барьер им не мешал. Вместо слов говорили глаза, отражавшиеся одинаковые эмоции,
и в голубых и в карих - грусть, страсть и обещание скорой встречи. В последнем
никто не сомневался.
- Мне пора, - шепнула Лариса, поднимаясь на ступеньку.
Див кивнул, но рук не отпустил. Лариса осторожно высвободила их и сделала еще
шаг вверх, но Див поймал ее, перепрыгнул к ней и поцеловал. Ноги подкосились, и
она схватилась за плечи молодого человека, чтобы не упасть. Молодой человек тут
же прижал еще сильнее. Поцелуй так же внезапно оборвался. Скрипач аккуратно
отпустил девушку, придержал, чтобы не упала, и потом отступил назад, неуверенно
махнув рукой. Лариса тоже махнула рукой. Слов не было, они вылетели из головы,
как и мысли. Сил хватило лишь резко развернуться и взлетев по ступеням,
захлопнуть за собой дверь.
Сон не шел. Губы пылали, и даже распахнутые в ночи окна номера не могли остудить
пылавшие щеки девушки. Уже не нужен был фестиваль, музыка, Финляндия. В любом
ночном шуме девушке чудился Див. Что с ней? Это любовь или желание обладать
запретным плодом? А за окном по подоконнику шелестел ветер, напевая 'Ларесса,
Ларесса, Ларесса!'
Ветер? Лариса бросилась к окну. На улице, на булыжной мостовой, стоял Див.
- Laressa! (Ларесса!)
- Див, что ты здесь делаешь?
- С ума сходит, - буркнула тень у крыльца гостиницы голосом Тима, - угнал машину
у Роберта, я едва успел впрыгнуть. Лар, он псих, так что легче сдаться. Он
сказал, что без тебя не уйдет. Я честно пытался отговорить, но потерпел крах.
Можешь попробовать сама.
Див с улыбкой стоял внизу и ждал.
- Тим, подождите немного, - она бросилась вглубь комнаты, совершенно не заботясь,
что о ней подумают.
- Понятно, вирус сумасшествия витает в воздухе, - донеслось вослед.
А Лариса быстро собрала вещи и выбежала из гостинцы, бросив ключ на стойку
ресепшн. И тут же попала в крепкие объятия:
- Laressa! (Ларесса!)
- Да, Ларесса, Ларесса, - зевнул Тим, - поехали, я спать хочу.
Он повторил фразу на английском, и Див кивнул, увлекая девушку за собой к машине.
И вновь ночь, звезды, шуршание шин и шелест ветра. Тим неодобрительно косился в
зеркало заднего вида, но послушно направлял машину на шоссе из города, где через
полчаса они притормозили рядом с коттеджем. Все окна отражали темное небо, лишь
над входом горела лампочка.
- Надеюсь, Роберт не проснулся, - пробурчал Тим и сказал пару фраз Диву, тот
кивнул и похлопал парня по плечу. Лариса не улавливала суть разговора, слова
терялись и уносились с ветром, лишь одна мысль пульсировала 'Он вернулся за мной!'
Брести в обнимку по темным коридорам было волнующе страшно. Ларису разбирал смех,
на что Див цокал языком, призывая к порядку, хотя девушка чувствовала, что он
улыбается. Нервный смех исчез, когда они попали в комнату Дива. Скрипач зажег
свет и повернулся к девушке.
- Laressa... (Ларесса)...
Рюкзак упал и его небрежно отпихнули ногой в угол, туда же отправились толстовки
ребят. Не выключенный перед побегом плеер Дива играл Рахманинова. Но пара не
слышала его, их сердца и тела рождали иную музыку, вечную и бесконечную.
Утром Лариса проснулась от легкого дуновения ветра, которое коснулось лица. Она
открыла глаза. Над ней склонился Див. С мягкой улыбкой он смотрел на девушку.
- Laressa... (Ларесса)...
Она улыбнулась и тут же почувствовала легкий поцелуй на губах. Еще один, и еще.
Нежные и невесомые, неспешные, дарящие покой и умиротворение. Она потянулась,
чтобы ответить, и тут же маэстро стал настойчивее, требовательней.
- Див, ты сумасшедший, а если кто войдет? - одновременно и сопротивляясь и
подаваясь навстречу ласкам, прошептала девушка.
- What? (Что?) - Див на секунду отвлекся от соблазнения.
- Ничего, - беззвучно ответила Лариса, сама целуя его.
Они уже перешли к более решительным действиям, когда в дверь постучались.
- Кто это? - испугалась девушку.
