не хочу быть безвольной жертвой, не собираюсь закрывать глаза на неприятные мне вещи. Поэтому я подошла к Адриану, стоящему и кривящему губы в ядовито-насмешливой улыбке, и залепила ему хлесткую пощёчину.
Это тебе за трусость, малодушие и ложь! крикнула я в лицо ошарашенного мужчины, а потом снова замахнулась. Это за то, что постоянно пытаешься навязывать мне свои правила! зло процедила я, и ударила третий раз:А это, за наркотики! Как ты, человек, который знает об этом всё, мог влезь в эту клоаку?!
Глаза Джонсона были огромны, он взирал на меня изумлённо. Адриан казался полностью дезориентированным и, казалось, утратил дар речи. Потом во взгляде ярко-голубых глаз вспыхнуло бесноватое пламя ярости.
Ещё раз попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, и я сломаю тебе руку, прорычал он тихо, но яростно.
Только на меня это не действовало, я не чувствовала страха. Я была зла не меньше него. Свою вину в происходящем сейчас я прекрасно сознавала. Но самоедство ещё никому не помогло, поэтому я отбросила его за бесполезностью. Сейчас главное не дать ему избавиться от меня, не отставлять одного. Не позволить натворить ещё больше дел. После вчерашнего бессознательного признания я знала, что он не причинит мне серьёзного зла. И все его словалишь бравада, цель которой напугать и причинить боль.
Не сломаешь, ответила я дерзко. Я тебе просто не позволю. Криста, которая тебя боялась и готова была терпеть любое скотство, осталась в прошлом. Так что можешь прекратить ломать комедию. Я здесь, чтобы помочь тебе, нравится Твоему Величеству это, или нет.
Адриан резко отвернулся, я заметила судорожно сжатые кулаки. Мне оставалось только догадываться, какие мысли крутятся в его голове, но предпочитала не трогать его, ожидая решения.
Блядь! крикнул он и, в отчаянии пнув ни в чём неповинный табурет, вылетел с кухни.
Первым порывом было пойти следом. Успокоить. Просто быть рядом, чтобы уменьшить смятение в его душе. Адриану было больно и тяжело, и я понятия не имела, как помочь ему сейчас. Пойти следом и обнять, говоря банальное «всё будет хорошо»? Только ему это не нужно. Слишком хорошо я знала этого сложного человека. Он не ждёт моей поддержки, он сочтёт её за жалость, оскорбится, и станет ещё хуже. Поэтому, горестно вздохнув, я осталась на кухне.
Налив себе кофе, я размышляла о ситуации, в которой мы оказались. Мне никогда не приходилось лично сталкиваться с подобным. В моём окружении никогда не было наркозависимых людей. Странно устроена жизнь: каждый из нас знает о ужасах, которые могут твориться буквально по соседству, но предпочитает не замечать этого. Зачем думать о плохом? Ведь абсолютно каждый уверен, что с ним ничего подобного не случится, не коснётся его. Вот и я так же. Никогда не думала, что окажусь лицом к лицу с такой проблемой.
Криста, услышала я голос Адриана, который похоже взял себя в руки и смотрел на меня безмятежным взглядом. Тебе лучше уйти.
Опять он за своё! Невольно, в негодовании, я закатила глаза.
Не перебивай, вскинул Джонсон руку, призывая к молчанию, заметив, что я открыла рот для возражений. Твоё стремление помочь очень благородно, оно греет мне душу, но Криста, ты понятия не имеешь во что хочешь влезть. Поверь мне, я и сам в состоянии справиться с проблемой, и твоё присутствие будет только мешать. К тому же, ты с самого начала была права, мне не следовало преследовать тебя и снова вмешиваться в твою жизнь.
