28.12.1942
В своем письме 14 жена Шура обижается, что пишу коротконечего читать. Говорит, что цены в Акмолниске дешевле, чем в Ижевске.
«Если, Саша, любишь меня хоть капельку, то денег за декабрь мне не высылай. Мы сыты, и ты подумай сам о себе. Я даже боюсь писать тебе о еде, думаю, что, читая, ты думаешь: вот черт забери, они лучше меня питаются. Пишу тебе от чистой души: будешь слать мне деньгиверну их обратно, а будешь продолжать, то перестану писать письма. Ответь на мой совет и помни, что я живу возле своих и мне помогают».
Далее пишет, что у нее запас открыток, но нет бумаги. О колхозниках, которые сожалеют, что я не заехал.
«Я еще больна ангиной: все болит, нет аппетита».
Далее описывает процесс болезни с ее начала, о чем уже писала раньше.
«Ой, Саша, как тяжело болеть, когда некому поухаживать, а еще и за детьми смотреть. Лучше работать, чем болеть, я и так недавно болела гриппом. А тут еще света нет, горит лампа без стекла. Дети спят, а я не могуболит голова и горло. Рассказываю о твоем сынке, Саша. Очень уж характер плохой, как сказалдай что-нибудь, то все бросай и обслуживай его. Ночью, когда слышит, что пришла с работы: «хочу хлеба», или в шесть утра проснется и просит есть. Совсем нет терпения. Мне спать хочется, а он свое: «хочу есть». Или поет песни, а хозяйка злитсяпочему шумит? То Веру ногой заденет, та в плач, а хозяйка на меняты виновата. Если что дам, так Вера кричит, что ей меньше, а Борику больше. Борик же кричит, что Вере лучше. Балуются, не слушаются. Вера Борика то толкнет, то ущипнет, то как-нибудь обидит слезы, крик. Я уже Борика пугаю, что папа купит новую маму, а старую выгонит на улицу. Он этого боится, не хочет новой мамы, пусть будет старая. Вот какой сын жулик! Сегодня Борик пошел в садик сам, Верав школу. Болит горло, голова, слабость, спать не могу. Плохо придется встречать Новый Год».
Сохранилась карточка на промтовары на апрель-декабрь 1942 года, выданная мне в Акмолинске. В ней из 49 талонов только два реализованы, а 47 свидетельствую о плохом снабжении товарами.
В подтверждение телеграммы Краснобаева о временном назначении бухгалтером был издан приказ:
«Приказ 154 от 28.12.1942 по топливно-теплотехническому Управлению Центрального Управления Паровозного хозяйства НКПС. Назначить тов. Мороз Александра Александровича бухгалтером Топливной инспекции НКПС в Карагандинском угольном бассейне».
Проставлена гербовая печать, подписал заместитель начальника Управления ЦТ НКПС Чикунов.
Здесь слово «временно» отсутствует. Начальство снова что-то перерешило.
30.12.1942
В своей открытке 46 я пишу жене Шуре, что никак не добьюсь от нее, какие номера моих писем она получила, в том числе и 42поздравление с Новым Годом.
«Сейчас ложусь спать, хотя могу пойти бесплатно на оперетту. В общем зале Управления ставят приезжие артисты. Что-то нет настроения. Пиши, как встретила Новый Год».
31.12.1942
Жена Шура сообщает мне, что в болезни ее большой переломпрорвал большой нарыв, стало хорошо и «я, после бессонных ночей, хорошо поспала. Сейчас сижу в очереди к врачу и пишу тебе. Температуры нет, но чувствую себя не совсем хорошо. Завтра напишу подробно. Получила письмо о том, что ты назначен временно. А потом куда? Вот, была у врачадала бюллетень на два дня, пойду к врачу второго января».
Мой примерный отчет о деньгах, посланных Шуре в 1942 году:
Дата
квитанции
Откуда
Куда
Сумма
06.01.1942
167
Уфа
Ижевск
150 руб.
27.01.1942
700
Уфа
Ижевск
140 руб.
12.02.1942
86
Тамбов
Ижевск
140 руб.
22.02.1942
61
Воронеж
Ижевск
140 руб.
12.03.1942
1015
Воронеж
Ижевск
140 руб.
20.03.1942
835
Воронеж
Ижевск
150 руб.
05.04.1942
446
Воронеж
Ижевск
160 руб.
25.04.1942
1670
Воронеж
Ижевск
144 руб.
07.05.1942
446
Воронеж
Ижевск
160 руб.
19.05.1942
2653
Воронеж
Ижевск
145 руб.
09.06.1942
1159
Воронеж
Ижевск
150 руб.
19.06.1942
2457
Воронеж
Ижевск
147 руб.
01.07.1942
15
Воронеж
Ижевск
147 руб.
Отвез лично
300 руб.
