Вот как! Ложечка сильнее звякнула о стекло, маршал, отбросив газету, встал из-за стола, одернул китель и подошел к окну.
Туман закрывал Кенигсберг. Смутно видны были деревья, темная земля, лоснилась слякотная дорога, исчезавшая недалеко в густой серой пелене. Хмурый, как эта непогода, маршал отвернулся.
Хорошо видимый Кенигсберг находился рядом, в комнате, на большом квадратном столе. Точный макет города. Уменьшенно воспроизведены кварталы, отдельные дома, вокзалы, железнодорожные линии, пруды, каналы, река Прегель, весь рельеф местности и на ней оборонительные сооруженияфорты выделялись особенно отчетливо, в земляное покрытие их воткнуты маленькие веточки деревьев.
Все это выглядело игрушечно. На самом деле было логово врага, издавна и умело укрепленное.
Заложив руки за спину и в который раз рассматривая макет, маршал вновь думал о значении крепостей и фортов, вспоминал, что писалось о них раньше.
Военные теоретики противоречили друг другу. Одни утверждали: крепости позволяют обороняющимся выиграть время; другие: крепости вызывают напрасный расход времени, удерживая в себе войска; третьи: крепости дают точку опоры; четвертые: крепости доводят собственные войска до точки замерзания, то есть делают их неподвижными; пятые: хотя крепости и не позволяют маневрировать, но в нужный момент гарнизон может сделать вылазку; шестые: возражая, говорили, что гарнизон все равно уберется обратно. Единого мнения не было и в том, надо ли штурмовать крепости? В восемьсот одиннадцатом году на Дунае Кутузов одержал блестящую победу у крепости Рущук. Затем отступил, увлек за собой войска Ахмет-паши и разбил их, а русских было в два раза меньше турок. Русский профессор Величко привел такие цифры: из двухсот крепостей, имевшихся к началу первой мировой войны, лишь десяток сыграл сколь-нибудь серьезную роль. Всего пять процентов!
Можно ли думать, что крепости и форты потеряли свое значение, особенно при нынешней силе оружия? Нет, конечно. Тому доказательствоБрест
Толстостенные, почти неуязвимые кенигсбергские форты с крупными гарнизонами, артиллерией и пулеметамиэто отдельные крепости, имеющие огневую связь друг с другом или через промежуточные доты,подобных сооружений войска фронта не встречали. И никогда ни одной армии не приходилось штурмовать большой город с такими мощными и многочисленными укреплениями от внешнего пояса до цитадели в центре.
Из всего, что написано раньше и известно о крепостях, рациональное учтено, принято к сведению, подготовка штабом велась вдумчивая, тщательная до скрупулезности, враг рассматривался как сильный, злой и упорный в обороне, поэтому в наших войсках не должно быть пи тени самоуспокоенности. Но все ли пойдет по плану? Не застрянут ли штурмовые отряды возле фортов? Если их не удастся взять при первой атаке, надо блокировать, а остальным батальонам вместе с танками обойти эти крепости с замкнутыми стенами и обводными рвамии дальше, быстрее, не задерживаясь. Это известно командирам всех степеней, но вдруг случится непредвиденное?
Оставалось чуть больше минуты. Маршал присел к столу. Тишина стояла напряженная, будто все вокруг замерло в ожидании.
Ровно в десять фронт, подковой охвативший Кенигсберг с его пригородами и фортами, ударил из пяти тысяч орудий и минометов. Ударил и уже не переводил жаркого, клокочущего дыхания с бешеным пульсом огня, и в течение трех часов сплошной гул стоял над землей не умолкая и не слабея. Казалось, весь мир обрушил свой гнев на эту землю, породившую столько войн и принесшую неисчислимые бедствия своим соседям и все еще грозившую мечом разбоя.
Со своего наблюдательного пункта маршал следил за ходом разрушительной канонады и, несмотря на богатый опыт по руководству крупными операциями и сражениями, волновался: это все еще подготовка, самое трудное и главноевпереди. Ему докладывали сообщения командармов, и он отдавал дополнительные распоряжения. Моряки донесли о движении судов от Кенигсберга по реке Прегель в залив Фришес-Хафф. Последовала команда, и орудия особой мощности, установленные на железнодорожных платформах, ударили по гавани и Кенигсбергскому каналу, отсекая огнем путь немецким военным транспортам в море.
Маршалу доложили, что командующий Сорок третьей армией меняет свой наблюдательный пункт.
Почему?
