Дверь в туалет приоткрывается.
Ты все еще там? голос Киары разносится по туалету.
Ага.
Ты уже сделал свои дела?
Я закатываю глаза. Когда я через минуту выхожу из уборной и направляюсь к лестнице, я замечаю, что моя сопровождающая осталась позади. Она все еще стоит в пустом коридоре со все тем же кислым выражением, будто застывшим на ее лице.
Тебе ведь туда было не нужно, раздраженно говорит она. Ты просто тянул время.
А ты у нас гений, сухо говорю я, а затем поднимаюсь по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
Одно очко в пользу Карлоса Фуэнтеса. Я слышу, как она пытается меня нагнать торопливые шаги позади. Я иду по коридору второго этажа, раздумывая, как бы ее отшить.
Спасибо, что заставляешь меня сильно опаздывать на урок без особой на то причины.
Я не виноват. Это не моя идея приставить ко мне няньку. И говорю прямо: я в состоянии найти дорогу сам.
Правда? спрашивает она. Ты только что прошел мимо класса мистера Хеннеси.
Черт. Очко в пользу образцовой ученицы. Счет один-один. Но фишка в том, что я не люблю ничьи. Я люблю побеждать с большим отрывом. Меня накрывает волна раздражения, когда я замечаю, что в глазах моего гида заплясали веселые огоньки. Я подхожу к ней ближе, очень близко.
Ты когда-нибудь прогуливала урок? спрашиваю я ее, добавляя в свой голос нотки игривости и флирта. Я пытаюсь сбить ее с толку, чтобы снова вырваться вперед.
Нет, медленно говорит она, напрягшись.
Замечательно. Я придвигаюсь еще ближе.
Нам стоит как-нибудь попробовать это вместе, тихо говорю я и открываю дверь.
Я слышу, как она задерживает дыхание. Я не просил себе лицо и тело, которые девчонки считали бы привлекательными. Но, спасибо смеси ДНК моих родителей, я такой, и я не стесняюсь этим пользоваться. Лицо, которому позавидовал бы Адонис, одно из тех немногих преимуществ, которыми наделила меня жизнь, и я использую его по полной, как в благих целях, так и в не очень.
Киара быстро представляет меня мистеру Хеннеси и так же быстро исчезает за дверью. Я на деюсь, что мой флирт ее отпугнул. Если нет, в следующий раз мне придется принять более жесткие меры.
Я сижу на уроке математики и оглядываю своих одноклассников. Все они кажутся мне детишками из богатых домов. Эта школа совсем не похожа на «Фейерфилд», ту, что я посещал в пригороде Чикаго, где мы жили, пока не переехали в Мексику. В «Фейерфилде» учились и богатые, и бедные дети. «Флэтайрон» была куда больше похожа на одну из дорогих частных школ в Чикаго, где каждый студент носил дизайнерские шмотки и водил модную тачку. Раньше мы смеялись над такими ребятами. Теперь я оказался среди них.
После математики я сразу натыкаюсь на Киару, которая ждет меня за дверью кабинета. Поверить не мог у.
Как прошло? спрашивает она, перекрикивая шум, поднятый выходящими из класса учениками.
Тебе ведь не нужен честный ответ, правда?
Вероятно, нет. Идем, у нас всего пять минут. Она устремляется вперед, пробираясь сквозь толпу студентов. Я иду следом за ней, наблюдая за тем, как ее хвост качается с каждым шагом, словно конский. Алекс предупреждал, что ты бунтарь.
То, что она видела, еще цветочки.
Откуда ты знаешь моего брата?
Он был одним из студентов моего отца. И он помогает мне чинить машину.
Эта chica просто нечто. Чинить машину?
Да что ты знаешь о машинах?
Да уж побольше твоего, бросает она через плечо.
Я смеюсь.
Поспорим?
Возможно. Она останавливается возле ауди тории. Здесь у тебя биология.
Горячая красотка проходит мимо нас в кабинет. Она одета в обтягивающие джинсы и еще более обтягивающую блузку.
Вау, кто это был?
Мэдисон Стоун, бормочет Киара.
Познакомь нас.
Зачем?
Потому что я знаю, что тебя это выбесит.
Почему нет?
Она прижимает свои учебники к груди, будто доспехи.
Я могу, не задумываясь, назвать тебе пять причин.
Я пожимаю плечами.
Окей. Я слушаю.