- Dave, it's time. We're leaving shortly. (Дейв, пора вставать. Скоро выезжаем).
- раздался за дверью незнакомый мужской голос.
- Okey. Coming (Хорошо, сейчас приду), - ответил Див, прижимая к себе Ларису.
- Don't keep us waiting. Why is it closed? Оpen the door. (Не заставляй всех
ждать. И почему закрыто? Открой).
- I'm coming, Robert. (Я сейчас приду, Роберт).
К разговору присоединился Тим.
- Mr. Lukermann, guys've been looking for you. They're in the dining-room. (Мистер
Лукерман, ребята хотели вам пару вопросов задать. Они в столовой ждут).
- What on Earth is going on? (Да в чем дело? Что происходит?) - незнакомый
мужчина удалился, - Tim, are you coming? (Тим, ты идешь?)
- Will be in a sec, Mr. Lukermann,- shoelace got untied. (Я сейчас догоню,
мистер Лукерман, шнурок развязался).
- Crazy morning! (Мистика какая-то творится).
Голоса стихли, а потом раздался шепот Тима:
- Лар, все хорошо. Одевайтесь и выходите к завтраку, - следующие его фразы уже
звучали по- английски, - Dave, Robert already asked, who'd taken the car. The
guys will prep him for the guest. Hurry up. (Дейв, Роберт уже спрашивал, кто
брал машину, ребята сейчас постараются подготовить его к гостье. Поторопитесь, я
жду,) - и вновь по-русски, - Лариса, поторопитесь, мы все проспали. Я здесь вас
жду.
Кажется еще никогда Лариса так быстро не собиралась. Через четверть часа они уже
выходили из спальни, на плече скрипача висел ее рюкзак.
- Лар, все будет хорошо, - повторил Тим и бросил недовольный взгляд на Дива.
Тот молча пожал плечами, сжимая ладонь девушки в своей руке. Лариса прижалась к
маэстро, инстинктивно ища защиты:
- Может я просто уеду по-тихоньку, Тим?
- Я думал об этом, но тогда тебе легче переждать в спальне, а когда мы уйдем,
попытаться самостоятельно выбраться отсюда, однако тогда ты опоздаешь на
фестиваль. Он в пригороде же проходит.
- Да я придумаю что-нибудь.
- What are you talking about? (О чем вы говорите?) - вмешался в разговор Див, и
Тим быстро перевел суть разговора.
- No, Laressa is going with us. Robert has to accept this. Go grab some
breakfast. (Нет. Ларесса поедет с нами. Ничего Роберт ей не сделает. Пойдемте
завтракать), - тут же мотнул скрипач головой
- Dave, you know how he feels about journalists and Larissa IS a journalist. (Дейв,
ты же знаешь, как он относится к журналистам, а Лариса - журналист).
- Laressa is a musician - your words. After all, it's none of his business. Come
on. (Ларесса - музыкант, ты сам говорил, и вообще мы с ней сами разберемся.
Идемте).
Она не вмешивалась в их разговор. Ощущения были двоякие. С одной стороны, словно
два подростка, застуканные родителями в первый раз, хотелось спрятаться от
страшного Роберта, чью машину угнал вчера Див, спеша к ней. А с другой стороны,
серьезный тон диалога, который вели ребята, она не понимала, однако почему-то
была уверена, что ничего плохо не будет. Успокаивал то ли уверенный тон маэстро,
то ли легкое пожатие ее ладони и витиеватый узор на запястье, который рисовал
большим пальцем скрипач. Он перехватил ее за плечи, заявляя свои права на
девушку, и увлек вперед по коридору. Тим пошел следом, бормоча об излишней
самоуверенности некоторых и про то, что дуракам везет. О ком он говорил, Лариса
не успела уточнить, как они вошли в большую светлую комнату. Возле одной стены
расположился рояль. У окна стоял синтезатор, рядом на подставках стояли гитары,
в углу возвышалась барабанная установка. Напротив за столом собрались остальные
ребята, среди которых выделялся мужчина средних лет. Невысокого роста, худой, в
волосах уже серебрилась седина, по идее незаметный и тихий, может и забитый,
если бы не взгляд. Словно рентген сканировал девушку, тяжелый и изучающий,
вытягивающий все наружу. Однако Лариса почти не испугалась. Ее внимание привлек
рояль, вернее скрипка, лежащая на нем. Темное дерево, изящный изгиб грифа,
тонкие лучи струн. Рядом смычок с белым волосом. Лариса затаила дыхание. В ней
нарастало неистовое желание докоснуться до манящего таинственного инструмента,
сомнения не было - перед ней легендарная скрипка Страдивари.
