Изабелла?
Хмм?
Она смотрела на него своими поразительными глазами.
Думается мне, что я сейчас вас поцелую, сообщил он.
Хотите совет?
Конечно.
Не думайте об этом слишком много, произнесла Изабелла. Просто действуйте.
Он отставил свое виски на стол, забрал бокал из ее рук и поставил рядом со своим. Потом, притянув к себе, обнял Изабеллу и поцеловал.
Какое-то крошечное мгновение она не отвечала. А секундой позже воздух вокруг них взорвался ослепительной энергией. Изабелла обняла Фэллона за шею и вернула поцелуй с пылким желанием истинной женщины, отчего запылали все его чувства.
С таким же успехом она могла прихватить кувалду и разнести на кусочки монолитную, как кристалл, тюремную камеру, в которой Фэллон существовал большую часть своей взрослой жизни. Вдруг он стал свободен, целиком охваченный лихорадкой, непохожей ни на что, когда-либо испытываемое им.
Изабелла. Слова с трудом давались ему. Словно на него наложили заклятие. Он обхватил ладонями ее лицо: изумление и нечто удивительное распускалось где-то внутри него. Изабелла.
Ее непостижимые глаза чуть распахнулись, словно она, в свою очередь, тоже была поражена тем, что происходило.
Все в порядке, я не хрустальная, не разобьюсь, пошутила она.
А я мог бы.
Она снова улыбнулась, поцеловала его прямо под скулой и с полной убежденностью заявила:
Нет. Только не ты. Ничто не может разбить тебя, Фэллон Джонс.
Казалось, он не мог обрести дыхание. Волосы на затылке стали дыбом. Он теснее сжал ее в объятиях, поцеловал в губы, а потом в шею. С тихим возгласом и ошеломительной страстью она отвечала ему. Она была такой хрупкой, стройной и очень женственной. Он просто боялся раздавить ее.
Фэллон подхватил ее на руки.
Погоди, остановила она его. Там суп.
Он подождал, пока она, потянувшись, выключила плиту. Затем бережно понес через короткий коридор в маленькую спальню и там поставил на ноги около кровати. А когда начал раздевать Изабеллу, то проделал это несколько неуклюже по причине того, что у него затряслись руки.
У меня этого давно не было, предостерег он.
У меня тоже, призналась она. Но уверена, что мы справимся.
Звук собственного смеха поразил его. Глаза Изабеллы светились радостью. Она распустила волосы, а затем взялась за пряжку его ремня.
Они раздевали друг друга в туманной дымке жаркого трепетного наслаждения. Наконец Изабелла предстала перед ним, одетая лишь в трусики. Фэлон смотрел на нее, и его переполняло чувство изумления. Взяв в ладонь ее грудь, он провел большим пальцем по напрягшемуся соску.
Тысама красота, произнес Фэллон.
Вовсе нет, возразила Изабелла. Это ты заставляешь меня чувствовать себя красивой. Она распластала ладони на его обнаженной груди и, проведя ими вверх, погладила широкие плечи. А вот ты просто великолепен.
Фэллон знал, что, наверно, покраснел, ну да бог с этим.
Звучит так, словно мы тут собрали общество обоюдной лести, пошутил он.
На меня действует.
Увлекая ее за собой, он упал на кровать так, чтобы приземлиться на спину, не причинив неудобства Изабелле. Она неловко распростерлась сверху, целуя его столь безудержно, что он пропал окончательно и бесповоротно. Он почувствовал ее теплый влажный рот на своей шее, затем на плече. Потом она начала спускаться ниже.
Пытаясь ухватится за то, что еще осталось от его самообладания, Фэллон перевернулся и подмял Изабеллу под себя. В ответ ее глаза заблестели ярче. Он мог поклясться, что уровень энергии в спальне подскочил на несколько делений. Спальню охватило таким жаром, что Фэллон чуть ли не ждал, что в любой момент полыхнут настоящие молнии.
Он хотел растянуть время, чтобы все сделать для нее идеальным, запечатлеть себя в ней так, чтобы она никогда не забыла его. Но когда он провел ладонью по ее животу и скользнул пальцами за край ее трусиков, то обнаружил, какая она влажная и жаркая. И запах ее возбуждения довел его до грани. Фэллон застонал. И то, что это из-за него она такая влажная и жаркая, разнесло жалкие остатки его самообладания. Мужчина, охваченный неистовой лихорадкой, он никогда не чувствовал себя более живым.
