- Я не против, но вы должны спросить разрешения у ее родителей. - Строго ответила я.
Клич Зоркого Глаза в индейских прериях, думаю, звучал куда менее восторженно. У меня заложило ухо, и я отставила аппарат подальше. В этот момент Борис закончил мыться и вошел в кухню. Поэтому я быстренько свернула разговор.
- Ты меня хорошо понял? - поинтересовалась я.
- Ма-ам! Они согласны! - ответил сын.
- Тогда тридцать первого, вечером, вы должны быть здесь.
- Да!!! - Оглушил он меня в последний раз и отключился.
Я подняла взгляд на улыбающееся лицо ночного гостя.
- Сегодня не приедут? - Поинтересовался он.
- Завтра. - Коротко проинформировала я и положила айфон на окно к его свитеру и куртке.
- Это хорошо. - Неизвестно чему обрадовался Борис и взял чашку с кофе. - Ты бы тоже сходила в душ. А то глаза, как у вампира. Не спала?
- Смысл? Если бы заснула, то продрыхла бы до вечера. Сейчас тебя провожу, да посплю.
- А ты меня завтраком решила не кормить? Хочешь побыстрей отделаться?
- А ты не желаешь позавтракать в ресторане? Уж очень спать хочется.
- Лен. - Брат нашего шефа опустился на стул. - Тут такая фишка... Ты не могла бы мне немного помочь?
- Чем? Дать денег в долг?
- Не смешно. - Он встал и подошел к холодильнику. Оттуда на свет Божий выскочило копченое мясо для салата, яйца и молоко. - Нельзя мужчину выпускать из дома голодным. Иначе он по дороге кого-нибудь съест.
- Эй, а ничего, что я все это купила к новогоднему столу? Пусть тебя Сашенька кормит. - Возмутилась я. - В конце концов, ты помогаешь ему. Я-то тут причем?
- Леночка, в воду! - Он развернул меня в сторону ванной и слегка подтолкнул в спину. - Иди, дорогая, прими контрастный душ, а я нам что-нибудь приготовлю.
Теплые руки крепко сжали мои плечи, а дыханье щекотало волосы над ухом.
- Женщина всегда должна быть красивой: и утром, и на вечернем приеме... Глядишь, и муж бы не ушел.
Я вывернулась из его рук и хлопнула дверью ванной. Тоже мне, профессор психологии!
Вода громко лилась из душа. Я стояла, зажмурив глаза, и то закрывала, то снова открывала горячий кран. Это было ужасно, но действенно. Кожа покраснела, но глаза решительно открылись. Я растиралась полотенцем, когда из-под двери пополз вкуснючий запах омлета и жареного хлеба. У меня потекли слюнки: такое блюдо для себя не готовила уже давно. Ведь в нашем коллективе надо было поддерживать форму, а у меня есть небольшая склонность к полноте. И если бы не мои йогуртно-фруктовые диеты, то вместо сорок восьмого носила бы пятьдесят четвертый...
Когда я сушила и укладывала волосы, в дверь раздался осторожный стук.
- Леночка, ты не уплыла? - Обеспокоенно спросил Борис. - Выходи, очень хочется кушать!
- А как же мой внешний вид? - Невинно поинтересовалась я из-за двери. - Подожди немного, сейчас нанесу тон, покрашу глаза, уложу волосы и выйду...
- Лена! Не буди в мужчине первобытного человека!
Волосы блестели и были аккуратно собраны в прическу. Конечно, глаза все еще отливали красным, но не настолько, чтобы заподозрить во мне родственницу Дракулы. Нацепив дежурную 'офисную' улыбку, я вышла в коридор, а из него в кухню и обомлела. На столе дымился свежесваренный кофе. На тарелочках, источая одуряющий аромат, красовался пухлый омлет с гренками и мясом. Тоненький кусочек жареного хлебушка с маслом лежал на салфеточке рядом. Вилочка блестела зубчиками около тарелки.
- Вау! - Страдания по сытной и красиво приготовленной пище были огромными. Еще никто, кроме моей мамы, не готовил мне завтрак и не сервировал стол. Но калории... И стоящие за ними лишние килограммы...
- Присаживайся, Леночка! - Борис отставил стульчик и усадил меня так, словно я не расхаживала перед ним в халате и пижаме, а сверкала бриллиантами и огромным декольте бального платья.
- Как приятно... - задумчиво оглядела я вкусно пахнущее великолепие. - А что мне за это будет, кроме внеплановой прибавки к весу?
Он расхохотался и уселся напротив.
- Кушай, приятного аппетита! - И он подал пример, вонзив в румяный бочок омлета вилку.
