Теперь он уже плакал навзрыд, сотрясаясь всем телом при мысли о том, что Ребекка соберет чемодан и уйдет от них навсегда. Грэм не мог себе представить, что станет с его жизнью, если она уйдет. Он даже боялся представить ту тьму, в которую погрузится его существование после ее ухода.
Живя только с отцом, Грэм был очень-очень одинок. Но с приходом в их дом Ребекки он вспомнил, каково этоснова быть любимым. И он не мог снова лишиться этого.
Грэм.Ребекка улыбнулась и попыталась вытереть с его лица слезы, хотя из ее глаз они тоже лились потоком.С тобой все будет хорошо. Пожалуйста. Все в порядке. Успокойся.
Я знаю, ты собираешься бросить меня.Он всхлипнул и закрыл лицо руками. Вот какие они все люди. Они уходят.Он так груб с тобой. Он очень жесток с тобой, и ты уйдешь.
Грэхем Майкл Рассел, прекрати немедленно!приказала она, крепко сжимая его руки в своих. Прижав ладони Грэма к своим щекам, Ребекка кивнула.Я здесь. Понимаешь? Я здесь, и никуда не уйду.
Ты не собираешься уходить?спросил Грэм, всхлипывая и задыхаясь.
Она покачала головой.
Нет, я не уйду. Ты слишком все преувеличиваешь. Уже поздно, и тебе пора отдыхать. Договорились?
Хорошо.
Ребекка уложила его обратно в постель и, укрыв одеялом, поцеловала в лоб. Когда же она встала, чтобы уйти, Грэм еще раз ее окликнул.
И ты будешь здесь завтра?
Конечно, дорогой.
Обещаешь?прошептал он все еще дрожащим голосом, но благодаря Ребекке к нему постепенно возвращались сила и уверенность.
Обещаю.
Глава 13
Грэм
Мы с Люси вернулись к прежней размеренной жизни. По утрам она приходила со своим ковриком для йоги и медитировала на веранде, а если не была занята обслуживанием мероприятий, то приезжала в мой дом и вечером, чтобы побыть с Тэлон, пока я был занят работой над романом. Почти каждый день мы ужинали за одним столом, но единственной темой для разговора была простуда, атаковавшая меня и Тэлон.
Вот, выпей,сказала Люси, подавая мне кружку чая.
Я не пью чай,закашлялся я и прикрыл рот ладонью. Стол был завален скомканными салфетками и пустыми пузырьками от микстуры.
Ты будешь пить его утром и вечером и через три дня почувствуешь себя на сто процентов лучше. Я не представляю, как ты вообще еще жив с таким жутким кашлем. Короче, пей,приказала она.
Почувствовав идущий от чашки запах, я поморщился.
Люси рассмеялась.
Корица, имбирь, свежий лимон, острый красный перец, сахар, черный перец и экстракт мяты. Плюс еще один ингредиент, о котором я рассказать не могуон секретный.
Запах, как в аду.
Она кивнула с легкой ухмылкой.
Отличный напиток, персонально для дьявола.
Следующие три дня я пил ее чай. Ей приходилось вливать его в меня насильно, но на четвертый день кашель прекратился. Я был почти уверен в том, что Люсиведьма, но, по крайней мере, после ее чая впервые за несколько недель в голове моей прояснилось.
В следующую субботу, накрыв на стол к ужину, я пошел за Люси, чтобы позвать поесть, и обнаружил ее на веранде за телефонным разговором. Вместо того чтобы прервать ее, я терпеливо ждал, позволяя жареному цыпленку остывать.
Время шло. Она говорила по телефону уже несколько часов, не выходя с веранды. При этом все время смотрела на льющийся с неба дождь. Ее губы шевелились, когда она что-то говорила собеседнику. Время от времени я проходил мимо, наблюдая, как она жестикулирует, выражая свои эмоции, и как слезы текут из ее глаз. Они лились так же сильно, как дождь за окном. Через некоторое время она завершила разговор и, сев на пол по-турецки, застывшим взглядом уставилась в окно.
Когда Тэлон задремала, я вышел на веранду, чтобы проверить, как там Люси.
С тобой все в порядке?спросил я, совершенно озадаченный: как может такой всегда жизнерадостный человек, как Люси, сейчас иметь такой мрачный вид. Казалось, ее взяла в плен серость дождевых туч.
Сколько я тебе должна?спросила она, оборачиваясь.
Должна мне?
Она повернулась ко мне лицом и шмыгнула носом, даже не пытаясь вытереть текущие по щекам слезы.
Ты готов был спорить, что нашим с Ричардом отношениям придет конец не позже, чем через месяц. Ты выиграл. Сколько я тебе проспорила?
