И, обиженно подняв голову, она вышла из кухни.
Ах, мама, мама! Как же ей хочется пристроить в чьи-нибудь мужские руки свою дочь! Настолько, что даже печальный опыт моей супружеской жизни с отцом Сережки ее пыл так и не успокоил. Сколько раз я просила оставить меня мне и не дергать заманчивыми, с ее точки зрения, предложениями. Но раз за разом повторяются ее попытки познакомить то с племянником тети Наташи, то с двоюродным братом шурина тети Глаши. А теперь ей подвернулся под руку столичный красавчик Панкратов. А я опять против... Конечно, она обиделась.
Из комнаты доносился ее оживленный голос:
- Дед, вставай, пора ехать, а не то заснешь за рулем! Печка не топлена!
- Корова не доена... - буркнула я про себя. Интересно, мама знает, с какой стороны к этой скотинке подходить?
А в прихожей хлопнула входная дверь. Наверно, это ушел Борис.
Я достала баночки с крышками и переложила в них все салатики и маринады, оставив себе лишь холодец и картошку. А, отрезала кусок пирога. Достав походную сумку с отделением под банки, я быстро все распихала, проложив сверху газетой, и вынесла ее к выходу. Да, ботинок Бориса у шкафа уже не было и куртки тоже. Я вошла в комнату.
- Пап, сумка вас ждет у двери.
- Мы тебе столько посуды оставили... - Это извинился отец.
- Ничего, ночь длинная, а я выспалась. - Улыбнулась ему.
Рассерженная мама кинула на меня косой взгляд:
- Ночи для другого существуют. А посуда бы и до завтра постояла!
- Ба-аб! А можно мы с Вероникой ночью пойдем на пруд кататься?
- С ума сошел? Приедем, сразу спать! Завтра накатаетесь!
- А тогда для чего ночь?
Дед хрюкнул, а Вероника улыбнулась в воротник куртки.
Ребята, махнув рукой, выскочили в дверь. И лишь с лестницы я услышала голос Сережки:
- Мам, завтра приедешь?
- Да, к вечеру.
- До завтра, пока!
Мой сын побежал заводить дедовскую Ниву. Мама, поджав губы, сначала холодно попрощалась, а потом, всхлипнув, уткнулась мне в плечо:
- Ну что же ты так, а?
- Не грусти мам, на твое счастье у нас подрастает Вероничка!
Мама вздохнула и, погладив мою руку, молча вышла в дверь.
- Пока! - Крикнула я ее спине.
Зато отец погладил меня по голове, словно я еще маленькая:
- Держись, доченька. Верь в себя и не пасуй перед трудностями. А Сережку как-нибудь выучим. До завтра.
- Будь осторожен, не гони! - Чмокнула его в подставленную щеку.
- Конечно. А ты запрись и не открывай дверь.
Я кивнула и захлопнула дверь. Прислонившись к ней спиной, на секундочку сильно прижала ладони к лицу, а потом выдохнула, произнося как мантру:
- У меня все хорошо!
С кухни наш двор был, как на ладони. Сережка аккуратно развернул машину и вылез, помогая деду уложить сумки. А потом они дружно расселись и уехали, оставив на белом листе двора черные следы. Два темных прямоугольника от уехавших машин вызывали недоумение, словно провалы во времени, не затянутые годами... на сердце было муторно и тяжело. Прошлое ушло навсегда, настоящее неопределенно, а будущее... а ведь придется увольняться!
И я снова схватила тебя, мой маленький красный дружок. Кому еще можно спокойно и без лишних эмоций с их стороны рассказать все события? Спасибо, мой малыш... Вот так и закончился этот безумный праздник. А через несколько дней наступят озабоченные поиском новой работы будни. Но мы ведь справимся? А теперь я перемою посуду, приму душ - и спать! В своей замечательной постельке. Пожелай мне доброй и спокойной ночи.
