Когда морпехи, сменяя друг друга, добрались до невысокого хребта, под которым стояла кучка глинобитных хижин, доведённый до отчаяния взвод возник из-за дамбы и побежал прямо на них.
Хэткок уселся по-турецки за деревом в пятидесяти футах от Бэрка и открыл огонь. Бэрк быстро пробрался вперёд за его спиной и заполз в вымоину, окружённую корнями и кустами, заваленными землёй и перевитыми лианами. Он уложил винтовку на холмик и открыл огонь.
Хэткок быстро переполз к низкому бугорку и залёг за ним, уложив на его верхушку винтовку и наведя её на солдат, которые бегом направлялись к нему под углом сорок пять градусов, прямо через его сектор обстрела.
После его первого выстрела головной солдат кубарем полетел на землю. Хэткок вспомнил, как стрелял по бегущим кроликам в Арканзасекогда в кролика попадала тупоконечная пуля из его мелкашки, тот кувыркался по земле как мячик. А сейчас вместо кролика на земле лежал мальчишка, суча ногами и крича, умирая от пули, попавшей в живот и выпустившей ему кишки.
Второй солдат опустился на колени рядом с вопящим мальчишкой, и Хэткок послал пулю прямо в грудь. Солдат запрокинулся на спину, не разогнув колен.
Осознав, что они бегут прямо в новый сектор обстрела противника, оставшиеся солдаты СВА развернулись и отступили к дамбе.
Бэрк! прошептал Хэткок в темноту.
А? ответил Бэрк.
Ты как?
Нормально.
Уходим на хребет.
Снайперы тихо доползли по джунглям до выступа хребта и устроились позади него. Сверху открывался вид на дамбу посреди ровных полей и маленькие глинобитные хижины с травяными крышами справа.
Карту дай, сказал Хэткок Бэрку, который лежал в пяти футах правее. Если не ошибаюсь, это те самые хижины, которые мы указали артиллерийской батарее как цели по вызову.
Верно, сержант Хэткок. Мы им передали координаты вот этих хижин и ещё одной кучки западнее, за излучиной. Это основные цели. На них они должны нацелиться точно.
Если выйдет, как я задумал, большинство оставшихся хот-догов отправятся в Ханой в разобранном состоянии. Мы ведь потом дадим им добраться до хижин Где-то на рассвете.
А пока что будем их туда не пускать. Потом пройдём вверх по хребту и вернёмся туда, откуда мы этих гамбургеров засекли, когда они на нас вышли, но засядем чуть повыше. Начнём по ним долбитьпусть видят, что от хижин мы ушли. Когда вылезут, вызовем огонь по нашим целям, а сами слиняем за холмы.
А группа прочёсывания? спросил Бэрк.
Попросим оперативное отделение отложить на пару часов. Им после нас и делать-то ничего не останется.
Около полуночи вьетнамцы уже в четвёртый раз рванулись к хижинам, и снова понесли потери. Каждый раз, когда они разворачивались, морпехи прекращали огонь, позволяя им вернуться.
На протяжении трёх часов после полуночи никто не стрелялни с той, ни с другой стороны. И все эти три часа мелкий дождь поливал Слоновью долину, людей, прижатых за насыпью, и тех, кто их там прижал. Тишину над долиной, помимо стука дождевых капель, нарушали только шум воды в реке Каде и хлопки осветительных снарядов.
Снайперы лежали тихо, наведя винтовки на ближний конец дамбы. Тянулась ночь, и ничто не привлекало внимания у низкой насыпи, за которой они продолжали непрерывно наблюдать.
Бэрк! прошептал Хэткок.
А? тихо ответил тот.
Начинаем прощальную церемонию. Уже пятый час, и придурки эти спят, конечно. Сейчас перейдём на тот конецразбудим.
Медленно, бесшумно морпехи заползли на хребет и двинулись вперёд по более пологому склону горы Донгден.
Два часа спустя они добрались до хребта, с которого открывался вид на западный конец дамбы. Хэткок скользил по густым зарослям лиан и кустарника как змея, не издавая почти ни звука, продвигаясь к ровному участку. Он осторожно подтянул к себе толстый сук и уложил на него винтовку, наведя её на западный конец насыпи.
Бэрк заполз правее и выше Хэткока и уселся по-турецки за поваленным деревом. Его силуэт сливался с массой вывернутых из-под земли корней, которые торчали из ствола под прямым углом. Он достал бинокль и начал высматривать внизу признаки движения людей за дамбой.