* * *
Командарм Сорок третьей генерал Белобородов, штабные начальники находились в Фухсберге. Для наблюдательного пункта был выбран высокий каменный дом на перекрестке улиц. С его верхнего этажа при хорошей погоде широко открывался вид на Кенигсберг.
Генералы и другие лица командования слушали канонаду и то смотрели в южную сторону, хотя там ничего нельзя было различитьодни сплошные разрывы, то поглядывали на часы, ожидая конца артподготовки и начала атакичто она принесет? От Фухсберга до переднего края совсем недалеко, до Кенигсберга не больше шести километров: один бросоки наши там
Вдруг в однообразный гул канонады ворвался резкий грохот. Противник долго не отвечал на огонь, и потому можно было подумать: какие-то из наших орудий ошибочно ударили по Фухсбергу. Сразу канонада словно отдалилась и даже смолкла. Тяжелые снаряды падали возле наблюдательного пункта.
Но наши не могли ошибиться. Два или три дивизиона крупнокалиберной артиллерии противника вели огонь, явно нацелившись на дом у перекрестка улиц. Наблюдательный пункт заволокло дымом, дом шатался и дрожал. Сверху падали кирпичи. Оконные рамы влетели в комнату, рассыпав брызги стекла, и одна из них накрыла генералапредставителя фронта. Взрывная волна смахнула со стола карты и листы бумаги, распахнула двери. Командарма отбросило, ударив о стену, и он упал, но тут же поднялся, и все увидели, что лицо командарма с постоянным румянцем вдруг посерело.
Товарищ генерал-лейтенантподбежали к нему штабные офицеры.Что у вас?
Ничего,Белобородов провел по щекам ладонью.
Густая пыль от штукатурки с известкой была на лице, она запорошила всех.
Никто серьезно не пострадал. Обстрел продолжался, и пришлось сменить наблюдательный пункт. Связь была четкой по всем линиям. Белобородова вызвал штаб фронта. У телефонамаршал.
Афанасий Павлантьевич, что у вас произошло?
Слышимость отличная, в голосе маршала угадывалась озабоченность. Белобородов коротко доложил: ничего особенного, все люди на месте.
Командарм не отходил от телефона. Он спрашивал комкоров и командиров дивизий первого эшелона о готовности к атаке. Добрался до Сердюка:
У вас все в порядке? Хорошо. Смотрите же, с атакой ни минуты промедления.
Из своего блиндажа Сердюк мог видеть то пространство, которое надо штурмовым батальонам преодолеть на одном запале. Генерал, полковник Афонов, артиллерийские командиры поочередно прикладывались к окулярам стереотрубы. С потолка блиндажа по капле падала водакап-кап
Красноватые вспышки выстрелов смутно мелькали в тумане. Вал артиллерийского огня то откатывался дальше, и взрывов не было видно, то возвращался назад, к первой линии немецкой обороны, поднимая землю. Как град, грянувший вместе с грозой, выбивает ниву, так побило и посекло деревья, которые вчера стояли рощами и перелесками, хорошо различались на верху форта, на его земляном покрытии. Сплошной бурелом! Снег, какой оставался до сих пор в лощинах, исчез совсем. Земля была непохожа на землюнеподвижную и в эту раннюю пору весны однообразную, темную, не прикрашенную зеленью. Она напоминала сейчас море, разбушевавшееся в шторм, когда вода под страшной силой ветра дыбится, волны с грохотом обрушиваются, вздымая фонтаны брызг.
В блиндаже надо было кричать, чтобы хоть сколько-то понять друг друга, или обмениваться жестами.
Полчаса осталось,начальник корпусной артиллерии стучал пальцем по стеклу часов.
Сигнальные ракеты!Сердюк показал рукой вверх.Еще раз проверить. Что у саперов?
Порядок,еле слышалось в ответ.
При разведке боем силами одного батальона стрелки перешли канал вброд и зацепились за противоположный берег. Батарея самоходных орудий подтащила заготовленные бревна и доски для моста, и тогда же саперы под защитой самоходок соорудили переправу. Сделанная на скорую руку, она получилась ненадежной. Теперь, в ходе артподготовки, саперы укрепляли мост с расчетом, чтобы прошли танки и орудия-самоходки. Немцы на переднем крае почти не стреляли, только тяжелые пушки били из глубины обороны, снаряды рвались далеко позади саперов, не мешая им работать.