Мне надоело слушать эту чушь. Не было больше сил смотреть, как любимый мужчина всеми способами гонит меня прочь из-за глупого страха разочаровать меня. Подойдя к нему в плотную, я поцеловала его. В свой поцелуй я постаралась вложить всю свою любовь, страсть и нежность, которые так долго держала под замком. Молчаливо объяснить, что, несмотря на любые его слова и даже поступки, я не уйду и буду с ним до конца. Слишком много мы оба наделали ошибок, и мне остаётся лишь надеяться, что ещё не совсем поздно хоть что-то исправить.
Адриан застыл, просто окаменел, но я не отступала, продолжая ласкать его губы своими, и наконец он ответил. Сначала робко и неуверенно, но потом его руки крепко обняли меня, и я смогла ощутить всю силу его ответных чувств. На краткий миг всё вокруг замерло, исчезло, растворилось, осталось только ощущения тепла и счастья, согревающие изнутри, убеждали в правильности принятого решения и наполняли силами для борьбы.
Я не уйду, прошептала я, оторвавшись от таких сладких губ. И не проси. Просто пойми, я здесь не из-за жалости или чувства вины, а потому что ты мне нужен. Прости, что до меня это так долго доходило. Я люблю тебя, Адриан Джонсон. И, наверное, любила всегда. Я не хочу уходить, я с ума сойду в дали от тебя. Не гони меня. Дай мне попробовать помочь тебе. Ты прав, я понятия не имею, что нужно делать, но я узнаю, научусь. Просто дай мне шанс.
Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела всю ту гамму чувств, что была в его взгляде. Но больше всего там было тепла, нежности и любви. Он боролся с собой, как и я недавно выбирал между доводами рассудками и зовом сердца. Как могла, я молила его взглядом выбрать сердце и прекратить сопротивляться мне.
Это неправильно, наконец тихо ответил Адриан. Ты не должна разгребать дерьмо, в которое влез я. Дай мне время, и я сам всё сделаю. Просто подожди меня.
Хватит. Прекрати, с нотками мольбы в голосе попросила я его.
Неужели ты не понимаешь, хочу я того, или нет, я могу причинить тебе боль, во взгляде застыла мука. Криста, родная моя, прости меня за вчерашнее.
Тс-с, не нужно, покачала я головой, прижав палец к мягким губам.
Нужно. Я поступил как скотина. И я боюсь, что снова обижу тебя. Боюсь, что разочарую окончательно. Покажу всю свою слабость и ничтожность, недостойные мужчины. Думаешь, я не понимаю, куда влез? Понимаю. Наркотикистрашная вещь, и, если я сорвусь Мне страшно. Страшно за тебя, выпалил мужчина на одном дыхании.
Я знаю тебя, Адриан, и уже ко всему готова. Ты меня не разочаруешь и не обидишь, уверенно заявила я.
Ты безнадёжна в своём упрямстве, улыбнулся Джонсон немного печально.
У меня был хороший учитель, в ответ я послала чуть лукавую улыбку.
Криста, моя Криста, прошептал мой любимый мужчина.
Адриан вновь привлёк меня к себе и поцеловал настолько нежно, что защемило сердце. Внутри всё пело от радости. Я одержала первую, пусть маленькую, но победу. Впереди нас ждёт много проблем и боли. Только я готова сражаться. Впервые в жизни я не хочу больше плыть по течению. Не хочу ждать, когда кто-то всё решит за меня, быть жертвой обстоятельств. Впервые за всё время, что знаю этого мужчину, я чувствую, что тоже могу что-то сделать для него. Помочь. И я сделаю для этого всё, что только могу. И пусть я пока не знаю, что буду делать, но я обязательно узнаю. Придумаю.
* * *
В одном Адриан был совершенно прав: я понятия не имела, что такое наркозависимость и как с этим бороться. Поэтому я тайком от мужчины принялась штудировать интернет. Я читала всё, что имело отношение к интересующей меня проблеме. Статьи, форумы, сайты, посвящённые борьбе с данным недугом. Выводы были неутешительными: мало кому удавалось соскочить с этого крючка и, как правило, людям требовалась помощь специалистов.