Хэткок посмотрел на часы и поднял вверх большие пальцы. Бэрк улыбнулся в ответ, поднёс к уху трубку рации и связался с артиллерийской батареей, приказав привести орудия в состояние готовности к стрельбе.
Хэткок взглянул на плотные чёрные тучи, где-то за которыми восходило солнце. Начало нового дня в Слоновьей долине было серым и тусклым, свет едва просачивался сквозь тучи. Хэткок всё же надеялся, что тучи висят не слишком низко, и вертолёты смогут высадить группу прочёсывания на восточной окраине долины, рядом с лесом.
Пожав плечами, он показал на небо Бэрку.
Бэрк понял и связался с группой прочёсывания, которая сидела в точке высадки к югу от горы Донгден, и три их вертолёта CH-46 «Си Найт» были готовы к вылету. Он обернулся к Хэткоку и поднял вверх большие пальцы обеих рук.
Хэткок прицелился в угол западного конца невысокой дамбы. Пуля со свистом отлетела в реку, срикошетировав от насыпи. Проведя прицелом по дамбе, он обнаружил торчащую из-за ней копну чёрных волосодин из солдат решил выглянуть, чтобы определить позицию снайпера. Хэткок сделал короткий вдох и задержал дыхание, наводя перекрестье прицела на чёрную копну волос. Он медленно сжал пальцы на шейке приклада и начал нажимать на спуск.
Бэрк сморщился, увидев, как пуля Хэткока попала в череп, и кровь, кости и мозги забрызгали молоденьких солдат СВА, сидевших пригнувшись вокруг него. Неожиданно попав под этот кровавый душ, дюжина солдат бросилась вдоль насыпи к её восточному концу, и Бэрк три раза выстрелил им вдогонку.
Хэткок сделал ещё один выстрел. Ещё два солдата побежали сломя голову от восточного конца насыпи к далёким хижинам. Оба снайпера перенесли огонь на середину насыпи. Остальные солдаты увидели, что можно уйти, и последовали примеру своих собратьев.
Вызывай артиллерию, Бэрк.
Бэрк поставил задачу артиллерии, приказав открыть массированный огонь.
Уходим, сказал Хэткок.
Они быстро поднялись на хребет и отправились в путь вокруг горы Донгден к месту встречи с патрулём, чтобы дойти с ним до базы огневой поддержки, а оттуда на вертолёте добраться домой.
* * *
Морпехи поднялись по скату высоты 55 к палатке оперативного отделения.
«Ну и свинский же у вас видок!», приветствовал их коренастый начальник отделения разведки. Еле сдерживая смех, он сообщил: «О вас тут все только и говорятдаже генералу Уолту уже доложили. Надо ж было этих северных так зажать! Кто там был, отряд бойскаутов?»
Типа того, ответил Хэткок. Главное, в чём они лажанулисьпопёрли прямо по долине. Я-то собирался следить за дальним берегом, где в холмах проход у широкой излучины. Если бы отряд пошёл таму меня всё было схвачено.
А когда эти гамбургеры пошли колонной прямо по долинес моей стороны, прям как на параде в день Святого Патрика, я понял, что они у меня в руках. Я одного понять не могупочему они ночью не ушли. Им всего-то надо было добежать до речки да в воду попрыгатья больше дюжины положить бы не успел. А они всё пёрли к хижинам на восточном конце излучиныну, к тем, что прямо у леса, где хребет спускается к долине.
А когда нам надо было уходить, я этим и воспользовался. Мы вызвали артиллерию и свалили за хребет. Мы ведь так и не увидели, чем всё кончилось, но я уверен, что обстрел был что надо, и их у этих хижин стёрли в порошокесли, конечно, не промазали.
Ганни положил руку Хэткоку на плечо: «Пойдём ко мне. Там обо всём доложите, а я вам расскажу о том обстреле».
Трое морпехов уселись в палатке. Хэткок вытащил сигарету из распечатанной пачки комендор-сержанта, лежавшей на столе, и закурил.
Так что там насчёт артиллерии?
Ганни хмыкнул: «Правильно вы сделали, что успели уйти прежде чем гаубицы долбанули по всей долине. Скорее всего, и вам бы досталось. Когда младший капрал Бэрк передал «огонь массированный», они так и сделали. Пушкари ударили из всего, что было, накрыв обе ваши цели на краях долины Ну, и всё, что было между ними.
Когда обстрел прекратился и туда прибыла группа прочёсывания, солдаты из той роты СВА разбежались по горамнекоторые, наверно, до сих пор бегут. Наша группа взяла одного. А уж сколько там положилии примерно никто не скажет.
А пленный что сказал? спросил Хэткок.
