Татьяна собиралась неторопливо. Сначала тщательно разглаживала и стягивала вниз платье. Потом еще с минуту поправляла волосы, сложенные в пучок, закрепляя шпильками непослушные торчащие клочки. Затем медленно застегивала плащ, расправляя его и перепоясывая. Самым ответственным моментом было натяжение шляпы. К нему она всегда подходила со всей щепетильностью. Хотя сейчас уже настала такая пора, что шляпу можно было не носить, но девушка жертвовала комфортом ради стиля и красоты. Она несколько раз повертелась перед зеркалом, разглядывая себя в шляпе со всех сторон. Вадим все это время стоял в проеме двери в комнату и смотрел на нее. Она чувствовала его открытый и прямой взгляд, без стеснений, без задних мыслей. Он просто наблюдал, как она двигается и что делает, с легким, но не навязчивым любопытством. Сложно было понять, о чем он думал в этот момент, но неприятно от этого взгляда не было.
В сотый раз убедившись, что шляпа села хорошо, Татьяна с неохотой признала, что пора уходить. Она повернулась к парню всем корпусом, сжимая в пальцах сумочку. Он продолжал на нее смотреть, то на руки, то на лицо.
Спасибо за диски, улыбнулась девушка и потянула пакет за ручки двумя пальцами правой руки.
Не за что.
Он тоже улыбнулся, скрестив руки на груди. В воздухе как будто витала недоговоренность. Татьяна переминалась с ноги на ногу, поджимала губы, быстро обегала всю прихожую глазами и снова возвращалась к полу. Хотелось что-то еще сказать, но говорить было нечего. Она набрала воздуха и направилась к двери. Когда девушка уже стояла на пороге, Вадим негромко спросил:
Ты же их вернешь? Чем скорее, тем лучше
Татьяна обернулась с широкой улыбкой на лице, встретив его ожидающий взгляд. Теперь стало ясно, чего не хватало. Воздух сразу полегчал. Неловкость спала. Девушка решила, будет красиво, если она оставит его вопрос без ответа, поэтому просто закрыла за собой дверь и, порхая, словно поющая стрекоза, сбежала вниз по лестнице в темноту пролетов нижних этажей.
Глава 5. Мир тесен
Дни проходили напряженно. Время репетиций все удлинялось. Но Татьяна заметила, что просыпаться стало легче. Засыпала она позже, но энергии все равно хватало. Она полагала, что все дело в приближающемся лете и раннем восходе солнца. Отец, видя ее подъем, то, как дочь после занятий до полуночи все время проводила у станка, не мог налюбоваться. Он все хвалил ее и приговаривал, что рад ее возвращению, намекал, что все дело в прекращении пагубного общения с барменом. Отец, конечно, не понимал, что, на самом деле, этот подъем был напрямую им вызван.
Во время домашних тренировок Татьяна смотрела мультики Вадима. И каждый раз вспоминала их последнюю встречу, а заодно и все предыдущие. Мысль за мыслью в голове перематывалось то, о чем он говорил в баре и у себя на кухне, то, что она о нем узнала, о чем сомневалась сама. Пыталась задуматься о своей жизни, об отце, окружении и балете. Она вдруг осознала, что считала свою жизнь нормальной просто потому, что по-другому никогда не жила, не знала иных правил и других игр.
Ее воспитывал один отец. Дедушка с бабушкой, его родители, умерли еще до того, как она поступила в академию. У Татьяны всегда было только одно мнениепапино. И она, естественно, с ним всегда соглашалась. Но опыт общения с Вадимом подсказывал, что хотя бы насчет мужчин и барменов он ошибался. Как минимум, одно исключение из правил встречалось. А что, если отец ошибался и по поводу других вещей? Балета, например? И что, если ей не обязательно стремиться быть такими, как подружки, и делать то, что делают они?
Она всегда посещала с Дашей все проходящие в городе выставки современного искусства, которое никак не могла понять, потому оно ее не интересовало. Даша все упрекала подругу в невежестве, убеждая, что в современном искусстве сокрыты великие тайны познания бытия. А Татьяне нравились мультики, понятные всем и каждому, с очевидными, но очень полезными мыслями и идеями. Ей не хотелось тратить время на тщетные попытки постичь непостижимое современное искусство, в котором, очевидно, было много смыслов и подкожной философии, но слишком скрытых. Она всегда задавалась вопросом: зачем искать такие витиеватые, сложные и бескомпромиссные пути познания этих смыслов, если, по сути своей, те же идеи изложены в мультиках? И доносились эти смыслы куда более доходчиво и увлекательно. Пытаясь размышлять над этим, девушка сама путалась в логической цепочке, потому что установки, закрепляемые годами, не позволяли ей мыслить шире и глубже.
