А ведь кто-то и границу переходит.
Этого я не знаю, Да и зачем нам обманывать пограничников?
Но мы же свои, не унимался Коська. Задержат, скажем все откровенно, проверят, кто такие и отпустят. А если пройдем, лафа! Попьем пивца в тени карагача у прохладного ручейка. На обратном пути документы не проверяют.
Валерка подумал и сказал «нет», веско и решительно.
Напрасно, недовольно выдохнул Коська и опять вспомнил пиво и прохладу.
Валерке стало жалко приятеля. У каждого свои страсти.
Идем ко мне, неожиданно предложил он. Родители на работе. Возьмем пиво, включим вентилятор, подвинем к столу фикус и будем воображать, что сидим в ущелье.
Пошли, фантазер! неохотно согласился Коська.
После первой бутылки Валерке стало весело. Он включил приемник, настроил музыку, хотелось танцевать. А Коська опять завел разговор про ущелье. Как, мол, не воображай, а на лоне природы все-таки лучше.
Так уж тебе по всем горам и стоят пограничники, недовольно ворчал он. Там столько лазеек, ай да ну!
Откуда нам знать про лазейки? отговаривался Валерка. А пограничники все тропочки под наблюдением держат.
Прямо-таки все!
Конечно. Наша граница на замке.
Это ты в газете вычитал?
А что, по-твоему, наши газеты неправду пишут? придирчиво спросил Валерка.
К замку тоже ключи подобрать можно, уклончиво ответил Коська и сменил пластинку. Значит, в юридический махнешь? Давай, давай! Если что со мной случится, корешсудья. Выручит.
Я следователем хочу быть, вставил Валерка.
А это еще лучше.
Сделав несколько смачных глотков, Коська аппетитно закусил помидором.
А что, Валерка, если я на самом деле махну за границу? смеясь, спросил он. Думаешь, пропал бы?
То-то ты меня в ущелье тянул, отшутился Валерка.
Тянул и, может, не зря. Может, у меня свои планы были
Да брось трепаться, прервал его Валерка. Давай поговорим о школе, о ребятах.
Коська, выпив раньше, от пива заметно захмелел.
Не поймешь ты меня, Валерка, не поймешь, загадочно сказал он и вытащил из кармана пачку денег. Вот они. Видел? На нашей стройке половину за месяц не заработаешь.
Валерка удивленно вскинул брови:
А где взял?
Коська не ответил, сунул деньги в карман.
Ты что, украл?! Валерка изменился в лице.
Я не вор, буркнул Коська, но раскрываться не стал.
Все-таки, Костя, где взял? настойчиво, почти требовательно спросил Валерка.
Где взял, там их нет, Коська поднялся из-за стола. Любопытных не терплю. Хватит. Пойду домой.
Валерка преградил ему дорогу и сменил тон:
Брось дурить. Спросить что ли нельзя? Ну, извини Не буду. Говоришь, не украл. Верю. Ну, кто пиво допивать будет? Посидим.
Коська посмотрел на часы, согласился.
Но к пяти я должен быть в одном месте, предупредил он. Опаздывать нельзя.
Свидание, что ли? лукаво поинтересовался Валерка.
Угу! обрадованно подхватил Коська и стал оживленно рассказывать о девушке, которая ждет его сегодня у кинотеатра, и назвал у какого.
Валерка слушал молча и понималприятель преподносит ему низкопробную ложь. К чему бы это? Коська, насколько мог, возвышенно отзывался о своем неземном существе, а Валерку мучали другие мысли.
Познакомишь? предложил он. Коська среагировал, Ответил, стушевавшись:
Как-нибудь потом
А сегодня?
Не могу.
Костя, ты что? Не бойся, не отобью.
Отстань, уже капризно сказал Коська и налил в фужеры пиво.
Хитрить так хитрить! И Валерка сделал вид, что его, кроме пива, ничто сейчас больше не интересует.
Коську клонило в сон.
Поваляйся на кушетке, посоветовал Валерка. До пяти время еще есть. Разбужу.
Коська заснул сразу. Но вскоре зазвонил телефон. Валерка на цыпочках пробежал в другую комнату к параллельному аппарату. Звонила мать, просила к ее приходу нагреть титан. Выслушав ее, Валерка заговорил шепотом;
У нас здесь, дома, спит один человек
Опять что-то с телефоном? громко досадовала мать. Говори громче!