Я подумала о том, что бессонная ночь, возможно, сожгла часть жировой прослойки. И если я даже сейчас засну, то, скорее всего, не растолстею. Ум-м, ням! Такого воздушного и нежного омлета я не ела никогда.
Взявшись за чашку с кофе и, ужас, за жареную гренку, я облегченно вздохнула: организм успокоился. Причем до такой степени, что в кровать захотелось прямо сейчас.
- Спасибо за завтрак. - Вежливо поблагодарила я. - Сковородку и тарелки не мой, я сама... - тут я зевнула в кулак, - когда отосплюсь.
- Да ты что? - Борис поднял в изумлении брови. - Спать сейчас, после еды? Да у тебя живот к вечеру будет, как у беременной!
- Так я одна. А ты все равно скоро уйдешь.
Тот метнул на меня странный взгляд.
- Я с незнакомыми женщинами не сплю, а живота от регулярных занятий сексом не бывает. Если предохраняешься.
- Ой, да ладно, я в твой гарем не набиваюсь и вообще, тебе пора.
- Да. - Он поднялся и быстро надел свой безразмерный свитер. - Лен, на самом деле у меня к тебе последняя просьба. Обещай, что выполнишь, и я уйду.
- Обещаю. - Душераздирающе зевнула я. Спать хотелось все сильней.
- Мне Сашка дал адреса и телефоны всех сотрудниц своей конторы и координаты тех, кого знал и успел разглядеть в полутемном зале.
- И что? - насторожилась я.
- Знаешь, поскольку происшествие всегда расследуется по горячим следам, мне нужно опросить этих людей. Но снова попасть в ситуацию, как вчера с тобой, мне не хочется. Уговаривать, тратить время...
- Хочешь, чтобы я всех обзвонила? - Проницательно поинтересовалась я.
- Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Люди тебя знают, доверяют, и документы требовать не будут. Возможно, я смогу управиться до вечера и уехать в Москву.
- Здорово. - Я посмотрела на него красными глазами. - Я помогаю, спасаю, а потом - пошла вон, дура бестолковая... Так, что ли?
- Лена, ты хочешь испортить себе репутацию?
- Я уже перебоялась. Замещать Свету в кровати твоего братика не собираюсь. - Я пожала плечами. - В крайнем случае, пойду экскурсоводом в один из наших музеев. Или смотрителем. Или уборщицей... И почему твой брат оказался таким бабником?
- Риторический вопрос, как правило, не требует ответа. Лен, просто прошу, помоги, а? Мне Новый год тут тоже встречать не хочется.
- Жена и дети?
Борис рассмеялся.
- Интересно, да? Я не женат, Леночка. Вернее, разведен. Очень давно. Детей нет.
- Интересно. - Кивнула я.
- Раз интересно, собирайся. Мы теряем время.
- А ты будешь отвечать на мои вопросы?
- Буду. - Серьезно пообещал он. - Если они не затронут государственные интересы.
Понимая, что меня загнали в ловушку, и от этого настырного братца теперь не отвертеться, я вышла в коридор.
- Стой там, - сказала ему, - я переоденусь.
В конце концов, мне тоже хотелось узнать, какому уроду я обязана лицезрением трупа этой безумной ночью, и стоит ли шарахаться от теней в глубине наших безлюдных переулков.
Надев джинсы и теплые кроссовки на ноги, а сверху тонкий свитер и любимую синюю куртку, я появилась в коридоре. Борис стоял у двери и о чем-то усиленно думал. Оглядев мой наряд, улыбнулся:
- А макияж?
- А смысл? - В тон ему ответила я. - Все равно увольняться. Пусть заценят мой натуральный облик!
Я схватила ключи от машины.
- Может, я сам?
Под зорким и бдящим глазком моей соседки напротив я заперла дверь и, кивнув Борису, побежала вниз.
Широкой задницей у самого нашего подъезда стоял черный джипистый мерседес с московскими семерками в номере.
- Я отъеду, а ты встань на мое место. - Скомандовала я. - У нас не принято загораживать чужие окна.
Мужчина оглянулся и соразмерил высоту своей машины с высотой окон. Пикнув сигнализацией, он пожал плечами и улыбнулся:
- Знаешь, ночью мне было все равно.
Я кивнула, заметив тень лиц соседей снизу, жадно глазеющих сквозь тюлевую занавеску. Теперь, благодаря Панкратовым, на моей идеальной репутации поставлен огромный жирный крест. Такую большую и дорогую иногороднюю машину они мне долго не забудут.
Заведя свою синенькую 'сузуки' SX4, я посмотрела в зеркало и отъехала со стоянки. Мерседес тут же идеально вписался в освободившееся место.
- Куда едем? - Поинтересовалась я у запрыгнувшего на пассажирское место Бориса.