Они еще не закончили, эти саперы!громко возмущался Афонов, отчитывая начальника инженерной службы.Что? Да за это голову оторвать
А вы уверяетенервничал и Сердюк, обращаясь к начинжу, сказавшему «порядок».Если они подведутсмотрите! Проверить надо.
Да нет же, товарищ генерал, не подведут, слово даю!
На что мне ваше слово! Его не положишь через канал. Переправа нужна! Идите и проверьте!
Командир дивизии снова заглянул в стереотрубу.
Форт, находившийся в полосе наступления соседней дивизии, заволокло пеленой тяжелого дыманаши батареи временами обстреливали форт дымовыми снарядами, ослепляя немецких наводчиков. Дивизионная артиллерия и минометы еще раз ударили по переднему краю противника. Скоро время атаки.
До сидевших в блиндаже донеслось злое, напряженное рычание танкового моторамашина где-то рядом застряла в трясине. Мотор временами задыхался. Кто-то высоким, срывающимся голосом «христебожил» незадачливого водителя, костил его на чем свет стоит: задержке в такой момент нет и не может быть оправдания!
В войсках, изготовившихся к штурму, напряжение возросло до придела. Близилась минута атаки. И, словно отсчитывая последние секунды, в блиндаже комдива Сердюка сверху равномерно капала водакап-кап
* * *
Бойцы сидели в траншее и беспрерывно курили. Кто знает, удастся ли еще закурить, а если и удастся, так не скоро. И курили, обжигая губы.
Щуров злобным взглядом отыскивал Аскара и нигде не видел его. Скоро будет сигнал атаки, надо подниматься ивперед! А кто коробку с патронными дисками потащит? Но вот и Аскарвовремя подоспел.
Жолымбетов пробрался по траншее к Щурову и нагнулся к его уху:
Знаешь, что мне сказали? Вместе с нами пойдет в атаку брат Зои КосмодемьянскойАлександр Космодемьянский. Он командир самоходки. Их батарея уже возле канала, и переправа там готова.
Аскар хотел удивить друга, но тот молчал, угрюмый и неподвижный.
Космодемьянская Девочка с мальчишеской прической. А на других фотографиях, сделанных немцем после казни: истерзанное тело, голова откинута, на шее петля Щуров видел эти снимки в газетах, они вызывали в памяти с острой болью образ другой девушки и то страшное, что было на берегу Десны
Не веришь, что брат Зои?кричал на ухо Аскар.
Щуров не особенно верил. Не раз он слышал, что брат Зои Космодемьянской воюет вместе или рядом, но ни Щуров, ни его товарищи, так же, как и Аскар, не видели Александра Космодемьянского. Может, и воюет, но не обязательно рядомнельзя быть со всеми рядом.
Вот что мог бы сказать Щуров Жолымбетову, но не захотел. Надо бы сказать другое: «Ты не забудь коробку с дисками, как было однажды. Да перед атакой и о себе надо подумать. Ежели не доберусь до Кенигсберга и ежели моя сестратам?»
Но и этого не сказал. Грохот былори во все горло, слова не разобрать.
Ураган все еще гулял по немецким позициям, а когда он унесся в глубину обороны и стало потише,на бруствер окопа выскочил Аскар Жолымбетов, легко выпрыгнул, словно пружиной подброшенный. В коротком ватнике, как и все бойцы-штурмовики, в помятой шапке, еле державшейся на жестких курчавых волосах, он взмахнул автоматом, закричал:
Товарищи! За все горе будем карать фашистских гадов!
Щуров окликнул его:
Аскар, не стой долго вот так. Неровен часснайпер.
Аскар не слушал и продолжал, потрясая автоматом:
Давай Кенигсберг!
Взметнулись вверх сигнальные ракеты. Жолымбетов шагнул вперед. Бойцы выбирались на бруствер согнувшись и распрямлялись. Появилась развернутая цепь, она двинулась. В наступательном порыве Аскар забыл о коробке с дисками, бежал впереди, увлекая за собой всю роту. Щурову пришлось тащить и пулемет и тяжелую коробку, и он отстал немного: земля вязкая, бежать трудно. Цепь стрелков, сначала ровная, редкая, сжималась, и скоро получилось что-то похожее на толпу. Правее двигались тяжелые самоходные орудия, и стрелки тянулись туда, поближе к броне.
Пока была готова лишь одна переправа, один путь на ту сторону канала. И хотя были заранее сделаны определенные расчеты движения рот штурмового батальона, несмотря на это, бойцы скучились у переправы.
