Да, без своего человека на железной дороге никак не обойтись.
Ей удалось сбежать с работы на полчаса раньше. Хмурый немец, ее непосредственный начальник, заказал в аптеке лекарство и послал ее за ним в город, с тем чтобы принесла на следующее утро.
Успела домой как раз к сеансу. У Нади были плохие новости. Забирают на трудовую повинность, так как она нигде не работает. Денег же, чтобы откупиться, уже нет.
Вот что, решила Лена, давай передадим сегодня две радиограммы. Одну о том, что я узнала в порту. А другую о наших трудностях. Так прямо и сообщим, что у нас нет денег Пусть пришлют!..
Телеграфным переводом!.. усмехнулась Надя.
Быстрее! Скоро придет Миша! Мне кажется, вчера с ним что-то случилось. Какой-то он сегодня был угнетенный и глаза грустные
Тебе бы стихи писать
Ну, ладно! А тебе пора приниматься за дело!.. Считанные минуты остались!
После сеанса девушки сразу же убрали аппаратуру, навели в комнате порядок и возобновили прерванный разговор о Мише.
Надя была по-прежнему настроена скептически.
Придет! Придет! уверяла ее Лена. Ты еще в него влюбишься. И тогда я буду ожидать тебя по вечерам!..
Можешь не беспокоиться, со мной этого не случится, отрезала Надя. Давай лучше подумаем, что скажем, если он явится без костюма. Придет, так сказать, на разведочку
Выгоним, и все!
Правильно! А я его еще и с лестницы спущу!..
Удивительно, как быстро Надя заводилась! Точно от маленькой электрической искры включался мощный мотор. И уж не она им управляла, а он ею
Ну, уже без пяти шесть! взглянула она на часы. Смотри в окноне идет?!
Лена подошла к окну.
Так и знала! крикнула Надя.
Но тут Лена повернула к Наде торжествующее лицо:
Как раз и ошиблась!.. Вон он идет. И сверток под мышкой.
Надю вдруг обуяла жажда деятельности. Она решила расставить стулья так, чтобы Миша оказался зажатым с двух сторон.
Я сяду на кровать, а ты за стол, говорила она. А вот этот стул, в центре, будет для него!..
В дверь негромко постучали. Надя тут же опрометью прыгнула на кровать, прижалась к стене и поджала под себя ноги.
Войдите! сказала она, не отрывая взгляда от дверей.
Миша вошел, держа в руках большой пакет в плотной бумаге. Переступив через порог, он остановился с выражением озадаченности. Где же мужчина?
Вот костюм! сухо сказал он и протянул Лене сверток. К сожалению, достал только пятьдесят второй номер Наверно, придется перешивать!
Ничего, Мишенька, проходи, садись. Познакомьсяэто моя подруга Надя. Она немного прихворнула.
Миша сдержанно улыбнулся и осторожно присел на предназначенный ему стул. В его движениях чувствовалась напряженность. То, что в результате Надиной мизансцены дверь оказалась у него за спиной, его явно беспокоило. Посидев немного, он поставил свой скрипучий стул боком, и теперь Надя, к ее неудовольствию, оказалась у него за спиной.
Ну как, быстро нас нашел? спросила Лена, словно заводила светский разговор.
Да я ведь город хорошо знаю!
Наступило неловкое молчание. Миша потирал руки и время от времени бросал тревожные взгляды на дверь, точно ожидал, что кто-то сейчас войдет.
Вот что, Миша! сказала Лена и выдержала небольшую паузу, чтобы он понял: разговор начался и теперь от него не уйти. Как ты себе представляешь свою работу?.. Говори откровенно! От Нади у меня секретов нет!..
Я уже говорил тебе, смутившись, сказал Миша, хочу настоящего дела Вот если смогу встретиться
Ты уже встретился, тихо сказала Лена.
Миша кашлянул, посмотрел на нее, на Надю, и потом опять на нее.
Мне показалось, что ты говорила о каком-то мужчине?..
Ты, Мишенька, не понял! Я говорила об одном человеке, которому нужен мужской костюм. Вот и все
Кто же этот человек?
Я!
Миша снова невольно пощупал взглядом дверь.
К чему такая игра?
Значит, нужно, резко сказала Надя: ей не нравился этот худющий паренек. А мужчины никакого не будет!
Миша медленно поднялся.
Так, значит, все это провокация! Вы решили меня заманить!..