Люсильначал я, но она покачала головой.
Он хм он сказал, что Нью-Йоркэто идеальное место для художников. Он сказал, что это идеальное место для него. Что там он сможет профессионально расти. И что там у него появятся такие возможности, которых нет и никогда не будет на Среднем Западе.Она снова шмыгнула носом и вытерла его рукавом.Он сказал, что друг выделил ему диван в своей квартире, так что он останется там на какое-то время. А потом сказал, что отношения на расстоянии его не устраивают. И мое глупое сердце сжалось, думая, что он зовет меня туда быть с ним. Я знаю, о чем ты думаешь.Она нервно хихикнула, а потом пожала плечами и покачала головой.Наивная дурочка Люсиль! Она верит в то, что одной любви достаточно. Надеется, что достойна быть для кого-то единственной на всю жизнь.
Это я не об этом думал.
Итак, сколько?спросила она, расправляя плечи.Сколько я тебе проспорила? У меня в кошельке есть какие-то деньги. Позволь, я сейчас принесу.
Люсиль, остановись.
Она подошла ко мне и натянула на лицо фальшивую улыбку.
Нет. Все в порядке. Пари есть пари, и ты выиграл, так что позволь мне сходить за деньгами.
Ты мне ничего не должна.
Знаешь, ты хорошо разбираешься в людях. Возможно, именно поэтому ты так потрясающе пишешь. Тебе достаточно просто посмотреть на кого-то в течение пяти минут, чтобы узнать всю его подноготную. Это настоящий дар. Ты видел Ричарда всего мгновение и сразу понял, что, в конечном итоге, он разобьет мне сердце. А что насчет моей истории? Я ненавижу спойлеры, но мне хотелось бы знать. Что будет со мной?спросила она, дрожа всем телом и заливаясь слезами.Неужели я навсегда останусь девушкой, которая слишком доверяет чувствам и, в конце концов, остается одна? Потому что я яСлова Люсиль перешли в бессвязное бормотание, когда эмоции взяли над ней верх. Она не выдержала и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Я не знал, что мне делать.
Я не создан для подобных моментов.
Я не из тех, кто умеет утешать.
Это было правдой, но когда ее колени начали дрожать, а ноги вот-вот готовы были подкоситься, я сделал единственное, что пришло мне в голову.
Я обнял ее, давая ей возможность на что-то опереться. Опереться и удержаться, пока сила земного притяжения не вернет ее на твердую землю. Она вцепилась пальцами в мою рубашку и заплакала, уткнувшись мне в плечо. А я тихонько поглаживал ладонями ее спину.
Она не отпускала меня, и я решил, что не нужно просить ее сдерживать эмоции. Ничего страшного в том, что мы по-разному справляемся со своими переживаниями. Онаоткрытая душа, а мое сердце сковано стальными цепями и спрятано глубоко-глубоко. Недолго думая, я еще крепче обнял ее дрожащее тело. Женщина, которая чувствовала абсолютно все, прижималась к мужчине, который не чувствовал совершенно ничего. На долю секунды я почувствовал ее боль, когда она неожиданно соприкоснулась с моей покрытой льдом душой. Но, кажется, никто из нас не возражал против этого.
* * *
Ты не можешь ехать домой,сказал я, взглянув на часы и увидев, что время близится к полуночи.На улице ливень, а ты на велосипеде.
Все в порядке. Со мной все будет хорошо,сказала Люси, пытаясь вытащить из шкафа свою куртку.
Это небезопасно. Я отвезу тебя.
Ни в коем случае! Тэлон болеет. Ей лучше не покидать дом, тем более в дождливую погоду. К тому же, ты и сам еще не до конца выздоровел.
Со своей простудой я как-нибудь справлюсь.
А твоя дочь нет. Со мной все будет в порядке. Кроме того, дома есть виски,пошутила Люси, хотя глаза ее все еще были опухшими после эмоционального срыва, до которого ее довел тот мудак.
Я слегка покачал головой, выражая свое несогласие.
Подожди здесь минутку,сказал я и поспешил в свой кабинет. Там я взял три из пяти бутылок виски, стоявших на моем столе, и понес их в прихожую, где стояла Люси.Вот. Выбирай. Ты можешь выпить столько виски, сколько захочешь, и переночевать в любой из свободных комнат.
Она прищурилась.
Ты не намерен отпускать меня домой на велосипеде?
Нет. Совершенно не намерен.
Люси прикусила нижнюю губу и прищурилась.
Прекрасно. Но ты не будешь осуждать меня за бурный роман, который вот-вот начнется у нас с Джонни?сказала она, забирая из моих рук бутылку «Джонни Уокер».