01.01 в 23.58 И снова я обращаюсь к тебе, мой хороший дружок. Не обессудь, что не дала поспать. Просто оказалось, что мои приключения не кончились, как я подумала, а вполне себе успешно продолжаются. Нет, какой идиот придумал убить милую девушку Светлану именно на новогодние праздники? Не мог потерпеть, когда я буду в отпуске? Ну вот, теперь и я стала говорить и думать, как Борис. С кем поведешься...
Итак, мы с тобой закончили общаться, когда я, пожелав тебе спокойной ночи, пошла на кухню. Включив стоящую на подоконнике магнитолу с записями моих горячо любимых Scorpions погромче, я пустила воду и, подпевая, начала мыть посуду. 'We're lost in a kiss a moment in time, forever young, just forever, just forever in love...' - подпевала я Клаусу Майне. Да, пусть кто-то кому-то где-то объясняется в любви и говорит, что она - единственная, кто раздвинула в его душе пределы Вселенной и подарила ощущение полета. Что она - та, в ком можно раствориться без остатка и единым лучом скользить по волнам гармонии и Божественной любви. И это - прекрасно. А я - обычная русская женщина среднего возраста, которой если что-то мужчина и предложит, так только удовлетворение собственных инстинктов. Слушайте, мужики, какая вам разница, куда отправлять нужду? Купите себе набор резиновых кукол и не отвлекайте женщин на пустяки! Эк, меня расколбасило! Даже самой стало смешно.
Я сняла резиновые перчатки и сделала музыку громче. В конце концов, телевизоры соседей с дебильными шоу достают меня каждый вечер до глубокой ночи. А теперь извольте слушать то, что нравится мне. На Новый год ведь можно?
Чистенькие тарелочки и блюдечки постепенно занимали полагающиеся им места на сушке. Чайник снова зашумел, подогревая воду. Пирог-то я не пробовала! Эх, сейчас наемся на ночь... Придется на коньках с Сережкой и Вероникой кататься, да снег по огороду туда-сюда перекидывать! Калории, они такие коварные! Только дашь себе слабину, они, словно дрожжи, за одну ночь могут так увеличить объем талии и бедер, что к десятому числу ни в какую юбку не влезешь!
Букет бледно-розовых роз перед лицом возник совершенно внезапно. Я подпрыгнула, одновременно пытаясь развернуться, и была поймана длинными руками Бориса, нависшего надо мной с улыбкой.
- Ага! Испугалась! - Проорал он мне в ухо. - Двери запирать надо! Вдруг придет маньяк?
Я выключила музыку, и сразу стало так тихо...
- Ты уже пришел. - Улыбнулась я, и почему-то отлегло от сердца. - И обокрал цветочный магазин?
Забрав из его рук цветы, я достала еще одну вазу и поставила в нее букет. Теперь их в квартире было целых три.
- Не обокрал, а любезно попросил открыть. - Он сам налил себе и мне чай, а затем порезал на долечки пирог. - Садись. Давай попьем, а то я чего-то замерз.
И правда, его руки были холодными, а губы - белыми.
- С тобой все в порядке? - Я внимательно посмотрела на него.
Такие же симптомы бывали у отца, когда начинало плохо работать сердце.
- Нет, Лен, все хорошо. Я посижу с тобой, попью чаю, согреюсь...
Он откинулся на стенку спиной и прикрыл глаза.
- Боренька, Боря, - я подошла к нему и протянула руку к шее - послушать пульс.
Он заметил и перехватил ее, а затем, нагнув голову, уткнулся лбом мне в ладошку.
- Прости, сейчас все пройдет...
Если это сердце - то ему можно помочь сладким чаем. Я бухнула в чашку четыре ложки и размешала.
- Боренька, выпей, пожалуйста! - Опустившись перед сидящим мужчиной на корточки, попросила я. - Тебе станет легче. Давай, мой хороший, пей!