Он легко тронул ее, и она тихо нежно простонала и выгнулась под ним. В его спину впились ногти. Фэллон поднял голову и взглянул сверху на Изабеллу.
Я хочу тебя, произнес он.
Он сознавал, что голос его от того, сколь сильно он в ней нуждался, звучит сурово и грубо. Фэллона обуял страх, что он мог бы наброситься на нее. Но она обвилась вокруг него и развела ноги, приглашая тем самым устроиться, как он того пожелает.
Он ухватился за приглашение и толкнулся в нее. Она была уютной и тесной, и он отчаянно не хотел причинить ей боль. И старался действовать помедленнее, чтобы доставить ей удовольствие. Но тут возобладала насущная необходимость соединиться с ней самым тесным, близким способом, который диктовала природа. Вначале крошечные мускулы Изабеллы сопротивлялись, но он упорно давил сильнее, пока она не вздохнула и не сомкнулась вокруг него, полностью приняв в себя.
Он захватил губами ее рот, словно каким-то образом мог поцелуем скрепить тесную связь между ними.
Запомни меня, проскрежетал Фэллон.
Навечно.
И он начал двигаться внутри нее, пытаясь поймать ритм, который был бы приятен ей. Изабелла вцепилась в его плечи. Откинула голову на подушку. И закрыла глаза.
Он остро чувствовал, как в ней растет напряжение. Как она начала дрожать в его объятиях. Он почувствовал первый крошечный спазм, пронесшийся там, внизу, где тела их были соединены.
Фэллон, задохнулась она.
Все внутри него замерло. На какое-то бесконечное мгновение он завис вместе с ней на краю бездны. Эта обжигающая близостьсамое глубокое чувство, когда-либо испытанное им в жизни.
И разразилась буря. И вот тогда-то он улетел с Изабеллой в ослепительный энергетический поток, питающий сердце хаоса.
Глава 7
Фэллон проснулся от кисло-сладкого аромата супа, приправленного имбирем. Какое-то время он прислушивался, как по кухне ходит Изабелла. Потом поднял руку к глазам и посмотрел на часы. Прошел ровно час с того момента, как он унес Изабеллу в спальню и любил так, словно все будущее мира зависело от этого. «Может, мое будущее от этого и зависело», подумал он. Одна вещь точно произошла: он почувствовал себя гораздо лучше, чем час назад. Вновь стал почти человеком.
Он выбрался из кровати и прошел в ванную комнату. Когда же увидел в зеркале этого типа, то ощущение благоденствия быстро улетучилось. И сменилось ужасом.
«Она ведь захочет поговорить обо всем», подумал Фэллон. А он не умел вести такого рода разговоры.
Фэллон умылся, оделся и вернулся в гостиную, решив поступить по-мужски. Изабелла его ждала. Она надела другие брюки и блузку. На щеках играл румянец, а глаза сияли ярче, чем обычно, но она никак не прокомментировала тот факт, что Фэллон только что вышел из ее спальни.
Обед готов, объявила хозяйка и разлила суп по тарелкам. Прошу садиться.
Джонса осенило, что она притворяется, будто ничего особенного между ними не случилось. Он беспокоился из-за предстоящего разговора, а сейчас Фэллона тревожило то, что Изабелла, оказывается, вовсе не заинтересована обсудить, что случилось на ее новой двуспальной кровати. Возможно, именно секс она имела в виду, рассуждая о совместном снятии напряжения. Думать, что для нее это просто секс и больше ничего, Фэллону не хотелось.
С опаской он сел за стол.
Пахнет здорово.
Рецепт моей бабушки. Она готовила это блюдо, когда я чем-нибудь болела или просто подхватывала простуду. Овощи, имбирь, чеснок, соевый соус, винный уксус, водяной каштан, тофу, красный перец и перед концом варки вбить несколько яиц. Яйца должны выглядеть как тонкая лапша.
Когда Изабелла поставила перед ним дымящуюся тарелку, он обнаружил, что несмотря ни на что, у него разыгрался аппетит. Фэллон на самом деле вдруг почувствовал жуткий голод. И потому взял ложку и принялся есть. Он уж не помнил, когда пробовал что-нибудь столь же вкусное. Ощущение довольства вновь возвратилось к нему. Ничто лучше секса и домашней пищи так не примиряет с этим миром.
