И все же
Мне хотелось быть таким, как она.
Мне хотелось быть странным персонажем.
Мне хотелось быть похожим на это дитя природы.
Мне хотелось быть растяпой и громко смеяться.
Мне хотелось дополнить эту прекрасную ходячую катастрофу своим собственным хаосом.
Мне хотелось свободы, в которой она купалась.
Мне хотелось быть бесстрашным, как она, чтобы жить настоящим.
Мне хотелось познать, каково этобыть частью ее мира. Быть человеком, способным чувствовать все.
Мне хотелось обнимать ее, но не ограничивая ее свободы своими объятиями.
Мне хотелось попробовать на вкус ее губы, чтобы, вдохнув частицу ее души, подарить ей в ответ частицу своей.
Мне хотелось быть ее другом.
Нет.
Мне хотелось быть для нее гораздо больше, чем просто другом.
Люсиль была для меня единственным запретным, но самым сильным желанием в жизни. Несправедливо, что сюжет этой истории получал для меня такое развитие, но в этом не было ничего удивительного. Я никогда не писал книг со счастливым концом в духе «и жили они долго и счастливо», и Люси никогда не появится в последней главе моего романа.
Грэм, в данный момент ты слишком все усложняешь, а я призываю тебя просто поверить в то, что находится прямо перед тобой,сказал Олли.Джейн уже почти год как ушла, и давай взглянем правде в глаза: на нее ты никогда не смотрел так, как смотришь на Люси. Твои глаза никогда не блестели так, как они загораются, стоит лишь Люси появиться. Сынок, большую часть жизни ты старался уберечь себя от веры в существование счастья. Когда же, наконец, ты позволишь себе избавиться от цепей, в которые сам себя заковал? Жизнь коротка, Грэм. Ты не можешь знать, сколько глав осталось в твоем романе. Живи каждый день так, словно это твоя последняя страница. Дыши так, словно каждый вдохэто последнее слово. Будь смелым, сынок. Будь храбрым.
Я закатил глаза и начал спускаться по лестнице.
Профессор Оливер?
Да?
Заткнитесь.
Глава 18
Люси
Мне нужно заскочить в магазин за подгузниками, ничего?сказал Грэм, паркуясь на стоянке круглосуточного магазина.
Все в порядке.
Он управился довольно быстро и, бросив в багажник несколько сумок, снова запрыгнул в машину.
Так,Грэм завел двигатель,в какую сторону нужно ехать, чтобы добраться до того коттеджа?
Что?
Я спросил, в какую сторону нам ехать? Навестить дерево твоей матери?
Сердце в груди сжалось, и я покачала головой. Пока мозг обрабатывал сказанные им слова, я тупо смотрела на него.
Что? Ни в коем случае, Грэм. Ты и так отстал по срокам написания книги, и я даже думать не хочу о том, чтобы тебе еще пришлось ехать в такую даль ради
Люсиль Хоуп Палмер.
Да, Грэхем Майкл Рассел.
Ты ведь каждые праздничные выходные навещала свою мать, верно? И ни разу не пропускала, так?
Я прикусила нижнюю губу и кивнула.
Да.
Вот и хорошо. Так в какую сторону нам ехать?
Сердце мое забилось быстрее, и я закрыла глаза, поняв, что Грэм настроен серьезно и отступать не собирается. А ведь я даже не упоминала о том, как сильно болело мое сердце от того, что в этот день не получилось навестить маму. Я не упоминала о том, как тяжело было видеть любовь Карлы и Сьюзи к их матери. По щеке скатилась слеза, а на губах у меня появилась улыбка.
Поезжай по сорок третьему шоссе на север. Дорога займет около двух часов.
Отлично,сказал Грэм, выезжая с парковки.
Я открыла глаза, оглянулась на спящую в кресле Тэлон и сжала в ладони кулон в форме сердца.
Когда мы приехали на место, уже совсем стемнело, и я воткнула вилку удлинителя в розетку на стене дома. Территорию осветили белые лампочки гирлянды, которую мы с Мари повесили перед Рождеством. Мамино дерево переливалось яркими огоньками, и я подошла ближе, чтобы понаблюдать за их блеском. Сев на землю, я сцепила пальцы и со сладкой горечью подняла взгляд на искрящиеся ветви: с того дня, как умерла мама, дерево выросло, стало высоким. Хотя больше всего я любила навещать маму веснойв ту пору, когда распускаются листья.
Она прекрасна,сказал Грэм, подойдя ко мне с Тэлон на руках.