В общем, та рота и впрямь была почти что отряд бойскаутов. Они едва успели пройти курс обучения на севере, как капитанты его первым положилповёл их на юг к батальону СВА, который должен был дожидаться их на северной окраине Слоновьей долины.
Мы ведь за последние две недели тот батальон порядком потрепали, почти весь положилии без подкрепления им было туго. Но, похоже, не совсемраз не решились прийти и посмотреть, что там задержало тех ребят. Они решили, что вы контролируете высоты на юге, и решили с вами не связываться. Пленный сказал, что они ни черта не понималичто за люди сидят на гряде, знали только, что люди эти страшные.
Хэткок сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в латунной пепельнице, стоявшей на углу сержантского стола. Выдохнув клуб дыма, он улыбнулся и нахлобучил панаму на голову, проведя пальцем по белому перу, воткнутому под ленту.
Морпехи вышли из шумной штабной палатки и направились к своим хибарам, чтобы почистить оружие, помыться и отдохнуть. Хэткок посмотрел на Бэрка и провёл пальцем по его щеке, на которой виднелись белые полоски, промытые потом в гриме из светло- и тёмно-зелёной краски, которым были покрыты лица снайперов. Хэткок покачал головой и сказал ленивым голосом, растягивая слова: «Пойдём-ка мыться, Бэрк, у тебя макияж по всему лицу размазался».
* * *
Глава 6В начале
* * *
Войдя в каркасную палатку школы снайперов-разведчиков 1-й дивизии морской пехоты, Карлос Хэткок обнаружил на своём столе стопку писем. Два из них были от Джоодно толстое, другое тонкое.
Хэткок сравнил даты на штемпелях и вскрыл письмо, отправленное ранеетолстое. Когда он его развернул, на журнал «Лэзернек», лежавший на столе, выпала небольшая вырезка из газеты «Рейли ньюс энд обсервер».
Хэткок недовольно хмыкнул, прочитав первые слова газетной статьи, набранные жирным шрифтом. С неприятным ощущением в животе он положил на стол вырезку и начал читать письмо.
«Дорогой Карлос, о тебе написали в газете. Я не совсем поняла, может, ты объяснишь?..
Теперь я каждый день только и думаю о том, как ты там. Мне постоянно кажется, что сейчас придут и скажут, что ты убит
Я думала, ты при штабе, в безопасном месте, других учишь. А тут написали, что ты ходишь на задания один или с другим морпехом, работаешь как снайпер на вражеской территории. Напиши мне, как ты там. Скажи мне правду».
Хэткок сложил толстое письмо и развернул тонкое, отправленное днём позже. Оно было на двух страницах и начиналось словами: «Прости меня за то, что рассердилась. Я знаю, что плохие письма тебе ни к чему. Я понимаюты просто не хотел, чтобы я волновалась»
Далее Джо рассказывала в письме о сыне и планах на жизнь после возвращения мужа. Она спрашивала: «Ты остаёшься в морской пехоте или нет?»
Хэткок вытащил из правого ящика стола блокнот и написал: «Дорогая Джо, извини. Я думал, что если обо всём расскажу, тебе будет труднее ждать. Я не хотел, чтобы ты волновалась.
Я знаю, что меня тоже могут убить, но у этих гамбургеров ни у кого мозгов не хватит, чтоб меня достать. Это я тебе обещаю. Ты только не волнуйся за меня
Я всё решил: уйду из морской пехоты и осяду в Нью-Берне.
Через пару недель увидимся С любовью Карлос».
Хэткок лизнул клапан конверта, запечатал письмо, и в этот момент в хибару вошёл комендор-сержант Джеймс Д. Уилсонстарший унтер-офицер школы снайперов 1-й дивизии морской пехоты.
Письмо на родину?
Ага. Ох, и врезал бы я тому репортёру, что был тут пару месяцев назад. Помните? Когда Чарли назначили премию за наши головы, он всё расспрашивал нас с капитаном Лэндом.
Конечно, помню. А в чём дело? спросил ганни.
Помните, капитан Лэнд сказал ему тогда, что репортаж должен быть напечатан только в газете «Си тайгер»? Что он только для Вьетнама?
Да, и что?
Его репортаж, почти слово в слово, появился в газете, которую печатают в Рейли. Я только что получил от жены вырезку оттуда.
Ни хрена себе! Да уж, что называется, получила от мужа весточкув газете прочитала!
И она того же мнения.
А ведь ты первый по подтверждённым убитым, а значитлучший снайпер во всей морской пехоте. И этого от жены тебе никак не скрыть. И что она будет делать, когда узнает?