Договорились. Если тебе что-нибудь понадобится, просто постучись ко мне в кабинет. Я не собираюсь спать, поэтому смогу помочь тебе.
Спасибо, Грэм.
За что?
За то, что подхватил, удержал, не дал упасть и удариться о землю.
* * *
Тук-тук-тук.
Удивленно приподняв брови, я взглянул на закрытую дверь своего кабинетамне оставалось допечатать несколько предложений, и двадцатая глава книги готова. Стол был завален салфетками, а рядом со мной стояла наполовину пустая склянка с микстурой от кашля. Глаза слегка пощипывало от усталости, но я знал: до утра мне нужно написать еще пять тысяч слов, и тогда можно будет сказать, что ночь прошла не зря. Кроме того, через несколько часов проснется Тэлон, требуя очередную бутылочку смеси, так что даже помышлять о сне бессмысленно.
Тук-тук-тук.
Встав из-за стола, я потянулся и открыл дверь. На пороге кабинета стояла Люси с бокалом виски в руке и удивительно широкой улыбкой на лице.
Привет, Грэм-Сухарь,произнесла она заплетающимся языком, покачиваясь взад-вперед.
Тебе что-нибудь нужно?настороженно спросил я.С тобой все в порядке?
Ты экстрасенс?спросила она, затем поднесла бокал к губам и сделала глоток.Или волшебник?
Я приподнял бровь.
Прости, что?
В смысле, ты должен быть или экстрасенсом, или волшебником,сказала она, напевая, пританцовывая и кружась в коридоре.Иначе как бы ты узнал, что Ричард что этот хрен моржовый бросит меня? Мы с Джонни сегодня много раз это обсуждали и пришли к выводу, что единственный для тебя способ узнать этобыть экстрасенсом.Она подошла ко мне и постучала указательным пальцем по кончику моего носа.Или волшебником.
Ты напилась.
Я счастлива.
Нет, ты пьяная. Просто прячешь свою печаль в алкогольном тумане.
Que sera, sera.Она хихикнула и попыталась заглянуть в мой кабинет. (Примеч.: Que sera, sera с испанскогочто будет, то будет).
Так вот где творится волшебство!Она снова хихикнула и, прикрыв рот ладонью, прошептала мне на ухо:Я имела в виду волшебство твоих романов, а не сексуальную жизнь.
Да, Люсиль, я так и понял.Закрыв дверь кабинета, я вышел к ней в коридор.Не хочешь воды?
Хочу. Со вкусом вина, пожалуйста.
Мы прошли в гостиную, и я попросил ее подождать на диване, пока принесу воды.
Эй, Грэм-Сухарь,окликнула она меня.Какая твоя самая большая надежда?
У меня вообще нет надежд, и я уже говорил тебе об этом,крикнул я в ответ.
Когда вернулся, она сидела на диване и улыбалась.
Вот, держи,сказал я, протягивая ей стакан.
Она сделала глоток и ошеломленно распахнула глаза.
О, Боже! Теперь я точно знаю, кто ты. Не экстрасенс. Не волшебник. ТыИисус наоборот!воскликнула Люси с выражением искреннего удивления на лице.
Иисус наоборот?
Она коротко кивнула.
Ты превратил вино в воду!Тут даже я не смог сдержать улыбку, и Люси это заметила.Ты это сделал, Грэм-Сухарь. Ты улыбнулся.
По ошибке.
Склонив голову набок, она смерила меня изучающим взглядом.
На данный момент для меня это самая любимая ошибка. Можно открыть тебе секрет?
Конечно.
Может, ты и не экстрасенс, но иногда мне кажется, что я сама экстрасенс. У меня такое чувство, что однажды я смогу понравиться тебе.
О, в этом я очень сомневаюсь. Ты очень надоедливая и здорово меня достала,пошутил я, заставляя ее рассмеяться.
Да, но все же. Я как вросший ноготь на ноге. Стоит мне у кого-то появиться, и я тут же вцепляюсь мертвой хваткой.
До чего же отвратительно сравнивать себя с кем-то или с чем-то.Я поморщился.Я к тому, что это реально самое худшее сравнение из всех, что мне доводилось слышать.
Она ткнула меня пальцем в грудь.
Если ты в итоге решишь использовать его в одном из своих романов, я хочу получить гонорар.
Я усмехнулся.
Поручу своему адвокату связаться с твоим адвокатом.
О! Ты снова улыбнулся!сказала она, приближая ко мне свое изумленное лицо.Улыбайся. Тебе это очень идет. Не могу понять, почему ты стараешься избегать улыбок.
