26 июля наш танк направился к Высокому Замку. Там, на холме в парке, находились артиллерийские батареи гитлеровцев. Они обстреливали наши войска. Нам и другим экипажам танков было приказано уничтожить эти батареи противника и его бронепоезд на станции Подзамче.
Когда мы вышли на дорогу, ведущую к Высокому Замку, я увидел справа на возвышенности кусты и сказал лейтенанту Додонову:
Саша! Здесь мы не пройдем! У фашистов очень выгодная позиция, и они не пропустят нас вверх.
Нам приказано идти здесь, ответил мне Додонов. По другим улицам к Высокому Замку тоже идут наши танки.
Танк начал подниматься в гору. Сверху ударила пушка противника. Мы тоже открыли огонь по ней. Увлекшись перестрелкой, не заметили, как в кустах появились фашистские солдаты с фаустпатронами. И когда Додонов приподнял немного крышку верхнего люка, чтобы посмотреть на позиции противника, рядом с башней разорвалась граната фаустпатрона. Взрывом сорвало крышку люка. Додонов был убит, а Мельниченко тяжело ранен.
Я отвел танк назад, и мы с новым стрелком-радистом сержантом Федором Терентьевым помогли Мельниченко выбраться из танка и вытащили Додонова. Оставшись в танке вдвоем с Терентьевым, мы не колебались и продолжали выполнять приказ командира. Мы вышли на дорогу и стали снова подниматься в гору. Терентьев обстрелял фаустников из пулемета. Вдруг танк сильно встряхнуло: в борт ударил снаряд противотанковой пушки. Терентьев был ранен в живот. Осколок брони попал и мне в голову. Кровь потекла по лицу и заливала глаза. Я помог Терентьеву вылезти из танка и сделал себе перевязку. Пушка противника снова открыла огонь и перебила гусеницу танка. Тогда я перелез в боевое отделение танка и первым же снарядом уничтожил эту пушку.
«Что же мне делать дальше?» подумал я, когда остался в машине один. Танк подбит, но бросать его нельзя. В нем полно снарядов, патронов, и он может еще вести огонь. И такая появилась у меня горькая обида за гибель своих товарищей, такая ненависть к проклятым фашистам, что я был готов драться с ними даже одним златоустовским ножом.
Из-за дома вышла группа фашистских солдат с офицером и направилась в мою сторону. Я встретил их огнем из пулемета. Несколько солдат упали, остальные убежали.
Прошло еще несколько времени, и внезапно появилась фашистская «пантера». Я сразу же выстрелил в нее из пушки и увидел, как она задымилась. Но и она успела ударить по моему танку. Я почувствовал сильный удар в грудь и потерял сознание. Очнулся я от нестерпимой боли. Танк горел. Собравшись с силами, я с большим трудом вылез из него, но отойти далеко не успел. В танке взорвались снаряды, и взрывной волной меня отбросило в сторону.
Долгое время я лежал на мостовой без сознания. Когда пришел в себя, стрельба уже прекратилась. Местные жители спрятали меня от немцев в подвале, перевязали раны, а потом отвезли вместе с двумя ранеными солдатами на подводе в медпункт бригады. Оттуда меня отправили в полевой госпиталь. Там сразу же сделали операцию вынули из груди несколько осколков брони. Я был сильно контужен и обожжен. Из-за ожога я долгое время не мог открыть глаза.
Пять дней вел бои во Львове экипаж нашего танка «Гвардия». За это время мы уничтожили пять танков, три противотанковых пушки, самоходное орудие, склад боеприпасов, бронетранспортер, несколько пулеметов и около ста фашистов. Много раз в наш танк попадали вражеские снаряды, но я быстро менял позиции, и они отлетали рикошетом или рвались рядом с танком. Одну пробоину и восемь новых вмятин я насчитал на броне танка на пятый день боев во Львове.
