Она вскрикивает, когда я разворачиваю ее кругом и нагибаю над матрасом. За вскриком следует смешок. Боже мой, как же мне нравится этот звук. Я даже не утруждаюсь снимать с нее трусики. Лишь сдвигаю их в сторону и врываюсь в ее тело, будто боюсь, что это чувство развеется, если я не поспешу.
Лейла издает громкий стон, но сегодня я не хочу, чтобы она шумела. Потянувшись, я зажимаю ей рот рукой, пока трахаю ее. Все издаваемые ей звуки приглушает моя ладонь.
Кончив, я не издаю ни звука.
А опрокинув ее на спину и лаская рукой между ног, я не отрываю от нее губ в поцелуе.
Возможно, Уиллоу и оказалась сейчас на задворках моего сознания, но это означает, что она по-прежнему в моей голове, и по какой-то неясной причине я не хочу, чтобы она нас сейчас услышала.
Закончив, я падаю на нее, тяжело дыша. Лейла водит пальчиками по моей спине, но я лежу, уткнувшись лицом в матрас и не открывая глаз.
Я должен испытывать удовлетворение, но меня все равно переполняет нетерпение.
Мне хочется пойти вниз и поговорить с Уиллоу.
Я думаю о том, что вновь привез Лейлу сюда, чтобы сосредоточить на ней все свое внимание, но фокус его начинает размываться.
Лейла вправе знать, что творится в доме. Она не знает о присутствии Уиллоу. Не знает, что та по ночам использует ее тело. И не знает, что я несу за это ответственность.
И все же я ничего не предпринимаю, чтобы изменить ситуацию.
Лейла толкает меня в грудь, чтобы я перевернулся на спину, и идет в ванную ополоснуться. Я лежу, глядя в потолок, и думаю, сколько еще ждать, когда Лейла заснет. Сейчас еще не поздно. При обычных обстоятельствах четырех коктейлей было бы достаточно, чтобы она пораньше отправилась спать, но сегодня она проспала до одиннадцати утра.
Я слышу, как включается душ, и издаю стон. Когда она пьяна, душ ее только бодрит. Будто вдыхает в нее новую жизнь. Лейла наверняка сейчас выйдет из ванной и захочет посмотреть целый сезон какого-нибудь сериала на нетфликс. Теперь она еще несколько часов спать не захочет.
Я застегиваю штаны и иду к шкафу. Внимательно изучаю банки с выписанными ей лекарствами в поисках того, что она принимает перед сном.
Открыв бутылек со снотворным, я высыпаю одну таблетку на ладонь и убираю обратно в ящик.
Затем спускаюсь вниз налить Лейле бокал вина. От сочетания вина с коктейлями ее должно клонить в сон. Снотворное усилит эффект. Все равно она каждый вечер принимает эти таблетки. Я лишь ускоряю процесс.
Я разминаю таблетку ложкой на кухонном столе. Собрав получившийся порошок, размешиваю его в бокале до полного растворения.
И уже направляюсь прочь из кухни, но не успеваю далеко уйти.
Бокал вылетает из моей руки и разбивается о пол в паре метров от меня.
Я перевожу взгляд с опустевшей ладони на капли вина, стекающие на пол по белым фасадам шкафов.
Вино повсюду. Я неподвижно стою в полнейшем потрясении. И внезапном раскаянии. Бокал вылетел у меня из рук с такой силой, что пролетел через всю кухню. И этому есть лишь одно объяснение.
Уиллоу увидела, что я сделал, и ей это не понравилось.
Я наконец осознаю всю опасность своей затеи. Поднимаю глаза в потолок и провожу ладонями по лицу.
О чем я только думал?
Я выхожу из кухни и иду обратно наверх, испытывая смущение, оттого что Уиллоу все видела. Смущение оттого, что мне пришла в голову мысль подсыпать Лейле ее же снотворное, чтобы она скорее заснула.
Желание поговорить с Уиллоу сей же миг рассеивается, и на место ему приходит необъятная волна стыда. Я открываю дверь в спальню как раз в тот момент, когда Лейла выходит из ванной, завернутая в полотенце. Она рукой указывает на пол возле моих ног.
Брось мне свою футболку.
Она ловит ее и надевает через голову, на ходу сбрасывая полотенце. Низ футболки доходит ей до середины бедра, и я обращаю внимание, как она утопает в моей одежде. Лейла такая миниатюрная, и наверняка весит меньше положенного, потому что почти не ест в последнее время. А я собирался подмешать ей полноценную дозу снотворного и дать еще больше алкоголя, не зная, как это может на нее воздействовать. Особенно, если бы она к тому же приняла еще одну таблетку на ночь.
