Нет, но ты говоришь так, будто я ничего не стираю, Ханна.
Ты стираешь только свои вещи!её голос звучал так же напряжённо, как она натягивала брюки Джерри, чтобы выровнять стрелки.Это большая разница! Всё, что ты делаешь, делаешь для себя. Ты должна заботиться только о самой себе.
Я сидела молча, пока её ожесточённые слова разрывали тишину. Она закрыла дверцу сушилки и кончиком пальца нажала на кнопку «Пуск». Затем Ханна вернулась к столу, схватила пустую тарелку из-под печенья, поставила её в посудомоечную машину и начала разгружать раковину, запихивая посуду в машину, даже не ополоснув её. В этом она позднее раскаялась, когда остатки сыра прилипли к фарфору, а у неё не хватило сил их отскрести.
Ну, да. Я не замужем, у меня нет детей.
И не говори. Дерьмо,смех моей сестры прозвучал, как закулисный шум в фильме ужасов.Что случилось? Я не могу произнести слово «дерьмо»? Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Ханна никогда не ругалась. Я откинулась на спинку стула и попыталась прикрыть свой открытый рот. Она обернулась, глаза блестели от гнева или слёз, а может от того и другого. Упрямица.
Дверь из подвала с треском распахнулась, вошёл Симон со сказочной фигуркой в руке.
Ой, это плохое слово!
Повисла тишина. Ханна снова отвернулась к посудомойке, положила в неё столовые приборы. Я сделала движение рукой в сторону племянника.
Привет, парень! Как смотришь насчёт того, чтобы съездить в Макдональдс?
Тётя Грейс, ты самая лучшая тётя в мире!его лицо просияло, так радоваться умеют только дети, он обвил руками мою шею.
Я увидела, как плечи Ханы напряглись от злости, как она с удвоенной энергией запихивала чашки и тарелки в посудомойку.
Его детское кресло в минивэне. Проследи, чтобы он пристегнулся.
Может, и Меланью встретить со школы?я бросила взгляд на часы. Уроки у племянницы заканчивались через полчаса.Мы могли бы с ними пораньше поужинать, потом я их привезу домой.
Ханна кивнула, не оборачиваясь, но зато прекратила запихивать посуду в машину и облокотилась о край раковины. Со своего места возле стола я увидела, как побелели костяшки её пальцев.
Замечательно,произнесла она напряжённым голосом.Спасибо.
С удовольствием с ними съезжу,я постаралась произнести это расслабленным тоном.Ну, дружок, давай, поищем твою обувь.
Так как Симон болтал без умолку, у меня не было необходимости разговаривать с сестрой. Мы принесли его кроссовки, куртку, а затем и детское кресло из минивэна. Потом забрали из школы Меланью, и снова меня поприветствовали заявлением, что я самая лучшая тётя на свете. Я вовсе не была против такого титула. Сначала мы отправились в магазинчик, где все товары продавались по одному доллару, затем сходили в зоомагазин, чтобы дети могли посмотреть на животных, а под конец очутились в бургер-ресторане, где дети получили свою любимую вредную еду и дешёвые игрушки.
Когда мы вырулили на подъездную дорожку к дому Ханы, минивэн исчез, вместо него стоял автомобиль Джерри, он же и открыл нам дверь, когда я постучала. Дети ворвались в дом и начали взволнованно рассказывать об экзотических животных и картошке фри. Пока мы отсутствовали, дом преобразился. Кухня вымыта, вещи исчезли, осколки цветочного горшка выметены, мусор вынесен.
Где Ханна?
Я не знаю,Джерри посмотрел на меня пустыми глазами.
Я не намеревалась подробно обсуждать с ним эту тему. Раз моя сестра куда-то уехала и не предупредила об это мужа, то это его проблемы. Я привезла детей домой, и делать там мне больше нечего.
Она ничего не приготовила на ужин,сообщил мне Джерри. Это, очевидно, сбивало его с толку.
Дети уже поели,пояснила я.Я ей сказала, что отвезу их поужинать. Можешь им больше ничего не давать.
А она не просила тебя привезти что-нибудь и мне?Джерри огляделся.
Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить вежливое выражение лица, хотя мне очень хотелось треснуть его по лбу.
Нет, Джерри, не просила.
Мне нравился мой зять. Он очень приятный парень, который никогда не рассказывал мне похабные анекдоты и не давал плохих советов. Обычно он не лез ко мне и не создавал шумихи вокруг моей персоны. Но в данный момент мне хотелось его хорошенько встряхнуть, чтобы он всё понял.
