Танкисты прибуксировали с переднего края в овраг подбитый немецкий танк Т-3.
Начались упорные тренировки в наводке и стрельбе по нему из танковых пушек «валентайнов» и «матильд».
Воодушевленные словами Верховного Главнокомандующего, что «будет и на нашей улице праздник», воины 171-го батальона стремились приблизить этот праздник упорной учебой по овладению танками.
Однако в связи с обильными снегопадами и метелями, а главное, в связи с новым ожесточенным напором врага на Москву, что привело к резкому сокращению подвоза продовольствия, боеприпасов и горючего, крайне нужного частям, ведущим бои, тактическую учебу пришлось временно прекратить.
С фронта шли неутешительные вести. С горечью в сердце, которую трудно было скрыть, читал комиссар своим бойцам и командирам «Красную звезду».
25 н о я б р я. Битва за Москву вступила в решающую фазу Идут ожесточенные кровопролитные бои, исход которых определит судьбу столицы нашего государства
Больше половины фашистских танковых дивизий действует сейчас в Подмосковье. Ни численность врага, ни его техника не могут поколебать стойкость наших воинов
26 н о я б р я. Линия фронта еще более приблизилась к столице. Опасность, нависшая над Москвой, стала значительно серьезней. Воины Западного фронта ведут невиданную по героизму борьбу.
Бойцы командира Соловьева за два дня подбили 20 танков.
Лейтенант Яковенко из дивизии Белобородова со своим подразделением сдерживал наступление противника по шоссе. Когда ранило пулеметчика, он сам лег за пулемет. Лейтенанта Яковенко ранило в руку, но он не отошел от пулемета и продолжал вести огонь. Вскоре Яковенко ранило в ногу. Он все еще не оставлял пулемета. Лейтенант Яковенко был ранен в третий раз в плечо. Но и на этот раз он не покинул поле боя. Четвертое ранение прервало жизнь героя.
Бойцы Краснознаменного противотанкового артиллерийского полка за день уничтожили 17 фашистских танков. Из этого числа командир орудия старший сержант Федирко подбил 11 танков, а командиры орудий Тыртыжный и Пиквальный по три танка.
Кавалеристы Плиева отбили две танковые атаки. Они уничтожили 14 танков и много гитлеровцев.
Каждый защитник Москвы должен сказать: «Только через мой труп может пройти враг».
27 н о я б р я. Ценой больших усилий и жертв фашистские войска вчера на отдельных участках фронта снова несколько продвинулись вперед.
Кавалеристы-гвардейцы генерал-майора Доватора приняли на себя тяжелый удар врага и вслед за этим смело контратаковали его.
Враг в течение почти целого месяца безуспешно пытался овладеть Тулой, чтобы отсюда прямым путем двинуться на Москву. Теперь гитлеровцы избрали путь обхода Москвы на сталиногорском направлении. Фашисты хотят окружить Москву. Не допустим этого. Ни шагу отступления!
30 н о я б р я. Черные тучи нависли над Ленинградом. Усилилась опасность для Москвы. За истекшие сутки наши летчики уничтожили здесь 45 танков и 184 автомашины противника
Артиллеристы только на Волоколамском шоссе подбили 54 вражеских танка. Одна из наших батарей понесла потери: из четырех орудий осталось только одно, причем его наводчик был убит. Огневую позицию атаковали 15 гитлеровских танков. Командир орудия Дыскин прямой наводкой уничтожил семь из них. Даже будучи ранен четырьмя пулями, он вел огонь.
Скрепя сердце читал Хохряков эти сообщения, и скрепя сердце слушали его бойцы. Однако ни тени уныния не выказывали их лица, только у многих от жгучей ненависти к врагу по скулам бегали желваки. Когда же в начале декабря комиссар пришел к бойцам с радостной вестью о том, что Калининский фронт частью сил перешел в контрнаступление, а на юге 9-я и 56-я армии освободили от гитлеровских захватчиков город Ростов-на-Дону, в каждой землянке танкисты, крича «ура!», словно дети, радовались, обнимались. Все это как бы говорило, что наступает, наконец, праздник и на нашей улице.
13 декабря личный состав 171-го отдельного танкового батальона выстроился на лесной поляне в плотное каре. Митинг открыл майор Лысенко. Он предоставил слово комиссару.