Это не я.
Я заключаю Лейлу в объятья и прижимаю к себе, молча извиняясь перед ней за то, что чуть было не сделал и в чем никогда не смог бы признаться. Закрыв глаза, я зарываюсь лицом в ее мокрые кудри.
Я люблю тебя.
Я тоже тебя люблю,приглушенно отвечает она, уткнувшись мне в грудь.
Я долго обнимаю ее. Несколько минут. Как будто так смогу избавиться от чувства вины.
Не выходит. Становится только хуже.
Лейла зевает, прижавшись ко мне, и отстраняется.
Я так устала,говорит она.Наверное, выпила слишком много. Лягу спать.
Я тоже,отвечаю я.
Она забирается под одеяло прямо в моей футболке. Я снимаю джинсы и натягиваю пару тренировочных штанов. Обычно я сплю в трусах, но не знаю, покажется ли Уиллоу сегодня. Но хочу быть к этому готов.
***
Я не чувствовал усталости, когда лег в постель рядом с Лейлой, и не чувствую ее сейчас, хотя с того момента прошел уже час. Я не закрываю глаз. Смотрю на Лейлу и жду, когда ей завладеет Уиллоу, но этого так и не происходит.
Возможно, она обижена на меня. Или, может быть, ждет, когда Лейла заснет покрепче. Не знаю. Мне неизвестны правила. Не знаю, существуют ли они вообще.
Мне хочется объясниться перед ней, но я не смогу сделать это, если она не проникнет в тело Лейлы. И в спальне я это сделать тоже не могу, потому что для общения с ней мне нужен ноутбук.
Я осторожно встаю с кровати, не разбудив Лейлу, и спускаюсь в кухню.
Замираю в дверях, потрясенный тем, что вижу. Или, вернее сказать, не вижу.
От того, что случилось вечером, не осталось и следа. Все пролитое вино убрано. Нет и осколков бокала. Будто ничего и не было.
Я подхожу к мусорному ведру и поднимаю крышку. Поверх мусора лежат осколки стекла, которые еще час назад были разбросаны по всей кухне.
Пока я был с Лейлой наверху, Уиллоу все убрала.
Я сажусь за стол, но не открываю ноутбук. Сперва я включаю приложение для камер в телефоне. Перемотав запись назад, я смотрю, как бокал из моих рук с силой выбивает пустота. Я мотаю запись вперед и вижу, как спустя примерно десять минут после моего ухода с мусорного ведра съезжает крышка.
Я зачарованно наблюдаю, как кухня неспешно становится чистой. Исчезают пятна от вина. Осколки стекла перемещаются с пола в мусорное ведро. Крышка встает на место, не оставив и следа от разбитого бокала.
Закрыв приложение, я кладу телефон на стол экраном вниз.
Спустя день после нашего приезда я постарался бросить попытки постичь окружающий меня мир. Меня уже не удивляет видео, на котором призрак убирает кухню. По крайней мере, в этот миг.
Не знаю, что это говорит обо мне.
А еще не знаю, что говорит обо мне то обстоятельство, что я чуть было тайком не подсыпал Лейле снотворное.
Возможно, этот дом морочит мне голову. Разрушает цепь моих моральных принципов.
Даже не знаю, с чего начать разговор с Уиллоу. Как его начать. Стоит ли извиниться? Не хочу, чтобы она думала, будто я из тех парней, которые стали бы накачивать лекарствами свою девушку, но именно это я и собирался сделать, пока она не вмешалась.
Но почему она вмешалась? Потому что осуждала мои действия или потому, что хотела, чтобы тело Лейлы было несложно пробудить?
Мне неизвестно, действовала ли она в порыве самоотверженности или эгоизма, но не мне судить об этом, учитывая абсолютную эгоистичность моих действий.
Я слышу, как открывается дверь нашей спальни.
Все тело напрягается, и я вскакиваю со стула. Я не знаю, кто из них спускается сейчас по лестнице, но мне будет одинаково стыдно смотреть в глаза любой из них.
Внезапно я забываю, как вести себя естественно и куда деть руки. Сжимаю пальцами столешницу и облокачиваюсь на нее, глядя в дверной проем.
Она появляется из-за угла. Я сразу понимаю, что это Уиллоу. Она осталась в моей футболке и надела пару шорт Лейлы. Я понимаю, что это Уиллоу по тому, как она смотрит на меня, будто мне многое предстоит объяснить.
Прости,выпаливаю я.
Она останавливает меня, выставив руку, затем выдвигает стул и садится.
