Она освободила салон и направилась к подъезду. Только тут ее охватила паника. В горле снова образовался ком, руки задрожали, ноги стали подкашиваться, сердце неистово колотилось. Мозг, наконец, начал судорожно придумывать, что сказать. Времени оставалось мало. В самый последний момент, когда Татьяна стояла у двери и мялась, боясь войти, одна идея на ум все-таки пришла.
С трудом попав в замочную скважину ключом, девушка открыла дверь. В квартире как обычно пахло чем-то стряпным и кофе. Отец всегда оставался собой. Что бы ни случилось, он никогда не забывал ухаживать за лицом, тренироваться и готовить. Эти три фундаментальные вещи он выполнял всегда, как самые жизненно необходимые. Такой у него был характер. Этому он научил и Татьяну. И сегодня она впервые вышла из привычного графика и заметила за собой, что ей понравилось. Но за все приходилось расплачиваться.
Она стояла в прихожей, понурая, виновная по всем пунктам, склонившая голову, даже не сняла шляпы. Отец вылетел из кухни пулей и сначала молча, но очень грозно смотрел на нее в упор. Видимо, ждал, когда дочь начнет оправдываться, а она ждала, когда он начнет ее допрашивать. Так продолжалось минуту.
Ну, и как ты это объяснишь, Куколка? Кто этот молодой человек? И где ты шлялась со вчерашнего вечера?
Отец оперся плечом о дверь в ванную, устрашающе скрестив руки на груди. Но устрашающе он выглядел только для Татьяны. На самом деле, в его домашнем виде было немало нелепостей, таких как хлопчатобумажное платье в разноцветный цветочек, большие мягкие тапочки на волосатых ногах, блестящая лысина на макушке. Фартука на нем сегодня не было, но с правой руки свисала прихватка в виде рукавицы.
Я боялась тебе сказать За мной кое-кто ухаживает. Я ночевала у него.
Что?! отец непроизвольно разинул рот.
Голова его завертелась в разные стороны, взгляд метался вокруг в поисках какого-нибудь сиденья. Татьяна с опаской наблюдала за ним, непроизвольно щурясь и съеживаясь.
И как давно? Почему я узнаю об этом последний? Почему ты не спросила моего разрешения? Кто он такой? И как все это понимать? Ты что с ним переспала?!
Он сделал шаг вперед на последнем вопросе и уставил руки в бока. Татьяна вжалась в дверь.
Нет, конечно! Мамой клянусь! Ничего не было! Я просто переночевала. Я просто расстроилась из-за экзамена. Боялась тебе сказать. И не хотела идти домой.
Татьяна вытянула шею и приложила шляпу к груди обеими руками в жесте мольбы для пущей убедительности. Клятва матерью подействовала на отца. Тем более, о главном дочь не лгала и потому могла открыто смотреть ему в глаза. Отец долго вглядывался в них, глубоко дыша и прищуриваясь. Потом помотал головой, словно сбросил лапшу с ушей.
Вот, значит, кто причина твоих бед на экзаменах! воскликнул он, скрестив руки на груди. Из-за него ты начала плохо заниматься?! Кто он такой, вообще? Откуда взялся? Как давно вы встречаетесь? Почему ты скрывала это от меня?!
Отец потряс руками в воздухе, взывая к небесам. Прихватка слетела на пол. Но этого никто не заметил. Все были слишком взволнованы.
Мы познакомились в автобусенеуверенно начала Татьяна, но потом подключила фантазию, вспомнив все перечитанные романы. Это было два месяца назад. Он помог мне в автобусе не упасть, мы разговорились. Мы не то, чтобы прямо встречаемся. Я просто принимаю его ухаживания. И не хотела тебе о нем говорить, потому что у нас с ним ничего не получится я это знаю Ведь онТатьяна набрала в грудь побольше воздуха для храбрости и на выдохе продолжила. бармен. Ну, и он мне не нравится, на самом деле Мне просто было приятно, что за мной ухаживают Ну, знаешь, комплименты, цветы, подарки
Она украдкой поглядывала на отца, будто проверяя, насколько он ей верит и верит ли, вообще, хоть на сколько-нибудь. Он стоял со скрещенными руками и с бдительным прищуром в глазах.
А ночевала я у него только потому, что не хотела идти домой Прости, пап, пожалуйста Мне было очень стыдно, что я провалила экзамен. Это было такна этом моменте у нее ком застрял в горле и из глаз неконтролируемо прыснули слезы.
