Гости приезжают один за другим; это мои университетские друзья математики и один физик-ядерщик, несколько новых сотрудников банка, в котором я сейчас работаю, и с которыми мне нужно наладить более близкие отношения; и это друзья Алексаони до сих пор без приглашения всегда закатываются в мой день рождения, потому что Алекс когда-то устраивал грандиозные вечеринки с ди-джеями, и я всегда пела. Да они любили моё пение, особенно Марк. Но больше, к сожалению, я не пою.
Все поздравляют меня и вручают подарки, как же я люблю подарки! А Марк аккуратно целует в щёку, и мы хохочем вместе. Как же мне приятно его внимание, как чудесно находиться в таком настроении, как у меня сейчас! Жизнь бывает так прекрасна местами!
Вечеринка в разгаре, терраса гремит музыкой и полнится гулом бесед нашей не такой большой, но такой приятной компании. Я разрезаю торты, вокруг меня горит множество свечейони повсюду, у бассейна, в бассейне, на столе с угощениями, на перилах террасысама придумала этот декор, и гости в восторге от моих идей и от меня самой, я уже сбилась с подсчёта комплиментов. Знаю сама, что обновление принесло мне пользу не только во внешнем мире, но и во внутреннем, главное, во внутреннем.
LoreenI`m in it
Внезапно слышу оживление нашей компании и возгласы нескрываемой радости. Поворачиваю голову в ту же сторону, куда смотрят все и вижу: по мраморной дорожке с шаровой подсветкой, той, которая соединяет дом Алекса с моим, идёт мужчина в чёрной рубашке и брюках с огромным букетом белых роз. Его волосы отрасли и откинуты назад, они ещё не успели полностью высохнуть после душа, ворот рубашки расстёгнут глубже, чем обычно, чёрные узкие брюки обтягивают его бёдра, которые только он умеет раскачивать при ходьбе так уверенно и грациозно. В его движениях его сила, успешность во всём, к чему прикасаетсянет в мире ничего такого, что не подчинилось, не покорилось бы ему.
Это Алекс! И он приехал! Он всё-таки приехал поздравить меня в мой день рождения! Господи, как же я ждала его на самом деле!
Он проходит мимо друзей и знакомых, со всеми здоровается, всем улыбается, Марк с силой хлопает его по плечу, но Алекс не останавливается, продолжает быстро двигаться в мою сторону.
Я не могу поверить, что это он, предательская радость начинает наполнять меня, и её уровень слишком быстро ползёт снизу-вверх, вот он достиг уже макушки и сейчас выплеснется из меня чем-то неадекватным Стоп! Я держу себя в руках, но уже чувствую, как горят мои щёки, как блестят глаза, как напряглась грудь, как упрямая улыбка растягивает мои губы.
Алекс уже издалека смотрит на меня восхищённым взглядом и с удивлением разглядывает мою стрижку, ведь никогда же не видел меня такой. Наконец, он обнимает меня и целует в щёку, обдаёт знакомым ароматом туалетной воды и лучезарной улыбкой:
Поздравляю тебя! Будь счастлива! Это тебе! протягивает футляр, украшенный логотипом ювелирного бренда.
Я открываю его и вижу элегантную подвеску в виде затейливого банта на тонкой цепочке, всю усыпанную сверкающими, играющими камнями. Вещь действительно умопомрачительно красивая, настолько восхитительная, что у меня аж захлёстывает неуёмная детская радость от обладания ею. Я понимаю, что это нечто немыслимо дорогое, ведь камни, их много больших и маленьких, явно не стёклышки.
Тебе нравится? спрашивает Алекс, заглядывая мне в глаза.
Конечно, нравится, отвечаю шёпотом, потому что голос пропал. Ты лучше всех знаешь, как мне угодить.
Он доволен, улыбается.
Давай наденем? предлагает.
Давай! Поможешь?
Конечно.
Алекс берёт ожерелье в руки, и нежно, невыносимо ласково заводит их за мою голову. Я наклоняю её, стараясь не касаться лбом его плеча, чтобы ему было удобнее застёгивать, но, в конце концов, упираюсь в него щекой. С жадностью втягиваю носом запах его кожи, смешанный с туалетной водой и гелем для душа. В эту секунду я ненавижу отдушки, кому, вообще, они нужны? Время растягивается, как плавленое стекло, неужели он так долго не может застегнуть замок или нарочно не спешит? Его пальцы снова и снова касаются моей кожи, и эти прикосновения совсем не похожи на те, которые требуются трудно застёгиваемым застёжкам. А я прикрываю глаза и мечтаю простоять вот так всю оставшуюся жизнь с ним, и пусть весь остальной мир остановится, замрёт. Хочу забыться в этом мгновении, хотя бы задержать его
Но, сладкая пытка окончена, ожерелье на мне. Алекс освобождает меня и смотрит на мои волосы восхищённо, даже завороженно, он не видит своего подарка, похоже, моя новая стрижка явно пришлась ему по вкусу.