До выпускного спектакля оставалась неделя. Татьяна растягивалась на полу в своей комнате. На ноутбуке проигрывался японский мультфильм из коллекции Вадима. Отец снова стряпал. По всей квартире распространился запах печеного творога. Заурчал живот, ведь она, придя домой, не чувствовала аппетита и сразу пошла заниматься. Отец цокнул ей вслед, но ничего не сказал, просто не успел. А теперь желание есть пылало огнем в пустом желудке.
Вдруг раздался короткий перезвон колокольчиковзвук уведомления о новом сообщении. Татьяна встрепенулась. Ей редко кто писал. И точно не в такое позднее время. Она взяла телефон и прочитала:
«Уважаемый (-ая) Татьяна! Антикварный магазин «Никому не нужные диски» благодарит Вас за то, что выбрали нас, и в рамках программы лояльности дарит Вам бесплатный билет на сеанс анимационного кино великого Уэса Андерсона «Остров собак», который доступен по ссылке».
Дочитав смс, Татьяна непроизвольно расплылась в широкой улыбке. По ссылке она увидела всю необходимую информацию: QR-код, адрес кинотеатра, дату и время сеанса, а также ряд и номер места. Сеанс был назначен на 18:30. Татьяне следовало уйти чуть пораньше с занятий, чтобы успеть на него, либо опоздать минут на пятнадцать. И она долго колебалась, что из этого выбрать, опоздать или уйти пораньше. Но сам вопрос, идти или не идти, перед ней не стоял.
Сбежать незаметно с репетиции девушке не удалось, хотя она предприняла одну неловкую попытку. Но преподаватель в этот самый момент подозвал ее к себе и попросил сделать несколько прыжков. Татьяна с легкостью выполнила все просьбы, лишь бы поскорее закончить. Преподаватель недоумевал, приговаривая: «Ведь может, когда хочет!».
После репетиции девушка стремглав понеслась в кинотеатр, успев снять с себя только пачку и пуанты. Она подумала, что все равно будет в плаще, поэтому ее трико и лосины никто даже не заметит. Застегивалась тоже на бегу. Подружки хихикали над ней за спиной, но Татьяне было наплевать. Только в автобусе она поняла, что зря так волнуется и спешит, что не престало девушке так торопиться на свидание. И сама на этой же мысли осеклась. «Свидание ли это будет? Вдруг его, вообще, там не будет? Может быть, это просто розыгрыш?» сомневалась душа. Но отступать на полпути не хотелось. Она решила, что, в любом случае, стоит удовлетворить любопытство.
Фильм уже шел, когда Татьяна появилась в зале. Экран освещал зал достаточно, чтобы видеть ступени рядов и спокойно по ним подниматься. Ее место оказалось самым центральным, поэтому пришлось протискиваться меж сиденьями, портя тем самым другим обзор. Дойдя до места, она встретилась взглядом с Вадимом. Он ей улыбался во весь рот, наверно, наблюдал за ней с самого захода в зал. Она замерла на мгновение, встав в полный рост, чем загородила людям, сидевшим на ряд выше, просмотр. И этого мгновения хватило, чтобы ей сделали замечание. Девушка резко опустилась в кресло. Вадим смотрел на нее, не отрываясь.
Привет, Подсолнух, шепнул он. Какой приятный сюрприз.
В смысле? недоумевала Татьяна. Ты же сам
Я просто не рассчитывал, что ты придешь, быстро проговорил парень и отвернулся к экрану.
Она на него с любопытством посмотрела, улыбнулась еще шире и тоже уставилась на картинку. В душе порадовалась, что все-таки опоздала на сеанс и дала ему возможность разочароваться, чтобы еще сильнее обрадоваться после.
Больше Татьяна от мультфильма не отвлекалась, смотрела как завороженная, словно видела такое впервые. Картина давала очень простой и понятный посыл, что ей больше всего и нравилось: надо не бояться мечтать и быть собой, а еще любить братьев наших меньших. Зато сюжет был чуть сложнее и интереснее. Все это сдабривали нестандартные герои и качественно продуманная анимация. Больше всего ей нравилось, как, казалось бы, простые куклы превращаются в характерных персонажей, имеющих свои черты, свои манеры и свой образ мышления. Они были даже эмоциональнее и характернее, чем реальные люди.