Не могу, шептал Валерка. Подозрительно себя ведет У него деньги, много Звал меня в ущелье, к границе Понимаешь?
Говори громче! кричала она, и голос ее раздавался в комнате. Вдруг Валерка услышал постороннее дыхание.
Хорошо! крикнул он. Подогрею! и, повесив трубку, метнулся в зал. Так и есть. Коська не успел еще отойти от параллельного аппарата.
Ай-ай-ай! шутливо пожурил его Валерка. Нехорошо подслушивать чужие разговоры.
Я думал, это меня, невпопад ответил смущенный Коська, и было понятно, что он не разобрался в разговоре, видимо, поздно поднял трубку.
Спасибо за компанию. Я пойду!
Надоело в комнате, валяй на чистый воздух, попросту сказал Валерка, как мог сказать только доброжелательный товарищ. Проводив Коську до подъезда, он еще раз позвонил матери.
Глупости! услышал в ответ. Все это твоя болезненная фантазия. Мать повесила трубку, не дослушав.
Валерка не подошел к кинотеатру. Он забрался в беседку, что на противоположной стороне улицы, и стал наблюдать. Коська появился у кассы ровно в пять, огляделся и, заметив кого-то, направился к троллейбусной остановке. На скамейке сидел мужчина средних лет с небольшим чемоданчиком в руках. Объятий не было. Разговаривали осторожно, не поворачивая друг к другу головы.
Коська встал и начал голосовать такси. Остановив серую «Волгу», он нырнул туда; за ним торопливо последовал в машину мужчина с чемоданчиком. Как и предполагал Валерка, «Волга» развернулась и направилась за город и, стало быть, к ущелью, к границе. Машина проследовала мимо беседки, где замер Валерка. А вот и ее номер. Валерка теперь знал, что делать, куда звонить. Хорошо, что в кармане оказалась нужная монетадве копейки.
Через неделю Валерка шел по большому залу рядом с генералом. В помещении сидело много офицеров. Генерал был краток:
Вот это тот самый юноша, который помог нам задержать на границе двоих
И под громкие аплодисменты вручил Валерке Почетную грамоту, какую дают за охрану границы.
На экзамены Валерка ехал со своей первой в жизни наградой.
Под покровом ночи
одход к границе был разработан детально. Гурген несколько раз склонялся над картой, еще и еще раз уточнял расположение населенных пунктов, расстояние от последнего поселка до того рубежа, после которого начинается земля сопредельного государства. Предполагалось, что на пути встретятся люди На этот случай были подготовлены разные версии, которые как-то поясняли, почему человек оказался недалеко от границы. Знание местного языка облегчало положение. Пистолет Гурген не взялпри первом обыске, считай, провалился. Но большой охотничий нож в чехле пристроил к поясу и спрятал под брюки. С другого бока под ремень сунул кусачки.
Пограничников никогда не застанешь врасплох. Они ежеминутно начеку. Сколько придется применить ловкости, энергии, чтобы пройти мимо них незамеченным! Будут на пути искусственные препятствия, и Гурген знал какие. Словом, он считал себя вполне подготовленным, чтобы дойти до границы, а там
За город вышел с наступлением темноты. Горыхороший ориентир. Их огромные темные силуэты даже вечером отчетливо выделялись на фоне серого неба.
До первого поселка час быстрой ходьбы. Туда идет асфальтовая дорога. По ней и двинулся Гурген широкой размашистой походкой. Здесь ходят многие. Но можно и ни с кем не встречаться. В вечерней тишине, если идти неосторожно, далеко раздается топанье ног. Услышал шаги или увидел издалека фары автомашины, сверни с дороги, пережди, пусть минуют люди. Гурген так и делал.
Прошло немногим больше часа, когда он, обогнув поселок, предусмотрительно зашел в него с противоположной стороны. Столкнись с кем-нибудь нос в нос, ничего страшного: время еще не позднее, человек из соседнего поселка возвращается в город.
Притаившись в низком винограднике, Гурген осмотрелся, прислушался. Вокругни души. В центре поселка, видимо, в летнем клубе, демонстрировалось кино. До слуха доносилась медленная мелодия песни «С чего начинается Родина?» Притих, замер поселок, слушая музыку. Дослушал ее и Гурген, вздохнул и полез через невысокий забор, чтобы выйти в переулок.
