Лэнд вздрогнул, услышав внезапно раздавшийся выстрел из «Винчестера»слева, совсем рядом. Он бросил взгляд на Хэткока и припал к оптическому прибору, выискивая на дальнем берегу цель, по которой выстрелил Бэрк. По широкой долине прокатилось эхо от второго выстрела, затем от третьего.
И тут в воздухе кишмя закишели тяжёлые пули, бившие по верхушкам кустов и высокой траве, в которой залегли шестеро снайперов.
Что за чёрт? во весь голос сказал Лэнд. Счетверённая пулемётная установка 51-го калибра, чёрт побери! Сейчас весь берег покрошат.
Где они? встревоженно спросил Хэткок.
Вон там, на холме. Так я и думал. Только я думал, они будут стрелять из реактивных установок или миномётов, не из крупнокалиберных пулемётов! У них там, скорей всего, оружия хоть завались. Убираться надо ко всем чертям, срочно!
Лёжа под грохочущим ливнем очередей из пулемётов 51-го калибра, расцвеченных красными трассирующими пулями, Лэнд запустил в небо две красные ракеты. Шестеро снайперов изо всех ног бросились к бугорку, за которым можно было укрыться от полудюжины установок счетверённых пулемётов, из которых по ним били вьетконговцы. Повсюду лежали рисовые поля, грязи было по колено. По одному из чеков первыми бежали Робертс с Уилсоном, за нимиБэрк, за нимХэткок, Лэнд и Райнке.
Хэткок двигал ногами как поршнями, выдёргивая их из липкой мокрой грязи и опуская обратно. Он бросил взгляд направо на Лэнда, бежавшего с налитым кровью лицом и выпученными глазами; широко раскрыв рот, он жадно втягивал воздух в саднящие лёгкие.
Первые трое морпехов нырнули в кусты и укрылись за бугорком, Хэткок, Лэнд и Райнке оставили позади середину болотистого рисового поля. Хэткок что было сил двигал ногами вверх-вниз, вокруг него пули впивались в воду.
Давай-давай, Хэткок! крикнул ему Лэнд. Мы у них под прицелом.
И тут Хэткок обернулся. «Топ! закричал он. Ты ранен?»
Из воды торчали лишь голова и плечи мастер-сержанта. Он пытался подняться на ноги.
Сильно задело, топ? крикнул Лэнд.
Райнке замахал руками: «Идите дальше, бросьте меня».
Чёрт возьми, Хэткок. Топа ранило. Я его тут на погибель не оставлю. А ты давай вперёд.
Вам одному не вытащить! крикнул Хэткок Лэнду, и они вдвоём побежали к упавшему товарищу, который, плеща руками по воде, пытался ползти вперёд, раздвигая густую грязь.
Мы тебя Апачке не оставим, топ! крикнул ему Лэнд.
Морпехи добрались до Райнке. Пули градом били по воде вокруг них.
Куда попало? задыхаясь, спросил Лэнд.
Да не ранило меня, ответил мастер-сержант. Я в яму угодил, чтоб её. Держите крепче, тащите.
Хэткок с Лэндом ухватили мастер-сержанта за подмышки и потянули изо всех сил. Липкая грязь медленно его отпустила, и он выполз из ямы на животе, бултыхаясь в воде. Капитан с Хэткоком потеряли равновесие и шлёпнулись на корточки, тут же промокнув до нитки.
«Бегом!»закричал Лэнд. Трое морпехов бросились вперёд, по колено в грязи и воде. Сотни пуль вздымали над поверхностью чека высокие тонкие фонтанчики.
Кровь пульсировала в венах Хэткока с такой силой, что в ушах зашумело и помутнело в глазах. Он понимал, что бежит на пределе возможностей. В очередной раз вытащив ногу из глубокой грязи, он сделал широкий шаг, и свалился ничком в чёрную воду. Ему показалось, что прежде чем сделать следующий вдох, он успел хлебнуть несколько галлонов вонючей грязи.
У Лэнда с Райнке дела были не лучше. Добравшись до невысокой дамбы, удерживавшей воду на рисовом чеке, трое морпехов, совсем уж выбившись из сил, отчаянно проплыли последние ярды по болотной жиже. Наконец они выбрались на сушу, с головы до пят в мерзкой грязи, и, собрав остатки сил, преодолели последние несколько ярдов по участку, поросшему травой. Укрывшись за бугорком, Лэнд, Райнке и Хэткок услышали, как на позициях противника на холмах начали разрываться мины. Все шестеро дрожа лежали на земле, с удивлением и восторгом осознавая, что остались в живых.