Я впихнула ему в руки чашку и погладила серебристый ежик на голове. Волосы оказались неожиданно мягкими.
- Спасибо. - Он пил чай маленькими глоточками, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться.
- У тебя с собой есть лекарства, которые ты принимаешь?
- Да, в машине. Я уже выпил. Прости, Лен. Мне бы немного полежать...
Он поставил на стол чашку и сделал попытку приподняться. Я подхватила его за талию, а он положил на мои плечи руку.
Доковыляв до моего дивана, я осторожно помогла ему лечь на спину.
- Сейчас принесу грелку и плед. - Сказала я и, забежав в Сережкину комнату, вытащила из шкафа тонкий, но теплый шерстяной плед.
Накрыв им Бориса, я налила в ванной грелку и положила ему под ноги. А потом тихо села рядом. Губы немного порозовели и раздвинулись в улыбке, показывая полоску белых зубов.
- Леночка, я умирать не собираюсь...сейчас. - Тихо сказал он. - Может быть, только теперь у меня появился смысл в жизни...
Я снова погладила серебряный ежик и холодный лоб. А потом рука сама собой скользнула по щеке.
- Проверяешь, остыл уже или еще нет? - Серые глаза блеснули в щелочках век. - Меня не убили тогда, а теперь и самому жить хочется. Нет, не убирай, пожалуйста, свою руку. Посиди со мной. Я еще немножко полежу...
И он, вжавшись в мой бок носом, тихо засопел. А я все гладила его по голове. Бедный мальчик, который до сих пор считает, что он один за всё и всех в ответе... Интересно, хоть раз кто-нибудь из родных интересовался твоим здоровьем или делами? Или все просто говорили: дай, помоги... Я вздохнула и так, чтобы не побеспокоить, тихо встала, выключила свет, оставив только елочку, и взяла тебя, мой дневничок. Боря уже порозовел и спокойно спит, отвернувшись к стенке. Я тоже хочу немного поспать, тем более, что пока я все это записывала, часы у соседей пробили час. Как думаешь, если я пристроюсь рядом с Борей, это не перейдет определенные рамки? Но, по крайней мере, не придется каждый раз просыпаться и бежать смотреть, как он. Протяну руку и просто проверю пульс... Спокойной ночи!
02.01 - Утро или день.
Дежавю. Я лежу на боку, на моей талии - Борина рука. Его дыхание спокойно и равномерно. Слава Богу! Постаравшись выскользнуть из-под одеяла так, чтобы его не разбудить, я обернулась и посмотрела ему в лицо. Светлые брови и реснички. Морщинки у глаз и рта. И почему он при знакомстве показался мне моложе брата? Может от того, что светлее мастью? А какой он худой! Пока я вчера вела его к дивану, то не знала, за что лучше держать: за джинсы или выступающие ребра. Потом мой взгляд упал на кисть руки, лежащую на том месте, где только что спала. Узкая рука и красивые, тонкие пальцы. Интересно, как с такими руками можно таскать тяжелые вещи и сражаться на войне? Хотя мускулатура у него развита...
- Нравлюсь? - Снова я услышала этот вопрос.
Но теперь, в отличие от прошлого раза, я плюхнулась на колени рядом и смело взяла в ладони его лицо.
- Притвора! Ну-ка, открывай глазки и скажи мне, как себя чувствуешь!
Серые глаза распахнулись, а на губах расцвела улыбка.
- Спасибо, Леночка! Ты, верно, молилась за меня всю ночь? - Он взял мою ладонь в свою и поцеловал. - Таким счастливым я не чувствовал себя никогда!
- Я серьезно! Как сердце? Не болит?
- Все хорошо. Сердце на месте. Ты на месте и я тоже. Сколько времени?
Я потянулась за телефоном.
- Ого! Уже двенадцать сорок! Мы с тобой выспались за два дня сразу! Чур, в ванную я первая!