Тебе идёт! сообщает он, не отрывая глаз.
Что именно, твой подарок или моя новая причёска?
И то и другое! улыбается до ушей. Ты сегодня очень-очень красивая. Когда я видел тебя в последний раз, ты была очень худой и уставшей. А сегодня ты просто светишься!
Ну, это, наверное, от того, что сегодня у меня праздник!
Да, конечно, мягко соглашается он, не сводя с меня глаз.
Как много слов! Так много мы не говорили друг другу за все последние два года.
А Габриель всё нет. Чем это она там занята? Как могла пропустить ТАКОЕ?
Угостишь меня своим тортом?
Конечно. У меня их пять штук сегодня. Тебе какой?
Шоколадный, Алекс смотрит на меня, и так, как сегодня, его глаза горели только в далёком прошлом, в юности, на испанском пляже Берега Смелых. Мне даже делается немного не по себе. То ничего совсем, то так много и сразу. Неужели стрижка?
Отрезаю ему большой кусок торта, кладу рядом шарик мороженого, цветок, он внимательно следит за каждым моим движением. Я отдаю тарелку, а он берёт меня под локоть и ведёт к самому краю террасы у обрыва, здесь никого нет и музыка слышна приглушённоидеальное место для разговоров. Мы облокачиваемся на перила, и Алекс пробует торт, на лице его наслаждение, а я разглядываю его, пользуясь моментом, ведь не знаю же, когда ещё мне выпадет счастье видеть его так близко.
LoreenHeal
Ну, рассказывай, предлагает, как у тебя дела? Чем занимаешься? Как диссертация? и отправляет в рот ещё кусок торта.
Всё хорошо. Работаю на новой должности в банке, в кредитном отделе. Диссертация тоже двигается, но пока медленно.
Ты бросила заниматься любимым делом?
Там платят больше, Алекс. Сколько мы уже можем жить в твоём доме. Мне и так стыдно.
Он перестаёт жевать и бледнеет, дышит тяжело, настроение у него падает, вижу, что сильно расстроила его своими словами.
Ты ведь прекрасно знаешь, что этот дом я строил только для тебя. Он твой, так что не выдумывай.
Строил для меня, но жил в нём сам, когда я приехала, так что не лукавь, улыбаюсь ему.
Зачем мне дом, когда моё счастье вот оно, стоит рядом, ни о чём не подозревая, злится, жуёт шоколадный торт.
Почему ты ушла от меня?
Меня словно ножом полоснулия не ожидала такого прямого вопроса, тем более от Алекса, любителя полутонов и оттенков.
Устала терзаться и ждать, когда же ты уйдёшь. Гадать, с кем ты, какая она, чем лучше меня, и насколько тебя хватит. Думать о том, как ты это сделаешь, что скажешь, насколько больно мне будет. Ты пропадал по ночам, тебя не было месяцами, где ты был, где ты жилнеизвестно. Мы не пересекались в спальне, а зная тебя в общем, это уже была не жизнь, а фарс. Но я не думала, что будет так тут я вовремя осекаюсь, чуть не сдала себя! С потрохами.
Говори до конца. О чём ты не подумала? он смотрит на меня в упор так пронзительно и беспристрастно, как если бы я была его проштрафившимся подчинённым, а не бывшей женой.
Ну же?
Но я молчу.
Тогда, я скажу за тебя. Ты не ожидала, что будет так паршиво? Что будет настолько больно, что ты едва сможешь это выдержать?
Он будто хочет меня распять взглядом. Мне нечего ему сказать. Я в курсе, на что он намекаетна те пять лет после нашего расставания в Кишинёве. Значит всё-таки это месть, выношу заключение.
Я не изменял тебе. У меня никого не было. Ни разу, ни в мыслях, ни в постели, он разворачивается лицом к морю, оставив меня стоять с открытым ртом. Прячет лицо, чтобы я не видела, весь тот ужас, который сейчас на нём творится, но я всё равно вижу.
Где же ты был тогда?
Алекс отвечает не сразувидно, что собирается с мыслями. Их слишком много, и они все окрашены слишком яркими красками, чтобы легко их выстроить в простой и лишённый эмоций рассказ.