Наглотался же дерьма, не меньше галлона хлебнул, сказал Лэнд, выплёвывая комки грязи и дёрна.
Лучше грязи нахлебаться, чем свинцом неделю сраться, отозвался Райнке, с трудом переводя дух.
Хэткок вытащил из кармана промокшей рубашки жёлтую пластмассовую коробку с пачкой сигарет «Салем». «Хоть что-то сухим осталось», сказал он, засовывая в рот белый фильтр.
Кому сухую сигарету?
Лэнд посмотрел на пятерых морпехов и взял у Хэткока пачку: «Я некурящий, но сейчас закурить стоит. Чёрт, еле ушли!»
Хэткок бросил ему зажигалку, и Лэнд, держа сигарету в правой руке, откинул крышку и зажёг фитиль. Он поднёс зажигалку к сигарете, которую придерживал во рту бешено дрожащей правой рукой. Лэнд и весь дрожал так сильно, что прикурить сигарету не смог.
Хэткок взял руки капитана в свои и поднёс пламя к сигарете, которая тоже тряслась в губах. Четверо морпехов, которые лёжа наблюдали за ними, расхохотались.
Лэнд посмотрел на них, затянулся и сказал: «Да шли бы вы все! Вас самих трясёт не меньше».
Райнке с Хэткоком с хохотом катались по земле, и Карлос со всхлипом сказал: «Я и подумать не мог, что вас можно довести до такого состояния».
В конце концов и Лэнд от души посмеялся, наблюдая за тем, как один из его подчинённых вылил из фляжки половину воды, пытаясь положить в неё обеззараживающие таблетки. Все они никак не могли поверить, что до сих пор живы.
Шестеро снайперов пролежали за бугорком больше часа, огонь с обеих сторон наконец стих, и остаток дня они провели за чисткой оружия и снаряжения, дожидаясь вечера, чтобы вернуться на высоту 55.
Глава 8Кошмар наяву
Несколько дней после возвращения на высоту 55 ни один из шестерых морпехов не заговаривал о катастрофе, чуть было не настигшей их у речной излучины. Им было стыдно об этом вспоминать. Тем не менее, хотя этот боевой выход и обернулся полной неудачей, Лэнд с подчинёнными ещё более убедились в верности основ тактики снайперского дела, которые были выработаны в годы Первой мировой войны в Европе, и которые они методом проб и ошибок адаптировали к условиям вьетнамских джунглей.
После того дня у реки Хэткок убедился в великой важности правила, гласящего, что дважды в одном и том же месте охотиться нельзя, равно как и в том, что нельзя действовать по шаблону, привычно и предсказуемо. В этом он видел главный ключ к выживанию и успеху.
Хэткок начал разбирать и анализировать все предыдущие действияи свои, и своих подчинённых. Он пришёл к выводу, что даже отправление естественных надобностей может привести к губительным последствиям, если каждый день ходить в туалет примерно в одно и то же время. Он твёрдо решил, что в действиях его самого и его учеников неизменным должно быть однополная непредсказуемость.
Хэткок начал по-новому смотреть на снайперскую войну. Он рассматривал её как сложное искусство, требующее научного подхода, абсолютной самодисциплины и знания всех особенностей, присущих снайперу и той среде, в которой он действует. Он доводил до своих учеников, что для них это не просто цель, к которой необходимо стремиться, но насущно необходимые знания и умения, которыми они должны овладеть, если хотят остаться в живых. Ошибёшьсяпогибнешь. «На этих соревнованиях по стрельбе, говорил он им, приз за второе местопохоронный мешок».
Первая группа курсантов школы снайперов-разведчиков 1-й дивизии морской пехоты приступила к занятиям в ноябре 1966 года. И занятия эти многому научили и курсантов, и инструкторов.
* * *
Ноябрь залил высоту 55 проливными дождями. В сырой каркасной палатке снайперской школы двадцать промокших, грязных морпехов расселись по длинным деревянным скамьям, и капитан Лэнд поздравил их как первых курсантов школы. Он сообщил им, что их разобьют на пары, и для каждой будет выделен снайпер-инструктор, который будет с ними не только на высоте 55, но и на всех боевых выходах.
Словно тренер по футболу, выступающий перед новой командой на открытии тренировочного сезона, капитан встал на деревянный рундук и обратился к курсантам с речью, в которой рассказал им о том, чем они отличаются от обычных морпехов, и почему им придётся изрядно постараться, чтобы успешно пройти обучение.