Схватив свои домашние брюки и майку, я унеслась в санузел. На душе было легко и как-то правильно. Хотелось улыбаться и петь.
Подсушив феном мокрые волосы, я вышла из ванной. Из кухни пахло кофе и омлетом. Борис, увидев меня лохматой и розовой после душа, улыбнулся. Я подошла к нему и прислонилась к плечу лбом.
- Борь!
- У?
- Обещай мне одну вещь. - Я подняла на него глаза.
- Угу. - Он сосредоточенно резал зелень.
- Береги себя.
Он оторвался от петрушки и серьезно посмотрел мне в глаза.
- Для тебя это важно?
- Да, Борь. Хоть мы скоро будем друг от друга далеко, я все равно буду за тебя волноваться. Подожди, - я торопилась сказать, поскольку таких слов больше не произнесу точно, - хоть я знаю тебя всего три дня, почему-то чувствую твою душу, твое одиночество и боль. Прости, Борь. И просто знай, что в далеком русском городке есть женщина, которая искренне желает тебе счастья.
Я выдохнула. А потом покраснела.
- Зря, наверное, сказала, да?
- Глупая! - Он положил нож и обнял меня. Просто, как друг, брат...- Спасибо, Леночка. За все.
А потом разжал руки. Мне даже стало как-то грустно.
- Сейчас мы будем кушать и пить кофе, а потом - работа! Кто-то изо всех сил рвался мне помогать.
- Вот уж нет! - Фыркнула я. - Заставил шантажом. Так что теперь тебе придется выбивать согласие на сотрудничество у моего сына, которому обещала приехать вечером.
- Договорились. - Борис разложил по тарелочкам омлет, запеченный с помидорами и петрушкой. - Я раскопал кое-что интересное. Надо будет проверить, пока события не утратили свою остроту.
Мы быстро покушали, я помыла посуду, а Борис, вставив флешку в Сережкин ноутбук, что-то сосредоточенно рассматривал.
- Иди ко мне! - Позвал он меня из комнаты. И, когда я подошла и встала рядом, продолжил. - Я скопировал данные по всем родственникам и одноклассникам Тани Семеновой, а также друзьям ее старшего брата и родителей. Здесь, - он показал на список, - фамилии, имена и отчества, а также годы рождения тех, кого можно было найти в открытом доступе и в базах.
Он создал на компьютере отдельный файл и перенес туда данные. Потом эту флешку заменил другой.
- Стульчик возьми, а то мне неудобно: ты стоишь, а я сижу. Вот не надо говорить, что постоишь. - Перехватил он мою невыраженную мысль. - А то посажу к себе на колени.
Я притащила табурет и села рядом, прижавшись к его боку.
- Умничка. - Он чмокнул меня в висок, что не вызвало с моей стороны никакого протеста. Я удивилась сама себе. Привыкаю, что ли?
Усмехнувшись, он продолжил объяснение:
- А на этом носителе мне передали данные тех, кто отдыхал в этот вечер в ресторане, работал на кухне, гардеробе и охране. А также телефоны начальника охраны и смены. А, и директора ресторана.
Он раскрыл другое окно. А потом открыл два окна рядом.
- у меня есть маленькая программка, которая распознает одинаковое сочетание букв и цифр, соотнося с базами... Сейчас мы ее запустим... - Он быстро пощелкал клавишами. - И посмотрим, что получится!
Мы сидели и смотрели, как его программа обрабатывает данные. Но выскочивший маленький прямоугольничек окончанием работы объявил, что совпадений не найдено.
- И? - Посмотрела я на него.
Он потер подбородок и задумчиво сказал:
- Значит все, кто живет в этом городе и присутствовал в момент убийства в ресторане, к той истории отношения не имеют... Чего-то мы с тобой упускаем...
- А ты уверен, что та старая история здесь замешана? Может, это вовсе не из той оперы?
