Вернись, Эливерт! заблажила в спину тётка.
Он не слышал ничего, он бился в запертую дверь, как ослепшая птица.
Клетка! Западня! Его предали!
Жёсткий удар по спине оглушил, ноги отказали. Он скатился по стене. Второй удар ошпарил спину огнём.
Что ж ты делаешь, сволочь? испуганно верещала тётка. Забьешь насмерть!
Не лезь! Ты его продала. Что хочу, то и делаю!
Ты мне ещё не заплатил!
На, подавись!
Спасибо, спасибо! Ты уж только не убей его сгоряча, только не убей!
Дверь заскрипела, хлопнула, дохнуло дождём.
Эл всей душой сейчас жаждал метнуться в эту спасительную брешь, но не мог шевельнуться. Потом его схватили за воротник и бесцеремонно потащили прочь.
***
Эливерт лежал, уткнувшись лицом в пол, чувствовал, как кровь бежит из разбитого носа. Глаза открывать не хотелось.
Эй! Ты живой? тихий шёпот над ухом.
Кто-то осторожно коснулся его плеча, перевернул на бок.
На! Вода! Пей!
Он сделал глоток, закашлялся, вцепившись в чужие руки, сел с трудом.
В тёмном сумраке вначале разглядел прочные прутья решётки и лишь потом маячившее сразу перед ним лицо.
Мальчишка. Чуть старше его самого. Или так кажется? Возможно, ровесник. Но точно выше и сильнее. Тёмный, смуглый. Карие глаза внимательно вглядывались в лицо Ворона.
Ну? Живой?
Эл кивнул слегка.
Тебя звать как?
Эливертом.
Нив мальчишка улыбнулся. Нивирт, то бишь. С остальными потом познакомишься. Когда ребра зарастут, и дышать научишься.
Эливерт только теперь огляделся и увидел ещё двух парнишек в углу на куче соломы.
Где он?
Ушёл. Готовое заказчикам понёс. Он когда уходит, всегда нас тут закрывает, в клетке. И на ночь тоже. А дверь на улицу всегда заперта. Так что зря ты в неё ломился Ты его не зли лучше! Зашибёт враз, проникновенно зашептал Нивирт. Сказывают, Горбач раньше в палачах ходил. Мы для него так говна кусок Вон, кочерга его любимая, и то ценнее! Он ей запросто может приложить! При мне уже двоих наших до смерти забил. А потом на куски топором и сжёг. Там Прямо в кузнице. А мы смотрели.
Эливерта затошнило так сильно, что он испугался сейчас его вырвет. Но позора удалось избежать, может быть потому, что сегодня еще и крошки хлеба во рту не было.
Кто с него спросит за нас? печально усмехнулся Нивирт. Нас просто нет.
Давно ты?
Здесь? Год почти. Вроде Там лето нынче? Нивирт неопределённо мотнул тёмной головой.
Осень. Началась
А Стало быть, уже год. Деревню нашу сожгли, моих всех
Почему не сбежал за год?
Смеешься? фыркнул Нивирт. Отсюда не убежать!
Это мы ещё посмотрим! утирая разбитый нос, хмыкнул Эливерт.
***
Эл, смотри, какое местечко! оклик Наира вырвал Ворона из тяжёлых воспоминаний. Озеро, лесок, поляна. Давай тут на ночь встанем!
Давай, согласился сразу атаман. Постоялых дворов всё равно до самого Сальвара не будет. Девчата, мы приехали располагаемся!
***
Вечер скоротали неплохо. Пока Наир варил кашу, Эл скоренько позаботился о лошадках. И, дабы впустую не тратить время до ужина, взялся учить Настю обращению с клинком. Хоть в первую их встречу атамана и поразила удивительная ловкость Рыжей, но соперника не одолеешь одной красотой боя.
Настя объясняла свою гибкость и умение владеть телом тем, что дома она «занималась танцами». Ворон не очень-то представлял, как это происходило, но суть уловил. Девочка просто умела одновременно думать и о том, что делают ноги, и о том, куда сейчас должна пойти рука, и
Словом, хорошие навыки, полезные. Двигаться она действительно умела. Но
У Дэини, как Эл и полагал, была одна серьёзная слабость она боялась ранить противника. Она это преподнесла так, что, дескать, не хочет заколоть случайно своего друга, ведь она считает Ворона другом.