Правда?
Он кивнул.
Такая же, как ее дочь.
Я улыбнулась.
И ее внучка.
Сунув руку в карман пиджака, он вытащил пачку лакричных конфет. У меня закололо сердце.
Ты купил их в том магазине?
Я просто хотел сделать что-то хорошее для тебя.
У тебя получилось,сказала я, потрясенная его вниманием и добротой.Сегодня очень хороший день.
Пока мы сидели рядомсмотрели, дышали, жилиГрэм достал телефон и включил песню «Воспрянь» Андры Дэй.
Ты сказала, что эта песня ей понравилась бы.
И я снова расплакалась.
Все было так прекрасно.
Мы ведь друзья, Люсиль?спросил Грэм.
Я повернулась к нему. Сердце мое сжалось.
Да.
Тогда можно открыть тебе один секрет?
Конечно. Все, что угодно.
Но после того, как я скажу это, нужно, чтобы ты сделала вид, будто я никогда этого не говорил, хорошо? Просто если я сейчас не скажу, то, боюсь, это чувство будет только расти и мешать моей голове еще сильнее, чем сейчас. Но после этого мне нужно, чтобы ты притворилась, будто я ничего такого никогда не говорил. Мне нужно, чтобы после этого ты снова стала моим другом, потому что дружба с тобой идет мне на пользу. Ты помогаешь мне стать лучше.
Грэм
Он отвернулся, чтобы уложить заснувшую Тэлон в автокресло.
Подожди. Просто сначала скажи мне: ты чувствуешь что-нибудь? Что-то большее, нежели дружбу, когда мы делаем так?И он взял меня за руку.
Волнение.
Грэм придвинулся ко мне. Наши тела еще никогда не находились так близко друг к другу.
Ты чувствуешь что-нибудь, когда я делаю так?прошептал он и осторожно прикоснулся тыльной стороной ладони к моей щеке. Я закрыла глаза.
Озноб.
Грэм почти вплотную придвинулся ко мнея чувствовала на своих губах его дыхание. Мы дышали одним воздухом. Его выдох становился моим вдохом. Я не открывала глаза, чтобы не видеть его губ. Я не открывала глаза, чтобы чувствовать его близость. Я не открывала глаза, чтобы сохранить способность дышать.
Ты чувствуешь что-нибудь, когда мы так близко?тихо спросил он.
Возбуждение.
Я открыла глаза и моргнула.
Да.
Грэм вздохнул с облегчением, его тело расслабилось. Он достал из заднего кармана брюк два сложенных листка.
Вчера я составил два списка,сказал он мне.Я весь день просидел за рабочим столом, перечисляя все причины, по которым не должен чувствовать к тебе того, что чувствую. Получился длинный список. Он подробный, в нем по пунктам разобрана каждая причина, почему то, что есть между намичем бы это ни былоплохая идея.
Я все поняла, Грэм. Ты не должен давать объяснений. Я знаю, мы не можем
Нет, просто подожди. Вот еще один список. Он короче. Намного короче! Но в этом списке я старался не руководствоваться логикой. Я пытался быть немного похожим на тебя.
На меня? Как это?
Я пытался чувствовать. Представлял себе, каково этобыть счастливым. И я думаю, что тыолицетворение счастья.Его темные глаза встретились с моими, и он откашлялся.Во втором списке я пытался перечислить то, что доставляет мне радость в жизниза исключением Тэлон, естественно! Список получился по-настоящему коротким, всего пара пунктов. И, как ни странно, в начале этого списка ты, и в конце его тоже ты.
Сердце бешено колотилось в груди, а мысли с каждой секундой неслись все быстрее и быстрее.
Я и я?спросила я, ощущая тепло его близкого тела, чувствуя, как слова Грэма касаются моей кожи и проникают сквозь нее глубоко в душу.
Пальцами он медленно скользнул по моей шее.
Ты и ты.
Но
Лира.
Мы не можем.
Он кивнул.
Я знаю. Вот почему, когда я сделаю тебе последнее признание, мне нужно, чтобы ты чтобы все снова выглядело так, будто мы только друзья. Мне нужно, чтобы ты забыла все сказанное сегодня вечером. Но сначала я должен произнести это.
Что произнести, Грэм?
Он медленно отстранился, лишая меня тепла своего тела. Отвернувшись, Грэм устремил взгляд на мигающее огоньками дерево. А я пристально следила за медленными движениями его губ, которые произнесли:
Когда я рядом с тобой, со мной происходит кое-что странное. Чего не случалось уже очень давно.