Изабелла уселась напротив него. Ей приятно было смотреть, с каким аппетитом гость ест.
Я так понимаю, что эта миссис Брайдуэлл могла манипулировать паранормальными свойствами стекла, но сейчас же эти ее часы не вырабатывают никакой энергии.
Сначала их нужно завести, пояснил Фэллон.
Она, задумавшись, сжала губы.
Но часы заводятся механически. Как же можно произвести паранормальную энергию, чтобы привести в действие специальные свойства стекла?
Ему нравилось, как работает ум Изабеллы.
Хороший вопрос, ответил Фэллон. В этом, по счастью, Брайдуэлл была гением. Она обнаружила способ, как механической энергией зажечь паранормальную, которая иначе пребывает в застойном состоянии.
Подобно высеченной искре, которая зажигает огонь в газовом камине?
Верно. Судя по записям об этом деле, имеющимся в «Джи энд Джи», миссис Би еще снабжала клиента небольшим зеркальцем, чтобы можно было выключить диковинку.
Таким образом клиент не мог случайно себя уничтожить?
Очевидно, идея в этом-то и состояла. Однако выключающие устройства были не обычными зеркалами. Их стекла, подобно стеклу в игрушках-убийцах, обладали уникальными свойствами, которые нельзя было повторить. По моим сведениям, ни одно из этих зеркал не сохранилось. Ни в одном музее «Тайного общества» нет ни одного экземпляра.
Черт возьми! Хотела бы я как-нибудь на днях прочесть документы об этом деле.
«Впервые Изабелла выказала какое-либо любопытство к истории агентства. Своего рода прогресс», подумал Фэллон и сказал:
Конечно. Напомни мне завтра утром. Можешь потом рассказать, что найдешь.
Разве не сегодня вечером?
Сегодня я слишком устал, чтобы сосредотачиваться на чем-либо.
Ладно, согласилась она.
Какое-то время они молчали.
Итак, Кевин Коннер Эндрюс по кличке Ночной Страж оказался честным гражданином, произнесла Изабелла наконец. Зарегистрирован в строительной компании «Стерлинг». Никакого криминального прошлого. Все считали его таким хорошим, нормальным парнем. И так далее и тому подобное.
Люди всегда так говорят. То, что он местный и работал в строительной компании, объясняет, откуда он знал о подвале в старом особняке Зандеров. Отсюда и новый пол.
Разумеется. Хочешь добавки?
Да, не отказался Фэллон.
Она встала, снова наполнила тарелку и вернулась к столу.
Думаешь, копы закончили с «Джи энд Джи»? спросила Изабелла.
Копали-то они долго, сказал Фэллон. Детектив мог хоть сто раз возвращаться к моим показаниям, но все, что я рассказал, было правдой, по крайней мере, в известных пределах. Норма Сполдинг подрядила нас проверить слухи о том, что в старом особняке Зандеров водятся привидения. Я поехал посмотреть. Нашел свалку трупов в подвале и столкнулся с убийцей, который, должно быть, наблюдал за домом.
Сказал, что убийца атаковал тебя в подвале и умер от внезапного сердечного приступа.
Такое случается, даже в возрасте Эндрюса. Власти, конечно, могут провести вскрытие, но наверняка не обнаружат ничего. И я сомневаюсь, что они будут копать глубже. Только не когда так много улик.
Изабелла взглянула на него:
Ты имеешь в виду тела?
Не только тела. Эндрюс делал фотографии. Копы нашли их в доме.
Боже мой.
Внезапная смерть приключается даже с убийцами, усмехнулся он. Полицейские же знают, что никаких выстрелов или следов борьбы не было. Им никоим образом не прийти к версии, что смерть наступила от паранормальных сил, поэтому сердечный приступэто все, что у них есть.
Звучит так, словно у тебя уже есть опыт в таких ситуациях.
Кое-какой имеется, признался Фэллон. Не думаю, что тут есть о чем беспокоиться. Судебный следователь просто ухватился за самый крупный случай в своей карьере. Он будет слишком занят, давая интервью в средствах массовой информации, чтобы поразмыслить, почему серийный убийца во цвете лет потерял равновесие и свалился с подвальной лестницы. Что же касается Ночного Стража, то несчастный случай сэкономил округу стоимость одного судебного разбирательства.