«Господа, сказал им Лэнд, вас отправили учиться на снайперов-разведчиков не потому, что вы грознее всех и вся, и не для того, чтобы вы кичились своим званием перед другими. Вас отобрали не потому, что вы круты до усрачки, и не потому, что обнаружили у вас задатки хладнокровных душегубов, которым всё единочто ребёнку череп раскроить, что букашку раздавить.
Всех вас отобрали в ваших подразделениях для учёбы на снайпера, потому что вы славные морпехилюди, отличающиеся дисциплинированностью, отвагой, ответственностью и преданностью стране и корпусу морской пехоты. Вас провериливы все в отличной форме, здравом уме, и очень терпеливы. Каждый из вас продемонстрировал перед своим начальником высокие моральные качества и наличие крепких моральных устоев, которые заставляют человека считать человеческую жизнь священной.
Чтобы стать хорошим снайпером, надо обладать всеми этими качествами. На задании не ждите аплодисментовтам не будет никого, перед кем можно поиграть мускулами или продемонстрировать свою крутость. На задании вы будете одни.
Надо иметь немало сил, чтобы день за днём лежать в траве, по вам будут ползать насекомые и кусать вас, где под солнцем будет как в духовке, а под дождёмкак в кастрюле. Придётся ходить в штаны и по-большому и по-малому, но лежать на месте. Лежать! Потому что вы знаете, что Чарли рано или поздно всё равно объявится, и тогда вы его убьёте.
Но в первого попавшегося азиата, забредшего в сектор обстрела, стрелять не надо. Цель выбирайте тщательно, убедитесь, что азиат, которого вы собираетесь убитьЧарли, чтобы завалить его без сомнений и угрызений совести.
И когда вы убьёте старину Нгуена Шварца, всем будет на это наплевать, он станет всего лишь одним из убитых солдат противника в месячной сводке вашей роты.
Но вам-то будет не наплевать! Вы будете знать, что сработали профессионально. Вы выявили и пресекли деятельность мужчины, женщины или даже ребёнка, который мог убить вашего лучшего друга, большинство друзей вашего друга и вас самих. И это для вас не пустяк.
Я знаю, что когда вы были простыми солдатами, вам было легко ощущать свою правоту, поражая врага, идущего в атакуон хотел вас убить. И когда вы нападали на него, у него был выборсражаться или сдаться, и это не было убийством, потому что противник погибал, сам желая вас убить. Вы защищались.
Снайпер этой роскоши лишён. Вы будете убивать врагов, не подозревающих о вашем присутствии. Вы будете убивать врага вероломно, не предоставляя ему выбораубежать или сражаться, сдаться или умереть. В определённом смысле это будет убийством, причём преднамеренным.
Нужно обладать крепкой психикой, чтобы это пережить. Вы должны быть уверены в своих действияхв том, что благодаря им мы побеждаем противника, и, выборочно убивая его руководителей и самых важных бойцов, вы предотвращаете смерть, кровавую бойню, которую в противном случае этот противник мог бы устроить вашим товарищам».
Капитан помолчал, глядя на серьёзные лица курсантов, предоставляя им возможность усвоить услышанное. Он кашлянул. «Господа, отбор ещё не закончен. Он только начат. Нам нужны крепкие, славные ребяталучшие из лучших. Коллекционеров ушей, пальцев и зубов мы будем выявлять, искоренять и отправлять восвояси. От пижонов и трусов мы будем избавляться и отсылать их обратно вместе с бездельниками, врунами и ворами. Допускать всего этого среди своих снайперов я не намерен.
А допустимо здесь одноусердие и прилежание. Получим это от вассделаем из вас самых смертоносных созданий на землеснайперов».
В сырой и душной палатке громыхнули одобрительные крики и свистки морпехов. Хэткок тоже захлопал, стоя у двери.
* * *
В тот тёплый ноябрьский день дождь лил по-прежнему. Он напитал водой многочисленные рисовые поля, кусты и джунгли, окружавшие высоту 55. У ограждений из колючей проволоки, опоясавших лагерь морской пехоты на вершине холма, стрелковое отделение прошло через пост охраны и оставило позади охраняемый участок. Морпехи, вышедшие на патрулирование, были в основном поварами, писарями и снабженцами, получившими возможность поучаствовать в боевых действиях и заслужить медали.