Происходит что?
Он взял меня за руку, прижал мою ладонь к своей груди и тихо прошептал:
Мое сердце снова начинает биться.
Глава 19
Люси
У нас все хорошо?спросил Грэм через несколько дней после Пасхального праздника, когда я подвозила его в аэропорт, чтобы он не опоздал на самолет. Издателю понадобилось присутствие Грэма в Нью-Йорке для записи интервью и нескольких автограф-сессий в разных районах города. Он откладывал поездку с момента рождения Тэлон, хотя поприсутствовать на нескольких встречах его все-таки заставили. Сегодня он впервые уезжал от Тэлон на все выходные, и я видела, как сильно он переживает по поводу их предстоящей разлуки.
Я имею в виду, после нашего разговора той ночью?
Я улыбнулась ему и кивнула.
Все в порядке. Правда.
Это была ложь.
С тех пор как он обмолвился о том, что в его груди поселилось чувство ко мне, я не могла перестать думать об этом. Но поскольку он набрался храбрости и попробовал быть похожим на меня, доверившись чувствам в тот вечер, то я рискнула попытаться стать похожей на него и поддаваться чувствам немного меньше.
Интересно, неужели всю жизнь чувства Грэма были покрыты темной пеленой?
Хорошо.
Когда мы подъехали к аэропорту, я вышла из машины, чтобы помочь ему с сумкой, потому что Грэм с остекленевшим взглядом буквально вцепился в Тэлон, крепко прижимая ее к своей груди.
Это всего на три дня,сказала я.
Грэм коротко кивнул.
Да, я знаю, простоОн поцеловал Тэлон в лоб и, понизив голос, сказал:Просто онаэто мой мир.
Ох, Грэм-Сухарь
Задачу не влюбиться в него он делает практически невыполнимой.
Если что-то понадобится, звони мне и днем, и ночью. Я к тому, что сам буду звонить вам при любой возможности.Он замолчал и прикусил губу.Может, мне лучше отказаться и остаться дома, как думаешь? Сегодня утром у нее была небольшая температура.
Я рассмеялась.
Грэм, ты не можешь отказаться. Поезжай. Поработай. А потом возвращайся к намя запнулась на последнем слове и неловко улыбнулась ему,к своей дочери.
Он кивнул и снова поцеловал ее в лоб.
Спасибо тебе, Люсиль. За все. Очень немногие люди внушают мне доверие, но тебе я доверяю свой мир.
Передавая мне Тэлон, Грэм слегка коснулся моей руки, после чего направился прочь от машины.
Тэлон, едва оказавшись в автокресле, начала громко плакать, и я изо всех сил пыталась успокоить ее:
Знаю, маленькая леди.Я поцеловала ее в лоб и застегнула ремни безопасности.Я тоже буду скучать по нему.
* * *
На следующий день Мари попросила меня прокатиться с ней на велосипедах, но, так как я не могла оставить Тэлон, поездка превратилась в пешую прогулку с коляской.
Она просто очаровательна,сказала Мари, улыбаясь Тэлон.У нее мамины глаза. Совсем как у Лиры, да?
О, да. И мамино нахальство,рассмеялась я, и мы двинулись в путь.Я рада, Мари, что мы наконец-то проведем немного времени вместе. Живем вроде в одной квартире, но, кажется, вообще не видимся. Я даже не успела тебя расспросить, как вы повидались с Сарой.
Мы не виделись с ней,выпалила Мари.
Я застыла на месте.
Что?
Ее даже не было в стране,призналась она, нервно озираясь по сторонам.
Что ты говоришь, Мари? Тебя не было все выходные! Где ты пропадала?
У Паркера,сказала она с притворным безразличием, словно ее слова не были самым токсичным ядом.
Я прищурила глаза.
Прости, не могла бы ты повторить?
Некоторое время назад он опять приходил в «Сады Моне». Тебя тогда не было. Я согласилась с ним встретиться. Мы общаемся уже несколько месяцев.
Несколько месяцев?
Ну, чего ты психуешь?Она поморщилась.
Ты соврала мне. С каких пор мы стали обманывать друг друга?
Я знала, что ты не одобришь мою встречу с ним, а он хотел кое о чем со мной поговорить.
Кое о чем поговорить?эхом повторила я, кипя от злости.О чем вообще с ним можно говорить?
Мари опустила голову и начала водить ногой по земле.