- What a surprise - we have guests, - деланно удивился Роберт и встал, - Dave,
introduce us. (У нас оказывается гости? Дейв, познакомь нас).
- Tim, may I ask you to help with the translation? Just want Laressa to be kept
up. Robert, this is Laressa. We met in Moscow. Laressa, this is Robert Lukermann,
our agent. (Тим, я могу тебя попросить поработать переводчиком? Не хочу, чтобы
Ларесса не была в курсе разговора. Роберт, это Ларесса, мы познакомились в
Москве. Ларесса, это Роберт Лукерман, наш агент).
- Laressa? Is she Russian? And doesn't speak English... How do you manage to
communicate? ( Ларесса? Девушка русская? Не знает английского? Как вы общаетесь?)
- теперь удивление мужчины стало искренним.
- We hit that off. (Мы нашли общий язык), - уклончиво ответил Див.
Лариса отвлеклась от скрипки, вслушиваясь в беседу, которую старательно
переводил Тим.
- Dave, I don't get what's going on. How did she get in here? (Дейв, я не
понимаю, что происходит. Откуда взялась это девушка в доме?)
- Я журналист, - ответила Лариса, которой надоело, что о ней говорят в третьем
лице.
- Лара! - застонал Тим.
- А что такого позорного? Я пишу о музыке и музыкантах. И вообще мне неприятно,
что меня обсуждают словно стол. Это невежливо -говорить о присутствующих в
третьем лице. Можешь так и перевести грозному мистеру Лукерману. Дословно.
- Он не любит журналистов.
- Это его личная проблема. Переведи, пожалуйста.
- Tim! (Тим!) - грозно воскликнули агент и маэстро.
- С последней фразой и дословно? - ехидно отмахнулся барабанщик, отмахиваясь от
непонимающих ни слова из их диалога иностранцев.
- Нет, - вдруг покраснела Лариса.
Тим, пряча усмешку, перевел.
- Laressa! (Ларесса!) - теперь рассерженно воскликнул скрипач, недовольный ее
вмешательством в разговор.
- Journalist? Did you bring home the journalist? (Журналист? Вы привели домой
журналиста???) - возмутился Роберт.
- А что плохого в моей профессии?
- - Lady, this is a weird question. Though, you're yet another prove that
journalists would do anything for some breaking news. (Леди, ваш вопрос странен.
Впрочем, все ваше поведение показывает, что в погоне за сенсацией журналисты
готовы на все), - он иронично смотрел на нее
- Мистер Лукерман, вы кажется не услышали, либо Тим неправильно перевел! Я пишу
о музыке и музыкантах. Если вы не можете различить шоу-бизнес и высокое
искусство, то мне вас искренне жаль. Мое образование позволяет разделять два
понятия.
- Robert you must apologize! (Роберт, извинитесь перед Ларессой!) - возмутился
скрипач.
- Dave, I can understand a lot of things, but why the damn journalist? Like
there are no other girls! (Дейв, я понимаю твои чувства, но черт возьми, почему
именно журналист? Неужели других девушек нет?)
- Robert! (Роберт!)
- Мистер Лукерман, перестаньте говорить обо мне, будто меня нет. Нравится или
нет, я уже здесь, - взорвалась Лариса, - и поверьте, я умею различать работу и
личное время, и тем более у меня хватает воспитанности и такта не писать о том,
что касается двоих. И вам не советую лезть своим длинным носом в наши отношения.
Все ошеломленно уставились на девушку.
- Лар, успокойся, пожалуйста. Давай мы с Дейвом сами все объясним, -
примирительно предложил Тим.
- А ты все перевел?
- Я опустил фразу про длинный нос.
Лариса кивнула, понимая, что действительно ведет себя некрасиво, оправдывая
стереотипы о современных журналистах. Она так и стояла, прижимаясь к Диву. Тим
уже не переводил, и суть разговора ускользала от нее. Родриго, поймав ее взгляд,
улыбнулся и продемонстрировал вздернутые вверх большие пальцы, одобряя девушку.
Да и остальные музыканты, понимавшие словесные баталии трех спорщиков, тоже
смеялись. Наконец, спорщики приумокли. Роберт спросил ее:
- Lady, I must apologize for the harsh words. Tim said you'd used to play violin.
I almost believe you might be good, however......(Леди, я приношу извинения за
свои резкие слова. Тим сказал, что вы в свое время тоже играли на скрипке. Я
почти верю, что вы можете разбираться в музыке, однако...)
- Однако хотите, чтобы я сыграла? Я не брала инструмент в руки уже много лет. Не
хочу позориться, - она бросила возмущенный взгляд на переводившего Тима.