На центральной улице затрещал мотоцикл, приближаясь к переулку. Вот он круто повернул, и Гурген невольно закрыл глаза полусогнутой рукой. Мотоциклист остановился, направив на незнакомца яркий сноп света. Не видя, с кем имеет дело, Гурген панически замахал руками, торопливо заговорил:
Машина Машина в поселке есть?
Кто будешь? не шевельнув рулем, спросил мотоциклист.
Несчастье, брат, Гурген пустил в ход одну из версий. «Газик» у нас перевернулся
Как перевернулся?! Где перевернулся?! судя по блуждающей фаре, мотоциклист заерзал на сиденье. Не дав ему опомниться, Гурген показал рукой в сторону города:
Напрямик отсюда километра три. Нас пять человек в нем было
Как было? парень-туркмен встревожился не на шутку. Садись, на клуб поедем. Башлык там. Машину даст, людей даст.
Спасибо, браток, Я побегу к ним, а ты поднимай людей. Пограничники, кажется, здесь. У них можно взять машину.
Ай, зачем у них? Башлык даст
Мотоцикл громко заурчал и, развернувшись, на большой скорости помчался к центру поселка.
«Вот святая простота!»Гурген улыбнулся и тут же подумал: «А не перегнул ли я с такой версией?» Но размышлять над этим не позволяло время. Надо было скорей убирать ног и из поселка. Петляя переулками, благополучно выбрался на окраину.
Через пять минут он шагал навстречу тусклым огонькам маленького села. Сзади раздавались громкие голоса людей, шум моторов. Из поселка в сторону города выехали две машины; сбоку, обгоняя их, мчался мотоцикл. «На помощь пострадавшим», сообразил Гурген и усмехнулся.
Подойдя к поселку, остановился у крайней постройки, осмотрелся по сторонам. Гасли в домах огни. Село погружалось в сон.
Но вот гавкнула собака, и, как по сигналу, над поселком понеслось громкое разноголосье доброго десятка псов. Дружный собачий лай заставил Гургена принять новое решение: обойти селение стороной. Он слишком хорошо знал туркменских овчарок. Крупные, сильные, они свободно берут волка, натрависвалят и загрызут человека.
Миновав лощину, спустился в глубокий овраг. Пройдя по нему метров четыреста, выкарабкался и понял, что уклонился от нужного направления. Пограничная речушка клокотала справа. Разувшись и засучив брюки, Гурген долго шел по ее каменистому дну, не имея возможности выбраться на противоположный берегне позволяли густые заросли кустарника. Там, где бурлящая речушка резко сворачивала влево, он нашел в сплошной зеленой массе проход. По утоптанной земле понял, что ступил на пограничную тропу.
Впереди самый напряженный путьрядом, граница.
Бессмысленно идти по тропе, по которой ходят пограничные наряды, но справа и слева стеной стояла зеленая колючая преграда, мирно именуемая ежевикой. О, как возненавидел ее Гурген! Колючки ежевики, словно рыбные крючки, цеплялись за одежду, больно впивались в тело, и хоть плачьне пролезешь. Другого выхода не было, и перебежчик, мягко ступая, крадучись двинулся по извилистой тропе. Но вот она оборвалась и неожиданно началась перед широкой вспаханной полосой. «Контрольно-следовая», понял Гурген. Чтобы сбить с толку пограничников, он сейчас встанет на цыпочки и, как балерина, пробежит мягкую пашню, вплотную подойдет к техническому препятствиюинженерным сооружениям
Однако в этот момент луч фонаря мягко упал на землю, скользнул поперек контрольно-следовой полосы, коротко вильнул вправо, влево и погас. Гурген замер. Вдоль пашни прямо на него ехали двое всадников. «Без собаки», мелькнула успокоительная мысль. Перебежчик повернулся и на четвереньках пополз от границы.
Первый всадник остановился у того места, где только что был Гурген. Луч снова осветил землю, застыл на одной точке и, метнувшись от полосы, споткнулся о кустарник. Раздался легкий свист. Рысью подъехал второй всадник. Оба спешились.
След. Свежий след
Гурген больше ничего не слышал. Стараясь не обнаружить себя, он бесшумно бежал по знакомой тропе к речке. Она, говорливая, поможет уйти дальше от пограничников. У самого берега дважды зацепился за кустарник. С сухим треском порвались в ленты рукава. Перебежав речку, Гурген бросился прямиком по равнине.