Садись! крикнула Лена. Такого оборота дела они с Надей никак не ожидали. Садись!
Миша остался стоять.
Что вам от меня надо? Зачем все эти хитрости?
Перехватив его взгляд, Лена бросилась к двери и заперла ее.
Открой сейчас же! крикнул он.
Это только предосторожность, ты уйдешь не раньше, чем я тебе все скажу. Мужчины тут действительно нет, но мы позвали тебя для мужского разговора! Мы разведчики, мы выполняем задание командования!
Миша рассмеялся:
Это ты разведчица? Разведчица! Бросьте, девчата!.. Хватит вам заливать!..
И все-таки мы разведчики, сказала Лена.
Миша опустился на стул и теперь разглядывал их как бы заново.
Д-да, проговорил он, продолжая усмехаться, сюрприз, можно сказать! А ведь я решил, что вы меня с кем-то познакомите. Будет здесь, так сказать, маленькая засада.
А что, с нами знакомство тебя уже не устраивает? снова перешла в наступление Лена. Ну, вот что, она прошлась по комнате и остановилась перед ним, теперь ты все узнал! Будешь нам помогать?
Я хочу настоящего дела.
Тогда, Миша, давай уточним, строго сказала Лена. Насколько я поняла, ты согласен войти в нашу группу?
Согласен, сказал он и, помедлив, добавил:При условии, что пойдем до конца вместе.
Глава седьмаяКОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС
Двоеэто просто два человека, а троеуже группа. Но если этот третий так и рвется в бойто двое, к которым он примкнул, становятся сильнее в несколько раз. Очень скоро Надя поняла, какую значительную пользу может приносить Миша, хотя бы уже тем, что знает языки. Он понимал, о чем говорят между собой немцы и румыны, мог сам общаться с ними. И это сразу же обогатило радиограммы ценными сведениями.
У Нади выдался трудный день. Она недавно возвратилась с трудовых работ. На окраине Одессы женщин заставили рыть окопы.
Дневной сеанс со штабом она уже провела, передала сообщение о том, что пятнадцатая дивизия, прибывшая из Греции, самолетами перебрасывается в сторону Херсона. Через три-четыре дня некоторые входящие в нее части будут отправлены в сторону Николаева по железной дороге.
Эти сведения рано утром принес Миша. Почти весь вчерашний вечер он провел в районе вокзала, ища встреч с немцами и румынами. Выбрав в толпе очередной источник информации, он подходил к солдату, по всем признакам недавно прибывшему, и спрашивал его по-немецки, не из двадцать ли восьмой он пехотной дивизии, и не знает ли фельдфебеля Ганса Шрамма? Ни номер дивизии, ни фамилия, конечно, не имели никакого значения, он брал их из головы. Если же заводил разговор с румынским солдатом, то имя разыскиваемого фельдфебеля менялось на Мику или Ионеску. Услышав, что к нему обращается немец, судя по произношению из колонистов, солдат отвечал, что он, к сожалению, не из двадцать восьмой дивизии, и о фельдфебеле Шрамме, естественно, ничего сказать не может. В дальнейшем разговор, как обычно, шел о красотах Одессы и о девочках, которых можно встретить на Приморском бульваре. Затем в непринужденной беседе Миша обычно уточнял, откуда прибыла тридцать пятая дивизия и куда она направляется. Однако Миша никогда не переходил той грани, за которой могли последовать допросы в гестапо.
Ты знаешь, Лена, что делается в городе? спросила Надя, когда Лена немного отогрелась. Иду я сегодня по Дерибасовской, вдругнеподалеку от «Черной кошки» стрельба! Яв подворотню!.. Неужели облава, думаю? Бегут румыны, за ними немцы, все с револьверами в рукахи палят!..
В кого? нетерпеливо спросила Лена.
В том-то и дело, что друг в друга!.. Перессорились из-за чего-то
Лена прилегла на кровать и накрылась пальто. Рядом прикорнула Надя.
Эх, дорогой мой человек, трудно нам с тобой приходится! вздохнула Лена. Хорошо, что хоть Миша нам теперь помогает
В комнате наступило молчание. Надя еще глубже уткнулась в подушку и как будто уснула. А Лене не спалось. В голову лезли мысли, нестройные, клочковатые. Вспомнилось недавнее, но словно оставшееся где-то за высокими горами детство, заботливая мать, ласковый отец, а потом онсамый близкий и любимый человек, погибший в начале войны. И детский сад Круглые ребячьи головки. Подумать только, она была воспитательницей!.. Все то, что было дорогого, теперь уже не вызывало прежней боли. И Лене казалось, что жизнь ее еще не начата
Вдруг Надя поднялась и села, тараща сонные глаза.