Вместе с другими тяжело раненными танкистами меня отправили самолетом в глубокий тыл. В госпитале я узнал, что мне присвоено звание Героя Советского Союза. После лечения я возвратился в свою родную бригаду и вместе с ней участвовал в новых боях.
Закончилась война. Я демобилизовался и переехал жить во Львов. Во Львове в память о подвиге Марченко на здании городского Совета установлена мемориальная доска с надписью:
«На башне этого здания 23 июля 1944 года танкист гвардии старшина Александр Марченко водрузил Красное знамя, ознаменовав этим освобождение г. Львова от немецко-фашистских захватчиков».
Это знамя хранится во Львовском государственном историческом музее. Именем А. П. Марченко названа одна из улиц города.
В 1945 году прах Марченко был перенесен в братскую могилу на холм Славы. Над ней возвышается бронзовая скульптура воина со знаменем. В этой же могиле похоронены и танкисты из экипажа «Гвардия».
Решением городского Совета депутатов трудящихся имя Александра Порфирьевича Марченко первым внесено в Книгу почетных граждан города Львова. Записано в Книгу почетных граждан города также и мое имя.
Приложение
СТРОКИ ИЗ ПИСЕМ
Из письма А. П. Марченко Маргарите К.
«Дорогая Маргаритка!
Тебя, по всей вероятности, удивит обратный адрес на конверте моего письма?
Не удивляйся, дорогая! Так должно быть. Я ушел добровольцем в Уральский добровольческий танковый корпус. Я больше не мог терпеть всего этого. Ведь такие, как я, должны быть на фронте, а не в тылу, и я это сделал. Ты не можешь себе представить, как хочется поскорее встретиться с проклятым фрицем и своими руками уложить его на месте. Ведь ты знаешь, что у меня было давно желание уйти на фронт, и поверь мне, как коммунисту, что я не мог больше хладнокровно отсиживаться в тылу»
Письмо К. И. Рождественского сыну
«1 декабря 1943 года
Здравствуй, дорогой сынок Володя!
Крепко тебя и Гену целую. Желаю тебе быть здоровым, крепким и сильным, смелым, хорошо жить и учиться.
Твое письмо и Генин рисунок я получил. Пишешь, сынок, хорошо. Хорошо рисует и Гена. Молодцы, ребята!
Надеюсь, Володя, что ты маму слушаешься и в школе слушаешься свою учительницу. Будь примерным учеником, учись только на «отлично». А я здесь на фронте постараюсь как можно еще больше убить фрицев и раздавить совсем фашистских гадов нашими уральскими боевыми танками.
Привет от меня Гене, маме, твоей учительнице и твоим товарищам по учебе.
До свидания, сын. Остаюсь жив и здоров. Твой папа. Пишите с мамой письма чаще».
Из письма бывшего механика-водителя В. С. Жесткова майору А. А. Денисову
«Киев, 18 августа 1944 года
Ваше сообщение от 25 июля с вложенным в конверт моим собственным письмом с кровью лучшего моего друга Саши Марченко нанесло мне гораздо большую рану, нежели я сам получил в боях под Орлом в этом же соединении.
Вы сами должны понимать, что значит получить сообщение о человеке, с которым на протяжении многих лет жил и работал вместе, делил радость и горе пополам, с которым вместе ушли добровольно защищать свободу и независимость нашей Родины.
Тяжело, слишком тяжело! Уверен, что и вам нелегко перенести утрату такого замечательного человека, большевика, солдата, защитника Родины.
Преждевременная смерть Саши Марченко, происшедшая от рук подлых варваров немецких фашистов, мечтавших поработить такой могучий свободолюбивый трудовой народ, как народ нашей любимой Родины, не может и не должна навеять на нас уныние и упадок настроения. Наоборот, она должна усилить нашу любовь к Родине и удесятерить ненависть к врагу. За смерть лучших сынов нашего народа, защищавших его в боях, нужно удвоить удар по этим недочеловекам, приблизить день окончательного разгрома врага.