Хэткок закурил сигарету и сделал глубокую затяжку. Выпустив струю дыма в фанерный пол, заляпанный грязью и маслом, он сказал: «Для меня это никогда не было чем-то вроде состязаний по стрельбе, где кто больше настреляеттому золотая медаль. Чёрт возьми, ганни, надо быть психом, чтоб любить это делоходить людей стрелять.
А по мне, так пусть возьмут этот счёт и отдадут тому, кто ему порадуется. Я люблю стрелять, и охотиться люблю. Но ради собственного удовольствия я людей никогда не убивал. Просто работа у меня такая. Если б я тех гадов не валил, они поубивали бы кучу мальчишек в морпеховской форме. Я так об этом думаю.
Кроме того, ганни, у меня неподтверждённых намного больше, чем подтверждённыхкак у любого снайпера во Вьетнаме, включая вас. И кому, чёрт возьми, нужен этот счёт? Кто знает, у кого больше всех? Да всем наплевать на этомы не в Кэмп-Перри».
«Вопрос не в том, что у тебя на счету столько убитых, сказал ганни. Впечатляет то, как именно ты столько настрелял. У армейских есть один пареньговорят, у него сто подтверждённых. Его доставляют на вертолёте до высоты и высаживают на вершине. Посидит он там, постреляет по людишкам, как по мишенямего забирают и высаживают где-нибудь ещё. Он, поди, и ползает-то раком. Да какой он, к чёрту, снайпер! Вот тыдругое дело, да и любой парень из нашей школы.
На следующий месяц ты уедешь домой, и будет у тебя за восемьдесят на счету, и вполне может случиться, что начальство решит по этому поводу что-нибудь устроить. Вот к чему клоню. Хочешь, не хочешь, а тысуперснайпер».
«Да не думал я никогда ни о каких суперснайперах! отрезал Хэткок. Я просто работал».
«Работал ты, Хэткок И всё работал и работал, когда любой другой снайпер давно бы уже выполнил приказ и вернулся. Да чёрт возьми, Хэткок, ты же развернул самую настоящую кампанию по «продаже» себя самого командирам всех батальонов и рот в 1-м корпусе. Помнишь, как капитан Лэнд послал меня в Чулай, чтоб я привёз тебя на высоту 55? Как я тебя под арест взял? Так что не надо тут про работу и ничего боле.
И ещёподумай хорошенько о том факте, что вы с капитаном Лэндом стали первыми снайперами, за головы которых северные вьетнамцы назначили крупное вознаграждение. Это ведь не от того, что им так уж нравится белое перо на твоей панамеа потому, что ты их скоро в гроб загонишь. Тут полстраны уже шугается при виде шляпы с белым пером, даже если она не твоя.
Слыхал я, как ты говорил о том, что тебя достать ни у кого из Ви-си или СВА ума не хватит, и что именно поэтому ты носишь белое перопусть, мол, рискнут попробовать. Ты с этим пером на панаме похож на тех придурков, что рисуют мишень на бронежилете. И мне ты можешь не рассказывать, что работаешь без удовольствия. Ладно, убивать тебе, может, и не нравится, но помню я тот день, через шесть недель как ты сюда приехал, когда ты убил ту женщинукомандира снайперского взвода. Ты же, чёрт возьми, скакал тут, словно национальный чемпионат выиграл».
Хэткок кивнул: «Да, я был рад, когда её достал. А знаешь, почему? Потому что жуткая была тётка. Очень жуткая! Но я говорил и буду говорить, что я работаю и ничего боле, но если бы действовал только по приказу, я бы с базы совсем не выходил. Если б ждал приказа, то сидел бы здесь, и никого бы не убивал. Я знаю своё ремесло, и, может быть, лучше всех. Если за это меня назовут Суперснайперомбыть по сему. Но когда я выхожу на задание, то всегда думаю лишь об одномчто мы должны победить, и что надо не дать этим тупорылым уродам погубить ещё больше американцев. И никогда я не убивал людей с наслаждениемдаже когда застрелил ту женщину по прозвищу Апачка. Никогда! Даже в том случаеа ты знаешь, что она успела замучить и убить чёрт знает сколько народа, пока мы её не достали».
* * *
Пятью месяцами ранее, 30 сентября 1966 г., удлинённый авиалайнер DC-8C совершил посадку в Дананге, доставив очередную партию из двухсот солдат, которым предстояло отправиться к местам боёв, которые велись в I корпусе. Когда он снова поднялся в воздух, то унёс на борту 219 ликующих военнослужащих всех родов и видов вооружённых сил, чьи сроки службы во Вьетнаме истекли.