Сколько времени?
Без четверти пять.
Надя облегченно перевела дыхание.
Чуть не проспала! Что будем передавать?
Во-первых, передай, что на исходе батареи, а во-вторых, что на Крымскую пристань к дальнобойным орудиям подвозят снаряды
Пока Надя возилась, налаживая рацию, Лена смотрела на нее и думала о том, какие они с Надей разные. Как будто всегда рядом, а в то же времядалеки друг от друга. Все для нее проще, обо всем есть у нее собственное безапелляционное суждение
Как удивительно меняется Надино лицо, когда она остается наедине со своей рацией. Грубоватость словно сходит с него, оно становится более одухотворенным, взгляд более глубоким. И все, что окружает Надю, как будто перестает для нее существовать. Она погружается в иную жизнь, где все для нее полно своего смысла и где каждый звук раскрывает ей свое подлинное значение. Даже ее рука, сильная, почти мужская рука, становится эластичней, женственней, когда пальцы сжимают телеграфный ключ
Тихий, дробный перестук.
Черт побери! неожиданно выругалась Надя.
Что случилось?
Там радиста поменяли! Какого-то пижона посадили Тире срывает
Это уже та область деятельности Нади, когда Лена никаких советов ей дать не может.
Сколько же ты будешь мурыжить меня в эфире, осел этакий!.. Да перестань ты стучать!.. Она кричит на неведомого радиста так, словно он сидит с ней рядом и слышит ее.
Очевидно, радист угомонился: Надя улыбнулась, щелкнула переключателем, и комната снова наполнилась дробным стуком.
Первую передала! Теперь вторую Какого же обормота там посадили! Даже «квитанцию» как следует дать не может Перехожу на прием!..
Долго слушала, записывала. Наконец сняла наушники.
Нам радиограмма!..
В этот момент в дверь громко застучали. Нет, это не Миша, у него свой условный стук.
Лена в панике схватила рацию и стала засовывать ее под тумбочку. Надя ногой затолкнула корзину с батареями поглубже под кровать.
Кто там?.. крикнула Лена.
Послышался мужской голос:
Открывайте!
Рация под тумбочку упорно не лезла. Тогда Надя метнулась к кровати, откинула тонкий матрас, подвинула доски и засунула ящик между железными прутьями кровати. Через мгновение кровать приняла прежний вид.
Лена подошла к двери и уже хотела повернуть ключ, но невольно оглянулась: из-под кровати, как усы большого чудовища, предательски торчали в разные стороны провода от батарей.
Надя! вскрикнула она в ужасе, изо всех сил придерживая дверь. Надя, что же ты так долго, одевайся скорей!.. И извиняющимся голосом сказала тому, кто стоял за дверью:Простите, моя подруга переодевается!..
Бывают же такие безвестные рекорды, которые бы наверняка украсили таблицу мировых достижений, если бы кем-то учитывались. Рекорды, вызванные отчаянием! Потребовалась доля секунды, чтобы совершить пятиметровый прыжок в другой конец комнаты, прямо к кровати.
И вот полицейский Крицуленко уже возник на пороге, и его широкое лицо выражает явное неудовольствие из-за того, что его продержали за дверью.
Входите, входите, господин Крицуленко! сказала Лена, боковым зрением наблюдая за тем, что делает Надя: та вытаскивала из-под кровати свои туфли. Пожалуйста, рады вас видеть!..
Привет, девушки!.. Чего это вы среди бела дня запираетесь? сказал Крицуленко, тяжело переваливая свое грузное тело через порог, и неторопливо оглядел комнату. Небогато живете!..
Еще не обжились, бодро ответила Надя, держа в руках туфли. Скоро вот шкаф новый купим
Он критически посмотрел на легкие, явно не по сезону платья девушек и усмехнулся:
С вашего достатка, конечно, вам только гарнитура из красного дерева не хватает!..
Взял в руки стул, но тот жалобно скрипнул, тогда Крицуленко, от греха подальше, тяжело опустился на кровать, как раз на то место, где была спрятана рация. Внутри кровати что-то скрипнуло.
Спите по-суворовски, чуть не на досках!.. сокрушенно покачал головой, привстал и опять опустился, чтобы устроиться поудобнее.