Хохряков, торжествующе улыбаясь, обвел взглядом лица красноармейцев и командиров:
Дорогие боевые товарищи! Еще неделю назад фашисты кричали о том, что они видят главные улицы и площади Москвы в свои цейсовские бинокли. Черта лысого! Не видать им нашей столицы, как своих ушей. Близок локоть, да не укусить!.. А сегодня радиостанции нашей страны сообщили всему миру о том, что войска генерала Лелюшенко освободили Рогачев и Клин, войска генерала Кузнецова Яхрому, дивизии Рокоссовского овладели Истрой, а группа генерала Болдина разбила фашистов у Тулы, освободив Венев и Сталиногорск. На всех участках подмосковных фронтов наши войска успешно наступают и с шестого по десятое декабря освободили свыше четырехсот населенных пунктов, захватили огромные трофеи: триста тридцать шесть танков, четыре тысячи триста семнадцать автомашин, четыреста шесть пушек и минометов, свыше тысячи пулеметов и автоматов, много другого оружия, боеприпасов, снаряжения Гитлер пытался окружить, захватить и стереть с лица земли Москву, а оставил на наших подмосковных полях только за двадцать пять последних дней боев восемьдесят пять тысяч трупов головорезов. Славная победа! Она завоевана кровью наших боевых товарищей, лучших, храбрейших сынов Родины. Пусть же их подвиг будет нам примером в предстоящих боях. Поклянемся, товарищи, быть достойными их подвигов!
Клянемся! на едином дыхании громыхнул строй.
Вскоре командир и комиссар батальона были вызваны в Осташков, где размещался штаб 4-й ударной армии. (В те многотрудные месяцы войны танковые части находились в непосредственном подчинении командующих общевойсковыми армиями и фронтами).
Здесь их принял сначала заместитель командующего генерал-майор Николай Михайлович Хлебников, а затем сам командарм генерал-лейтенант Александр Иванович Еременко.
После доклада Лысенко и Хохрякова командарм поставил батальону боевую задачу.
День и ночь сквозь пургу, преодолевая снежные заносы и топкие незамерзающие болота, спешили танкисты в исходный район предстоящего наступления. В преодолении всевозможных препятствий помогала танкистам целая рота стрелков, присланная батальону по распоряжению генерал-майора Н. М. Хлебникова, теперь возглавившего левофланговую группу войск Северо-Западного фронта, нацеленную на Торопец, Андреаполь, Велиж
После многодневного марша танкисты вышли к линии фронта. Здесь танковые роты должны были уйти в стрелковые полки в качестве непосредственной поддержки пехоты.
Перед тем как им разойтись, комиссар Хохряков выступил перед танкистами:
Вдумайтесь, товарищи, в слова присяги: «Я клянусь до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине» Советский народ, Родина!.. Это наши матери и отцы, сестры и братья, наши любимые и верные друзья. Все они ждут от нас победы над фашистами, все ждут от нас подвигов Красные танкисты, как и воины других родов войск, творят в боях по защите Отчизны настоящие чудеса. Это не могут не признать и наши злобные враги гитлеровские оккупанты. Вот в руках у меня газета «Красная звезда» за девятое декабря сорок первого года. Послушайте, товарищи, что пишется о советских танкистах в приказе по 38-му немецкому танковому полку: «Особыми свойствами танкистов являются упорство, настойчивость в атаке и взаимовыручка в бою. Танкисты противника дерутся до последнего. До сих пор ни один из танкистов противника не сдался в плен, предпочтя смерть. Отмечались случаи, когда танкисты во время боя выручали тяжелые танки, отбуксировывая их в расположение танкового соединения» Так оценивает наших танкистов враг. Будем же такими и мы! закончил свое выступление Хохряков.
9 января 4-я ударная армия из района Осташкова перешла в наступление в направлении Торопец и Велиж. 12 января вместе со стрелковыми подразделениями пошли в наступление и танки. Продвигаясь вперед по глубокому снегу, по лесам и болотам, танкисты гусеницами и огнем пробивали в обороне врага путь нашим стрелкам.
16 января войсками армии был освобожден от гитлеровцев Андреаполь. Спустя несколько дней вся страна узнала о подвиге танкового экипажа Гавриила Антоновича Половчени, заместителя командира 141-го отдельного танкового батальона, также входившего в состав 4-й ударной армии. Благодаря этому исключительному подвигу деревня Луги и город Андреаполь были освобождены без потерь с нашей стороны и с огромными потерями для врага.
1 февраля газета «Красная звезда» опубликовала «Балладу о капитане Половчене» Михаила Матусовского.