Эливерту слова девушки польстили, что и говорить, но не успокоили. Он тоже её другом считал (и то, что при этом хотел до безумия, этой дружеской симпатии не отменяло), и не желал, чтобы его друг в первом же бою
Словом, атаман отступать не собирался. Но пришлось её разозлить не на шутку, прежде чем в девчонке проснулся кровожадный азарт, и она бросилась на него, не думая больше о том, что может покалечить. Оказалось, довести Рыжую до бешенства не так уж сложно она вспыхивала как сухая трава.
Сначала Дэини повелась на «слабо», как ребёнок, что умилило до невозможности. Потом немного хвастовства и высокомерия, немного восхваления себя непревзойдённого, немного унизительного пренебрежения к бабам, которые лишь для кухни да койки годятся, и последний коронный финт намёк на то, что и ей там самое место. Вот и всё!
Рыжая одним махом из милой девочки превратилась в разъярённую кошку, готовую глаза выцарапать.
Сталь зазвенела, высекая искры, злость вела её до победного финала. А Эл ещё нарочно подначивал, язвил, насмехался Лишь когда у неё уже костры в глазах заплясали, ярче её огненных локонов, он не удержался от восхищённого:
Нет, Наир, ты только глянь, как танцует! Как танцует!
Лэгиарн, позабыв про кашу, не спускал с подруги изумлённых глаз. Граю только попискивала испуганно время от времени, когда клинок Рыжей проносился в опасной близости от Эливерта. Ворон не боялся: хороша красотка, но уж с ним не тягаться!
И чуть не поплатился за эту беспечность
Поединок закончился победой Насти. Честной победой. В какой-то миг ей удалось он не успел прикрыть грудь.
По правде сказать, в настоящем бою, он бы, наверное, не допустил такую оплошность. Но сейчас всё вышло так, как вышло.
И Эл смог на её настороженный вопрос «Ты поддался?» вполне честно ответить:
Ничуть!
Она не поверила, но улыбнулась без всякого разочарования.
Ты поддался.
Ты прекрасно держалась! Далеко пойдёшь!
Эливерту хотелось, чтобы она уверилась в своей победе, хотелось порадовать. Она сейчас была ещё краше, чем всегда. Такая разгорячённая, счастливая, возбуждённая, с румянцем на лице, с искорками в зелёных глазах, с этими слегка растрёпанными локонами, с этой невообразимой королевской статью и гордо поднятой головой. А эта улыбка Где же она её взяла?
Эл и сам не мог удержаться от улыбки. Этот бой подарил ему возможность быть рядом, так близко, ловить её случайные обжигающие прикосновения, заглядывать в хищно прищуренные глазки, чувствовать тепло её кожи, и её невероятный азарт. Надо чаще устраивать такие дружеские поединки. Кровь так и кипит. И у неё, и у него.
Да, чудесно, атаман! А ведь сегодня под боком нет Риланн
Ну, и ладно! Обойдёшься! Хватит уже
Баб нет, зато Граю есть. Вот-вот, займись ребёнком, атаман, накорми, сказку расскажи! Глядишь отвлечёшься, полегчает.
Я не поддавался ещё раз улыбнулся Эливерт, и поспешно отвернулся от Насти. Я хочу каши! Наир, как там у нас дела?
***
Сказку он рассказал. Красивую, длинную. Такую длинную, что печального конца истории Граю не дождалась уснула раньше. Сказка была про Аделину, Королевну-Зиму.
Северное сказание История о зачарованной ведьмой красавице с ледяным сердцем, которая отвергла в гордыне свою любовь и обрекла возлюбленного на гибель. А когда поняла, что натворила, пожалела, да было поздно. Она бросилась вниз со скалы, ища забвения, но Небеса не простили её. Её душу северный ветер унёс на край света, в Замок Серебряных Льдов, и Аделина превратилась в ледяной призрак, проклятый на вечное одиночество, что с тех давних пор носится по свету белой стаей пурги.
Граю слушала внимательно, но усталость взяла своё, и она уснула, не отпуская его руку.
Эливерт укутал её заботливо. И замолчал, слушая ночную тишину.
Сказка была не так проста Красавица Аделина с сердцем, неспособным любить светлые локоны, глаза как лесные озера. Он и сам не знал с кого рисовал этот образ: Аллонда, Миланейя Но вдруг накрыла какая-то странная тоска!
А потом атаман почувствовал её взгляд, повернулся да, Настя не спала, тоже слушала.
Светлой ночи, Рыжая!
И тебе светлой ночи, атаман! улыбнулась Дэини. Спасибо за урок! И за сказку тоже
Я рассказывал для Граю.