Времени нет, звонок вот-вот прозвенит. Можешь сам представиться миссис Шевеленко? Я только что вспомнила, что забыла в шкафчике свою домашнюю по французскому.
Тогда тебе лучше поторопиться. Я бросаю взгляд на свое запястье, на котором на самом деле нет часов, но я не думаю, что она это заметила. Звонок ведь вот-вот прозвенит.
Встретимся здесь после урока. Она убегает по коридору.
Зайдя в класс, я жду, когда Шевеленко поднимет глаза от стола и заметит меня. Она сидит, уткнувшись в свой ноутбук, отправляя что-то очень похожее на личный имейл.
Я прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание. Она бросает на меня короткий взгляд и меняет вкладки на экране компьютера.
Выбирай любое место. Я проверю посещаемость через минуту.
Я новенький, говорю я. Ей следовало бы догадаться, ведь меня не было на ее уроках в течение двух недель, но ничего.
Ты тот студент по обмену из Мексики?
Не совсем. Это называется «студент по переводу», но я не думаю, что эту женщину заботят детали.
Угу.
Я замечаю капельки пота на ее покрытой пушком верхней губе. Я уверен: есть люди, которые, ну, знаете, могут ей с этим помочь. У моей тети Консуэлы была такая же проблема, пока моя мама не взяла ее и немного горячего воска и не оставила их в одной комнате.
Ты говоришь на испанском или на английском? спрашивает Шевеленко.
Я даже не уверен, что это законный вопрос, но ладно.
На обоих.
Она выгибает шею и оглядывает аудиторию.
Рамиро, подойди сюда.
Парень-латиноамериканец подходит к ее столу.
Он более высокая копия лучшего друга Алекса, Пако. Когда Алекс и Пако были в выпускном классе, они угодили в перестрелку, и вся наша жизнь после этого перевернулась с ног на голову. Пако умер. Я не знаю, оправится ли хоть кто-то из нас полностью от случившегося. Когда моего брата выписали из больницы, мы сразу перебрались в Мексику, поближе к родне. С того момента ничего уже не было как прежде.
Рамиро, это Шевеленко смотрит на меня. Как тебя зовут?
Карлос.
Она смотрит на Рамиро.
Он из Мексики, ты из Мексики. Будет лучше, если вы, двое испаноговорящих, будете в паре.
Я иду за Рамиро к одному из лабораторных столов.
Она это серьезно? спрашиваю я.
Вполне. В прошлом году я слышал, как Трудная Шеви полгода называла парня Ивана «русским», прежде чем выучила его имя.
Трудная Шеви? переспрашиваю я.
Не смотри на меня так, говорит Рамиро. Не я это придумал. Это прозвище у нее уже лет двадцать.
Звенит звонок, но все по-прежнему болтают. Трудная Шеви вернулась к своему компьютеру, все еще занятая своим письмом.
Me llamo Ramiro, но это слишком по-иммигрантски, поэтому все зовут меня Рэм.
Мое имя тоже звучит по-иммигрантски, но я не чувствую необходимости наплевать на свои корни и представляться Карлом, только чтобы лучше вписаться. Глядя на меня, сразу можно понять: этот парень из Латинской Америки, так зачем притворяться? Я всегда обвинял Алекса в том, что он хочет быть белым. Он отказывался называться своим настоящим именем, Алехандро.
Me llamo Carlos. Можешь звать меня Карлос.
Теперь, когда я внимательнее смотрю на него, я замечаю, что Рэм одет во что-то вроде футболки поло с дизайнерским логотипом. Может, его семья и из Мексики, но готов поспорить, что su familia не живет рядом с моей.
Так что у вас тут есть, чтобы повеселиться? спрашиваю я его.
Легче ответить, чего здесь нет, говорит Рэм. Можно тусоваться в торговом центре на Перл-стрит, ходить в кино, в походы, кататься на сноуборде, заниматься рафтингом и скалолазанием, ходить на вечеринки с девчонками из Ниуота и Лонгмонта.
Ничто из этого списка не соответствует моему пониманию веселья, разве что вечеринки.
За столом впереди нас сидит та горячая девчонка Мэдисон. Вдобавок к облегающим шмоткам у нее длинные мелированные светлые волосы, широкая улыбка и сиськи даже более внушительные, чем у Бриттани. Не то чтобы я заглядывался на девушку своего брата, но их довольно сложно было бы не заметить. Мэдисон наклоняется ко мне через стол.