Он достал из кармана лист А4, сложенный вчетверо и развернул.
- Давай начнем с твоих сотрудниц.
- В произвольном порядке?
- Да, как тебе удобней.
Я выехала в переулок и, прижавшись к обочине, достала айфон. Набрав номер Ирины Борисовны, я с волнением начала водить пальцем по рулю. Борис перехватил мою холодную руку и крепко ее сжал теплыми пальцами, вселяя в мою душу уверенность в собственной правоте и силах.
- Ира, привет, это Елена Михайловна.
Заспанный и недовольный голос Ирины прокашлялся, и она, уже вполне проснувшись, спросила:
- У нас что, снова неприятности? Еще кого-то убили?
- Нет, дорогая. - Мой голос был спокоен и достаточно напорист. - Но могут. Возможно, на нас охотится заезжий маньяк. Но у сотрудников правоохранительных органов есть версия, что это ты убила Свету.
- Нет! - Взвизгнула на том конце эфира помощница юриста. - Я ее нашла!
- Значит, так. Пока к тебе не пришли с обыском, иду к тебе я. Двери открой!
- Д-да... - простучала зубами Ира. - А ты когда?
- Через пять минут. Встречай.
И я нажала на сброс, а потом длинно выдохнула. Борис улыбнулся и отпустил мою руку. Я включила передачу и тронулась с места. Ира жила в нескольких остановках от моего квартала в частном деревянном доме с садом и грядками, укрытыми снегом. Как-то раз я заезжала к ней за документами, когда она болела. Пышные кусты роз и плети клематисов по фасаду дома, впрочем, как и ровные боровки картошки, ненадолго сподвигли меня к труду на собственном участке. Покопавшись в маминых грядках на выходных и едва разогнувшись к понедельнику, я слегка остыла к дачной красоте, предпочитая кусты смородины и ровный подстриженный газон той пышной разноцветности, за которой так трудно ухаживать.
Немного попетляв по нашим переулочкам, я выехала в частный сектор, расположенный на берегу протекающей через город речки. Маленькие и большие домики под заснеженными крышами, глухие заборы и металлические ворота надежно хранили тайны своих жильцов. И только старые черные деревья, растущие вдоль улицы, тянули к ним в палисадники свои корявые ветки, да любопытные птички, рассевшиеся на проводах, чирикали между собой, обсуждая наглого большого котяру из вот того самого дома. Зеленая калиточка у Ирининого домика была распахнута, а сама девушка, накинув на плечи старую куртку и зябко поеживаясь, топталась рядом, высматривая мою машину.
Остановившись у обочины, я выключила зажигание и вылезла на отполированный колесами снег. Ноги в кроссовках тут же поехали в разные стороны. Ну и почему, спрашивается, дороги у нас посыпают и чистят только в историческом центре и среди многоэтажных построек? Или наш любимый мэр так жаждет загрузить работой местную поликлинику? И еще мне интересно было посмотреть, как тут балансирует, не сваливаясь в канавы, городской автобус на старой летней резине. Не думаю, что автопарку выделяют деньги на новую. Впрочем, какая мне разница? Главное сейчас - собрать ноги и сделать несколько шагов до спасительного сугроба.
Борис, выпрыгнувший из машины с другой стороны и потерявший мою согнувшуюся тушку, обежал машину и, подхватив меня под руки, наконец, поставил в пушистый сугроб. Улыбнувшись мужчине и пикнув сигнализацией, я помахала рукой Ире, растерянно взирающей на моего спутника.
- Ира, - подошли мы к ней, - познакомься, это - Борис Александрович Панкратов, да, он - брат нашего Сам Саныча и расследует то самое досадное происшествие.
- Какие красивые девушки окружают моего брата! - Тут же разулыбался Борис. - По-хорошему завидую!
- Ой ли! - затрепетала ресничками и зарумянилась Ира. - Проходите в дом!
Поздоровавшись с любопытствующими домочадцами моей сотрудницы, мы уселись на кухне.
- Я сейчас вам чайку с тортиком! - Засуетилась девушка, то и дело бросавшая томные взгляды на моего спутника.
- О, какой милый у вас дом! Как уютно, какие занавесочки! - Восхищался Борис. - Что Вы, милая девушка, не стоит беспокоиться! Просто посидите с нами немножко...
Но Ирина, подстегнутая похвалой, уже грела чайник и резала вытащенный из холодильника торт.
- О, 'Наполеон'! Неужели пекли сами? Ах, какая Вы хозяйственная и домовитая! А борщ варите? Да-а? Настоящий украинский? Обожаю борщ!
Я начала злиться. Он зачем сюда приехал? Свататься или спрашивать? Еще недавно этот господин утверждал, что вечером хочет уехать домой. Неужели, увидя прелести нашей Иришки, он поменял решение?