Хм,произнёс он, пока дети, как сумасшедшие, ломились в дверь.Она ничего для меня не приготовила.
Ничего страшного, есть арахис и джем,заявила я.
Джерри бросил на меня тусклый взгляд. Если бы он мне предложил, что-нибудь для него приготовить, я бы заставила его посмотреть по сторонам, но, к счастью, Джерри только кивнул.
Да. Возьму их.
Сам справишься?я наблюдала за детьми, которые боролись друг с другом на полу гостиной.
Да,кивнул Джерри.
Я ему не очень поверила, но он этого и не увидел, потому что его доконали дети. Джерри больше переживал, что пока Ханны нет дома, они наведут беспорядок. Но это уже не мои проблемы. Обняв и поцеловав ещё раз племянников, я отправилась домой.
Когда я подъехала к бюро, Джаред собирался уходить.
Произошло что-то невероятное?
Я уже всё закрыл,он покачал головой.
Хорошо. Спасибо.
Сегодня ночью я дежурю на скорой, не забыла?
Ты сам об этом просил, помнишь?
Я знаю-знаю.
Мы улыбнулись друг другу, и он направился к своему дряхлому пикапу. Когда я открыла дверь, чтобы войти в дом, мне навстречу выскочила запыхавшаяся Шелли: её щёки слегка раскраснелись, из французской косы, обрамлявшей лицо, выбились прядки, блеск для губ, казалось, размазался. Джаред повернулся в машине и подал знак рукой. Шелли улыбнулась, и на ее щеках появились милые ямочки. Бормоча под нос слова прощания, она протиснулась мимо меня, при этом смотря не на меня, а на Джареда.
Моя машина в ремонте,бросила она через плечо.Джаред отвезёт меня домой.
Хорошо,сказала я, будто им требовалось моё согласие или они должны мне что-то объяснять.
Шелли махнула Джареду, а я стояла в дверях до тех пор, пока она не села в машину. Девушка устроилась вплотную к дверце и смотрела прямо перед собой. Джаред улыбался, его губы при разговоре шевелились. Шелли отреагировала лишь парой кивков, когда машина выворачивала с парковки.
Интересно.
Глава 7
Стук в дверь меня не напугал, но тем не менее, открыв дверь, я изумилась.
Я не заказывала пиццу.
Мужчина, который стоял передо мной, был одет в голубую рубашку и подходящую ей по цвету бейсболку, а в руках он держал коробку с пиццей.
Вы уверены?
Уверена. Я точно знаю, заказывала я пиццу или нет.
Мне назвали этот номер. Вы уверены?он наморщил лоб и многозначительно уставился на дверь.
Да! Уверена!я упёрла руки в бока, смяв при этом шёлк ночной рубашки.
Разносчик пиццы выглядел сбитым с толку.
За эту неделю уже третий раз кто-то в шутку делает заказ, мне это уже начинает надоедать,его лицо тут же приняло злое выражение.
Вы полагаете, что это мои проделки?
Кто-то позвонил из этого номера и заказал пиццу. Вы единственная, кого я здесь вижу,с коробкой в руках он вошёл в комнату и поставил пиццу на стол.Платите!
Моё сердцебиение участилось. Мужчина выглядел разъярённым. Когда я посмотрела на дверь, которая осталась открытой, он обернулся, проследив за моим взглядом, а затем резким движением закрыл её и снова повернулся ко мне.
Но, у меня нет денег!запротестовала я.
Я отступила на шаг назад, а он двинулся следом за мной. Под расстегнутой голубой рубашкой виднелась белая футболка, которая облегала его тело, словно вторая кожа, под козырьком бейсболки полыхали синие глаза, волосы под кепкой не были видны, но я знала, что они тёмные. Взгляд мужчины скользнул по моему телу сверху вниз, задержался на чёрной ночной рубашке и блестящей пудре на верхней части груди.
Тогда мы придумаем что-то другое,он искривил рот в улыбку, и его голос понизился.
Вы имеете в виду...начала я, пытаясь говорить так, чтобы мой голос звучал бешено, но у меня ничего не вышло. Голос лишь задрожал, и мне пришлось сглотнуть, так как в горле мгновенно пересохло.
Поворачивайся и клади руки на стол.
Я послушалась, упёрлась руками справа и слева от коробки с горячей пиццей, которая пахла сыром и томатным соусом. Я не рискнула обернуться, так же, как и не рискнула смотреть через плечо, только закрыла глаза, чтобы не видеть свои пальцы, которые сжимали полированную столешницу гостиничного стола. Мои мышцы дрожали от напряжения, пока я ожидала его прикосновений. Но он до меня не дотронулся. Во всяком случае, не сразу, и ожидание стало мукой.