Иногда девушка замечала боковым зрением, как Вадим ей любуется. Она старалась игнорировать его взгляд и скрыть всеми силами свою реакцию на него, хотя улыбка против воли расползалась по лицу, потому что его внимание ощущалось приятным. Он мог смотреть по пять минут к ряду, не отрываясь и не стесняясь себя, как будто имел на это полное право, чем заставлял ее смущаться. Но и это смущение было приятно. Это не было неловкое смущение, которое человек испытывает, попадая в стрессовую или непонятную для себя ситуацию. Это было кокетливое смущение, которое показывало, что ей не все равно. Она старалась это скрыть, хотя понимала, что Вадим его все равно улавливает.
Пока шли титры, они сидели на местах, ждали, пока основная толпа выйдет из зала, чтобы не толкаться на лестнице. Обсуждали просмотренное. Мнения расходились в противоположные стороны. Татьяна восторгалась, Вадим разочаровался. И каждый пытался доказать свою точку зрения, приводя даже аргументы, не понимая, что смысла в этом никакого нет. Но оба находили в этом что-то веселое. Общались они легко, будто и не было недельного перерыва и, вообще, никаких других сложностей. Из кинозала оба вышли довольные, хоть ничего друг другу не доказали. Вадим, чувствуя, что страсти накаляются, вовремя охладил пыл и пошел на мировую. Татьяна посчитала себя победителем.
Поужинаем? спросил парень, когда они остановились напротив выхода из кинотеатра, пока не зная, куда идти дальше. Или папа будет против?
Татьяна нахмурилась, но не стала возмущаться.
Разумеется, папа будет против она уловила нотки разочарования на его лице, но я голодная.
Было приятно наблюдать, как улыбка возвращается к нему. И с этой улыбкой он повел ее в «одно неплохое место здесь неподалеку». Для этого требовалось выйти сначала из кинотеатра, потом спуститься на три этажа вниз и, наконец, пройдя весь этаж вдоль магазинов, покинуть торговый центр. Пока шли, Татьяна продолжала тему анимации и начала высказывать свое мнение по поводу тех мультиков, что она успела посмотреть из одолженного. Оказалось, Вадим уже и не помнил ни названий, ни смыслов, ни содержания этих картин, но какие-то отрывки и герои всплывали в его памяти. Тогда он с торжеством восклицал «Аааа!» и ассоциативным методом вспоминал сразу другие отрывки, а Татьяна подхватывала и складывала все в единый сюжет.
Что тебе больше всего нравится в мультиках? Почему именно анимационное кино? спросил ее Вадим, когда они шли по первому этажу.
Не знаю, пожала плечами девушка, вглядываясь в черный глянец напольной плитки. Просто интересно, как неживое может оживать при помощи нашего воображения. В игровом кино все ведь по-настоящему. За исключением спецэффектов. Но эти спецэффекты сейчас слишком реалистичны, настолько, что не всегда заметны. А вся магия, мне кажется, как раз заключается в том, что ты смотришь просто на картинки или куклы, но видишь в них реальных людей или животных со своей душой. И воспринимаешь их как живых, сопереживаешь им, страдаешь вместе с ними. Плюс мне нравится, как это нарисовано.
Вадим все то время, пока она говорила, без отрыва глядел на нее с легкой полуулыбкой на лице. Хоть она и не смотрела в его сторону, но чувствовала, что он ее слушает и внимает. Было по-хорошему странно, что кому-то интересны ее мысли, кто-то хочет узнать о ней что-то важное или даже неважное, всерьез воспринимает ее мнение.
А ты никогда не думала стать мультипликатором?
Я? с усмешкой удивилась Татьяна, будто он предлагал на Марс полететь. Ты что, я же даже рисовать не умею. У нас было изо, но это так азы.
Никто не умеет от рождения, пока не научится, с видом греческого философа сказал Вадим. Всему можно научиться. В наши дни при таком большом выборе специальных программ и рисовать, и анимировать гораздо проще. Куча курсов, которые позволяют после их окончания сразу искать работу. Возможностей множество.
Но мне уже восемнадцать, с печалью проговорила Татьяна, будто ее рейс в жизнь отменили навсегда.
Парень только посмеялся.