Немецкие пулеметы, кажется, молчали. Стреляла одна минометная батарея, она не могла остановить атакующих. Левее саперы наводили еще один мост, но он еще не был готов, и уже два штурмовых батальона вместе с танками и самоходными орудиями сбились возле единственной переправы, шли по ней густо, сплошной массой. Щуров нагнал здесь Жолымбетова, сунул ему коробку.
Что я тебеишак на базаре!
И тут же, в толкотне и спешке, Аскар снова исчез. Бурный поток подхватил его и унес, как уносит хворостинку лес, сплавляемый по быстрой реке. Высокий, могучего сложения Щуров распихивал людей, и его толкали. Рядом шли танки и самоходки, тесня пехотинцев к краю моста. Щуров оступился и рухнул в воду. Это случилось недалеко от берега, и воды оказалось всего по колено. Пустяки бы, но нога подвернулась, и Щуров почувствовал резкую боль в ступне. Он выбрался на берег, хромая и бормоча ругательства:
Вот незадача, дьявол побери!
Кто-то, проходя мимо, хохотнул, и Щуров совсем разозлился:
«Еще подумают: струсил и притворился! Где же Аскар? Ну, получит от меня»
Опираясь прикладом пулемета о землю, он тяжело поднялся на берег.
Тут стояла тяжелая самоходка со стапятидесятидвухмиллиметровой пушкой, рядом с неймолодой лейтенант в черном танкистском шлеме, в одной гимнастерке, с двумя орденами на грудикруглолицый и густобровый, ростом такой же, как Щуров. Лейтенант руководил переправой самоходок. Он смотрел, как идут тяжелые машины, прогибая мост, и делал знакиподать чуть вправо или влево, и помахивал рукой на себя.
Когда четыре орудия перешли на южный берег, лейтенант полез в люк передней машины. Многие пехотинцы стали взбираться на броню. Щуров подумал, что ему, охромевшему, без транспорта не обойтись, и крикнул десантникам:
Ребята, подайте руку!
С помощью их он вскарабкался на переднюю машину.
Недалеко за каналом была немецкая траншея с извилистыми ходами сообщения, ведущими к блиндажам. Танки и артсамоходы двинулись поверху, стрелки исчезли, иногда их головы показывались из траншеи. Сбоку Щуров увидел группу немцев, стоявших с поднятыми руками. Молодой фолькштурмист едва не попал под гусеницы. Он не отшатнулся, не присел, когда грозная, тяжелая машина проходила над головой. Глаза у юного вояки были неестественно вытаращены. Он сошел с ума во время артподготовки.
Четыре машины, проутюжив окопы первой линии обороны, повернули влево, к форту, который виднелся большим холмом с поломанными деревьями на макушке. Щуров забеспокоился. Он ехал не туда, куда надо,его увозили в сторону от своей роты и от батальона. Но прыгать с больной ногой на полном ходу машины, возвращаться одномурискованно. И приходилось сидеть на скользкой и холодной броне, ухватившись за железную скобу.
Возле форта шел бой. По нему стреляли пушки прямой наводкой. Снаряды лишь ковыряли толстые кирпичные стены, поднимая желтые облачка пыли. Форт сыпал во все стороны из пулеметов, и бойцы-штурмовики, наступавшие с фронта, не могли приблизиться к нему.
Лейтенант высунулся из люка, посмотрел в бинокль и опять спрятался. Никогда раньше Щуров не видел этого молодого офицера, и на учениях штурмового батальона его не было.
Ребята, вы чьи?спросил Щуров бойца с миноискателем.
Как и ты, мамкины да тятькины,ответил тот.
Артсамоходы зашли в тыл форта, развернулись и остановились. Все пехотинцы, кроме Щурова, соскользнули с брони на землю.
А ты что сидишь?крикнули ему.
Нога испортилась.
Ранен?
Нет, подвернулась
Щуров увидел лейтенанта с двумя орденами и старшего лейтенанта, командира батареи. Они совещались.
В форту нет противотанковой артиллерии. Пойдем прямо и ударим залпом,предлагал лейтенант.
Артиллерия есть. Нельзя так, в лоб
Орудия в форту были. Там заметили батарею самоходок и начали обстреливать навесным огнем, через стены форта. Пришлось податься назад, в лесок.
Эй ты, там, наверху!окликнул Щурова командир батареи.Сидишь сиднем, как Илья Муромец. На, возьми бинокль и посмотри, где у них орудия.