Погоди. Она сильно напилась, мне нужно посидеть минутку.Уиллоу опускает голову на руки.Можешь налить мне стакан воды?
Развернувшись, я достаю из шкафа бокал. Наполняю его водой с кубиками льда и, подав ей, сажусь за стол. Залпом опустошив бокал, она ставит его на стол перед собой.
Затем с минуту молча смотрит на него, сжимая его обеими руками.
Что это было?
О чем ты?уточняю я.
Она смотрит мне в лицо.
Что за таблетки ты подбросил ей в вино?
У меня дергается челюсть. Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.
Снотворное. Я не Я никогда этого не делал. Просто мне очень хотелось, чтобы она поскорее заснула.
Зачем? Чтобы ты мог поговорить со мной?
Я киваю.
Это опасно, Лидс. Она была пьяна. А если бы она приняла еще одну таблетку?
Я наклоняюсь вперед, проведя рукой по волосам. Сжимаю шею и шумно выдыхаю.
Я понимаю. Я даже не подумал. Действовал, поддавшись порыву.
Если желание поговорить со мной подталкивает тебя к подобным импульсивным поступкам, то я сомневаюсь, что нам стоит продолжать.
Все в груди сжимается от мысли, что она хочет все прекратить. У меня осталось так много вопросов.
Я бы никогда намеренно не причинил Лейле вреда. Это больше не повторится.
Уиллоу взглядом ищет в моих глазах подтверждение моих слов. Должно быть, увиденное ее устраивает, потому что она кивает в ответ.
Хорошо.Уиллоу наклоняется, прижав ладонь к урчащему животу.Она вообще ест? Господи. Она постоянно изнывает от голода.
Я встаю из-за стола, вспомнив про тако.
Я привез тебе тако.Достаю из холодильника контейнер. Я попросил сотрудников положить мясо и соус отдельно от тортильи, чтобы блюдо можно было легко погреть и собрать.Лейла съела только один в ресторане, возможно, потому что выпила четыре маргариты.Я разогреваю еду, а Уиллоу ждет за столом.Что будешь пить?
Воды достаточно. Сомневаюсь, что ее тело сейчас способно вынести что-то крепче.
Я наполняю ее стакан водой и собираю тако. Когда я ставлю перед ней тарелку, у нее едва ли не блестят глаза. Она берет один и откусывает.
Черт побери,говорит она с набитым ртом.До чего же вкусный.Просто поразительно, насколько заметны небольшие различия между ними, например, в том, как они едят, пусть даже совершает эти действия одно и то же тело.Лейла спрашивала, зачем ты купил тако с собой?
Я сказал ей, что она мало поела.Я задумываюсь над вопросом Уиллоу, склонив голову на бок.Тебе же доступны ее воспоминания, когда ты в ее теле, верно? Разве ты не можешь вспомнить наш ужин, хоть и не присутствовала на нем?
Уиллоу вытирает рот салфеткой и делает глоток воды.
Наверняка смогла бы, но это требует слишком много усилий. Ее мысли очень беспорядочны. И я стараюсь не влезать в ее голову, когда вхожу в тело.
Как ты это делаешь?
Уиллоу слегка наклоняется вперед и понижает голос, будто нас могут услышать.
Это все равно что читать книгу. Прочесть целую страницу и осознать, что не понял ничего из прочитанного, потому что витал где-то мыслями. Вот каково быть в ее голове. При желании я могу сосредоточиться и целенаправленно усвоить всю информацию. Но я предпочитаю отвлекаться.Она допивает всю воду до дна.Порой находиться в ее голове совсем не весело.
Что ты имеешь в виду?
Она пожимает плечами.
Ничего дурного. У всех нас есть мысли, которые мы не озвучиваем. И порой странно видеть эти мысли, поэтому я предпочитаю не смотреть. Вторгаясь в ее тело, я думаю о чем-то другом.
Мне хочется спросить у нее, какие мысли Лейла не озвучивает, но не делаю этого. Сегодня я и так слишком далеко зашел со снотворным. И захожу еще дальше, позволяя Уиллоу использовать тело Лейлы, чтобы поесть тако. Тако можно оправдать множество дурных решений, но я сомневаюсь, что они стоят того, чтобы завладевать чужим телом ради возможности их поесть.
Мы можем пойти поплавать?спрашивает Уиллоу.
Ее вопрос застает меня врасплох.
Хочешь выйти на улицу? Я думал, ты не покидаешь этот дом.
Я этого не говорила,поясняет она.Я сказала, что не покидаю территорию, меня пугает сама мысль об этом. Но, сколько себя помню, я всегда мечтала пойти поплавать.