Этот патруль был самым заурядным. Им предстояло спуститься с высоты, дойти до перекрёстка, проверить у местных жителей документы, выявить лиц, подозреваемых в причастности к Вьетконгу, и привести их с собой на допрос.
Хэткок стоял у заднего выхода из снайперской палатки, глядя на серое дневное небо и далёкие фигурки, шагающие по обочинам залитой водой дороги. Вернувшись в палатку, он уселся на кровать и начал чистить винтовку. Шум дождя, барабанящего по брезенту, успокаивал, даря приятное ощущение безопасности. Он протирал затвор ветошью, смоченной в растворе для чистки оружия. Его приятный аромат расплывался по палатке, разносимый прохладным дневным ветерком, задувавшим в большие сетчатые окна.
И вдруг спокойствие этого дня нарушила стрельба у подножия высоты. Хэткок вскочил на ноги, услышав разрыв мины с дистанционным управлением. Он сразу же понял, что патруль, только что вышедший с высоты 55, попал в засаду.
Он увидел, как морпехи разбегаются в стороны, чтобы залечь и принять бой. Но огонь противника был настолько плотен, что лучшее, что они могли сделатьпопытаться остаться в живых. Вьетконговцы устроили засаду в зарослях, расставив мины «Клеймор» по обочинам дамбы рисового чека, которая использовалась для прохода по рисовым полям. Морпехи в патрулях нередко срезали по ней путь, направляясь к перекрёстку. Когда патруль свернул на этот нахоженный путь, вьетконговцы открыли огонь. А затем взорвали «Клейморы», когда морпехи бросились в рисовый чекзону поражения Ви-си.
Осознав свою трагическую ошибку, захваченные врасплох морпехи вылезли на дамбу и начали отходить, стреляя по зарослям. На дамбе по пояс в воде остались лежать четыре человека. Один из них был без сознания: пуля пробила каску, чиркнула по коже, и послала его в нокаут.
«Чёртовы Ви-си! сказал Хэткок, стуча ребром ладони по двери. С ними боротьсячто с муравьями: их и палишь, и травишь, и давишь, а они всё равно из-под земли лезут».
Сержант, командовавший патрулём, доложил начальнику отделения разведки, что четверо морпехов погибли на дамбе, а остальные, включая двоих тяжелораненых, добрались до высоты. Доклад его был точен, вот только четвёртый морпех на дамбе не погиб.
К месту засады был отправлен усиленный взвод, но женщина, руководившая нападавшими, успела приказать партизанам утащить с собой морпеха, оставшегося в живых.
Поиски четвёртого морпеха в лесу и кустах продолжались, пока совсем не стемнело. Когда бойцы взвода прекратили искать павшего товарища, было уже понятно, что его унесли вьетконговцы.
Сразу после наступления темноты дождь прекратился, и всё вокруг окуталось лёгким туманом, накрывшим низину с рисовыми полями вокруг высоты 55 словно прозрачной вуалью. В блиндаже, обложенном мешками с песком, где морпехи пили пиво под рок-н-ролл, Хэткок слушал рассказы тех, кто вернулся живым после засады. Его раздирали и боль, и гнев из-за того, что раненого морпеха оставили там, но он ничего не говорил тем, кто, запинаясь, рассказывал о случившемся, пытаясь пивом заглушить печаль. Он понимал, что их скорбь намного тяжелее его собственнойраненый был им другом.
Грохот музыки заглушал доносившиеся снаружи отзвуки войны, но в скором времени морпехи один за другим начали выходить из тускло освещённого блиндажа. Какой-то капрал похлопал Хэткока по плечу: «Так за колючкой кто-то орёт как резаный».
Не допив пива, Карлос вышел из блиндажа и подошёл к капитану Лэнду и комендор-сержанту Уилсону, которые сидели за мешками с песком, осматривая лес в прибор ночного видения.
«Ни черта не видать, ганни», сказал Лэнд Уилсону, передавая прибор. Положив его на мешок, Уилсон медленно повёл им по деревьям, из-за которых раздавались пронзительные крики, разносившиеся над рисовыми чеками.
Хэткок присел рядом с Уилсоном. «Это та самая сука! Вонючая коммунистическая шлюха!»прорычал Уилсон.
За четвертью мили рисовых полей, отделявших лес от высоты, морпех, взятый в плен, висел на раме из бамбуковых шестов. На нём остались только ботинки и зелёные шерстяные носки с чёрными буквами его фамилии в верхней части. По щекам струилась кровь, разбавленная слезами.