Затем широкой лентой побежала рядом насыпь железнодорожной линии БологоеВалдай. За Добываловом автомашины юркнули под мост и через несколько километров миновали развилкувправо пошла дорога на Боровичи.
Еще немногои машины въехали в Валдай.
Город встретил пустынными улицами, обледенелыми стеклами. От строений и безлистых деревьев падали резко очерченные тени. Кругом царила тишина, которую изредка нарушало только тявканье собаки.
Отряд расположился на ночевку в одном из кирпичных домов без крыши, но с сохранившимся потолком и стеклами. Партизаны наносили дров, затопили печь. Стало тепло и уютно. Наскоро поужинав сухим пайком, все легли в одной комнате, прямо на пол, прижимаясь друг к другу. Скоро послышался храп сонных людей, намерзшихся за время переезда.
Один лишь дневальный сидел за столом у входа, охраняя покой спящих товарищей. Мерцающее пламя коптилки то угасало, то снова ярко вспыхивало после очередной заправки фитиля.
Время от времени дневальный прислушивался к дыханию людей и подбрасывал в печку дрова.
Утром к бологовцам пришел Фатеев:
В Валдае, товарищи, мы пробудем несколько дней. Организуем изучение автомата «ППШ», пистолета «ТТ», займемся пристрелкой оружия, потренируемся в групповой ходьбе на лыжах, ознакомимся с топографией В общем, скучать не придется. А пока надо заняться хозяйственными делами. Устроить свой быт. Расставьте кровати, набейте матрацы, получите постельные принадлежности. В помещении не курить! Назначаю отрядными интендантами Валова и Павловского.
Выполняя хозяйственное задание командира, Александр Николаевич и Спиридон Иванович первыми из бологовцев и познакомились в тот же день с находившимися рядом, в доме у райвоенкомата, партизанами Пестовского отряда старшего лейтенанта Павлова.
После обеда новоиспеченные партизанские интенданты направились на склад. Шли по тихой, с ровными рядами тополей, улочке, по обеим сторонам которой стояли одноэтажные деревянные домики. Вышли к площадистарому торговому и административному центру города. Слева высилась пожарная каланча, справадлинное каменное здание бывшего техникума. Сейчас в нем (друзья наметанным взглядом бывалых людей сразу распознали это) находился военный госпиталь.
А дальше расстилалась перед ними заснеженно-ледяная гладь озера с живописным лесистым островом. Назывался он Рябиновым и был, как говорили в старину, «не велик, но зело прекрасен», хранил историю постройки древнего мужского монастыря, Успенского собора, оборонительных укреплений с пушками и ядрами и охраной в двести стрельцов с ружьями
Красотища! с восхищением сказал Валов. Летом тут, видать, рыбы вдоволь.
А на острове, пожалуй, грибов да ягоднепочатый край, выразил надежду Павловский.
Эх, если бы не война! выдохнул с горечью Александр Николаевич. Ладно, давай побыстрее, нас уже ждут.
Друзья заспешили к складу с боеприпасами.
«Пятерка» готовится в путь
Труженики предприятий и промысловых артелей Валдая, колхозники пригородных хозяйств, забыв об отдыхе, работали под лозунгом «Все для фронта! Все для победы!». Даже мальчишки, забросив свои деревянные сабли и кинжалы, во всем старались помочь старшим. С нескрываемой завистью смотрели они на появившихся в городе людей в шинелях или куртках на меху, полушубках или ватных телогрейках, с винтовками, карабинами, автоматами
Несмотря на соблюдавшуюся тайну, юные валдайцы все равно догадывались, даже были уверены: это партизаны. А где им предстояло воевать, они знали точно: в тылу врага. Мальчишки страшно гордились тем, что такие люди находятся в их родном городке.
С каждым днем прибавлялось хлопот у старшего батальонного комиссара Гордина: обком партии и партизанский штаб торопили с отправкой нового соединения за линию фронта. Торопил и партизанский отдел штаба Северо-Западного фронта: его руководители разработали планы новых боевых операций и приурочили их осуществление к приближавшемуся Дню Красной Армии.