Не знаю, чего я ожидал от сегодняшнего вечера, но точно не того, что Уиллоу захочет пойти плавать. Но почему бы и нет, раз вода в бассейне подогревается.
Конечно,отвечаю я, удивляясь неожиданному повороту событий.Пойдем плавать.
Она съела два тако, оставшийся третий оставляет на тарелке и отодвигает от себя, будто наелась до отвала. Я забираю тарелку и выбрасываю остатки еды.
У Лейлы наверху есть пара купальников.Я ставлю тарелку на стол, и Уиллоу идет за мной наверх в спальню.
Открыв третий ящик, я достаю пару плавок. Лейла взяла с собой два купальника, но ни разу не надевала ни один из них за время наших купаний.
Какой хочешь? Красный или черный?
Без разницы,отвечает Уиллоу.
Я отдаю ей черный. Он менее откровенный, чем красный. Хотя это совершенно неважно, потому что нет ни единого участка ее тела, который укрылся от моего взгляда или прикосновения.
И все же важно. Она не Лейла, и у меня возникает чувство, что мне не следует рассматривать ее тело так, как я рассматриваю его, когда она им не владеет.
Уиллоу переодевается в ванной, а я в спальне. Она выходит, держа в руках два полотенца. Не в силах сдержаться, я пробегаю взглядом вдоль ее тела, ведь непросто не восторгаться тем, что каким-то непостижимым образом она делает чужое тело своим. Она шагает шире и сильнее распрямляет плечи. Уиллоу даже иначе держит голову.
Едва мы встречаемся взглядом, я спешно отвожу глаза и прокашливаюсь.
Готова?
Я выхожу из спальни, спускаюсь по лестнице и иду к бассейну, больше не встречаясь с ней взглядом.
Подойдя к бассейну, я прыгаю в прохладную воду, чтобы восстановить концентрацию. И остаюсь под поверхностью достаточно долго, чтобы заметить, как Уиллоу опускает ступни в воду.
Она сидит, свесив ноги с бордюра в глубокой части бассейна. Вынырнув из воды, я замечаю, что она расположилась рядом с тем местом, где сидел я во время нашего первого разговора с Лейлой.
В то время я считал игру на басу в малоуспешной ненавистной мне группе главной трудностью в своей жизни.
Сколько всего произошло с тех пор. Я изменился во всех смыслах. Такое случается, когда ты вынужден отнять жизнь другого человека.
Я не позволяю себе слишком много думать об этом. Сделал то, что должен был, но никакое оправдание не способно избавить меня от чувства вины.
Я погружаюсь под воду с отвращением от того, что мыслями вновь вернулся к той ночи.
Не хочу думать об этом. Сейчас я вообще ни о чем не хочу думать. Хочу лишь, чтобы Уиллоу насладилась возможностью искупаться впервые в жизни.
Я отталкиваюсь от дна бассейна и выныриваю на поверхность. Уиллоу сидит на том же месте, глядя в воду, в которую опустила голени.
Ты идешь?зову я.
Она поднимает на меня взгляд и кивает.
Да, но я немного боюсь. Вдруг я не умею плавать?
Есть лишь один способ это выяснить,я подплываю к ней и протягиваю руку.Хватайся. Я тебе помогу.
Она берет меня за руку после сиюминутного сомнения. Неспешно погружается в воду до самого подбородка, а потом с визгом хватается свободной рукой за мои плечи. Уиллоу начинает болтать ногами в попытке удержаться на плаву, но слишком боится отпускать меня.
Но по ее улыбке я понимаю, что ей не страшно. Просто это ново для нее. Отпустив мое плечо, Уиллоу начинает грести рукой, второй все еще держа меня за руку.
Уловила суть?спрашиваю я.
Она кивает, пару раз случайно глотнув воды, потому что едва держит голову над поверхностью. Выплюнув, она отвечает:
Кажется, да.
Уиллоу выглядит запыхавшейся, но довольной. Наблюдать за ней, все равно что смотреть, как ребенок пытается плавать в первый раз. Я отпускаю ее руку, но остаюсь рядом. От этого Уиллоу не начинает тонуть, и ее глаза блестят от волнения.
Получается!восклицает она.Я плаваю!
Меня смешит ее гордость за себя. Вытянув руки вперед, Уиллоу разводит ими воду в стороны. Возможно, умение плаватьэто природный инстинкт даже для призраков, но, оттолкнувшись от бортика, она самостоятельно по-собачьи проплывает до середины бассейна. Разворачивается и плывет обратно. Она уже освоила процесс, а значит, делала это раньше.