Тебе только кажется, что мне идет улыбка. Это потому, что ты пьяна.
Я не пьяная,возразила она слегка заплетающимся языком.Я трезвая, как стеклышко.
Ты сейчас не сможешь идти ровно, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.
Люси восприняла это как вызов и вскочила с дивана. Разведя руки в стороны, она сделала шаг, словно готовилась пройти по натянутому канату.
Вот видишь!только и успела она сказать, а уже через секунду пошатнулась, вынуждая меня быстро подхватить ее. Лежа у меня на руках, она смотрела мне в глаза и улыбалась.Я определенно смогу.
Не сомневаюсь,сказал я.
Уже второй раз за сегодняшний день ты не даешь мне упасть.
Бог любит троицу.
Глядя мне в глаза, Люси коснулась ладонью моей щеки. На пару мгновений мое сердце остановилось.
Иногда ты пугаешь меня,откровенно сказала она,но большую часть времени твои глаза пробуждают во мне грусть.
Прости, если я делаю что-то, что пугает тебя. Поверь, я совсем этого не хотел.
Все в порядке. Каждый раз, наблюдая, как ты играешь в прятки с Тэлон, я вижу твою истинную ауру.
Мою ауру?
Она коротко кивнула.
Всему остальному миру ты кажешься таким мрачным и грозным, но когда смотришь на свою дочь, становишься совершенно другим. Твоя внутренняя энергия меняется. Ты словно начинаешь излучать свет.
Ты пьяная.
Я могу идти ровно,снова заспорила она и попыталась встать, но безуспешно.Ой, подожди. Кажется, уже не могу, да?
Я отрицательно покачал головой.
Точно не можешь.
Она то и дело касалась моего лица, перебирала пальцами бороду.
Тэлон очень повезло, что ты ее отец. Ты реально дерьмовый человек, но очень классный отец.
Ее голос был наполнен добротой и неоправданным доверием.
Мое сердце заколотилось так, что я испугался, как бы не умереть.
Спасибо тебе за это,сказал я, полностью согласный с обоими определениями.
Не за что.Она хихикнула, а потом, кашлянув, сказала:Грэм-Сухарь?
Да, Люсиль?
Меня сейчас стошнит.
Я подхватил ее на руки и потащил в ванную. В ту секунду, как ее ноги коснулись пола, Люсиль согнулась над унитазом, обхватив его руками. Я убрал волосы с ее лица и придерживал их рукой, пока желудок Люси исторгал из себя все съеденное и выпитое за день.
Легче?спросил я, когда она закончила.
Откинувшись назад, она покачала головой.
Нет. Джонни обещал, что мне станет лучше, но он соврал. Теперь я чувствую себя еще хуже. Ненавижу парней, которые врут и разбивают сердца.
Давай уложим тебя в постель.
Она кивнула и попыталась встать, но чуть не упала.
Я держу тебя,заверил ее я, и она кивнула, позволяя мне поднять ее на руки.
Бог любит троицу,прошептала Люси и, положив голову мне на грудь, закрыла глаза. Она не открывала их, даже когда я, откинув покрывало, укладывал ее в постель и закутывал в одеяло ее стройное тело. И лишь когда я выключил свет, прошептала:Спасибо.
Сомневаюсь, что завтра она вспомнит хоть что-то из сегодняшнего вечера, да это и к лучшему.
Не за что.
Мне жаль, что моя сестра ушла от тебя,не открывая глаз, сказала Люси и зевнула.Потому что, несмотря на всю твою внешнюю холодность, в тебе все-таки есть тепло.
Мне жаль, что этот хрен моржовый бросил тебя,ответил я.Потому что, даже когда сильно расстроена, ты остаешься очень доброй.
Это больно,прошептала она, обхватывая подушку руками и прижимая ее к груди. Ее глаза были по-прежнему закрыты, но я видел, как из уголков выкатилось несколько слезинок.Оказаться брошенным больно.
Да.
Несколько мгновений я стоял неподвижно, не в силах оставить ее. Как человек, которого чуть раньше тоже бросили, я не хотел, чтобы она засыпала в одиночестве. Возможно, утром она и не вспомнит, как я стоял здесь. А может, ей будет все равно. Но я знал, каково этозасыпать в одиночестве. Я знал, каким пронизывающим холодом оно заполняет темную комнату. И мне не хотелось, чтобы Люси тоже ощутила его. Поэтому я остался. Ей не потребовалось много времени, чтобы заснуть. Дыхание ее успокоилось, слезы высохли, и я закрыл за собой дверь. Ни за что в жизни мне не понять, как можно бросить такую добрую душупусть даже она носит амулеты и жжет шалфей.