Когда я осторожно поинтересовалась у Джонсона, что конкретно тот принимал, он, виновато потупившись, отмахнулся от меня. А когда намекнула, что не мешало бы обратиться за помощью в специально учреждение, и вовсе разозлился. Мужчина заявил, что он не наркоман и способен сам справится со своей проблемой, тем более не хочет давать в руки потенциальным врагам оружие. Он не верил в конфиденциальность информации в подобных заведениях, убеждённый, что это лишь вопрос денегмол, всё в мире продаётся, стоит только назвать нужную цену. Пришлось отступить. Я понимала, что ничего не добьюсь, кроме ссор, если буду давить на него. Для начала решила просто понаблюдать за ним. Вдруг он тот редчайший случай, когда человек своими силами одерживает победу?
В остальном всё было изумительно. Адриан наконец бросил попытки избавиться от меня и был нежным и внимательным, лишний раз поражая меня этим. Невольно заставляя задаваться вопросом: какой же Адриан Джонсон на самом деле? То, какой он сейчасэто всего лишь маска, или он раньше носил на себе завесу из жестокости, а теперь скинул её?
Мужчина объяснил мне, что взял недельный отпуск на работе, дабы прийти в себя. Следственно, дома он пробудет ещё четыре дня. Два выходных и два будних. К своему собственному удивлению, я решила провести эти дни, решив сослаться на недомогание и выбить себе два дня, дома. Адриан рассердился, узнав об этом. Не знаю откуда, но он узнал о моих проблемах на работе и долго, как маленького ребёнка, выговаривал за безответственность. Но это ничуть не изменило моих намерений. Сначала я даже рассердилась за эти нравоучения на него, но потом сменила гнев на милость. Джонсон объяснил мне, что прекрасно понимает, как много значит для меня эта работа, и, пусть сейчас она отошла для меня на второй план, в будущем я возненавижу и себя, и его, если потеряю это место. Когда он успел так хорошо изучить меня? Но он был прав. Потому я решила, что буду работать дома в свободное время. Немало я удивилась, когда Адриан вызвался составить мне компанию, помочь отвечать на письма читателей. Мы посвятили этому весь вечер, и я была поражена результатом. Это будут лучшая колонка за всё время, что я работаю в издании!
Когда пришло время ложиться спать, Адриан, не спрашивая моего мнения, утащил меня в свою комнату. Я же с радостью поняла, что не чувствую больше болезненного дискомфорта внизу живота, который ощущала утром.
К моему изумлению, Джонсон привёл меня к себе просто спать, но у меня были иные планы. Мужчина виновато прятал глаза и бубнил что-то про то, что мог что-нибудь повредить мне вчера, потому лучше повременить с постелью. Я же проклинала свою болтливость, когда утром нечаянно сболтнула про то, что немного тянет внизу живота. И кто меня за язык тянул? Ведь хотела просто спросить, нет ли у него нужных мне таблеток, которые, кстати, были.
Тем не менее, своего я добилась. Секс был. С умопомрачительной нежностью мужчина ласкал моё тело, доводя до полного безумия. Когда я была близка к тому, чтобы начать молить его о близости, он наконец-то вошёл в меня и двигался так плавно и медленно. Не привыкшая к подобному, я стала просить его ускориться, на что он мне ответил:
Я не хочу трахаться с тобой. Сегодня я хочу заниматься любовью, родная. Просто расслабься и получай удовольствие.
И я расслабилась. Было просто убийственно нежно и умопомрачительно сладко. Ласковые прикосновения, лёгкие поцелую и медленно скольжение тел в одном ритме. С каждым движением его члена во мне я ощущала, как концентрируется внутри мучительное напряжение, которое в конечном итоге вылилось в ослепляющий оргазм. Совершенно необычный в своей новизне.