Продолжать она не могла. Из груди вырывались рыдания, по щекам текли соленые ручьи, стало тяжело дышать носом. Отец смотрел на это с суровым видом с полминуты, но все-таки смягчился и обнял ее. Поглаживая дочь по голове, он сообщил, что уже уладил этот вопрос, воспользовавшись своим знакомством с Прохоровым, и Татьяне дали шанс выступить в выпускном спектакле. Она разрыдалась еще сильнее.
Прости меня, пожалуйста. Прости, я тебя подвела. Я не хотела Я так волновалась Для меня это было так важно А они они смотрели на меня, как на пустое место А Муравьевой, как всегда, аплодировали.
Ничего, ничего, приговаривал отец. На выпускном спектакле себя покажешь. И больше не скрывай от меня ничего. Ты же знаешь, я этого не выношу. И тем более, если у тебя что-то не получается, ведь я могу помочь. Как с экзаменом, например. Хорошо, что я Даше позвонил вовремя, и сразу набрал Прохорова. А то сегодня было бы уже поздно решать этот вопрос. Ты меня поняла, Куколка?
Поняла, сопливо протянула Татьяна, вытирая слезы. Я больше не буду так.
Вот и отлично. А по поводу бармена этого Тебе некогда отвлекаться на всякую шелупонь. Ты достойна лучшего. Тебе нужен перспективный молодой человек, занимающийся нормальными вещами. Я же тебе много рассказывал о барменах. От них не стоит ждать ничего хорошего. Прекрати с ним общаться. Немедленно. Видишь, как это отразилось на экзаменах. Но спектакль уже провалить нельзя. Там ты должна выложиться в полную силу.
Хорошо, пап.
Она утерла последнюю слезинку.
А чтобы тебя ничто не отвлекало, до спектакля без интернета!
Ну, паап, снова протянула Татьяна, только с ноткой фальшивой обиды. На самом деле она даже обрадовалась, что отделалась таким легким наказанием.
Он еще раз крепко ее обнял и отвел на кухню, где их ждал уже остывающий черничный пирог с творогом. Выпечка у отца получалась отменной. Татьяна всегда поражалась, почему он не стал пекарем, ведь ему это так нравилось. Он готовил всегда: для развлечения, для расслабления, для себя и для других. Но почему-то связал себя балетом, в котором целую декаду танцевал в кордебалете, а потом пошел преподавать в хореографическую студию. Пару лет назад стал директором, но почему-то не считал для себя это успехом, ведь родители умерли еще тогда, когда он был артистом кордебалета, и потому клеймо неудачника осталось выжженным на его сердце навечно. Так он выражался сам иногда, когда позволял себе в пятницу вечером пропустить пару бокалов вина.
Сегодня, в канун понедельника, отец тоже позволил себе немного расслабиться. Татьяна пила чай с пирогом. А он, как обычно, сидел на новомодной диете и потому только пил. Пил и рассказывал. О своем детстве, юности, молодости. Вспоминал маму Татьяны. Восхищался тем, какой превосходной балериной она была. В который раз говорил, что они дружили с детства, что каждый из них в молодости страдал от безответной любви, и, не найдя по отдельности счастья, они решили создать семью. И тогда получилась Татьяна.
Мы, конечно, не могли любить друг друга, но понимали с полуслова, отец поднял глаза к потолку и повертел головой. До тебя я думал, что уже никого и никогда больше не буду любить, но с тобой, Куколка, мир перевернулся. Ты такая масенькая была. И моя родная.
Он стиснул ей плечи и стал покачиваться на диванчике, на котором они сидели. Татьяна любила обниматься с отцом, потому что чувствовала себя в полной безопасности, как в скорлупе, и расслабленно положила ему голову на плечо.
Тебя можно обожать, не стесняясь. И быть уверенным, что все взаимно. Я только с тобой понял, в чем смысл моей жизни.
Отец всхлипнул. Дочь посмотрела на него снизу, но влажные губы чмокнули ее в лоб со звуком., а рука растрепала волосы. Только винное дыхание портило момент.
Куколка моя, с нежностью протянул он.
Татьяна подумала, что его одолели воспоминания и чувства, потому что отец больше ничего не говорил. Зато ей гораздо полегчало. Это означало, что он ее простил. Она гордилась тем, как выкрутилась из ситуации. Но кое-что ее все равно волновало. Девушка жалела, что именно этот барменне перспективный молодой человек и занимается ненормальными вещами. Хотя представления о том, что такое нормальные вещи, она тоже не имела. Но отчего-то это казалось таким ясным, понятным и простым, что не требовало конкретизации.