Я обращаюсь к вам с большой просьбой. Я ветеран вашего соединения, и если еще есть кто из «стариков», то они должны помнить и мои действия в боях с подлыми фашистами. Я прошу передать всему сержантскому и офицерскому составу соединения мою просьбу отомстить за преждевременную смерть Саши Марченко. И в первом же предстоящем сражении нанести по фашистам такой сокрушительный удар, от которого бы в Берлине тошно стало. Пусть знают, на что способны гвардейцы сыны великого Советского Союза бойцы Особого Уральского добровольческого танкового корпуса».
ИЗ АРХИВА
Львов, 19 августа 1944 года
Дорогие товарищи уральцы!
В час нашей великой радости и счастья, в час освобождения нашего города Львова от фашистской нечисти шлем вам братский сердечный привет.
Освобождение древнего украинского города Львова новая блестящая победа героической Красной Армии, огромный шаг вперед на пути к полной победе.
Сейчас завершается борьба Красной Армии за очищение Советской Украины от фашистских захватчиков, отсюда начинается ее новый исторический этап в стремительном наступлении на врага и решающие бои за освобождение многострадального братского польского народа от немецкой оккупации, от ига гитлеровских извергов.
Дорогие товарищи! С большой радостью сообщаем вам, что уральские гвардейцы-добровольцы первыми ворвались в город Львов. Это вашими танками и самоходными орудиями, пушками и минометами уничтожали гитлеровцев на улицах Львова уральцы-танкисты, заслужившие высокую честь благодарность Верховного Главнокомандующего.
Над Львовом снова развевается гордое советское знамя, Красное знамя Победы. Его водрузил на здании городской ратуши уральский танкист-доброволец Александр Марченко.
Великой славой покрыли свои боевые гвардейские знамена доблестные уральцы, герои-воины. Навсегда сохранятся в нашей памяти героические подвиги офицеров Проника, Чиркова, Каширского, Елькина, Ишмухаметова, Козлова, Героя Советского Союза Хардикова, бойцов и сержантов Магометова, Суркова, Плечева, Рождественского, Смагина, Голикова, Парфенова, Константинова и многих других.
Мы гордимся гвардейцами, героями-воинами.
Мы гордимся уральцами богатырями труда, кующими грозное и могучее оружие для Красной Армии. В первых сообщениях по радио, в первых газетах, дошедших до нас в дни освобождения, мы услышали ваше слово к Государственному Комитету Обороны ваш полугодовой рапорт об успехах промышленности области. Так предстала перед нами великая сила советского народа, неразрывная и несокрушимая связь тыла и фронта.
Тяжелые раны нанесли немецкие варвары нашему родному Львову. Более 150 000 жителей нашего города женщин, детей и стариков стали жертвой фашистского террора. Среди них известный всему миру скрипач Якоб Штрико, знаменитый дирижер-композитор Мунд, профессора Островский, Грек, Ренцкий, Соловей, Новицкий, Добжанский, Прогульский, поэт и музыкант Привас и многие другие.
Никогда мы этого не забудем и не простим фашистским варварам.
Мы, жители города Львова, клянемся и обещаем вам, славным уральцам, что отдадим все свои силы на помощь Красной Армии, на быстрое восстановление нашей промышленности и хозяйства, для ускорения того часа, когда фашистский зверь будет добит в его собственной берлоге.
Слово, данное вам, мы подтверждаем самоотверженным трудом, восстанавливая хозяйство родного города! Десятки тысяч жителей города Львова работают на восстановлении промышленности и важных хозяйственных объектов. Бригада машиниста товарища Яблонского только за один день очистила площадь и склады депо. Восстановлена уже кондитерская фабрика «Большевик».
Появился электросвет, по водопроводным каналам пошла вода, дала первую продукцию мельница. Хлебозаводы выпекают необходимый для потребления хлеб, трамвайщики ремонтируют вагоны, подготавливают для эксплуатации воздушную сеть, возобновляют свою деятельность школы, высшие учебные заведения, научные учреждения и театры. Начали работать кино, театры, библиотеки, музей. Город оживает, город возрождается, восстанавливается его нормальная жизнь.