В кабинете Гордина, куда вошел вызванный капитан Буйнов, был и полковой комиссар Асмолов.
Рад видеть тебя, Никита Петрович, в полном здравии, протянул руку Асмолов. И шутливо добавил:Похудел ты на бологовских хлебах что-то. Вроде бы и миниатюрней стал.
Что верно, то верно. Такой конец ремня освободилсяпожалуй, на сбрую не одной лошади с Нарвских ворот хватит, в тон ему ответил Буйнов.
Ничего, здесь несколько дней отдохнешь. А потом вот Василий Порфирьевич задание даст, он повернулся к Гордину.
Уважили твою просьбу, Никита Петрович. Скоро пойдешь туда, куда просился.
Слова Гордина обрадовали Буйнова: «Наконец-то»
Только на «пятерку» не рассчитывай, всту пил снова в разговор Асмолов. Она еще не готова. Примешь Первую особую. Полковой комиссар показал на карте, где дислоцируется бригада.
А Пятую поведет Новаковский. Сколько дадим капитану на отдых, Василий Порфирьевич?
Три дня. Больше не можем.
Могу и завтра.
Не горячись. Иди отдыхай. Еще навоюешься!
Все же Буйнов отправился в Первую особую бригаду на второй день.
Клятва
Формирование Пятой бригады заканчивалось. В нее влился еще один небольшой отрядиз Окуловского района, возглавляемый Николаем Николаевичем Шамшуриным, комиссаром Дмитрием Венедиктовичем Егоровым. Теперь в бригаде стало восемь отрядовБологовский, Боровичский, Валдайский, Мошенской, Окуловский, Опеченский, Пестовский, Хвойнинский. Прибыл и комиссар бригады Михаил Кононович Большаков, человек сугубо штатский, зато опытный партийный работник. Затем со своими портативными рациями приехали специально подготовленные для работы в тылу врага радисты группы комсомольца Михаила Козодоя.
И вот наконец издан приказ:
«21.01.1942. Командиру 5-й (сводной) партизанской бригады
В период 2122/1 с. г. с бригадой в количестве 230 человек перейти фронт на участке МедведноБол. Вороново с выходом в район ТроховоСоколове
По прибытии бригады в район действий установить связь со штабом 2-й партизанской бригады.
Наступил торжественный момент.
Я, сын великого советского народа добровольно вступая в ряды партизан Ленинградской области, даю перед лицом своей Отчизны, перед трудящимися героического города Ленина свою священную и нерушимую клятву партизана
В строгой тишине зимнего утра эти слова торжественной клятвы звучали громко и эхом отдавались где-то за каменным строением районного военного комиссариата, около которого выстроился личный состав бригады. Каждый боец, каждый командир, повторяя слова клятвы вслед за читавшим ее комиссаром Большаковым, присягал на верность Родине. Каждый, кто стоял в строю, чувствовал особую ответственность перед народом за оказанное ему доверие, готовность идти в бой, потому что другой дороги сейчас не было.
И не могло быть.
Я клянусь до последнего дыхания быть верным своей Родине, не выпускать из своих рук оружия, пока последний фашистский захватчик не будет уничтожен на земле моих дедов и отцов!
Мой девизнайти врага, убить его. Стать охотником-партизаном по истреблению фашистского зверья.
Я клянусь свято хранить в своем сердце революционные и боевые традиции ленинградцев и всегда быть храбрым и дисциплинированным партизаном.
Никогда, ни при каких обстоятельствах, не выходить из боя без приказа командира. Презирая опасность и смерть, клянусь всеми силами, всем своим умением и помыслами беззаветно и мужественно помогать Красной Армии освободить город Ленина от вражеской блокады, очистить все города и села Ленинградской области от немецких захватчиков.
За сожженные города и села, за смерть женщин и детей наших, за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно.
Кровь за кровь и смерть за смерть!
Я клянусь, что умру в жестоком бою с врагом, но не отдам тебя, родной Ленинград, на поругание фашизму.
Если же по своему малодушию, трусости или по злому умыслу я нарушу эту клятву и предам интересы трудящихся города Ленина и моей Отчизны, да будет тогда возмездием за это всеобщая ненависть и презрение народа, проклятие моих родных и позорная смерть от рук товарищей.