Об этом подвиге Главное политическое управление Красной Армии издало специальную листовку с грифом «Прочти и передай товарищу!».
Хохряков еще до выхода в свет упомянутых изданий все подробно разузнал в освобожденном Андреаполе у своего соседа и коллеги комиссара 141-го отдельного танкового батальона старшего политрука Михаила Васильевича Большакова. Разузнал и тотчас же отправился в свои подразделения рассказать всем о подвиге экипажа Половчени.
Танкисты, преодолевая снежные заносы и мороз, пробивались на Андреаполь. Командирский танк капитана Половчени шел головным. В деревне Луги он появился внезапно и ринулся вдоль главной улицы, запруженной вражескими войсками. В стороны полетели обломки автомашин и полевых кухонь, с воплями удирали через заборы гитлеровские вояки. А танк все крошил на своем пути. Наконец деревня осталась позади. Тридцатьчетверка, не сбавляя хода, двигалась дальше. В снежном тоннеле дороги танкисты наткнулись на два батальона лыжников врага, спешивших в Луги. И снова всесокрушающая атака. Орудием, пулеметами и гусеницами танкисты смели с лица земли и этих бандитов. Вдруг случилось неожиданное. Когда осколок шального снаряда противника пробил на танке топливный бак и экипаж принялся за переключение системы питания на основной, подкравшиеся к машине уцелевшие гитлеровцы заткнули смотровые щели машины и успели накинуть на башню пропитанный бензином брезент. Брезент тут же подожгли. В танке стало удушливо. Но в нем был спаянный интернациональный экипаж: белорус Половченя, русский Пушкарский, украинец Бондаренко, еврей Гольцман. Невзирая на дым и гарь, они мужественно вступили в схватку с огнем. Рассчитывая, что воздушный поток поможет сбросить горящий брезент, Половченя потребовал от механика-водителя:
Прибавить скорость! Полный газ!
В смотровой щели выгорели тряпки. Теперь водитель видел хоть направление движения. И отважный экипаж на охваченной огнем тридцатьчетверке врезался в новую колонну гитлеровцев. И тут ветер, наконец, сорвал с танка куски горящего брезента.
На следующий день экипаж Половчени подбил два вражеских танка и направился к железнодорожной станции Андреаполь на перехват немецкого эшелона. Неподалеку от станции под Т-34 провалился лед. Машина застряла в речушке ни назад, ни вперед.
Как выйти из танка? Через десантный люк не выберешься: машина в воде, а речка, как назло, мелкая, и днище танка уперлось в глыбу просевшего льда. Через верхний люк и думать нечего: вокруг выжидающе затаились гитлеровцы.
Через несколько минут вражеская пушка с дистанции в сто метров обстреляла танк. Экипаж Т-34 ответил огнем и сразу же подбил это орудие.
Тем временем в небе показалось звено «юнкерсов»; они сбросили несколько бомб. Машина, к счастью, осталась невредимой.
От застрявшего танка до полотна железной дороги было не больше 700800 метров. Видимость отличная.
Сколько у нас бронебойных? спросил Половченя.
Девять, ответил башнер Гольцман.
Надо во что бы то ни стало разбить паровоз!
От шестого снаряда на паровозе взорвался котел: теперь-то гитлеровский состав не улизнет.
Танк Половчени продолжал оставаться в ледяном плену. Ночью гитлеровцы, полагая, что экипаж тридцатьчетверки либо погиб, либо ушел из машины, на буксире притащили ее в Андреаполь и затянули в помещение, где стояли их танки.
Ворота закрыты на замок. Возле них, снаружи, прохаживается, стуча ногой об ногу, чтобы согреться, часовой. А Половченя в это время ведет по рации разговор с генералом Н. М. Хлебниковым, договариваясь о совместной атаке на гитлеровский гарнизон Андреаполя.
Ровно в 4.00 тридцатьчетверка взревела мотором. Неся на себе остатки вырванных ворот, она ринулась на главную улицу города. Герои сметали все на своем пути. В это же время мы с вами, товарищи, уже шли навстречу танку Половчени, закончил свой рассказ Хохряков.
Здесь, в освобожденном Андреаполе, и встретились будущий Герой Советского Союза Гавриил Антонович Половченя и будущий дважды Герой Советского Союза Семен Васильевич Хохряков.
Представились, крепко пожали друг другу руку.