- Может, Леночка. Но мы должны эту версию, прежде чем отбросить, доработать до конца. Так! - Он резко вскочил со стула и, пройдя в мою комнату, взял с дивана свой телефон и пришел обратно. - Где тут у нас старший смены охраны в тот день?
Он набрал на дисплее циферки.
- Фаддей Афанасьевич? Добрый день! Начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений Панкратов беспокоит. Да, Вы все правильно поняли. Не хочу отнимать у Вас время, прошу только ответить на пару вопросов. Первый: с семи вечера и до инцидента к ресторану подъезжали машины с продуктами? Посторонние люди были? Меня интересуют, главным образом, машины и служебный вход. Да, записываю. Спасибо, Фаддей Афанасьевич! Нет, что Вы! Ваши охранники и агентство выше подозрений. Все следствие ведется исключительно в интересах заинтересованных лиц и ваших работодателей. Поэтому, огромная просьба: позвоните на вахту и поспросите оказать мне содействие. И я рад. До свидания!
- Ты думаешь, Света могла общаться с кем-то из посторонних?
- Возможно. Ее в зале не было достаточно долго. Не сидела же она в туалете все это время! Тем более, поза трупа говорила о том, что она только туда вошла. За ней вошли следом. Она начала поворачивать голову, и в этот момент ее ударили. Она не сопротивлялась или не успела. Возможно, человек был знаком и не вызвал защитной реакции... Алло? Добрый день, Панкратов Вас беспокоит. Да, из-за этого скорбного события. Скажите пожалуйста, вы весь приезжающий транспорт записываете? А будьте любезны, возьмите журнальчик. Да, и за тридцатое число после шести вечера. Пишу. Три машины: зелень и фрукты от Амбарцумяна, да, на рынке палатка. Водитель - Норекян, хорошо... Приехал в восемнадцать тридцать, уехал в девятнадцать... Салат тяжелым оказался? Почему? Долго разгружали. А, коньяк... Дальше. Девятнадцать сорок восемь. Газель с соками и водой из Москвы. Водитель? Пинчук А.В. А возраст не подскажете? Вы дежурили? Отлично! Значит, все должны помнить. И сколько этому Пинчуку годиков? Около тридцати? Спасибо! Сколько он стоял? Десять минут? Что так быстро? Или вода - не коньяк, настроение не поднимает? Торопился? Даже сами ходили подписывать документы? Да Вы что? Ну да, если еще три магазина... Двадцать сорок. Газель из ... Откуда?! - он быстро переключил телефон на громкую связь, чтобы я тоже слышала. - Из Поволжска? Как интересно! И с чем? С рыбой, поди?
- Рыба и мясо из местного фермерского хозяйства. У Гройсмана с ними договор, - слышался голос в трубке, - крольчатина, свинина да говядина. Мраморная!
- Какая красота! А водитель?
- Семенов Алексей. По отчеству не знаю. Возит он или его дядька Саша. Мы их давно знаем. Спокойные, уравновешенные мужики. Они еще в наш магазин на площади товар сдают.
- А уехал во сколько?
- В девять тридцать. Их наш шеф-повар любит. Все время зазывает покушать или попить чай. И пока его разгружают, они на кухне с Феликсом армию вспоминают. Служили они вместе, что ли? И все, больше никого.
- Ну, спасибо, выручили.
И Панкратов нажал сброс вызова. Глаза его горели, словно у охотничьей собаки.
- Леночка!
- Что? - Я встала с табуретки, предполагая какую-то пакость.
- Мы едем в Поволжск! Я же говорил, нить из прошлого!
- Боренька, ты сошел с ума? Успокоительное дать? - Ласково осведомилась я. - У меня - детские каникулы и я их хочу провести с сыном!
- Пойдем, я лучше налью тебе чайку. Кстати, - это он уже прокричал из коридора, - я видел под полотенцем часть вишневого пирога!