А я подслушала! снова эта улыбка, от которой мучительно щемит в груди. Эл
Что?
Наир был не прав, там, в Берфеле Ты мог бы стать замечательным отцом!
Спи, Рыжая!
Светлой ночи, атаман!
***
Эл провалился в сон довольно быстро. Сам не заметил как.
Сказалась бессонная ночь в Берфеле, похмелье, волнение. Всё-таки из-за Граю он нынче был сам не свой: увез девчушку из дома теперь сберечь надо, позаботиться, доставить живой и невредимой в новый дом. Да и мысли о Вириян не давали покоя как их примет вдова Давмира?
Словом, устал атаман за день, а тут у костра пригрелся, и сморило. В этом ничего страшного не было: Наир предусмотрительно обошёл их стоянку со своим волшебным порошком. Никакая опасная дрянь границу круга перейти не должна, так что можно спать спокойно. Но прежде Эливерт всё равно бдительность не терял, поглядывал вполглаза и слушал вполуха, а сегодня по-настоящему уснул.
Нет, он и сквозь сон слышал, как перешёптывались о чём-то Настя и Граю, и даже почувствовал, как малышка поднялась и отошла. Может, ей «в кустики» захотелось, маленькая же Смутное желание спросить, а не нужна ли помощь, так и осталось смутным желанием Ворона затянуло обратно в туманные сети сновидений.
А потом он подхватился, как будто кто-то в бок толкнул. Наир рядом мирно спал. Лошадки в сторонке переминались с ноги на ногу. А девчонки бесследно исчезли.
Нет, Эливерт не забыл, что они вроде по нужде отошли, но вдруг подумалось, что слишком долго их нет. Ох, куда их понесла нелёгкая? Лес ночной кругом! Это же не шутки!
Ворон поднялся, меч схватил, замер у кромки защитного круга, прислушиваясь к многоголосой ночной тишине, привыкая к мраку после отблесков костра. Никакого движения где-то поблизости Провалиться в Лидонское ущелье, куда они убрели?
Липкий холодный ужас пополз по спине.
«Мать Мира, только не допусти никакой беды! Защити! Пусть я не самый лучший из твоих сынов, но девчонки в этом не виноваты!»
Он уже готов был заорать на весь лес, в надежде, что Рыжая или Воробышек отзовутся.
Но тут ночь пронзил такой истошный и долгий детский крик, что на мгновение Эл ощутил, как сердце перестало биться. Он этого жуткого, полного ужаса визга, тотчас вскочил Наир. Не дожидаясь, пока он поймет, что случилось, Эл выхватил из костра крепкое полено и рванул в беспросветную чащу с этим факелом.
Эливерт никогда в жизни не бегал так быстро. Даже в ту проклятую ночь в Эсендаре Пронёсся по лесу, не думая о том, что вот так, в ночной тьме, пробиваясь сквозь заросли, можно и без глаз остаться.
Мысль была только одна успеть!
Нет, вообще была ещё и вторая, что если он всё-таки успеет, и этих дурёх никто не сожрёт сейчас, то он их собственными руками пришибёт! По крайней мере, Рыжую! Как можно было так далеко в лес зайти, еще и пигалицу эту мелкую с собой утащить?!
Истошный крик Граю оборвался, и вместе с ним у Эла оборвалось сердце неужели опоздал? Он на миг остановился, тревожно вслушиваясь в звуки ночи. Шелест совсем рядом. Ворон обернулся, но это догнал Наир. Атаман вскинул руку, чтобы тот замер и не шумел.
И тотчас, совсем рядом треск ветвей и утробное глухое рычание. Не мешкая больше, Эливерт рванул туда вместе с лэгиарном.
Ночь снова прорезал полный ужаса детский визг. Живы!
Эл, наконец, различил во мраке какое-то движение, тёмные тени. В два прыжка оказался там, на лесной прогалинке.
Мать твою! Анафирэду! Откуда здесь взялась эта тварь?
Гигантский лесной червь, толщиной с доброе бревно, изогнувшись дугой, поднимался из густого подлеска. Его чёрная продолговатая башка, сплошь покрытая корявыми наростами, приближалась к лицу застывшей камнем Настасьи.
Рыжая от страха даже шевельнуться не могла. Замерла, растопырив в стороны руки, закрывая собой отчаянно ревущую позади неё малютку Граю. В правой был зажат обломок какой-то палки. А-а-а Той самой палки, которую только что выплюнуло это чудовище.