Великий русский, украинский народы и все народы Советского Союза, сплоченные вековым братством и ленинской дружбой народов, скоро сломят хребет фашистскому зверю.
Мы будем работать для этого день и ночь, так же, как и, вы, уральцы, не щадя сил, не зная устали.
В короткий срок ликвидируем последствия хозяйничания гитлеровских изуверов во Львове и сделаем наш город еще красивее и богаче.
Слава уральцам героям в бою, богатырям в труде, верным патриотам Родины!
Да здравствует наша Советская Родина великий Советский Союз!
Слава великой дружбе народов СССР!
5ВСЕ ДАЛЬШЕ НА ЗАПАД
«МОЩНЫЙ УДАР, НАНЕСЕННЫЙ СОВЕТСКИМИ ВОЙСКАМИ ПО ВРАГУ В ЯНВАРЕ 1945 ГОДА В ПОЛЬШЕ, СВИДЕТЕЛЬСТВОВАЛ О ДАЛЬНЕЙШЕМ МОГУЩЕСТВЕ КРАСНОЙ АРМИИ, О ВЫСОКОМ УРОВНЕ ВОЕННОГО ИСКУССТВА СОВЕТСКИХ ПОЛКОВОДЦЕВ И БОЕВОГО МАСТЕРСТВА СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ».
ТАКОЙ ПО МОЩИ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ ПОДГОТОВКИ ЕЩЕ НЕ БЫВАЛО. ОНА ДЛИЛАСЬ ОКОЛО ДВУХ ЧАСОВ.
ОБОРОНА ПРОТИВНИКА БЫЛА ПРОРВАНА НА ФРОНТЕ ДО 40 КИЛОМЕТРОВ. В ПРОРЫВ УСТРЕМИЛИСЬ СОТНИ ТАНКОВ. В ЧИСЛЕ ПЕРЕДОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ ВОШЛА В НЕГО И 63-Я ГВАРДЕЙСКАЯ ТАНКОВАЯ ЧЕЛЯБИНСКАЯ БРИГАДА. ТАК НАЧАЛАСЬ ВИСЛО-ОДЕРСКАЯ ОПЕРАЦИЯ (ЯНВАРЬ 1945 ГОДА).
ПОДТЯНУВ К МЕСТУ ПРОРЫВА ИЗ ГЛУБИНЫ ТАНКОВЫЕ РЕЗЕРВЫ, ПРОТИВНИК НАВЯЗАЛ БОЙ. ДВА ДНЯ ШЛО ГРАНДИОЗНОЕ ТАНКОВОЕ СРАЖЕНИЕ, В КОТОРОМ С ОБЕИХ СТОРОН УЧАСТВОВАЛО ДО ТЫСЯЧИ ТАНКОВ.
ТРИ ДНЯ СПУСТЯ ПОСЛЕ НАЧАЛА НАСТУПЛЕНИЯ 15 ЯНВАРЯ СОВЕТСКАЯ АРМИЯ ОВЛАДЕЛА КРУПНЫМ АДМИНИСТРАТИВНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫМ ЦЕНТРОМ ПОЛЬШИ, ВАЖНЫМ УЗЛОМ КОММУНИКАЦИЙ И ОПОРНЫМ ПУНКТОМ ОБОРОНЫ ПРОТИВНИКА ГОРОДОМ КЕЛЬЦЕ. ВСЛЕД ЗА НИМ БЫЛ ОСВОБОЖДЕН И ГОРОД ПЕТРАКОВ (ПИОТРКУВ-ТРИБУНАЛЬСКИЙ). КЕЛЬЦЕ-РАДОМСКАЯ ГРУППИРОВКА НЕМЦЕВ ОКАЗАЛАСЬ В КОЛЬЦЕ.