- - I only ask for a proof. No difficult stuff. Give some comfort to the old Jew.
(Я прошу лишь показать. Исполнение сложных партитур не прошу. Успокойте старого
еврея).
- Не напрашивайтесь на комплимент, не дождетесь.
- That's tough (Вы жестоки).
- Я справедлива. А здесь есть другая скрипка? - решилась Лариса. Если надо,
чтобы отстали от Дива, она пропиликает им Сурка Бетховена.
- What's wrong with this instrument? (А чем вас не устраивает это инструмент?) -
удивился Лукерман.
- Скрипка Страдивари? Вы смеетесь? - она даже отшатнулась от него.
- - Why not? Dave, do you mind?(А почему бы и нет? Дейв, ты позволишь?)
Див посмотрел на девушку, а потом подал ей скрипку.
- О нет, я не имею право!
- Please, humor me. (Пожалуйста, ты меня порадуешь), - попросил ее Див.
Словно под гипнозом она взяла легендарный инструмент в руки. А дальше. Руки
словно сами вспоминали, будто и не было десяти лет молчания. Она подошла к роялю,
быстро пробежалась по клавишам, вслушиваясь в звуки. Затем проверила настройку
скрипки, приноравливаясь к ее струнам. Просить канифоль не рискнула, боясь
показаться смешной. Тим смотрел на нее с тревогой.
- Лариса, а рука?
- Ты слишком много болтаешь, Тим. Не волнуйся, пять минут позора и все встанет
на свои места.
Роберт с интересом следил за ней, а вот Див... Она не понимала его взгляда,
напряженного и взволнованного. Не доверяет ей? Да кого она хочет обмануть???
Спокойно, Лара. Это просто игра. Просто скрипка, просто утро. Мимолетный эпизод
в твоей жизни. Чтобы не видеть взгляда Дива, она отошла к окну. Скандинавское
лето светилось мягкой красотой в утренних лучах. Казалось, даже сквозь закрытые
окна прорывался запах моря, сосен. Лариса вздохнула, прислонилась к подоконнику.
Давным давно ее впечатлила песня Адажио из Аранхуэсского концерта Хоакина
Родриго. Настолько, что девочка переложила партию гитары на скрипичную, от себя
добавив переходы. Она готовилась к ее исполнению на одном из концертов, когда...
Не думать. Однако даже сейчас она помнила все, до малейшего знака. Лишь бы рука
не подвела. Взмах смычком и... Пальцы помнили, музыка шла из сердца, а в комнате
разливалась лиричная мелодия, пленяя разум, сердце и чувства своей
незамысловатостью и в чем-то неизбежностью. Рассказывая о том, что знали оба, но
боялись сказать.
Аранхуэс...
Сновиденья, грёзы и любовь...
Плеск фонтанных струй, чистейших как хрусталь,
В саду звучит, точно вода
Что-то тихо шепчет розам.
Музыка звучала диалогом двух сердец, ничего не обещая, лишь даря надежду на
лучшее, надежду, которой не суждено сбыться. Потому что иногда обстоятельства
сильнее двух влюбленных, что судьба словно насмехаясь над любовью бросает им все
новые и новые испытания, пытаясь сломать тех, кто хочет лишь одного - быть
вместе. Лариса играла, пытаясь хотя бы через музыку донести до стоявшего
напротив нее Дива, что она чувствует, моля развеять страхи и обмануть, обмануть
хоть еще на один день, обещая быть вместе навсегда. Мелодия пела о том, что
неизбежно, но что еще можно отсрочить, словно отсрочка приговора спасет жизнь.
Аранхуэс...
Стаи листьев, жёлтых и сухих...
Их носит ветер,
Как листы воспоминаний дорогих...
Узы, что связали нас двоих
Мы без причин забываем.
Музыка оборвалась на высокой ноте, в кульминации своей чувственности. Лариса
едва успела перехватить скрипку, чтобы не разбить дорогостоящий инструмент.
Левую руку пронзила судорога так сильно, что из глаз брызнули слезы.
- Лара, - Тим подскочил, хватая ее левое запястье, пытаясь размять сведенные
судорогой мышцы.
- Laressa, (Ларесса), - Див бесцеремонно сунул скрипку подбежавшему Роберту,
пытаясь оттеснить барабанщика. Остальные тоже глупо толпились, не зная чем
помочь.
- Kelvin, bring the medikit. Alex, give me some ice. (Кельвин, принеси аптечку.
Алекс, нужен лед), - скомандовал Роберт, положив скрипку на рояль.