Когда церемония была закончена и клятва скреплена подписями, Асмолов сказал:
Разрешите вас поздравить, товарищи партизаны! Вы теперьединая боевая семья. Наше командование и Ленинградский областной комитет партии выражают уверенность, что вы с честью пронесете по советской земле, временно захваченной врагом, священное партизанское знамя. В добрый путь! Боевых вам успехов!
Служим Советскому Союзу! прозвучал стоустый ответ.
До свидания, Большая земля!
Отзвучали слова торжественной партизанской клятвы. Вскоре личный состав бригады с оружием, боеприпасами, взрывчаткой, продовольствием, медикаментами, хозяйственным снаряжением, лыжами погрузился на автомашины. Водители их вывели на автостраду ВалдайНовгород, и снова замелькали по сторонам километровые столбы, заснеженные поля, лесные массивы, поселки
В двух головных машинах колонны находились армейские командиры, провожавшие партизан до линии фронта, и группа разведчиков Александра Макаровича Никитина. Этим проверенным в жарких делах ветеранам Пестовского отряда командование поручило самые ответственные задания по разведке, прокладыванию наиболее безопасного маршрута через линию фронта в Партизанский край.
Первый привал в районном центрепоселке Крестцы. Переночевали в здании исполкома райсовета. Затем, быстро проскочив Ямскую Слободу и Зайцева, остановились в населенном пункте Старый Двор: здесь надо было проявлять особую осторожностьначиналась прифронтовая зона, а у озера Ильмень, по данным армейской разведки, располагались многочисленные вражеские батареи. Опасаясь артиллерийского обстрела, колонна свернула с дороги и укрылась в лесу, у деревни Красково.
Эта небольшая деревушка приютилась в низине, неподалеку от южного берега озера Ильмень и западнее проселочной дороги ЗайцевоПола. Под покровом темной январской ночи на пустынной лесной поляне у деревни сгрузили ящики, тюки, мешки с боеприпасами, продовольствием, медикаментами. Все это было по-хозяйски распределено между отрядами, а в отрядахмежду бойцами. Интендантские обязанности в бригаде по приказу командира выполняли Александр Валов и Спиридон Павловский.
По плану, разработанному областным комитетом партии и партизанским командованием, переход бригадой линии фронта предусматривался в малоразведанном районе болотистых и лесных массивов между Старой Руссой и озером Ильмень. Туда первыми и направились разведчики. Повел их Александр Никитин, на которого были возложены обязанности начальника разведки бригады.
Ждали от них вестей, а тем временем командир и начальник штаба проводили совещание командиров и комиссаров отрядов, командиров и политруков рот, совместно с шестью проводниками, выделенными 21-м стрелковым полком 180-й стрелковой дивизии для перехода через линию фронта.
Еще раз уточняем задачу. Отправимся на лыжах. Переходить будем вот здесь, Фатеев указал на карте-километровке, заложенной в планшет, соответствующий квадрат. Параллельно железнодорожной линии проходит автодорога. Есть сведения, что по нейбольшое движение, поэтому пересекать ее сразу всей бригадой рискованно. Придется поотрядночерез интервалы, в зависимости от обстановки. Сначала один отряд, потом, если все будет спокойно, второй, за нимостальные.
Приказываю: в пути соблюдать максимальную осторожностьни в коем случае не курить, не разговаривать, сделать так, чтобы ничто в пути не бренчало.
Н. Г. Еремеев, начальник штаба отряда «Храбрый»
Не суетиться, не мешкать, действовать решительно! Команду подавать взмахом руки: впередприглашающим жестом, ложисьдвижением руки ладонью сверху вниз, назадвзмахом руки в соответствующем направлении. Бригадная разведка и прокладывание маршрута возложены на разведчиков Пестовского отряда, которые будут следовать в голове колонны.
Каждому отряду выслать перед собой разведывательную группу для корректировки маршрута, наблюдения и охранения. После перехода, когда соберутся все, пойдем дальше. Еще раз напомните всему личному составу, что один неосторожный шаг может погубить бригаду.