В спящем селе вспыхнул огонек. Через минуту-две замерцали огни в других домах. И вот уже освещен весь поселок. «Подняли дружинников», догадался беглец и направился левее селения, Но тут ночную мглу вспорол прожектор. Его мощный луч лег на равнину и медленно поплыл по ней, прощупывая местность. Прожектор не успел осветить человека, кубарем скатившегося на дно оврага. Гурген во весь дух побежал низом. Однако он знал, что овраг подковой врезается в ровную местность, и если двигаться по нему дальше, то не удалишься, а наоборот, приблизишься к границе. Но это было уже ни к чему.
Гурген выкарабкался наверх и с радостью отметил, что прожектор ищет его далеко в стороне, вдоль речушки. «Ушел!»переводя дыхание, решил он и направился шагом на огни города.
Считая, что опасность уже миновала, усталый беглец потерял осторожность и совершенно неожиданно натолкнулся на отару овец. Перепуганные животные шарахнулись в сторону, подняв тучу пыли. Хрипло залаяла собака. Что-то крикнул встревоженный чабан.
Гурген растерялся. Все пастухи в приграничном районедружинники. Сколько раз они задерживали нарушителей границы. Сейчас, когда на ноги подняты застава и село, обмануть чабана не удастся. Надо бежать!
Стой! крикнул пастух.
Гурген не остановился.
Стой, если ты хороший человек! Стой, а то буду стрелять!
Раздался выстрел, второй. Но он был от чабана уже на таком расстоянии, с которого ружейный заряд не достанет. И тут случилось то, чего больше всего перебежчик боялся. С грозным рычаньем его оседлала большая белая собака. Перевернувшись через голову, Гурген выхватил нож и ударил им в шерсть наугад.
Видно, в сорочке родился этот человек. Редко у чабанов при отаре бывает одна собака. И, конечно, по счастливой случайности сразил ее первым ударом
Задержали Гургена дружинники недалеко от города у перекрестка двух дорог. Грязный, оборванный, в крови, он стоял в окружении колхозников и все пытался доказать свою непричастность к попытке нарушить государственную границу.
С ненавистью и презрением смотрели на него люди. Но больше всех возмущался молодой парень-мотоциклист, который встретился с ним в поселке.
«Газик» перевернулась, гадина? наступал он. Пять человек было?!
Юноша несколько раз замахивался, намереваясь ударить задержанного, но его оттесняли.
Да свой же я! Клянусь, свой! божился Гурген. Однако ему не верили. Паспорт, который нашли в кармане, оказался фальшивым. А дружинники умеют разбираться в документах.
Через час Гурген Саркисьян с перевязанной кистью левой руки находился в кабинете командира пограничной части. Высокий седоватый полковник, слушая его рассказ, то хмурился, то улыбался.
А как вы считаете, можно нашу границу перейти безнаказанно? спросил он.
Никак нет, четко ответил Саркисьян. Она действительно на замке.
С собакой получилась неувязка, озадаченно сказал полковник. Ну, ничего. Поговорим с чабаном и подарим ему свою, пограничную. А сейчас вам надо поспать. Вопросы есть?
Никак нет. Есть просьба.
Слушаю.
Пожалуйста, не назначайте меня больше учебным нарушителем
Полковник пристально посмотрел на собеседника:
Отдыхайте, товарищ лейтенант. Завтра подробно разберем наши плюсы и минусы
Расплата
может, все это кошмарное сновидение? Верескун проснется в холодном поту, и все исчезнет, сгинут страх и ужас, а он, облегченно вздохнув, с улыбкой расскажет товарищам, какие бывают чудовищные сны. О, как этого хотел Верескун! Но действительность проступала отчетливо во всей ее реальности
Когда же это началось? В школе, когда он получил первую двойку и возненавидел за это учительницу? А может, еще раньше? Ведь обижался Богдан на родителей, когда ему в чем-нибудь отказывали, обижался на товарищей, которые умели сказать правду в глаза. Болезненное самолюбие, зародившись под потаканием сердобольных родственников, с годами росло и развивалось. Из маленького капризного себялюба, не знавшего никаких отказов в семье, не терпевшего чьих-либо замечаний, постепенно формировался эгоист.