Позади себя я чувствовала тепло его тела и различала запахэтот аромат намного вкуснее, чем от сыра и соуса. Я слышала, как мужчина с шорохом расстёгивал молнию, как шелестел материал, когда скользил по его бёдрам. Переместив вес тела, наклонилась вперёд и раздвинула ноги, и шёлк сорочки тут же задрался на бёдрах. Но мужчина всё ещё до меня не дотрагивался.
Наше дыхание перемешивалось и громко звучало в тишине. Я считала секунды, как дождевые капли, которые равномерно барабанили по железной крыше и становились всё крупнее и крупнее. Мои пальцы начали болеть от крепкого сжатия жёсткой полированной столешницы, мышцы рук напряглись. Я открыла глаза и приготовилась обернуться, чтобы задать ему вопрос, который крутился на языке. И в этот момент он дотронулся до меня. Его руки легко коснулись моих коленей, скользнули вверх по задней поверхности бёдер, потом вниз. Одним лёгким движением из меня будто выпустили воздух, а его руки двинулись дальше к ягодицам, пальцы слегка зарывались в мою плоть, а лёгкое дуновение его дыхания порхало по тем местам, которых прежде касались руки.
О, боже! Он встал позади меня на колени и последовал невидимой тропкой, которую проделали его руки, обрисовывая её языком. Затем он остановился, провёл кончиком языка под коленкой, слегка прикусил под другой. Я так крепко вцепилась в столешницу, что, если бы не полировка, на ней остались бы следы от моих ногтей. Мой рот было открылся, но его губы двинулись дальше, и я подавила крик. Язык коснулся моих ягодиц: в это место меня ещё никто и никогда не целовал. Хорошо, что передо мной стоял стол, так как от этих нежных прикосновений мои ноги стали ватными и грозили подкоситься. Язык заскользил вверх, вдоль задней поверхности ягодиц, достиг низа позвоночника, и меня бросило в дрожь, когда он дотронулся до этого тайного, волшебного места. Тогда уже я не смогла подавить стон.
Я так закусила нижнюю губу, что она запульсировала от боли. Волосы упали мне на лицо, в этот момент не хотелось таращиться на коробку с пиццей, и я снова закрыла глаза. Парень языком заскользил вдоль позвоночника, и когда его палец нашёл клитор, он вцепился зубами в моё плечо. От такого сдвоенного ощущения я вскрикнула. Мягкая ткань его футболки ласкала мою спину, когда же он нагнулся вперёд, то жёсткие, холодные пуговицы впились в кожу. Ещё секунду его пальцы поглаживали клитор, потом он раздвинул мне ноги пошире, а я поддалась, не пытаясь сопротивляться. На моих губах появилась тёплая, солёная кровь.
Я распалилась ещё больше. Его палец проследовал по краю влагалища, глубоко проникая и выскальзывая из него, и меня снова пробрала дрожь. Влага его хриплого дыхания окутывала мою кожу. Второй рукой мужчина крепко держал меня, не позволяя двигаться. В этот момент мне хотелось поскорее, чтобы его палец заменил твёрдый член, который сейчас приятно касался моей спины.
Ртом мужчина нашёл непокрытую кожу рядом с тонкой лямкой ночной рубашки, слегка прикусил её и сильно смял в кулаках шёлк сорочки, которая волнами легла на моих бёдрах. Губы на плечах сменились ладонями, которые подтолкнули меня вперёд и заставили наклониться, и тогда мои трясущиеся пальцы заскользили по столешнице. Я открыла глаза и увидела, как коробка с пиццей раскачивалась на краю стола и вдруг упала. И, вот, рука, которая до сего момента лежала на моём бедре, направила мне член между ног. Вхождение длилось долго, а время тянулось, как мёд. Он наседал, толкал, двигался взад-вперёд, но крепко держал мои бёдра. Затылка коснулось дуновение его тихого стона. На бесконечное мгновение мы оторвались друг от друга, застыли, как замёрзшая река, жёсткая и неподвижная на поверхности и бурлящая на дне.
Пожалуйста,в конце концов, выдавила я. Мой голос казался очень тихим и слабым от желания, возможно, что парень меня и не услышал.
Первый настоящий толчок застал меня врасплох, хотя я его ожидала и мысленно вымаливала. Он сделал это внезапно и не так аккуратно, как до этого входил в меня. Теперь он двигался сильно и жестко. Второй толчок был ещё жестче, и от него я рухнула на стол, который тоже пришёл в движение.