14.08.1942
1221
Абдулино
Ижевск
150 руб.
03.09.1942
442
Абдулино
Ижевск
150 руб.
15.09.1942
756
Абдулино
Ижевск
150 руб.
01.10.1942
216
Абдулино
Ижевск
150 руб.
14.11.1942
657
Абдулино
Ижевск
300 руб.
01.12.1942
120
Акмолинск
Ижевск
150 руб.
15.12.1942
19
Акмолинск
Ижевск
125 руб.
1943 год
01.01.1943
«С Новым Годом, Шура, Вера и Боря!» так начал я свою открытку.
«Желаю всего наилучшего, и чтобы в этом году зажить нам вместе. Как встречал? Без пятнадцати двенадцать проснулся, прослушал речь М.И.Калинина и опять заснул. На новогодний вечер билета не достал. Сегодня написал открытки: в колхоз, Ивану, Шурику и отчиму. Сейчас иду на вокзал насчет обеда. Целую всех оптом и в розницу».
Моя Шура в этот день строчила мне объемистое письмо, начав его с поздравления с Новым Годомона сообщает, что чувствует себя хорошо. Далее описывает, как затопила грубу, покормила детей, как они вспоминали меня, елку в мирное время, вокруг которой танцевали. Потом Борик пошел во двор гулять, а Вера по воду, Шура сварила суп, и прочие хозяйственные дела. Сообщила, что получила мое письмо 43, а 42нет. Одобряет мои поездки на вокзал в буфет и не одобряет высылку ей денегжалуется, что снова выслал 150 рублей.
«Напиши, сколько берут за ремонт валенок? Карточку твою получила, вид у тебя не совсем плохой. Пишешь, что ты там временно, а куда пошлютне узнавал? У меня фото нет, найду времяснимусь и вышлю. Я уже писала, что Шурик ранен, лежит в госпитале в Орске. Иван прислал открытку с фронта, просит твой адрес. Вера из колхоза ему ответила. Ты пишешь, что мне лето придется жить в Ижевске, а потом пишешь, что зимуя с этим не совсем согласна. Насчет посадки веснойя и без тебя знаю, была бы картошка. Не болей, будь бодрым. Это я все болею, но я женщина: у меня дети, работа на заводе и дома неприятности квартирные. Не с кем поговорить, только когда в деревне бываю, но это нечасто».
Шура снова выражает надежду на совместную жизнь в Гомеле, о свидании с мамой и Аней, о том, что три ночи я ей снился, и о прочих лирических переживаниях.
«Получила 500 граммов сахара, так что у меня праздникчай с сахаром. Пишу тебе письмо, а дети пристаютмешают. Не мирятто одному больше, то другому меньше, то одному пригарки, а другому нет. Сдам письмо, напилю дров. Завтра, если врач выпишет, работаю с часу ночи. Борик естза ушами трещит, а Вера нюни разводитпалец порезала, я же смеюсь: «Нужно вызывать скорую помощь».
03.01.1943
Жена Шура пишет мне открытку в Акмолинск:
«Была вчера у врачаподписала бюллетень до пятого января. Решила сходить в деревню, кое о чем поговорить. У Веры моей каникулы до 11 января. Мне шестого января нужно идти к профессору, так что можно до колхоза прогуляться. Погода хорошая, может кто подвезет. Чувствую себя хорошо. Вчера купила 500 граммов мяса за 150 рублей, сварю им супа и поджарю по кусочку, а завтра Вера сама сварит суп».
04.01.1943
Я во второй открытке к жене Шуре спрашиваю, получила ли она от меня деньги и мое письмо 42?
«Хлеба на январь получаю по 800 граммов, есть картошка, но варить некогда. Сейчас у меня много работы, конец годасама знаешь. Шлю открытку Верочке».
07.01.1943
Пишу жене Шуре открытку 3:
«Что нового? Дал мне мой начальник один пуд картошки, но она, видно, мороженая: когда поешь, во рту кисло. Но что делать, спасибо и за это. Давал ему деньги, он не взял. Он ее себе достал по одному рублю за килограмм, а на базаре по 25 рублей за кг продают. Мне нужно было заплатить за нее 20 рублей, но он не взял, говорит: «Ты носил ее, сушил и т. д., поэтому даю тебе бесплатно». Хочу купить себе 1 кг пшеницы за 40 рублей, но такого малого веса не продают, только пудами. Цены у нас: масло подсолнечное 500 рублей за литр, сало 500 рублей за килограмм, масло сливочное 600700 рублей за килограмм».
09.01.1943
В открытке к жене Шуре жалуюсь, что нет от нее писем.
«Картошка неудачная, во рту горечь, невкусная. Получил 1 кг соли. Погодаидет снег, небольшой мороз. Валенки «просят каши», разваливаются, буду чинить сам. Иван, Шурик и отчим на мои письма не отвечают. Привет всем. Если есть твоя свежая карточкавышли мне».