Над горизонтом поднялось меднолицее зимнее солнце. Теперь можно было в каждом отряде разжечь небольшие костерки, чтобы вскипятить воду для утреннего чаепития.
Начальник штаба бригады Фатеев вызвал из Болотовского отряда Николая Еремеева:
Через час, Григорьич, как только люди позавтракают, ставь их на лыжи! Продолжай тренировать как в Валдае по своему «самоучителю». Фатеев улыбнулся. Тренируй в полном боевом! Время естьпока не вернется разведка.
Николай Григорьевич Еремеев, опытный специалист сварочного дела, мастер спорта, известный в обществе «Локомотив» лыжник, пользовался авторитетом среди партизан не только своего отряда. Лучшей кандидатуры для работы инструктором по физической подготовке в бригаде нельзя было найти.
На лыжной подготовке у Еремеева не заскучаешь. Для начала поговорит немного о теории: мол, на лыжах не бегают, не ходят, не шагают, а скользят. При походном марше колонны строй применяется кавалерийскийпо трое. И подает команду нараспев:
Спра-а-во-о по-о-о три-и а-арш!
Затем перейдет к практике: при скольжении можно, дескать, в темпе польки, напевать про себя:
Жила на свете киса-кисанька,
Она красивая была
Длинные косые тени редко разбросанных по полю сосен лежали на снегу черными булавами. Ветра не было. Сандружинница Лида Михайлова, скользящая на лыжах за Еремеевым, еле успевала за ним.
Послушай, Николай Григорьевич, ежели ты заполучил мастера спортанеужто думаешь, что из нас тоже мастера выйдут? Она произнесла это так жалобно, что Еремеев даже не стал ругать девушку за столь несерьезный, как ему подумалось, вопрос. Только, обернувшись, сказал строго:
Разговоры прекратить! Помнить Суворова: тяжело в учениилегко в бою! Потом смягчился:Ладноперекур десять минут. Девчатампо кусочку рафинада.
Кажется, не успели присесть, как снова команда:
Вещмешки надеть! На лыжи ста-а-а-но-о-вись!
Молодой пулеметчик Тимофеев полушутя-полусерьезно проговорил:
Опять начали ишачить. Ну что за жизнь! Вон посмотришь на радистовзавидки берут: одна рация на боку да пистоль. И все. Интеллигенция, да и только.
Помолчи, а то еще пудик подбросим. Для закалки души и тела, ответил Еремеев. А радистов не трожьу них служба особая: от них и твоя, и моя, и всей бригады жизнь зависит. Старший батальонный комиссар Гордин как говорил, когда рации достал для нас? «Радистов особенно берегите. Онихлеба важнее в тылу врага. Ониваша связь с Ленинградом и Валдаем».
Да что вы, Николай Григорьевич, это я так, к слову сказать. Понимаю же. Тимофеев встряхнул плечами, чтобы двадцатикилограммовый вещмешок лег ловчее, и добавил:Своя ноша не тяжела. Только плечи режет без привычки.
В то время как Еремеев на практике доказывал теоретические преимущества лыжных тренировок по своему «самоучителю», в штаб бригады пришло первое донесение от Пестовского. Пестовскийэто был псевдоним Александра Никитина. Вообще в годы войны псевдоним подбирался часто по названию местности, где человек жил, работал.
Александр Макарович сообщал: «Берег озера находится под обстрелом немецких орудий. Сами батареи где-то в стороне, но открывают огонь, как только начинается какое-либо движение. Стрельбу корректируют, пробуем обнаружить корректировщиков. Для этого группа Николая Петрова дважды специально демаскировалась, чтобы вызвать огонь на себя. Разведку и поиск продолжаем в другом направлении, так как здесь не пройти. Подробности лично. Пестовский».
К вечеру в лагере у Краскова появился посыльный из штаба занимавшей в этом районе оборону стрелковой дивизии. Он представился и вручил командованию бригады пакет. Оказалось, что партизанских командиров вызывал прибывший в дивизию член Военного совета Северо-Западного фронта корпусной комиссар В. А. Богаткин. Вместе с посланцем выехали Иоваковский и Большаков.