О, Боже! Он хотел поговорить о том, чтобы вы снова были вместе, не так ли?
Тут все непросто,сказала она.
Как же так? Он ушел от тебя в труднейший период твоей жизни! Он бросил тебя в горе, а теперь, в радости, хочет вернуться?
Он мой муж.
Бывший муж.
Она снова опустила голову.
Я не подписывала те бумаги.
Мое сердце разлетелось на тысячу осколков.
Ты же сама говорила
Знаю!выкрикнула она и, нервно проведя рукой по волосам, начала расхаживать взад-вперед.Знаю, я сказала тебе, что все кончено, и так оно и было. Мысленно я покончила со своим браком, но фактически Я никогда не подписывала те бумаги.
Ты, должно быть, разыгрываешь меня, Мари. Он бросил тебя, когда ты умирала от рака!
Но все же
Нет! Никаких «но все же»! Ему нет прощения! А ты соврала мне про развод! Мне! Я думала, ты мой самый близкий человек, Горошинка. Я думала, мы можем и должны рассказывать друг другу всё, а оказалось, что все эти годы ты врала мне. Знаешь, что мама говорила про ложь? Если тебе придется врать о своем поступке, то ни в коем случае не совершай его.
Люси, пожалуйста, не нужно сейчас цитировать маму.
Ты должна расстаться с ним, Мари. Физически, эмоционально, морально. Он токсичен для тебя. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Ты ведь даже понятия не имеешь, что значит быть замужем!Она перешла на крик. А ведь Мари никогда даже не повышала голос.
Но зато я знаю, каково это, когда тебя уважают! Господи, не могу поверить, что все это время ты лгала мне!
Прости меня за этот обман. Но, если начистоту, ты в последнее время тоже честностью не отличаешься.
Что?
А вот что,сказала она, указывая на Тэлон.Вся эта история с Грэмом очень странная. Почему ты заботишься о его ребенке? Девочка уже достаточно подросла, чтобы он сам справлялся с ней или, на крайний случай, нанял няню. Скажи мне правду, почему ты до сих пор с ними?
Внутри у меня все сжалось.
Мари, это не одно и то же
Это абсолютно одно и то же! Ты говоришь, что я сохраняю брак, лишенный любви, потому что слаба духом. Ты злишься, что я лгала тебе. Хотя сейчас ты лжешь и мне, и себе. Ты остаешься рядом с Грэмом, потому что влюбилась в него!
Прекрати!
Так и есть.
У меня отвисла челюсть.
Мари речь сейчас не обо мне, не о Грэме ни о ком, кроме тебя. Ты совершаешь огромную ошибку, возобновив отношения с ним. Это ненормально и
Я возвращаюсь домой.
Что?!воскликнула я, потрясенная до глубины души. Расправив плечи и приподняв подбородок, я сказала:Там не твой дом. Твой домэто я. Мы дом друг для друга.
Паркер считает, что нам нужно попытаться возродить наш брак.
Какой брак?
Мари, он объявился после двухлетней ремиссии у тебя! Он ждал, проявит ли рак себя снова! Он подлый змей!
Прекрати!закричала она, раздраженно размахивая руками.Просто перестань. Он мой муж, Люси, и я возвращаюсь в его дом.Она опустила голову, и голос ее дрогнул.Я не хочу такого же конца, как у нее.
Как у кого?
Как у мамы. Она умерла в одиночестве, потому что никогда ни одного мужчину не подпускала к себе настолько, чтобы дать ему возможность полюбить ее. Я не хочу умереть без любви.
Он не любит тебя, Горошинка.
Но он может полюбить. Думаю, если я немного изменюсь, если стану хорошей женой
Ты была самой лучшей женой, Мари. Ты посвятила себя ему.
Из ее глаз потекли слезы.
Тогда чего же во мне не хватало? Он дает мне еще один шанс, и в этот раз я буду стараться лучше.
Это просто безумие. Невероятно, с какой скоростью гнев перерос в искреннюю печаль по моей сестре.
Мари,тихо сказала я.
Maktub,сказала она, глядя на татуировку на своем запястье.
Не делай этого.Я покачала головой. Мари даже не представляла, как сильно болело за нее мое сердце.Не ищи оправдания в нашем семейном слове, не искажай его значения.
Оно означает, что все предначертано, Люси. Это значит, что всё происходящее должно было произойти. Всё, а не только то, что ты считаешь предначертанным. Нельзя брать от жизни только хорошее. Нужно принимать всё.