Помнишь мой проект энергосберегающих стеклянных панелей?
Да.
Я решил не продавать эту идею, а заработать на ней. И, в конечном итоге, оказался правэтот бизнес даёт сейчас очень хорошие деньги. Но тогда мне нужен был завод, новый. Решено было отстроить его с нуля. Всё шло по плану, пока один из корпусов не рухнул во время строительства. Погибло пять человек и ещё двое были покалечены. Началось расследование, потом судебное разбирательство, мне грозила тюрьма, потому что корпуса строились по проектам из-под моего пера.
Он делает паузу, потом признаётся:
Я дурел от напряжения, Лера. Пятеро молодых ребят погибли, у троих из них остались семьи с маленькими детьми, одному раздробило ноги. Само собой, медицинские расходы, компенсации, расходы по содержанию семей на себя взяла компания, но жизни этих людей не вернуть. Ошибку не исправить. Ко всему добавь судебный прессинг, и, что ещё хуже, совесть. В то время мне было не до постели, поверь.
Я чувствую, буквально ощущаю, как земля уходит у меня из-под ног. И хватаюсь за перила, чтобы удержаться.
Господи Алекс почему ты не рассказал мне? Почему?!
Чтобы защитить тебя. Ты же не рассказываешь детям о своих проблемах, чтобы не тревожить их, не ранить, потому что проблемы всегда решаются. Я этого ждал, так и случилось: на последнем заседании суда огласили результаты расследования, и выяснилось, что в опорах не было даже шестидесяти процентов заложенного проектом бетона. Оказалось, подрядчик просто на просто подворовывал материалы и делал на этом неплохие деньги. Обвинения были сняты с меня и других людей, с которыми я работал. Об этом я узнал как раз в тот день, когда ты назначила встречу в ресторане, но уже после нашего разговора. Честно говоря, в зале суда я думал уже не о процессе, а о нашей дикой беседе, из которой мне совершено ничего не было ясно, кроме того, что последствия будут страшные. Я вышел из суда ещё до того, всё решилось и поехал домой, чтобы поговорить с тобой, пока ты не наделала глупостей. Но было поздно: там не было уже ни тебя, ни детей. Я да, Лер, у меня сорвало крышу. То, что ты сделала, меня добило. Я просто не ожидал такой поспешности с твоей стороны. Чего мне стоило всё это выстроить, а ты так легко, одним махом всё уничтожила. И ты ушла к нему. Сразу к нему. Не оставила мне даже шанса всё исправить, его глаза блестят всего несколько мгновений, но он быстро выходит из состояния сентиментальной уязвимости, выпрямляется.
Я прячу лицо руками, а хочется забиться в них целиком. Слёзы душат, выворачивают наизнанку. Мир вращается вокруг меня с такой скоростью, что я теряю способность его осознавать.
Господи Алекс, Алекс, Алексговорю шёпотом, что же ты наделал Если бы ты только сказал мне если бы мы только поговорили, всё могло бы быть по-другому! Нет, всё было бы по-другому! убираю от лица руки, чтобы заглянуть ему в глаза, и чувствую, как со щёк на шею стекают мои обильные жаркие сожаления.
Боже мой, я не могу поверить Вижу его глаза и и в них то, что нельзя скрыть, невозможно спрятать, вижу всё то же, что видела в испанской церкви, в его белоснежной постели в моей любимой космической квартире, в Парижском аэропорту, в солнечном июльском парке, в тысячах наших занятий любовью.
Как? Как я могла так ошибиться? Почему не поняла этого раньше? Почему он так старательно, так усердно прятался от меня?
Алекс обнимает меня, прижимая к сердцу. От негодования, которое так кипело в нём мгновения назад, не осталось и следа. Он тихо, вкрадчиво, но с необъятным своим с чувством шепчет мне на ухо самый большой секрет:
Мы всегда можем всё изменить так, как захотим сами.
Нет, не можем! Не можем! Мы в ответе перед ними!
Лера! Это всё не то, понимаешь? НЕ ТО!
Он обнимает меня ещё крепче и зарывается лицом в мои волосы, я ощущаю его дыхание и то, как он втягивает носом их запах, чувствую, как его губы прижимаются к моей шее, язык касается моей кожи.
О, Господи! Да что же это такое?! Почему мне опять так мучительно, так невыносимо больно?
Спустя время, даже не знаю какое, потому что оба мы словно провалились в другое измерение, где времени, как физического явления, перед нами вырастает беременная Габриель и уводит Алекса. Спасибо, хоть поговорить дала. С этого момента наши с ней отношения натянуты как струны на контрабасе.