Глава 4. Никому не нужные диски
«Я только верну деньги, думала Татьяна по дороге в бар, в котором в субботу напилась текилы до беспамятства. Это просто будет формой вежливости. Он же не должен был за меня платить. Он и без того мне помог». Она повторяла это как «Отче наш», пытаясь убедить себя. Хотя возвращение в бар заставляло ее нервничать, несмотря на то, что она этого хотела. Странное желание девушка оправдывала стремлением не быть обязанной. Эти мысли полностью поглотили ее.
Татьяна чуть не прошла мимо. И только, когда уже открывала тяжеленую дверь, сообразила, что бармен мог сегодня не работать, но с отступлением все равно опоздала. Она решила для себя, что просто выпьет фрэш и пойдет домой, если не застанет его за стойкой. В последние секунды девушка уже молилась, чтобы он сегодня не работал. Но это не помогло.
Бармен заметил ее сразу, от двери. Они пересеклись взглядами. Его глаза улыбались. Зал был абсолютно пустой. Татьяна сначала удивилась, а потом поняла, что завсегдатаи баров, наверное, ждут конца рабочей недели, а в понедельник у них много других важных дел. За стойкой стоял только он один. Она сразу вся покраснела и опустила взгляд в пол, а походка неизменно оставалась плавной и гордой. Девушка медленно подошла к стойке, не снимая шляпы, и села напротив парня. Он широко улыбался, потирая хрустальные бокалы, словно делец ладони друг о друга после удачной сделки.
Привет, Подсолнух.
Меня, вообще-то, Татьяной зовут, не без высокомерия произнесла она и положила шляпу на столешницу.
После ночи, проведенной вместе, ты все-таки решила представиться. Я польщен, отшутился парень. Ну, что ж, Вадим, очень приятно.
После шляпы требовалось поправить волосы, чем она и занялась. Он протянул ей руку в знак приветствия. Татьяна взглянула на костлявые пальцы и аккуратно положила на них свою маленькую ладонь. Рукопожатие снова было едва уловимым, секундным и приятным. Вадим разжал пальцы. Татьянина рука застыла на мгновение в той же позиции, пока девушка, опомнившись, не убрала ее под стойку. Не отрывая взгляд, он улыбался.
О чем пьешь в этот раз? Собственные поминки отмечаешь после встречи с отцом?
Очень смешно, хмыкнула девушка. Но я не пить пришла. А вернуть деньги за такси.
Она достала кошелек из сумочки и отсчитала ровно триста сорок девять рублей, которые специально сегодня снимала и разменивала, чтобы вернуть четко ту сумму, которую он оплатил за нее.
Оу-кеей, поджав подбородок, протянул парень и принялся собирать монеты со стола.
Наступила неловкая пауза. Вадим медленно, подбирал по монетке с невозмутимым видом. Татьяна не знала, что делать дальше. Она рассчитывала на его профессиональную разговорчивость, на непринужденную беседу для заполнения паузы, хотя бы на вопрос «Как дела?», но парень молча считал деньги и даже не поднимал глаз. С половину минуты она смотрела то на деньги, то на него, пока не поняла, что на этом всепора уходить. Взяв со стола шляпу, девушка начала слезать с высокого стула.
Ладно, я пошла, сказала она в последней отчаянной попытке как-то продвинуть историю.
Окей, тебе вызвать такси? легко спросил Вадим и, наконец, посмотрел ей в глаза. Чтобы ты завтра тоже пришла?
Парень расплылся в самодовольной улыбке. Татьяна немного опешила, покраснела, возмутилась и не нашлась, что сказать, потому ответила просто, но с нажимом.
Нет, спасибо.
Не без усилий сползя с высокого табурета, она медленно, нехотя, направилась к выходу. Казалось, неведомая сила замедляла ее, хотя никакого встречного ветра тут и быть не могло. Она только чувствовала на себе его внимательный взгляд, и от этого становилась неуклюжей. Мозг уже отдал команду двигаться к двери, но сам судорожно искал повод задержаться. Татьяна злилась на бармена за то, что он ничего не предпринимал, не пытался ее остановить, окликнуть, хотя бы сказать, что она недодала ему рубль или что-нибудь в этом роде. Но тут ее предприимчивая голова сгенерировала новую идею. Девушка вспомнила, что хотела забрать DVD-диски с мультфильмами. И эта мысль тоже показалась ей вполне вразумительной и логичной, ведь на ближайшее время она лишена доступа в интернет, и нечего будет смотреть по вечерам и выходным. Она любила репетировать дома под анимационные фильмы. Развернувшись, Татьяна громко, заглушая музыку, спросила:
А ты можешь дать мне несколько дисков из своей коллекции?