Хотя с этим мужчиной вообще каждый раз отличается от предыдущего. У меня был не особо большой опыт в постели: всего два любовника. Но и этого хватило, чтобы понять, что настоящие счастье и наслаждение можно познать лишь в объятиях человека, которого по-настоящему любишь. Наверное, я никогда не смогу понять женщин, которые прыгают из койки в койку в поиске новых ощущений. Мне их жаль. Они так и не познали истинной нирваны, которую может дать лишь желанный не только телом, но и душой. За ночь мы ещё дважды совершили совместное путешествие в Рай, после чего уснули, прижавшись к друг другу, уставшие и счастливые.
После того, как стало понятно, что никаких неприятных ощущений во время соития я не испытываю, мы стали бросаться в объятия друг друга с пугающей постоянностью, словно два подроста с бушующими гормонами, или влюблённые в медовый месяц. Секса было много, разного, но каждый раз восхитительного. В остальное время мы просто наслаждались обществом друг друга. Лакомились вкусностями, смотрели фильмы, слушали музыку и говорили, говорили, говорили.
На какое-то время мы выпали из реальности, оставив весь остальной мир за пределами квартиры. По молчаливому уговору мы не касались тяжёлых тем прошлого или настоящего. Просто решили себе дать эти несколько дней счастья, пусть и весьма зыбкого. Но я действительно была счастлива, как, наверное, ни разу за все эти четыре с лишним года. А может и за всю жизнь. Это счастье пьянило, кружило голову и давало крылья и оттого мне становилось страшно каждый раз, когда я думала о будущем.
Можно сколько угодно упиваться этим сладким самообманом, и пусть мы старательно избегали болезненных тем, каждый из нас понимал, что рано или поздно нам придётся их обсудить. Заново пережить боль, которую они причиняют. Жизнь вообще сделала меня параноиком. Я была из той категории людей, которые боятся быть счастливыми. Ведь каждый раз, когда судьба выделяла мне порцию счастья, она обязательно требовала за это жестокую расплату, и потому я боялась.
Как-то Адриан заметил мою мимолётную хмурость, и когда я объяснила ему что к чему, крепко обнял и пообещал, что всё будет хорошо, вместе мы со всем справимся. И мне хотелось ему верить! Ведь я просто не представляла больше себя без него. За эти дни я совершенно потерялась в нём. Растворилась в этом мужчине без остатка. Он тёк по моим венам, делая меня свой частью, и я до ужаса боялась дней, когда нам придётся покинуть уютный Эдем, который мы сами себе создали. Я молила время двигаться помедленнее, но часы наоборот с пугающей стремительностью летели вперед, приближая конец этой сказки.
И вот, завтра нам обоим на работу. С завтрашнего дня реальность снова вторгнется в нашу жизнь и неизбежно привнесёт в неё проблемы. Мне было страшно. Я боялась внешнего мира и того, что он может с нами сделать. Я боялась, что пока меня не будет рядом, Адриан снова сорвётся, ведь наркозависимость больше психологическое состояние, и окончание физической ломки не означает победу в войне. Я боялась людей, которые были против нашего счастья, например, бывшей жены любимого. Я боялась, что между нами снова может возникнуть стена отчуждения и непонимания из неразрешённых вопросов и старых обид. Я просто боялась снова его потерять. Однако, я ничего не могла поделать и мне оставалось лишь молить Всевышнего, чтобы возвращение в большой мир не разрушило основательно того, что мы обрели за эти четыре дня. Нашей любви, счастья, доверия.
Глава 25. Адриан
Криста, я правда был на совещании, немного устало выдохнул в трубку.
Точно? уточнила любимая.
Да. мгновенно ответил я, не давая ей даже возможности предположить обратное.
Смотри мне. Дома будешь вовремя?
Конечно.
Тогда до вечера. Люблю тебя.
И я тебя, родная.