10.01.1943
В письме к жене Шуре в Ижевск я пытаюсь добиться от нее, получила ли она в письме 36 мою фотокарточку.
«Тебя интересуют мелочи моей жизни. Изволь. Сегодня выходной, встал в семь утра, прослушал известия по радио. В бане помылся, помыл белье, взял с собой кое-что. Вшей уже нет (как водились в вагоне), но зато клопов и тараканов хоть отбавляй! И белье меняют, и вообще чисто в общежитии, а вот клопы водятся. Варил картошкутолченку с постным маслом. В столовке съел суп и поехал на вокзал к поезду. В буфете достал котелок супа на ужин. Вернулся домой, так день и прошел в охоте за едой, но поел сегодня неплохо. Свет погас».
Продолжаю писать 11 января:
«Был на почте, получил твое письмо 11 с фотокарточкой и еще твои письма 12 и 13 о болезни ангиной. Я помню, как ты мучительно ею болела раньше, надо было тогда сделать операцию, как предлагал врач, с миндалинами. Очень печально, что вы, кроме Борика, больны, а также опечалила новость про ранение Шурика. Я ему завтра напишу, его адрес ты дала какой-то неясный. Знает ли отец о ранении? Поправляйся, Шура, твои болезни с этими миндалинами меня особенно пугают. Я уже «закидывал удочки», чтобы побывать у вас, но обнадеживать не буду, чтобы не получилось, как в прошлый раз. Удастсяприеду без предупреждения, думаю, не выгонишь, если на день приеду. Новый начальник человек, как будто, хороший и обещает тоже хорошо, но не знаю, как выполнит. Поправляйся, самое главное».
В этот же день Шура в открытке шлет мне горячий привет. Девятого января она получила мое 42-ое письмоочень понравилось: «наверное, ты долго сидел и сочинял. Получила его девятого, видишь, как оно долго шло. После твоего 43-го давно нет писем, почему не пишешь? А я тебе пишу ежедневно».
Далее рассказывает, как варила обед.
«Вчера работала первый день после болезни. На заводе был митинг. Заключили договор с другими заводами ко дню Красной армиидать фронту больше боеприпасов. Я тоже хочу вызвать свою работницу на соревнование. Вчера получила зарплату 191 рубльокончательную, потому что болела. Твоя Шура и дети».
12.01.1943
А вот эта квитанция напоминает о скромном участии моей жены Шуры в патриотическом движении:
«Квитанция 38, цех 27, рабочий 38. Принято на постройку танковой колонны «Ижевский рабочий» от Мороз двадцать рублей. 12 января 1943 г.».
Помню, было такое движениевносили средства в фонд Красной армии, а на них строили танки, самолеты.
И одним из инициаторов этого движения был пасечник Головатый Ф.П. В БСЭ (прим. Большая советская энциклопедия), куда попало его имя, сказано, что на его взносы, два раза по 100 тысяч рублей, построены два самолета. Были у него и последователи. Но невольно возникает вопрос: откуда у них, в общем-то простых людей, такие огромные суммы денег? Уж не им ли моя Шура платила за один килограмм масла 600700 рублейвесь свой месячный заработок, или за подвозку дров 300 рублейполовину месячной зарплаты? А мед стоил еще дороже. Их заслуга, по-моему, лишь в том, что они перестали держать эти большие деньги «в кубышке», а пустили на правое дело. А сколько таких, что и не думали этого делать, а по спекулятивным ценам выколачивали у рабочих их несчастные рубли.
13.01.1943
Пишу жене Шуре в Ижевск:
«Очень обеспокоен исходом твоей болезни, жду известия о выздоровлении. По всему видно, что Новый Год ты встречала неважно. У меня немного побаливают ноги. Получил от Верочки письмо с марками на шесть рублей, завтра ей отвечу. Скорей выздоравливай, может быть, скоро увидимся».
14.01.1942
В своем письме жена Шура сообщает о полученных и неполученных письмах, пытаясь доказать, что она пишет мне чаще и больше.
«У нас уже три дня большой мороз. Вера два дня не ходила в школу, Борика вожу в детский сад, одеваю тепло. В квартире не холодно. Вчера подписалась на танковую колонку на 50 рублей, внесла наличными, Вера подписалась на 10 рублей и Борик на пять. Пиши, как ты помогаешь Красной армии. Хозяйка Уварова предложила искать квартиру, но я ответила, что зимой выбираться не буду, что нет законавыкидывать зимой, и до весны никуда не уйду. Саша, я могла бы выбраться, есть одна комната, но тогда нам придется спать на полу и сидеть на нем же, у нас нет никакой мебели. Решила не выбираться, уже привыкла к их придиркам и близко к сердцу не принимаю. Еще я заметила, что картошка у меня взята, да и дрова тоже. Как-то раз поругалась с Васей, а он говорит: «От вас покоя нет», а я ему: «А на фронте покой? Ты, тряпочник, зарылся в барахле и не видишь, как люди нуждаются, ходят босые и голые. Ты такой сознательный, вот и поделился бы». Молчитни слова. У него дров нет, и теперь я жгу свои, а он хоть бы полено разрубил. Грубый, мелочный, низкий человек, считается только со своими интересами, а на всех наплевать. Я с ним не церемонюсь: на грубость отвечаю тем же, и на моей шее он не поедет. Кончится войнауедем, и пусть тогда живут свободно. Вера сегодня дома, все только и думает, что о еде. Да и Борик кушает помногу и все просит вкусного. Твоя Шура».