Слышала, ты новенький, говорит она. Я Мэдисон. А ты?..
Карлос, выпаливает Рэм, прежде чем я успеваю что-то ответить.
Уверена, он и сам может представиться, Рэм, шипит она, заправляя волосы за ухо, демонстрируя при этом бриллиантовые серьги, настолько сверкающие, что они могли бы ослепить кого-нибудь, преломись о них солнечный свет под нужным углом. Она снова наклоняется в мою сторону и закусывает нижнюю губу.
Ты тот новенький из Ме-хии-ко?
Меня всегда раздражает, когда белые ребята пытаются говорить так, словно они из Мексики. Интересно, что еще она обо мне слышала?
Sí, говорю я.
Она игриво улыбается и придвигается еще ближе.
Estás muy caliente. Думаю, она только что сказала, что я горяч. В Ме-хии-ко мы использовали бы другое слово, но в принципе я ее понял. Мне бы не помешал хороший репетитор по испанскому. Мой последний оказался полным неудачником.
Рэм прочищает горло.
Qué tipa! Если ты не догадался, я был ее последним репетитором.
Я все еще смотрю на Мэдисон. У нее определенно все на месте, и она не стесняется демонстрировать свою привлекательность. Хотя мой обычный типаж загорелые, экзотичные мексиканские chicas, я не могу представить себе парня, который устоял бы перед Мэдисон. И она знает об этом.
Когда другая девчонка зовет ее за соседний стол, я поворачиваюсь к Рэму:
Так вы двое занимались вместе или встречались?
И то и другое. Иногда одновременно. Мы расстались месяц назад. Послушай мой совет и держись от нее подальше. Она кусается.
В прямом смысле? спрашиваю я, улыбаясь.
Честно, вряд ли ты захочешь приблизиться к ней настолько, чтобы узнать ответ на свой вопрос. Просто прими к сведению, что к концу наших отношений я превратился в ученика, а она в репетитора. И это я не об испанском говорю.
Está sabrosa. Я все-таки рискну.
Тогда удачи, чувак, говорит Рэм, пожимая плечами, в то время как Трудная Шеви встает и начинает урок. Потом не говори, что я тебя не предупреждал.
В мои планы не входит становиться чьим-то парнем, но я не прочь буду привести девчонку-другую в квартиру Алекса, только чтобы доказать ему, что я полная его противоположность. Я бросаю еще один взгляд на Мэдисон и получаю в ответ многообещающую улыбку. Да, она идеально подходит для того, чтобы вывести Алекса из себя. Она вылитая Бриттани, только без нимба над головой.
Настрадавшись на утренних занятиях, я определенно готов пообедать. После звонка я выхожу из класса и радуюсь, что Киара не ждет меня за дверью, как обещала. Я иду к своему шкафчику, чтобы взять еду, которую прихватил из холодильника Алекса. Может, мой гид от меня отказалась? Ничего не имею против, только вот я десять минут искал столовую. Оказавшись там, я уже готов пообедать в одиночестве за одним из небольших круглых столиков, но замечаю Рэма, машущего мне рукой.
Спасибо, что забил на меня, раздается из-за моей спины.
Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на своего гида.
Я думал, ты отказалась от меня.
Она качает головой, как будто это самое глупое предположение, что она когда-либо слышала.
Конечно нет, я просто не смогла пораньше уйти с урока.
Как жаль, говорю я, притворяясь сочувствующим. Я бы подождал тебя, если б знал
Ага, конечно. Она кивает в сторону стола, за которым сидит Рэм. Иди сядь с Рэмом, я видела, как он махал тебе.
Я удивленно смотрю на нее.
Ты что, и правда разрешаешь мне сесть с тем, с кем я хочу?
Можешь сесть со мной, говорит она, как будто я только и ждал этого приглашения.
Нет, спасибо.
Так я и думала.
Киара встает в очередь за горячим, а я подхожу к столу Рэма. Я ставлю стул спинкой к столу и усаживаюсь на него верхом, и Рэм представляет меня своим друзьям, белым парням, которые выглядят как копии друг друга. Они болтают о девушках, спорте и футбольных командах своей мечты. Сомневаюсь, что хоть кто-то из них способен пережить день на сахарном заводе в Мексике. Некоторые мои друзья получали меньше чем по пятнадцать баксов в сутки. Часы же ребят, сидящих напротив меня, должно быть, стоили больше, чем мои товарищи зарабатывали за год.