В телефоне в ответ раздавались неприятные монотонные гудки, и я отложил аппарат в сторону. Голос девушки ещё звучал в голове, наполняя моё существо теплом, но с каждой секундой это приятное состояние становилось всё слабее. Накатывали привычные тоска, апатия, депрессия. Отвратительное состояние, накрывающее с головой каждый раз, стоило Кристе оказаться далеко, наполняло до краёв непонятной безысходностью. Как мантру я повторял про себя, что виной этому состоянию треклятое зелье, и на самом деле у меня нет причин поддаваться унынию. Не помогало. Вопреки всем доводам рассудка, мир вокруг казался серым и пустым, заставляя отчаянно стискивать зубы, дабы не поддаться губительному искушению. Не проходило и часа, чтобы я хоть раз не думал о столь желанной дозе. Мне ведь надо совсем немного, так, прочистить мысли, вернуть привычные краски окружающей реальности. Просто почувствовать себя немного более живым
Тряхнув головой, я постарался отогнать разрушительные мысли. Уж мне ли не знать, что поддаваться подобному соблазну категорически нельзя. Приём даже минимальной дозы не решит проблему, лишь усугубит её. Но, чёрт, как же мне погано! С каждым днём становилось всё труднее сдерживать себя. Я знал, эта депрессияявление временное и должна в итоге пойти на спад, но когда это будет?
Дома мне удавалось подавить это мерзкое упадническое состояние. Там была Криста, нежная, родная, до боли любимая. Одно её присутствие рядом после всего дерьма, которое свалилось на неё по моей вине, наполняло душу пьянящей эйфорией. Наверное, я из той категории придурков, которые начинают по-настоящему ценить что-либо, лишь когда подходят к черте полного невозврата, к «дедлайну». От одной мысли о том, что она могла бы уйти от меня навсегда, волной поднималась истеричная паника. Я бы, скорее всего, сдох в таком случае, угорел от наркоты и закончил свои дни в каком-нибудь притоне от передоза, стараясь спастись от беспощадной реальности. Но она рядом. Несмотря ни на что, рядом.
Мне хорошо запомнились слова девушки о том, что она боится, когда всё слишком хорошо. Тогда я как мог её успокоил. Но знала бы она, как я её понимаю! Сейчас мы были вместе. Вместе просыпались по утрам, вместе проводили вечера после работы, вместе сгорали до тла от страсти по ночам. Были вроде как счастливы. Только это «вроде» не давало мне покоя. Моя фатальная ошибка заставила сосредоточится Кристу на «здесь и сейчас». Как могла она поддерживала меня, подбадривала, не понимая, что одного её присутствия и искреннего тепла, которое она щедро мне дарит, достаточно, чтобы сделать меня счастливым. Но она похоже не понимала и поэтому всеми силами старалась отвлечь меня от любых проблем. За более чем месяц, который мы живём, можно сказать, душа в душу, мы так не обсудили проблемы, которые молчаливым грузам лежали на наших душах. Криста боялась, что негативные эмоции могут спровоцировать срыв и отнекивалась от разговора. Оставляя его на потом. И пусть я был убеждён, что она ошибается, и разбор ошибок прошлого не станет толчком к рецидиву в настоящем, но я не настаивал.
Почему? Не знаю. Может малодушничал, опасаясь, что перетряхивание старого грязного белья отдалит нас друг от друга. Понимание необходимости закрыть эту главу нашей истории не помогало. Пусть хоть пока всё будет хорошо. Конечно, всё этосамообман, имеющий горько-сладкий привкус, но мне так не хотело подвергать испытанию те хрупкие отношения, которые нам удалось построить. Чёрт, я грёбаный трус! Именно багаж прошлого не давал нам укрепить нашу связь. О каком доверии может идти речь, когда в неопределённости повисло столько болезненных вопросов? Но начать объясняться я так и не решался. Каждый раз откладывая разговор на потом. Например, когда болезненная жажда дозы, на грани одержимости, хоть немного ослабнет, и мир сможет приобретать хоть какие-то краски не только в присутствии Кристы. Эх, мне бы всего лишь каплю! Совсем крохотную дорожку
Мистер Джонсон, разорвал тишину напряжённый и немного испуганный голос секретарши, звучавший из селектора. На линии мистер Эктон, и он
Шли его нахрен, мрачно бросил я в ответ.