С высоты своего богатырского роста Хохряков пытливо всматривался в дубленное морозными ветрами лицо Половчени, отмечая на нем волевые, мужественные черты.
Ну, сосед! Ну, врубил так врубил, словно Стаханов угля! Этого фашисты тебе до Берлина не забудут, шутливо произнес Семен Васильевич.
Пусть бегут побыстрее в свое волчье логово. А мы что, так себе: тридцатьчетверка выручила экипаж. Не машина бронированная птица. Не то, что твои скользящие в вальсе «англичанки», в тон собеседнику проговорил Гавриил Антонович.
Да! мечтательно вздохнул Хохряков. Тридцатьчетверка еще выдаст на-гора свою удаль и мощь.
По-доброму завидуя Половчене, Хохряков говорил о Т-34, а думал другое: «Смог ли бы и я так, как Половченя?» «Да, смог бы!» и в мыслях, и в желаниях отвечал сам себе.
Эта встреча Хохрякова и Половчени положила начало их большой фронтовой дружбе.
18 января в батальон прибыли генералы Н. М. Хлебников и В. Я. Колпакчи. Они проверили в подразделениях наличие боеприпасов, продовольствия, состояние боевой техники, побеседовали с людьми. Затем уточнили задачу батальону.
На следующий день Хохряков отвел 2-ю танковую роту в 48-ю стрелковую бригаду, договорился с ее командованием о тесном взаимодействии пехотинцев и экипажей танков.
Вечером 21 января танкисты этой роты достигли озера Соломенное и остановились на опушке соснового леса. Впереди виднелась белесая заснеженная равнина, а вдали, в небольшой впадине, город Торопец.
Хохряков долго рассматривал в бинокль церковные купола, определяя места укрытия вражеских наблюдателей.
Гитлеровцы, видимо, не ожидали беды: на железнодорожных путях в клубах пара сновали паровозы. А может, они спешно формировали составы, пытаясь увезти свои склады и награбленное добро.
К танковым подразделениям подошли артиллеристы и стрелки. Ночью после шестидесятиминутной артподготовки стрелковые полки, поддерживаемые артиллеристами и танкистами 141-го и 171-го отдельных батальонов, начали штурм Торопца.
Танки вязли в снегу, главное их качество маневренность было предельно стеснено. На выручку приходили подразделения стрелков и саперов. Они расчищали заносы, в необходимых местах делали гати, подносили к машинам снаряды. И танкисты, ведя огонь с коротких остановок, продвигались вперед.
Напор войск был и дружным, и неожиданным для противника. 4-я ударная армия захватила в Торопце крупные склады горючего, боеприпасов, продовольствия и 700 исправных автомобилей.
171-й танковый батальон, преследуя врага, повернул на юг, к Велижу.
Двигаться стало еще труднее. Казалось, метель бушевала с сатанинской силой. Танки часто буксовали в снежных сугробах, сверх нормы расходуя топливо. А подвоз горючего и боеприпасов по той же причине прекратился совсем.
В этих условиях был потерян темп преследования противника. Гитлеровцы сумели подтянуть резервы, сильно укрепить опорные пункты и остановили наши наступающие части.
Надолго застрял под Велижем и 171-й отдельный танковый батальон. Его роты использовались на усилении стрелковых полков в качестве танков НПП (непосредственной поддержки пехоты).
За 12 предыдущих дней части 4-й ударной армии продвинулись на 180200 километров и освободили свыше 400 населенных пунктов.
О первых, наиболее трудных днях и ночах кровавого противостояния под Велижем сжато повествуется в боевом итоговом донесении 171-го отдельного танкового батальона в штаб 4-й ударной армии.
Цитируем эти суровые строки, не меняя в них ни слов, ни стиля, ни духа того времени.
По приказу зам. командующего 4-й ударной армией генерала Н. М. Хлебникова батальон перешел в подчинение 249-й стрелковой дивизии и 12.02.42 г. в 9 часов сосредоточился на исходных позициях 400 м севернее д. Ляхово.
В 13.00 нами получен боевой приказ командира 249-й сд атаковать противника в городе Велиж. В атаку было приказано бросить пять МК-2 и семь МК-3 для совместных действий с 921-м и 925-м стрелковыми полками. Задача уничтожить противника в квадратах с 17-го по 23-й. Перед боем проведена рекогносцировка. В первый день наших атак противник в панике бежал из окраинных домов к церкви и в направлении реки Зап. Двина. Но закрепить успех танков из-за малочисленности пехоты батальон не сумел.