Его рука вновь легла на моё плечо. Большой палец нажал на то место, где у ангелов растут крылья, прямо между лопаток. Обхватив меня пальцами второй руки, он отбивал во мне ритм, который нашёл без моего участия. Мне хотелось отодвинуться и поднять ягодицы повыше, чтобы он глубже входил, но мёртвая хватка этого не позволяла. Я всё же попробовала, но не получилось. Он следил за тем, чтобы я стояла на месте и не извивалась, а его член скользил во мне, входил, выходил, касался тех мест, которых никогда до этого не касался.
Я парила между наслаждением и болью, не желая сопротивляться великолепным ощущениям, хотя и задавалась вопросом, не раскаюсь ли я впоследствии. За жёсткий секс можно заплатить высокую цену, но в данный момент я предавалась страсти и не желала ни о чём заботиться. Каждый толчок, каждое пощипывание пальцами моего тела погружали меня в пучину глубокого оргазма, к которому я и стремилась.
Мой рот открылся, и с губ слетел лёгкий стон. Я снова закрыла глаза, желая потеряться в чувствах, которые меня переполняли. Только бы чувствовать, как во мне скользит его член. Когда глаза закрыты, звуки хлопающих друг о друга тел и дыхание казались громче. Его лёгкий стон вторил моему, и даже болтовня где-то внутри номеров звучала громче. Я усмехнулась, потому что ситуация показалась мне абсурдной: они разговаривали о том, куда бы пойти на ленч, в то время как мы здесь спаривались, как кролики.
Я засунула руку между бёдер и плотно прижала ладонь к клитору. Его не надо тереть или гладить: за меня это делали толчки. Я нуждалась только в маленькой помощи, совсем в маленькой...
Я хочу, чтобы ты кончила,эти слова, произнесённые тихим хриплым голосом, вибрировали от желания, выманили из меня едва приглушённый стон. Что-то в этих словах: тон, которым их произнесли, или содержавшийся в них приказзаставило мои бедра судорожно дёрнуться. Его руки ещё сильнее сжали мои плечи.Грейс, я хочу, чтобы ты кончила.
Звук моего имени окончательно разбил иллюзию, которую я пыталась поддерживать. Значит, мне всё равно. Он хотел, чтобы я кончила, но не требовал от меня ответа. Да и вряд ли я сейчас в состоянии произнести хоть слово. Вместо губ ответило тело, когда моё влагалище нанизалось на его член, и я снова пришла в экстаз. Освобождение. Такое прекрасное, стремительное, такое... необходимое, и избавительное. В этот момент во мне проснулась чувственность, и я не могла думать ни о чём другом, кроме как об удовольствии.
Я воспарила высоко-высоко, затем рухнула вниз глубоко удовлетворённая и ощутила, что столешница под моей щекой всё ещё тёплая от коробки с пиццей. Джек ещё пару раз вошёл в меня и кончил с громким хрипом. Его хватка ослабла, он отпустил меня, и только в этот момент я почувствовала, какой же сильной она была.
На пару мгновений мы застыли, не касаясь друг друга. Я задвигалась первой, сделала судорожное движение бёдрами, и Джек вышел из меня. На секунду я склонилась над столом, который мы использовали не по назначению, и передохнула, чтобы успокоилось дыхание и перестали дрожать ноги. Лишь потом развернулась и прислонилась ягодицами к столу. Лямка ночной рубашки сползла с плеча, я её подтянула и расправила складки на бёдрах. Джек отвернулся, чтобы снять презерватив, а когда он вновь ко мне повернулся, то его брюки были уже застёгнуты.
Мы безмолвно уставились друг на друга, а затем улыбнулись.
Это,заявил мне Джек,было очень жёстко.
Хм-хм,я засмеялась.
Он встряхнулся, как молодая собака, которую только что искупали в ванне, и попрыгал пару раз вверх-вниз, затем стянул с головы бейсболку, оглядел её и отшвырнул, в конце концов, на комод. Волосы тотчас же упали ему на глаза, он нетерпеливым движением отбросил их назад.
Мой кореш Демьен сойдёт с ума, если узнает, что я творил в его униформе,теперь он стянул футболку и положил её рядом с кепкой.
Я уже задавалась вопросом, где ты взял эти вещи,моё сердце билось теперь спокойнее, и ноги перестали дрожать. Я была слишком вялой и слишком довольной, чтобы двигаться, но край стола начал неприятно давить на ягодицы. Я нагнулась и подняла упавшую коробку с пиццей, которая приземлилась крышкой на пол.И даже купил правильную пиццу.