Экторсклизкий сукин сын, старше меня почти вдвое, с чего-то решивший, что на мне можно успешно нажиться. Вот уже две недели он донимает меня, предлагая совершенно не выгодный контракт, с какой стороны не посмотри. Мне уже надоело объяснять ему, что я не заинтересован в сотрудничестве, и меня просто разрывает от желания послать его трёхэтажным матом так, что грузчики в порту Нью-Йорка будут заворожённо оглядываться и молиться на мой лик.
И вообще, меня ни для кого нет, продолжил я, ощущая жгучую потребность побыть в одиночестве. Кроме мисс Кристы Паркер.
Хорошо, мистер Джонсон, пролепетала секретарша через аппарат на столе.
Честно говоря, я сомневаюсь, что Криста явится сюда или станет звонить на рабочий телефон. Ну, а вдруг? Для неё я свободен двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Ну почти. Например, сегодня не смог ответить из-за дурацкого совещания, чем взволновал девушку и получил целый шквал вопросов.
Она вообще звонила довольно часто. Признаться, по началу меня это дико злило, меня раздражал навязчивый контроль со стороны Кристы. А потом я привык. Смирился что ли, а может просто понял, что по-другому она не может и названивает потому, что очень волнуется и даже боится. Сейчас я получал удовольствие от частых созвонов, её голос в динамике телефона делал окружающую реальность чуть светлее.
Мистер Джонсон, снова я услышал голос Дженни, стоящей, к моему удивлению, около моего стола.
Чего тебе? грубо спросил я, не желая разводить лишние сантименты.
Я тут подумала В общем, вы последнее время так напряжены, я могла бы помочь вам
Только сейчас я обратил внимание на внешний вид девушки. Волосы распущены слишком вульгарно для работы, слишком много пуговиц на блузке расстёгнуто, макияж слишком яркий. В глазах страх и желание. И в обоих эмоциях есть моя вина.
Для меня не было секретом, что последнее время в отношении подчинённых я полная задница. Люди старались лишний раз без особой нужды не попадаться мне на глаза. И я их понимал. В присутствии посторонних, к которым у меня не было хоть каких-то мало-мальски тёплых чувств, моя хандра и апатия быстро сменялась раздражением и злостью. Я, как истеричка, срывался на людей по поводу и без, потому желающих со мной пообщаться было немного.
Дженни тоже опасалась меня и даже сейчас это было видно, но в её взгляде было больше желания, нежели страха. Мысленно я линчевал себя за то, что когда-то по глупости спутался с ней. Тогда был очередной дерьмовый день, Оливия с самого утра сплясала румбу на моих нервах, переговоры с потенциальными партнёрами не удались, и к вечеру я просто был переполнен отрицательными эмоциями. Это был как раз тот период, когда я готовился утопить Уайта и держался от Кристы подальше для её же блага. В те дни я предпочитал снимать лишнее напряжение проверенным способом, с помощью секса. Тогда я пригласил Дженни в свой кабинет в конце рабочего дня и, после недолгого сопротивления, оказанного скорее для галочки, поимел её прямо на рабочем столе. После я какое-то время, пока дело Уайта не было закончено, практиковал такой способ релаксации, девушка была не против. Я сразу сказал ей, что это только секс и ничего более, повысил зарплату и периодически баловал премиями, вроде нас обоих всё устраивало. Когда решил заняться планом «вернуть Кристу», поставил точку в этой связи, и вроде как Дженни согласилась. Потому сейчас мне был непонятен её порыв, учитывая, что мы уже давно решили этот вопрос.