ЧЕТВЕРТАЯ ТАНКОВАЯ АРМИЯ, В КОТОРУЮ ВХОДИЛ УРАЛЬСКИЙ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЙ ТАНКОВЫЙ КОРПУС, ПРОДОЛЖАЛА ПУТЬ НА ЗАПАД, НА БЕРЛИН.
СОВМЕСТНО С ДРУГИМИ ЧАСТЯМИ ЧЕЛЯБИНСКАЯ БРИГАДА ПРИНЯЛА УЧАСТИЕ В ПРОРЫВЕ СЕМИ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ ПРОТИВНИКА. УРАЛЬЦАМИ БЫЛО ОСВОБОЖДЕНО 180 НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ.
ПЕРВЫМ ИЗ БРИГАДЫ ПЕРЕСЕК ГРАНИЦУ ГЕРМАНИИ ТАНК, КОТОРЫМ КОМАНДОВАЛ СТАРШИЙ СЕРЖАНТ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ КРУЖАЛОВ. ЭКИПАЖ ЭТОЙ БОЕВОЙ МАШИНЫ ЛИШЬ В ОДНОМ БОЮ УНИЧТОЖИЛ 6 ВРАЖЕСКИХ ОРУДИЙ И МИНОМЕТОВ, СВЫШЕ 50 ФАШИСТОВ. КРУЖАЛОВУ БЫЛО ПРИСВОЕНО ЗВАНИЕ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
ПОД ГУСЕНИЦАМИ УРАЛЬСКИХ ТАНКОВ ЛЕЖАЛА НЕМЕЦКАЯ ЗЕМЛЯ. ФОРСИРОВАВ ОДЕР, ТАНКИ УСТРЕМИЛИСЬ НА БЕРЛИН.
Н. Г. ЧижНЕЗАБЫВАЕМОЕ
Кажется, в конце июня 1944 года, точно не помню, к нам в бригаду прибыл корреспондент «Челябинского рабочего» Михаил Гольдберг. На другой день гвардейцы слушали его доклад о жизни и деятельности трудящихся родного края. Доклад всем понравился, мы тогда жаждали узнать что-нибудь о Челябинске, о своих, оставшихся в тылу.
Гольдберг быстро подружился с бойцами и офицерами бригады. Подолгу с ними беседовал и все тщательно записывал. Он хотел как можно больше рассказать челябинцам о боевых подвигах гвардейцев.
Бригада перешла в наступление. Гольдберга я потерял из виду и думал, что он уехал в Челябинск. Прорвав оборону противника, мы вошли в прорыв. Пройдя километров 100120 в тылу врага, наша бригада ворвалась во Львов.
Смотрю и Михаил здесь. В освобожденной части города оказалась типография, и политотдел организовал выпуск газеты, в которой Гольдберг принимал самое активное участие. Он писал статьи, корректировал газету. Работал дни и ночи.
Освободили Львов. С боями бригада продвинулась вперед, и Гольдберг с нами. Однажды мимо нас проходила машина с комбригом. Фомичев крикнул:
Гольдберг, поехали к разведчикам, ведь вы хотели написать о них!
Разведчики находились в соседней деревне. Я знал, что Гольдберг мечтал написать очерк о них. Он передал мне свою тетрадь с записями, а сам уехал с Фомичевым. Это была моя последняя встреча с ним.
Через несколько часов деревня подверглась сильному артиллерийскому обстрелу немцев. Осколками разорвавшегося снаряда Гольдберг был убит во время беседы с разведчиком Соколовым. Ночью его тело доставили к нам, а днем, отдав воинскую почесть, у перекрестка дорог на бугорке мы похоронили Гольдберга.
Когда на могиле установили обелиск со звездочкой и надписью, я достал из сумки погибшего тетрадку. Вот о чем писал корреспондент в своем последнем материале:
«Второй день наша артиллерия громила укрепления врага. Две линии обороны уже прорваны, осталась еще одна, последняя линия, у которой немцы отчаянно сопротивлялись. Особенно сильный огонь вели у деревни М.