Отказавшись от куска жирного торта, я негромко поинтересовалась:
- А можно я уже поеду?
- Нельзя, Елена Михайловна. - Негромко, но твердо сказал Борис Александрович. - Вы обещали помочь.
- Ой, Вы спрашивайте! - Всплеснула руками Ирина. - А хотите, я расскажу, как все было?
Борис облизнул ложку и кивнул головой.
- Ну, когда мы немного выпили, мне захотелось потанцевать. - Начала Ирина. - Ведь в зале играла такая музыка! Мы с Олежкой, это тот парнишка, которого привела Ксения Григорьевна, ты же помнишь, да? - Это она спросила у меня. Я кивнула. - Мы пошли танцевать. И тут мимо нас, чуть не сбив, пролетела Светка, а на ее глазах были слезы. Елена Михайловна, ты извини, конечно, но это она из-за тебя плакала.
Я подняла глаза вверх и громко вздохнула.
- Нет, я понимаю, что ты не причем, но Сам Саныч недвусмысленно ухаживал за тобой...
- Света пробежала и...? - Вернул ее к интересующей теме Борис.
- Мы еще немного потанцевали, а Светка все не шла. И я говорю Олежке: пойду, посмотрю... И пошла. В курилке ее не было, в фойе тоже. А в туалете...
Ирку передернуло.
- До сих пор перед глазами кровь... и нож в горле! - Пожаловалась она.
- Ирочка, может, обратили внимание, кто-нибудь выходил из зала?
- Нет... Ксения вроде танцевала рядом с каким-то мужичком... Не видела.
- Скажите, а в каких отношениях Света была с вашим коллективом?
- В нормальных. Она вообще была девушкой тихой. О себе почти ничего не говорила.
- А о чем же вы разговаривали, когда пили чай?
- О моде, о нарядах... о мужчинах. - Покраснела Ира.
- И как она о нас говорила? - Улыбнулся Борис.
- Хорошо. А о Вашем брате вообще не говорила. А мы не спрашивали. Понимаете, Борис Александрович, город у нас маленький, зарплаты - копеечные! Мы за свое место держимся и в чужие дела носы не суем.
- Жаль, что не суете, Ирочка. Спасибо за содержательный рассказ, но нам надо ехать дальше. Как Вы думаете, с кем из вас Света была наиболее близка?
- С Ксенией Григорьевной. У них даже общая маникюрша была.
- Спасибо за угощение, Ирочка. Как мне приятно было с Вами познакомиться!
- А Вы к нам заезжайте! - Сложила ручки Ира. - Я буду рада снова увидеться с Вами!
Ах, как же она мило краснеет! У меня от всего этого сиропа началась изжога: в конце концов, спать я сегодня лягу или нет?
Едва мы сели в машину, с его лица сползла улыбка и он скомандовал:
- Звони Ксении. Если кто-то в вашей конторе что-то знает, так это именно она.
- А у братика любимого спрашивать не пробовал? Все-таки он со Светой спал сколько лет. Может, что и вспомнит?
- Спал - не значит знал. Знаешь, в чем отличие между мужчиной и женщиной в сексуальной связи? - Он развернулся ко мне и широко улыбнулся. - Женщина хочет знать о своем избраннике все, что у него за душой. А мужчине ничего, кроме тела, не надо.
- И что, за столько лет он не удосужился о ней ничего узнать?
- Ну почему же: паспортные данные, прописка...
- Кстати, а ее родных в известность поставили? - Встрепенулась я. - Они, наверное, волнуются!
- Она не местная, Леночка.
- Да-а? Не знала! Но ей же должна звонить мама, родственники?
- Пока ты утром описывала вечерние события в своем дневнике, я проверил ее телефон. И таких контактов в нем я не нашел.
- Что же это получается, она из детдома? Ты запросил паспортный стол о том, откуда она?
- Брат должен сегодня узнать и позвонить мне.
Это правильно. - Я достала айфон и нашла номер Оксаны.
К телефону никто долго не подходил, и мне пришлось звонить еще раз. Наконец, сонный мужской голос хрипло алекнул.
- Доброе утро, уважаемый! - Бодро поздоровалась я. - А Ксения где?
- Хто? - переспросил мужчина.
- Ксюха, Оксана... Мальчик, проснись уже! К тебе еще девочка едет! Вызывал?
- Неа... А ты хто?
- Конь в пальто. Ты сейчас где? И с кем?
- Танька? - Вдруг как-то засуетился мужичок. - Я это...
- Отдай телефон, идиот! - Раздался где-то рядом Оксанин голос. - Это не тебя! Алё!