Парень заулыбался шире. Самодовольный взгляд ясных, слегка прищуренных глаз стрелой сквозь сердце пронзил ее, отдаваясь во всем теле слабыми разрядами тока. Это было приятное ощущение.
А ты сходишь со мной в кино?
В к-какое к-кино? растерялась девушка.
«Как это воспринимать? Свидание? С ним? Он же бармен! Папа будет против. Я не могу. Как бы то ни было, я должна отказать. С другой стороны, это же просто поход в кино» мысли молниями сверкали в ее голове.
Не знаю, можно в кинотеатр, что здесь в торговом центре неподалеку. Сейчас как раз в прокате новый фильм Уэса Андерсона. Он анимационный.
Пока он отвечал, Татьяна собрала все эмоции в кулак. Заодно собрались и мысли.
У меня нет времени ходить в кино, сказала она правду, но в голосе почти не слышалось сожаление, которое она остро испытывала.
Но смотреть мультики у тебя же есть время?
Вадим поднял одну бровь вверх.
Я смотрю на фоне, пока занимаюсь, объяснилась Татьяна, опустив голову. Мы сейчас репетируем выпускной спектакль. А я уже провалила экзамены. Мне надо усерднее готовиться. Я не могу отвлекаться. Ни на что
Ясно, просто, но с небольшим недовольством ответил парень и тоже опустил голову.
Руки усердно протирали столешницу тряпкой. Татьяна замялась, не понимая, готов ли он поделиться своей коллекцией, но Вадим ответил сам через несколько секунд:
Ладно. Только тебе придется опять прийти ко мне домой. За дисками.
Х-хорошо. Когда тебе удобно?
У меня завтра выходной. Приходи после обеда.
У меня занятия. Я после четырех приду. Только напиши адрес.
Дай свой номер, смской скину.
Татьяна забеспокоилась, машинально схватившись за телефон в кармане плаща.
Зачем? Может, лучше на бумажке?
Не бойся, спамить я не буду, усмехнулся Вадим, посмотрев ей в глаза. Нам в любом случае лучше завтра созвониться предварительно. Мало ли планы поменяются.
Ладно, сдалась Татьяна и продиктовала номер.
Вадим записал его в телефон и сразу набрал. Девушка сбросила звонок. Теперь ей тоже нужно было сохранить его в своих контактах, но она боялась, что отец может как-нибудь случайно или даже намеренно залезть в ее телефонную книжку и задаться вопросом, кто такой Вадим. Называть его как-то иначе она не могла, и это было бы глупо, и тем более подозрительно. Впрочем, она все равно мало звонила сама, еще меньше звонили ей, поэтому его номер бы точно не потеряла. В общем, она решила его не добавлять. Вадим это заметил и хмыкнул.
Только не звони мне сам, хорошо?
Татьяна совершенно серьезно взглянула ему в глаза. Он странно на нее посмотрел, пытаясь по выражению лица прочитать мысли, но по выражению его лица она не поняла, прочитал он их или нет.
Как скажешь.
Бармен пожал плечами и продолжил вытирать стойку.
До завтра, сказала девушка, чувствуя себя очень неловко, в особенности, потому, что Вадим не поднимал на нее глаз.
До завтра, спокойно ответил он, продолжая глядеть вниз.
На этот раз Татьяна точно решила выйти. Дверь поддавалась с трудом. И все это время, пока она ее открывала, парень тщательно натирал одно и то же место на столешнице, да еще с такой силой, будто пятно въедалось годами. Перед выходом она в последний раз взглянула на него, и сердце сжалось.
***
Татьяна в который раз перечитывала сообщение от Вадима: «Уважаемый (-ая) Татьяна! Антикварный магазин «Никому не нужные диски» оповещает Вас о доставке заказа 87876 в пункт самовывоза по адресу: Просим предварительно позвонить по этому номеру для уточнения режима работы». Эта чепуха казалась ей забавной. Тяжелый осадок, который остался от разговора, растворился после прочтения сообщения.
Она перечитывала его вчера весь вечер и сегодня весь день и улыбалась, как дурочка. Подружки, похихикивая, спрашивали об этой нелепой улыбке, а Татьяна просто продолжала лыбиться им в ответ. Ей не хотелось рассказывать о Вадиме, во-первых, потому, что он пока был ей никто и ничего не значил, и их знакомство могло сегодня же закончиться, во-вторых, чтобы не стать опять объектом для насмешек. Близняшки, самые свободные в плане сексуальных отношений, часто подшучивали над ее романтичностью, наивностью и неопытностью в этом деле. Стоило ей только заикнуться о парне, имени которого она могла и не знать, они сразу начинали уверять ее в том, что ей надо ему отдаться и все такое прочее.