Глава 6. Точка возврата
LoreenPaper Light Revisited
Проходит месяц, снова вечеринка, на этот раз у Алекса и Габриель. Мы с Артёмом тоже в списке приглашённых. Да собственно, мы всегда в нём под номером один. Габриель на девятом месяце беременности, вот-вот должна родить. Собрались все друзья Алекса, знакомые, даже партнёры по работе со своими спутницами. Габриель зажигает так, будто она не на сносях, а на дискотеке. Алекс постоянно одёргивает её, что-то вечно шепчет ей на ухо. Он не доволен, я вижу, что переживает.
Не могу оторвать от него глаз. После нашего разговора всё так изменилось, всё по-другому теперь. Моя стратегия обновления жизни рухнула, как карточный домик, и я снова вернулась к исходной точке, где и пребываю в болезненной прострации. Теперь мне как бы легче, ведь я знаю, что он любит меня, всё ещё любит, и, похоже, даже не меньше, чем прежде, но Но изменить ничего нельзя: у него семья, второй ребёнок на подходе, у меня семья, и Артём простил и принял меня, поддержал в трудную минуту, не бросил, не издевался жестоко, как мог бы. Я знаю, у него большое сердце, гораздо больше, чем у меня. Кем надо быть, чтобы разбить его во второй раз? Понимание безысходности убивает, а решения нет, просто не существует.
Но он любит меня, мой Алекс, всё ещё любит, теперь я знаю об этом. Он так тихо прошептал мне тогда, что мы всё можем изменить, если только захотим. Хотим ведь? Мы не виделись и не говорили ни разу после нашей беседы, может его настроение уже изменилось? Он так трогательно переживает за Габриель, таскается за ней, поддерживает, забирает из её рук коктейли Они семья, такая же, как многие.
Моё одиночество бесконечно. Я смотрю на море, мне не хочется ни танцевать, ни обсуждать последние новости, ни выслушивать слухи и сплетни.
Из прострации выводит Маркуверенно тянет своими крепкими руками танцевать, и я соглашаюсь, почему бы и нет? Мы кружимся, у Марка успокаивающая энергетика, сильное тело, большие руки. Мне даже приятно ощущать под пальцами его мышцы, да и вообще, он хороший человек. Я смеюсь, он кружит меня с таким умением, которого ни у кого в этой компании больше нет. Кроме Алекса.
Музыка сменяется на спокойную, и его руки тут же уверенно опускаются мне на талию, он прижимает меня ближе к себе. Не могу сказать, что мне это неприятно, но как-то некомфортно. Я отстраняюсь немного, но Марк настойчив, и я уступаюв конце концов, не первый год мы знаем друг друга. По правде говоря, никаких явных поползновений с его стороны не было, но я всегда знала, что он смотрит на меня с интересом. Женщина чувствует, когда она нравится мужчине.
В этот вечер Марк особенно смел, возможно, решился, наконец, сделать ещё шаг в направлении сближения дружбы с бывшей женой лучшего друга. Или он рассчитывает на нечто большее? Мы танцуем, Марк прижимается ещё сильнее, я смотрю ему в глаза с вопросом, как далеко он зайдёт?
Он говорит:
Положи голову мне на плечо. Почувствуй меня, не бойся, теперь я понимаю, что его настрой интимен, интимнее некуда.
Пытаюсь обратить эту неловкую ситуацию в шутку:
Ничего, что мой муж здесь и смотрит на нас? смеюсь, давая понять, что воспринимаю всё это как шутливый флирт, не более.
Но Марк не сдаётся:
Твой муж не может сделать тебя счастливой. Ты таешь на глазах, потому что он не знает, как нужно заботиться о тебе.
А ты, значит, знаешь?
Знаю, уверяет и сам мягко, но настойчиво прижимает ладонью мою голову к своему плечу. Я возмущена, но нахожу это плечо удивительно умиротворяющим местом. Алекс испепеляет нас взглядом, смотрит с такой злостью, какой я у него ни разу ещё не видела. Я не реагирую: буду делать, что хочу, а он пусть и дальше сдувает пылинки со своей ненаглядной Габриель.
Вечеринка удалась, весело всем и мне тоже не так печально как обычно. Я немного выпила, но алкоголь не то средство, которое может мне помочь.
Внезапно слышу истошные вопли Габриель, поднимаюсь и вижу: она выговаривает Лурдес. Конечно, я тут же ястребом лечу к месту конфликта, спрашиваю: