Вы до Ивана?робко поинтересовались за его спиной.
Егор резко развернулся и прихватил за грудки перепуганного Сашку.
На понт берешь, портяночник?!
Да я просто спросить
Берляй до люли, шестерка, и чтоб я тебя на бану не видел!
Сашок бежал. Тогда Егор направился к лавке Василия.
Порядок?спросил он, не здороваясь.
Вроде бы да,ответил Василий.
Вроде Володи, а Володя вроде дурака. Меня «вроде» не устраивает, Вася. Я дураком сегодня быть не могу.
Да порядок, Егор, что ты шумишь!
Вот это разговор. Я в твоей собачьей конуре малость придавлю, а ты иди, готовься. В десять, Вася, в десять!
В излучине ручья, где он, закругляясь, расширялся и углублялся, на широких плотных листьях твердо лежали желтые кочанчики кувшинок. Алик с трудом добрался до них берегом и, держась за ствол ивы левой рукой, правой вырвалпо одномутри цветка на длинных мясистых ножках. Присев на траву, он обрубил бебутом стебли под достойный букет и, встав, направился к пещере.
В пещере он тщательно упаковал в рюкзак телефункенский передатчик, положил на него цветы и, в последний раз оглядев скромный сей приют, покинул его.
Жить дальше как собираешься, Николаич?спросил Василий у Кареева. Они сидели в ресторане за своим уже столиком, пили принесенное Василием, закусывали обычным константиновским набором.
Хорошо собираюсь жить,ответил Кареев. Пил он достойно, ел бесшумно, работал ножом и вилкой по правилам.
А сможешь?
Ты, Вася, видимо беспокоишься по поводу того, будет ли меня мучить совесть? Заверяю тебя: химера, именуемая совестью, мучить меня не будет.
Везет же человеку! И при должности хорошей, и душа не болит.
Вот что, барыга залетный, как тебя абсолютно точно определил Константин. Кто ты есть, чтобы думать о моей душе? Ты говори, говори, да не заговаривайся.
Я есть такой же ненужный предмет жизни, как и ты.
Кареев после таких слов сердиться перестал, он захохотал.
Знаешь, кто ты, Вася? Тымотылек. Комар. Тля. Кончится твой коньяк, и ты исчезнешь в никуда, зажав в единственном своем кулачке пару колец из сомнительного золота.
А тебе немец под зад коленкой, и ты тожев никуда.
Э, нет, мой темный и недалекий браток! У меня капитал, на проценты с которого я буду жить припеваючи до конца дней своих.
Большой капитал-то?
Большой. Сложнейший и тончайший мозговой аппарат, обширные знания, громадный опыт. И ненависть к черни.
Это ко мне, что ли?
К тебе конкретнонет. Ты мне нравишься. А к таким, как ты,да.
Обижаешь меня, Николаич.
Я тебя не обижаю, я тебе правду говорю. Тебя клиент когда ждет?
К десяти.
Успеем. Я тебя, как договорились, подвезу. Давай выпьем за драгоценное и столь лелеемое нами наше здоровье.
Они звонко чокнулись, выпили и встали.
Пошли, что ли?не то попросил, не то приказал Василий.
Пошли. Нет, ты не мотылек, Вася. Тыптичка. Все по зернышку, по зернышку.
Автомобиль «БМВ», поблуждав по переулкам, выкатил к дому Василия. Почти видимо глазу смеркалось, и в сумерках фигура человека, вольно сидевшего на крыльце, читалась контуром.
Клиент?остановив машину, поинтересовался Кареев, и Василий в ответ утвердительно кивнул. Кареев уверенно определил социальную сущность клиента:Уголовник.
Деловой,поправил его Василий.
Деловой, заметив машину, поднялся со ступенек и с блатной настороженной вялостью зашагал к ним. Василий вышел из автомобиля, обогнул его и протянул Карееву руку.
Давай прощаться, Николаич.
Кареев открыл дверцу и протянул свою. Василий неожиданно рванул Кареева на себя. В мгновенье Егор оказался рядом и слегка дотронулся до Кареева. Кареев обмяк.
Достав щегольские, импортные наручники и защелкнув их на запястьях бесчувственного владельца автомашины, Егор передвинул его на пассажирское кресло, а сам уселся за руль. Василий, без удивления наблюдавший за всей этой операцией, подытожил брезгливо:
Человечишко-то полное дерьмо.
Другие немцам не служат, ответил Егор и, посмотрев на Василия, сказал просто и тихо: Спасибо тебе, Вася.
Не за что.
За линию уходишь основным каналом. Все.
Кареев очнулся, когда «БМВ» стоял на маленьком закрытом некрасивыми деревьями пустыре. Егор выбросил в окно нашатырную ватку и начал беседу:
В моем распоряжении пятнадцать минут. За эти пятнадцать минут ты должен ответить на чрезвычайно важный для себя вопрос: хочешь ли ты жить дальше или нет?
Хочу. Условия?
Одно условие. Ты выполнишь все то, что я от тебя потребую.
А что вы от меня потребуете?подчеркнув «вы», спросил Кареев.
«Вы» от меня не дождешься, Кареев. Требую же я от тебя немногою: ответить на несколько вопросов о базе.
Стыдно,признался Кареев, прикрывая глаза.
С чего бы это? Не в первый раз предаешь.
Стыдно так попасть впросак с Василием. Мне, профессионалу.
Какой ты профессионал, если я тебя до точки просчитал! И пижонство твое, и одиночество, и жажду утвердиться в глазах простого русского мужика, и галицийские ностальгические воспоминания. Песня про Перемышль понравилась?
О, Господи! Мне бы руки освободить, и удушил бы я тебя
Перед КПП.Егор посмотрел на часы:Ну, с лирикой все.
Я отвечу на все ваши вопросы. Ответьте и вы на мой единственный: вы можете сохранить мне жизнь так, чтобы я был бы чист перед немцами?
«Чист», Кареев, не то слово. Но мы сделаем так, что они не будут тебя ни в чем подозревать.
Как?
Алиби пьяного загула в городе или ранение в бою за базу.
Алиби.
Я так и полагал. Бауэровских ищеек как давно от себя отцепил?
Как Вася из гестапо вышел.
Соответствует!удовлетворенно отмстил Егор.Теперь мои вопросы. Первый. Архив базы минирован?
Нет.
Слава Ногу. Точное его расположение?
В центре здания, за кабинетом Вирта.
Что может сделать с ним Вирт?
Если в его распоряжении будет хотя бы полчасасжечь.
У него не будет и десяти минут. Помимо центрального входа как еще можно подойти к кабинету Вирта?
Через правое крыло. В нем дублирующий вход.
Для начала достаточно. Поехали.Егор включил мотор.
В пещере Маша взглянула на часы, взяла в руки рюкзак с передатчиком и букетик. Вышла, отнесла рюкзак и кувшинки к ручью, вернулась, уложила на пол пещеры динамитную шашку и опять спустилась к воде, разматывая за собой бикфордов шнур.
Ехали лесной дорогой. Молчали. Кареев противоестественно улыбался. Все же не вытерпел:
КПП санационной тропами объехали. Но скоро КПП сетевой зоны. Его не объедешь.
Десять минут назад там Алик побывал.
Шлагбаум сетевой зоны был открыт. Из будки на шум мотора никто не вышел. Кареев остановил машину.
Чисто,сожалея, констатировал он.
Иначе не работаем. У нас четыре минуты в запасе. Подождем здесь.
В зарослях напротив левой фронтальной вышки базы Сева, не торопясь, собирал и крепил по звеньям длинный дюралевый шест.
У правой такой же шест спокойно собирал Алик.
Поехали,приказал Егор.У поста не сбавляй скорость. По пьянке наедешь и сломаешь шлагбаум. Эх, жаль Бауэр в городе. Мне бы с ним за Васю посчитаться
«БМВ» пьяно несся на шлагбаум, достиг его, с оглушительным в вечерней тишине треском сломал и виновато остановился. Из будки выскочили все трое караульных.
В это время, твердо понимая, что пулеметчики на вышке увлечены зрелищем у ворот, Сева, не скрываясь, разбежался по заранее расчищенной дорожке, взмыл на шесте в воздух и перелетел ограду из колючей проволоки. Одним броском преодолел вспаханную полосу и, уцепившись крюком с перехватами за верх ограды, в мгновенье оказался под пулеметной площадкой.
Все эти действия были повторены, а скорее с зеркальной точностью спараллелены Аликом у правой вышки.
Егор распахнул дверь автомобиля, кинул себя кубарем по отлогой обочине и, катясь, произвел три выстрела с обоих рук. Трое караульных бесповоротно упали.
Сева маховым движением на одной руке перебросил себя над бортиком пулеметной площадки, в полете нанеся страшный удар кованным башмаком второму номеру и, все еще на лету, выстрелив с левой в первого. Оба пулеметчика рухнули вниз. Развернув пулемет в направлении ближней к себе вышке, Сева дал по ней длинную и прицельную очередь.
Справа заработал пулемет, захваченный Аликом
Егор открыл дверцу автомобиля с водительской стороны. Кареев сидел с закрытыми глазами, уткнувшись лбом в рулевое колесо.
Пойдем,сказал Егор, вытянул Кареева из машины и подвел к караульной будке.Посидим пока.
Они уселись на земле у фундаментальной стенки.
По звонку уже поднят гарнизон,сказал Кареев.
У базы связи с городом нет.
Покончив с вышками, Сет и Алик перевели огонь на казарму караула, из которой уже выбегали солдаты
Совеем рядом раздалось довольно внушительное: «Ура!» Партизаны появились из леса и по дороге бежали к воротам.
Теперь пошли,приказал Егор Карееву, и они пошли к воротам. Егор, таясь, открыл их, закрепил.
Партизаны ворвались во двор. Началась бойня.
Только главный вход в административное здание держался. Немцы отстреливались зло, упорно, умело. Рядом с Егором и Кареевым оказались Сева и Алик.
Ну!жестко приказал сквозь зубы Егор.
Сюда,коротко ответил Кареев и указал на почти незаметную дверь в правом крыле. Они тихо шли тихим коридором.Первый пост у входа в главное здание,сказал Кареев.
Сева бесшумно унесся вперед. Через несколько секунд он появился и призывно помахал рукой. Егор, Алик и Кареев подошли. У запасного входа лежал часовой.
Второй пост на лестничной площадке,сообщил Кареев.
Сева ринулся вверх по лестнице. Часовой вскинул шмайсер, но Сева уже падал, метнув нож. Очередь прошла верхом, потому что часовой лежал с ножом в груди.
В приемной кабинета дежурный!уже крикнул снизу Кареев.
Сева, скрывшись за дверной рамой, ногой открыл дверь. Приемная была пуста. Они кинулись к кабинету. Он был закрыт.
Алик!попросил Егор.
Алик достал из кармана отмычку, вставил ее в замочную скважину. Вместе со щелчком замка раздался другой щелчокеле слышимый щелчок выстрела из кабинета.
Полковник Вирт лежал у распахнутой двери архива, красная струйка текла от его виска.
Не успел!непонятно заметил Кареев.
Как раз успел,возразил Сева.
Не успев, он выполнил свой последний солдатский долг.
А как у вас насчет солдатского долга?презрительно поинтересовался Сева.
Мешок!приказал Егор.
Алик расстегнул комбинезон до ширинки, вылез из него и смотал с туловища тонкий и большой шелковый мешок.
Маша глянула на часы, расстегнула комбинезон, спрятала под него букетик, застегнулась, надела рюкзак и, наклонившись, подожгла бикфордов шнур. Злой огонек побежал к пещере. Маша пересекла ручей и, не оборачиваясь, быстро пошла через кусты. За ее спиной ухнул глухой и не очень сильный взрыв, навсегда закрывший пещеру.
В кабинете Егор уложил последнюю партию в мешок и затянул горловину.
Во дворе Сева придирчиво осматривал мотоцикл с коляской. Осмотрел, лягнул педаль и послушал мотор. Все было в порядке. Сева заглушил двигатель и сказал Карееву, стоящему рядом:
Да не трясись ты, ротмистр. Сейчас Егора отправим, и я тебя в город отвезу. Так устроим, что комар носа не подточит
Не договорил, кинулся помогать Егору и Алику, которые тащили мешок через двор. Кареев нехотя нагнулся, подобрал валявшийся на земле шмайсер, вдруг оскалился и, вскинув автомат, нажал на спусковой крючок.
Периферическим зрением Алик уловил кареевское движение, вырвал из ножен бебут и метнул его. Но было поздно: еще до того, как нож вонзился в Кареева, очередь перечеркнула Севину спину и Севину жизнь. Бешеный огонь партизанских автоматов разорвал Кареева.
Егор сел в пыль, положил Севину голову себе на колени. Открытые Севины глаза были смертно пусты. Стоявший рядом Алик позвал безнадежно:
Сева!
А Сева молчал, потому что замолк навсегда. Егор поцеловал Севу в лоб, осторожно положил голову на землю и поднялся.
Алик сморщился в беззвучном и бесполезном плаче.
Егор Иванович, Егор Ивановичповторял он.
Иди грузить мотоцикл,сказал Егор, а потом крикнул:Командира отряда ко мне!
Тут же подошел степенный молодой командир, взял под козырек.
Уходите быстро, не таясь, но и без демонстративного шума. По-настоящему оцепить они вас не сумеют, но и беспрепятственно вы не пройдете. Я ухожу на мотоцикле. Если Бауэр догадается, что здесь работали профессионалы, то попытается перекрыть мне дороги своими волкодавами. Спасибо, до свидания.
Он пожал командиру руку, сел на мотоцикл, в коляске которого уже лежал надежно закрепленный Аликом мешок, и ударил по педали. Мотоцикл сорвался с места.
Мотоцикл мчался без остановки до пересечения шоссе с просекой. Здесь Егор затормозил, и тотчас из леса явилась Маша.
В эфир!приказал Егор.
Пристроив передатчик прямо на обочине и закинув антенну на высокие кусты, Маша поудобнее устроилась у ключа.
Слушаю вас, Егор Иванович.
Подтверждение номер один.
Значит, все в порядке?радостно поинтересовалась Маша.
Работай. Некогда разговоры разговаривать.
Обиженная Маша не выступалавыстрелилав эфир радиограмму, собрала оборудование в рюкзак, надела его и доложила:
Я готова.
Егор тщательно осмотрел ее и посоветовал:
Наган под ремень.
Маша воткнула наган за ремень. Опять спросила робко:
Что там было, Егор Иванович?
Садись,он глянул на часы.
Маша устроилась за егоровой спиной, обняла его, и они понеслись. Мутно мелькали ночные перелески, поляны, мосты, столбы
Готовься!не оборачиваясь, прокричал Егор.
И точно: из тьмы надвигались шлагбаум, будка, часовой За сорок метров Егор, тормозя, полил из шмайсера, укрепленного над рулем, часового и будку. Часовой упал, а из будки выскочили двое. Еще очередь, и двое тоже легли.
Повезло. Бауэровские волкодавы не поспели,сказал Егор и тронул мотоцикл.
Когда они подъезжали к шлагбауму, один из лежавших приподнялся и робко полоснул из вихлявшегося шмайсера. Маша навскидку выстрелила из нагана. Приподнявшийся опять упал. Окончательно.
Черт!выругался Егор.Зацепил, мерзавец!
Он рассматривал свое правое колено. Маша, достав пакет, разрезала бебутом егорову штанину, перевязала наскоро.
Серьезно, Егор. Кость задета.
Садись за руль, Маша.
Маша помогла Егору поменяться с ней местами и врубила стартер. Снова мчался мотоцикл
Вскоре Егор по каким-то приметам определил:
Сюда.
Мотоцикл поскакал по буеракам. На краю большой поляны Егор глянул на часы и приказал:
Стой!
Где мы?
Беги туда Скажи, чтобы костры зажигали,он указал на центр поляны.
Маша побежала туда, где не просматривались, а лишь обозначались движением человеческие фигуры.
Запылали костры, и Егор запрыгал на одной ноге к огню. Допрыгал и в изнеможении упал. Маша прилегла рядом.
Как ты себя чувствуешь?
Хреново. Где же они, черт бы их побрал!
В ответ на егоровское заклинание послышался приближавшийся самолетный гул, а потомсовсем неожиданносамолет обнаружился над лесом, окружавшим поляну, и молниеносно сел, катя к кострам.
Быстрей, быстрей!орал штурман, перекрывая рев невыключенных моторов.
Партизаны помогли забраться в самолет Маше, закинули мешок, закинули Егора. Тотчас самолет ушел в невидимое небо.
Маша уложила Егора на тряское железное сиденье-скамейку, присела у его простреленного колена, еще раз осмотрела перевязку и спросила:
Как ты себя чувствуешь?
Если долетим, до больницы дотерплю.
Маша заглянула в его дурные глаза, расстегнула комбинезон, достала букет. Егор увидел кувшинки, сказал, чтобы сказать:
Желтые. К измене, говорят.
Егор, кто последний из пещеры уходил?
Алик.
А я думалаты.Помолчала.Что там было, Егор?
Севы нет,стараясь не глядеть на Машу, признался Егор.
Как же так, Егор?в ужасе спросила Маша, не ожидая ответа.
Егор погладил ее по колену, успокаивая, и вдруг передернулся от отвращения к себе.
Это я виноват, Маша. Ясамодовольная дубина. Профессионал! Просчитать мерзавца только для того, чтобы загнать его в угол, и не просчитать чуть дальше!
Маша погладила его по щеке и сказала:
Человека просчитать до конца невозможно.
Потом дотронулась до егоровой перевязки, отвернулась и заплакала.