Но это ведь не несчастный случай, тихо промолвила Изабелла. Тебе пришлось убить человека.
Верно.
Она окинула его понимающим взглядом.
Такого рода вещи, неважно, насколько они оправданы, грозят психической травмой.
Не больше, чем травма, через которую прошел Эндрюс.
Он заслужил смерть. Хочешь, поговорим об этой психической травме.
Не думаю, что разговоры об этом принесут кому-нибудь пользу, включая меня.
Ладно, не стала настаивать она.
Как это? Ты не собираешься прочесть мне лекцию об опасности игнорирования последствий психической травмы?
Только не сегодня.
Полчаса спустя, проглотив две порции супа и запив их еще одним бокалом виски, Фэллон крепко уснул на диване.
Тихо ступая, Изабелла выключила свет и вытащила из шкафа запасное одеяло. Она укрыла Фэллона, потом постояла немного в полумраке, глядя на него. Он был слишком велик для дивана, как и для всей ее крошечной квартирки. Но по какой-то причине он здесь словно находился на своем месте, окруженный растениями и любимой старой мебелью, лампами и посудой, которые подарили новые соседи.
Фэллон Джонс и неновые сокровища, заполнившие квартирку, привязывали Изабеллу к месту. Она прикипела душой к Скаргилл-Коуву.
Глава 8
Его пробудили запах свежесваренного кофе и незнакомые звуки: кто-то ходил по его кухне. Ощущение сведенных судорогой, затекших членов подсказало Фэллону, что он снова уснул на диване в конторе.
Фэллон открыл глаза и увидел в окне темное небо в зимнем предрассветном тумане.
Шел дождь, но его контора казалась много уютней, чем ей свойственно.
«У тебя что-то со зрением, Джонс. Ты же лихой детектив. Ну-ка, вспомни. Контора не твоя. Кухня не твоя. И даже диван не твой».
В этот момент пришло озарение. У него тут был секс с Изабеллой для снятия напряжения, он ел ее домашний суп, а потом умудрился уснуть мертвецким сном на ее диване.
«Ничего не скажешь, хороший способ произвести впечатление на женщину, Джонс».
Получилось куда как неловко, но чувствовал он себя на удивление здорово отдохнувшим. Он взглянул на стол. Часы все еще лежали там, завернутые в одеяло, и не тикали.
Доброе утро, поздоровалась Изабелла.
Фэллон повернул голову и увидел ее. И мгновенно его пронзило желание. Она была на кухне и выглядела так, словно только что вышла из душа. В халате и шлепанцах, с волосами, завязанными в «конский хвост», лицом без следов косметики, она являла собой самое эротичное зрелище, которое он когда-либо видел.
Джонс попытался придумать в ответ что-нибудь этакое умное, но не нашелся и выдавил:
Доброе утро.
Как спалось? Она разбила в миску яйцо. Диван маловат для мужчины твоего роста, но ты так крепко спал, что я не хотела тебя будить.
Чувствуя себя огромным неповоротливым мастодонтом, Фэллон с шумом поднялся на ноги.
Прости, угрюмо молвил он. Не помню, как это, черт возьми, получилось.
Казалось, Изабелла изумилась.
Ты вымотался. Заснул после обеда. Вот и все. Подумаешь, какая беда.
Вот уж не думал, что способен уснуть.
Ты перенапрягся: слишком сильно давил на свои способности. Вчера ты исчерпал свои резервы, когда сбил Эндрюса. Прошлой ночью твое тело подало сигнал, что с него достаточно. Что ж, так или иначе, тебе пришлось дать себе возможность отдохнуть.
Объяснение-то не полное, подумал Фэллон. Он уже имел дело с последствиями применения насилия прежде, и каждый раз после этого пару дней его мучила бессонница. Именно энергия Изабеллы так благотворно повлияла на него, что он смог прошлым вечером отдохнуть. Только он понятия не имел, как дошел до этой мысли, и гораздо меньше понимал, как же объяснить это самой Изабелле.
Когда примешь душ, завтрак будет уже готов, предупредила Изабелла.
Благодарный за то, что получил отсрочку, а с ней и возможность разобраться, как справиться с ситуацией, он направился в ванную комнату. В очередной раз Фэллон созерцал смотревшее на него из зеркала лицо. У этого человека был взгляд тысячелетнего старца.