В этот же день я писал открытку брату Шуре в госпиталь в Орске. Ее вернули мне в Акмолинск с пометкой «выбыл». В ней я просил его подробно описать ранение; писал о том, что он теперь настоящий мужчина, получивший боевое крещение. Рассказываю, что через свою Шуру получил две его фотокарточки.
«Выздоравливай скорее, пиши».
А брат Шура писал моей семе в Ижевск из Орска: поздравляет их с Новым Годом, благодарит за их открытку, спрашивает адрес отца и мой.
«Новый Год встретил хорошо, даже начал танцевать. В госпитале сестрымолодые девчата. На новогоднем вечере был 30 декабря, очень и очень весело, выпили и закусили как следует. Достал новую форму лейтенанта. Я хорошо танцую западноевропейские танцы: танго, фокстрот, вальс. Разошлись в пять часов утра. 31 декабря приглашают на 11 часов утра девчата, они вроде шефов над госпиталем. Принесли мне совершенно новый суконный, точно по мне сшитый, костюмчик, хорошую рубашку, и я с другом пошел туда. До самого вечера встречали Новый Год. Их родителидавнишние украинцы, хорошие старикашки, так попели по-хохлятски. С 31 декабря по 1 января для нас в палате шефы организовали встречу Нового Года. Выпивали, закусывали, танцевали под радиолу. Я был совершенно гражданским человеком в костюмчике. С первого по второе января все медсестры организовали у себя в общежитии вечер. По разрешению начальства пригласили меня и еще несколько раненых больных, так что и здесь закрепили Новый счастливый 1943 год! Как видите, я провел встречу очень хорошо, очевидно, вы встретили не так, ибо положение у вас очень натянутое. Ну, ничего, надеюсь, 1944 год встретим вместе со всем Гавриловским и Морозовским племенем. Сейчас вы видите, с каким успехом наши идут вперед. Живу хорошо, поправляюсь, скоро выпишусь. Рука работаетя ее спас, благодаря танцам. Я увлекаюсь танцами и имею в этом большие успехи, благодаря движениям. Я, волей-неволей, с большой болью разработал свою руку. Сейчас на плече рана зажила совсем, а на лопатке еще нет. Вперед рука поднимается трудновато. Я вам сообщал, что ранило меня 20 ноября 1942 годаскоро два месяца. Был ранен в начале великого деланаступления на Сталинградском направлении. Меня прострелило насквозь: в плечо и на выход в правую лопатку. Сейчас стараюсь отдохнуть, залечить раны, ибо нужно продолжать начатое дело. Сегодня больные ставят «Женитьбу» надо повеселиться, впереди ждут снова землянки, снега, холод, а может и голод. Очень рад был вашему приглашению увидеться, если удастся, то срочно сообщу. Получил письмо с колхоза, оказывается, Анискины там еще работают. Если вам придет письмо с колхоза Чкаловской областисохраните его и перешлите мне, когда дам свой адрес. Предварительно прочитайте его. Приветы отцу, Саше, вашей мамаше с Верой, Верочке и Борику. Сашатак зовут меня в госпитале».
Сохранилась фотокарточка с подписью на обороте: «Сестра и девушкаЛёличка. Госпиталь г. Орск». Карточка была передана с другими документами после гибели Шуры.
Начало нового годаэто бухгалтерская «страда»: составление и сдача годового отчета за прошлый год. Правда, появился я недавно, и объем работы был небольшой, но сдача баланса была связана с поездкой в Москву, а это представляло немалую трудность.
Еще в декабре 1942 года приказом 631 Народного комиссара путей сообщения от 17 декабря 1942 года было установлено, что, в целях своевременного представления Правительству СССР сводных по НКПС балансов за 1942 год, НКПС приказывает начальникам Центральных управлений НКПС представить свои балансы и отчеты за 1942 год в сроки до 15 февраля. В приложении устанавливалось, что главные бухгалтера отчитывающихся организаций представляют балансы и отчеты своим вышестоящим организациям лично. Приказ был подписан заместителем начальника Народного комиссариата путей сообщений Арутюновым.