Надя прислонилась к подоконнику, стараясь не смотреть в сторону Крицуленко. Его толстый зад вот-вот выжмет рацию из прутьев, она грохнется на пол, и тогда ничего другого не останется, как тут же прихлопнуть полицейского. Если удастся, конечно Надина правая рука инстинктивно сжала стоявшую на подоконнике бутылку. Лена отошла к двери. Не сговариваясь, уже без всякой игры, они брали Крицуленко в клещи.
А он, даже не подозревая, что, может быть, доживает последние минуты, спокойно закуривал сигарету.
Ну, девчата, вы и хороши! сказал он. Пока Крицуленко был нуженприходили, а теперьи адрес позабыли
Да я же, господин Крицуленко, в порту работаю, проговорила Лена, не трогаясь с места. Времени в обрез!
А меня на трудовые работы гоняют, пожаловалась Надя, и наконец решилась взглянуть, не провисла ли кровать под их непрошеным гостем.
Ну что ж, молодцы, девчата, коли на общее дело работаете! проговорил Крицуленко. И молитесь богу, что вам повезло! Много таких, как вы, уже давно в Германию угнали А вы меня, старика, и поблагодарить за это не хотите
Что вы, господин Крицуленко, мы вам очень, очень благодарны, сказала Лена. Так благодарны, как отцу родному!
Вот именно, благодарны!.. А прийти рубашку постиратьвремени нет!.. Ну ладно, ладно, не оправдывайся! И зовите меня Николаем Петровичем Я сейчас вне службы Он насмешливо посмотрел на девушек. Ну чего передо мной во фронт стоите? Я к вам не с обыском пришел И сам засмеялся своей мрачной шутке.
Лена села на стул, предварительно подвинув его так, чтобы в случае опасности тут же броситься к двери и запереть ее. Она еще точно не знала, что сделает, если Крицуленко вдруг обнаружит рацию, но понимала: они с Надей без отчаянной борьбы не сдадутся.
А когда прийти к вам, Николай Петрович? спросила Надя, по-прежнему сжимая горлышко бутылки.
Да хоть сегодня И как будто что-то вспомнил:Нет, лучше завтра, часиков в шесть!..
Явлюсь точно, как на отметку в полицию!..
Ну добре! А регистрацию вы уже проходили?
Еще нет, сказала Лена.
В будущем месяце будет строго. Ребят начнут регистрировать с двенадцати лет
Дело, по которому он пришел, уже было по существу исчерпано, но он продолжал сидеть: не хотелось возвращаться к заботам и невеселым мыслям, которые в последнее время стали донимать его, когда он оставался наедине с собой.
Может быть, он и пришел сюда от одиночества. Вспомнил, что добрые руки этих девушек внесли немного тепла и уюта в его неустроенный быт.
Что это вы, девчата, такие невеселые сегодня? спросил он, поискал место, куда бросить окурок и, не найдя пепельницы, по старой казарменной привычке скрывать окурки от глаз начальства, нагнулся и сунул руку с окурком под кровать.
Почему в тот же миг в его голову не полетела бутылка, Надя и сама потом не могла объяснить. Она только запомнила, что рука ее дернулась, но замерла. Очевидно, она просто не успела, и остановилась, потому что увидела, как, отделавшись от окурка, Крицуленко уже достает новую сигарету.
Вроде забот у вас нет, а невеселые! снова закуривая, продолжал он. Вот бы мне сбросить лет тридцать, я бы вам показал, что такое молодость! Ни за что бы тогда в полицейские не пошел!..
А кем вы были до войны? спросила Лена, немного успокаиваясь. Уж если рация до сих пор не вывалилась на пол, значит, есть надежда, что удержится!
Учителем был. Рисование преподавал!.. ответил он, и его набухшие, тяжелые веки почти совсем прикрыли глаза.
Лена смотрела на него с удивлением. Просто невозможно представить себе этого грузного человека учителем. Не только невозможнодаже дико! Казалось, он так и родился в форме полицейского.
Да, когда-то я неплохо рисовал, сказал он, задумчиво проводя крупными пальцами по морщинистому лбу, а теперь вотзаместитель начальника полиции! Высоко поднялся, а живу бобылем, ни семьи, ни детей Ну конечно, зато власть имею!
Но, видимо, власть, которой он обладал, его уже не радовала.
А где же ваша семья? участливо спросила Лена.