Тебе всего восемнадцать! Люди в этом возрасте как раз и поступают в университеты и начинают
Девушка не дала ему договорить, застыла на месте и притянула парня к себе, прижавшись к груди. Вадим опешил и обнял ее обеими руками, не до конца понимая, что происходит.
Оу, как быстро развиваются наши отношения. Я смущен, пошутил он.
Тсс, шикнула на него Татьяна и осторожно выглянула из-за его руки. Там мой отец.
Где? испугался больше нее Вадим и рефлекторно обернулся.
Татьяна поругала его за это и приказала не двигаться в наивной надежде на то, что отец пройдет мимо, не заметив их, если они не будут шевелиться. Но ее с потрохами выдавала ярко-желтая широкополая шляпа. Отец уже заметил торчащие поля из-за спины парня и быстро направился к ним.
Мужчина, что изначально шел с ним рядом, остановился и повернулся задом, неуклюже топчась на месте. Он был в классическом черном пальто и коричневых брюках. Руки держал за пазухой. На голове в окружении седых волос блестела лысина. Больше ничего примечательного в нем не было, но фигура в целом показалась Татьяне знакомой, впрочем, ей некогда было его разглядывать.
Увидев, что отец идет к ним стремительным шагом, она под действием адреналина импровизировала и оттолкнула парня. Вадиму оставалось только недоумевать. Он выпучил одновременно испуганные и ошеломленные глаза. Когда отец подошел на расстоянии пятнадцати метров, Татьяна крикнула на парня. Хорошо, что в академии их также учили актерскому мастерству. Ей удалось натурально изобразить обиженную девушку, которую замучил надоедливый ухажер.
Я же тебе в который раз повторяю, перестань за мной бегать! Все равно ничего не добьешься! Надоел!
Услышав это, Вадим сделал шаг назад, но ничего не ответил. Брови нахмурились. Взгляд показывал, что он начал понимать, в чем дело. Люди вокруг от внезапного крика стали оборачиваться. Вскоре показался и отец. Он был одет в алый пиджак и серые брюки в красную клеточку. Черную рубашку без галстука расстегнул на верхнюю пуговицу. В руке нес серое пальто. Волосы, густые и черные, ненатурально блестели, но с первого взгляда определить, парик это или нет, было трудно.
Что здесь происходит, Куколка?
Он переводил строгий взгляд с дочери на опешившего молодого человека. Импозантный мужчина остался стоять у входа в торговый центр, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Это тот самый бармен? спросил отец, небрежно показывая на Вадима костлявым пальцем.
Да, быстро ответила Татьяна, мельком взглянув на парня, но не глядя ему в лицо. Я ему все объяснила уже.
Отец не обратил на ее слова никакого внимания и повернулся к Вадиму, который перестал удивляться и принял смиренный вид.
Я отец Татьяны. И не хочу вас видеть рядом с ней. Пока вежливо прошу вас отстать от моей дочери. Но если и впредь будете так настойчивы, то от вежливости моей не останется и следа, он пригрозил парню тонким пальцем.
Вадим сжал губы до белого цвета и отвернулся, явно сдерживая эмоцию негодования и желание как-нибудь грубо ответить. Татьяна заметила, как он сжал кулаки в карманах куртки. Она боялась, что он не выдержит и что-нибудь такое скажет, что ее выдаст. Но он лишь молча кивнул. Отец остался доволен собой, развернулся на каблуках и увел дочь подальше от досаждающего ухажера. Она обернулась на парня с извинением в глазах. Тот смотрел на нее долго, не показывая никаких эмоций, но взгляд холодел, а потом развернулся и неторопливо направился к выходу.
Стоить отметить, он симпатичный, кокетливо говорил отец, ведя Татьяну под руку вдоль витрин. Я понимаю, почему ты решила дать ему шанс. Но, Куколка, ты же знаешь, что в мужчине, главное, не красота. В нем, вообще, может не быть красоты. Главное, чтобы в мужчине было достоинство, а в придачу мозги и деньги. Он тебя уже караулит по торговым центрам?
Да с академии плелся за мнойначала оправдываться Татьяна, но отец, оказалось, не спрашивал, а утверждал.
Будь осторожнее, Куколка. А то такие преследователи могут быть невменяемы. Кстати, а что ты тут делаешь?
Я? задумалась Татьяна на миг, но адреналин еще находился в крови, поэтому решение пришло быстро. Специально из-за него решила не идти домой, чтобы отстал.