Мэдисон подходит к нашему столику, как только Рэм возвращается в очередь.
Привет, ребята, говорит она. Мои родители уезжают на выходные. Я устраиваю вечеринку в пятницу, приходите, если хотите. Только не говорите Рэму.
Мэдисон роется в сумке и достает оттуда тюбик блеска для губ. Она несколько раз обмакивает кисточку, а затем надувает губки и намазывает на них блеск. Когда я думаю, что она закончила, ее рот формирует идеальное «О», и она снова начинает водить по губам кистью. Я бросаю короткий взгляд на других парней, чтобы проверить, сколько еще из них наблюдают за эротическим шоу Мэдисон. Конечно же, двое друзей Рэма оставили разговоры и полностью сфокусировались на Мэдисон и на демонстрации ее талантов. Рэм возвращается за столик и тут же принимается сосредоточенно есть свой кусок пиццы пепперони.
Звук, который Мэдисон издала своими губами, возвращает мое внимание к ней.
Карлос, позволь мне записать для тебя свои контакты, говорит она, достает ручку и берет меня за предплечье. Она начинает писать свой номер и домашний адрес прямо на моей руке, над моими татуировками, словно добавляя к ним еще одну. Она заканчивает, машет на прощание и возвращается к своим друзьям.
Я откусываю сэндвич и окидываю взглядом столовую, высматривая антипод Мэдисон, Киару. Она сидит за столом с парнем со спутанными светлыми волосами, падающими ему на лицо. Он примерно моего роста и телосложения. Ее парень? Если это так, мне его жаль. Киара похожа на девушку, которая ждет от своего парня полного подчинения и чтобы он целовал ее задницу.
Мои тело и разум не созданы для того, чтобы кому-либо подчиняться, и вы скорее найдете меня мертвым, чем целующим чей-то зад.
4
КИАРА
НУ И КАК ТЕБЕ быть гидом? спрашивает меня мама за ужином.
Могло бы быть и лучше, говорю я, передавая младшему брату третью салфетку, потому что тот перепачкал себе все лицо в соусе от спагетти. Я вспоминаю, как в конце восьмого урока подошла, чтобы забрать Карлоса из класса, но обнаружила, что он уже ушел. Карлос дважды кинул меня.
Мой папа-психолог, который считает, что все люди поддаются анализу, хмурится и подкладывает себе в тарелку зеленого горошка.
Кинул тебя? С чего бы ему так поступать?
Потому что он считает себя слишком крутым для того, чтобы его под ручку водили по школе.
Мама похлопывает меня по руке.
Оставить своего гида плохой поступок, но будь терпелива. Его выдернули из привычной обстановки. Ему, должно быть, непросто.
Твоя мама права. Не суди его строго, Киара, говорит папа. Скорее всего, он просто сейчас не в своей тарелке. Алекс зашел сегодня ко мне в офис после занятий, и мы долго беседовали. Бедный парень. Ему самому всего двадцать, а теперь на нем еще и ответственность за семнадцатилетнего брата.
Почему бы тебе не пригласить к нам Карлоса завтра после школы? предлагает мама.
Папа показывает на нее вилкой.
Отличная идея.
Я уверена: прийти ко мне домой это последнее, чего хочет Карлос. Он ясно дал мне понять, что он потерпит меня эту неделю просто потому, что у него нет выбора. Как только время моего шефства над ним закончится в пятницу, он, вероятно, даже закатит вечеринку по этому поводу.
Я не знаю.
Пригласи его, говорит мама, игнорируя мое замешательство. Я приготовлю печенье с апельсиновым мармеладом по рецепту Джоани.
Я не уверена, что Карлос оценит печенье с апельсиновым мармеладом, но
Я предложу ему. Но не удивляйтесь, если он откажется.
Не удивляйся, если он согласится, как всегда оптимистично, говорит папа.
Следующим утром, провожая Карлоса в класс на перемене между третьим и четвертым уроком, я наконец нахожу в себе силы спросить его:
Не хочешь зайти ко мне после школы?
Он вскидывает брови.
Это свидание?
Я сжимаю зубы.
Не обольщайся.
Прекрасно, потому что ты не мой типаж. Мне нравятся сексуальные глупышки.
Ты тоже не мой типаж, огрызаюсь я. Мне нравятся умные и с чувством юмора.