Тварь приоткрыла зубастую пасть, плотоядно потянулась к бледной девчонке длинным раздвоенным языком. А Дэини даже не пыталась что-то сделать
Да и что она могла против этой мерзкой нечисти?
Эл вклинился в последний миг между чудищем и девчонкой, рубанул молниеносно, рассёк мечом склизкую черную кожу. С анафирэду прежде Ворону встречаться не доводилось, но знал он, что череп у них крепкий, и толку с этого мощного удара будет мало, только разозлишь тварь. Но сейчас ему это и было надо отвлечь зубастую нечисть от девчонок. Получилось великолепно!
Тварь взревела яростно. Настя, узрев сверкнувший в ночи клинок и огонь факела, вышла из оцепенения. А может, её взбодрила чёрная густая кровь, брызнувшая фонтаном в лицо.
Ворон без особых церемоний отшвырнул Рыжую в сторону. Теперь, когда за неё и Граю можно не опасаться, атаман взялся за анафирэду всерьёз. Да и Наир на помощь подоспел. Одной рукой Эл рубил, в другой горящая головня из костра тоже оружие что надо!
Могучая тварь, похожая на ожившее дерево, с рёвом развернулась, расшвыривая кусты и мелкие деревья, поднимая в воздух ворох прошлогодних листьев и комья земли.
Пока разбойник атаковал в лоб, лэгиарн, с трудом избегая змеиного хвоста, пытался подобраться сбоку.
Хребет ему руби, Наир! Хребет!
Зубастая пасть клацнула у самого плеча. Эл отмахнулся горящим поленом. Залитая кровью башка чудовища вышибла факел из его рук.
В лунном свете сверкнул меч Наира. Удар! Даже сквозь шум драки было слышно, как захрустели кости могучего зверя.
Червь дёрнулся, по гигантскому телу прокатилась судорога. Но анафирэду, даже сдыхая, ещё пытался дотянуться до кого-нибудь и прихватить с собой. Эл нанёс последний удар, проломив наконец-то голову чудовищу, густая чёрная слизь прыснула в стороны. Дёрнувшись последний раз, змей затих.
У-х-х-х! Так и поседеть недолго! Эл шумно выдохнул.
Всё обошлось. Понимание докатилось запоздало, вместе с ним пришло облегчение и противная слабость. На этот раз обошлось малой кровью для всех, кроме голодного анафирэду. Пережитый страх отпускал понемногу, и Ворон чувствовал, как его начинает колотить. Чтобы как-то унять эту гадкую неуправляемую дрожь, он затоптал почти угасший факел и хмыкнул с привычной насмешливой гримасой:
Ну что ж, девчонки, на завтрак будет мясо!
Настя в темноте казалась белее снега.
Что это было?
Да-а-а Голос у неё сейчас не такой завораживающий, как обычно с трудом можно узнать.
Эл вдруг припомнил, как, пока нёсся будто олень по ночному лесу, мечтал всыпать ей хорошенько по красивой попке, чтобы впредь неповадно было на эту аппетитную часть тела приключения искать. Пережитая тревога вскипела в душе атамана, выливаясь праведным гневом.
Тут всякой хренотени полно! Меньше надо по лесу ночью шариться! Тем более, без оружия. И ведь слиняли по-тихому, мы даже не заметили!
Он бы может на этом и остановился, но тут во тьме раздался тихий всхлип Настораживающий такой. И не зря атаман насторожился.
Через миг лесную тишь огласил устрашающий даже не плач, а ор. Граю поняла, что осталась жива, и решила, что теперь и заплакать можно.
Эл мгновенно подхватил её на руки, прижал к плечу, поглаживая по волосам.
Тише, тише, Воробышек! Ну, всё, всё! Эта мерзость сдохла. Нечего больше бояться. Не плачь!
Он, ясно-понятно, с детьми нянчиться не умеет. Но тут и дурак поймёт, что надо утешить и успокоить. Горькие слёзы ребёнка вызвали в душе очередную вспышку гнева, и Эл, не сдержавшись, зашипел на Рыжую:
Какого вы в лес попёрлись?
Надо было буркнула Настя как показалось Ворону, недостаточно покаянно.
На-а-до! Башкой надо думать! Я тебе клинок зачем дал, для красоты таскать? Это тебе не цацка! Хочешь выпендриваться серьги себе купи или бусики, а меч, чтоб себя защищать! Учишь их, учишь, а всё без толку
Они уже двинулись все вместе обратно к оставленному костру. Наир не вмешивался и ругань Эла остановить не пытался, видно тоже струхнул порядком. Настя понуро молчала.